Помещик. Том 2. Новик

Михаил Ланцов (2024)

Приключение Андрея Прохорова продолжаются! С огромным трудом пробившись через все трудности и став поместным дворянином, он столкнулся с новыми тяжелыми испытаниями. Ведь многим уважаемым людям он за минувший год умудрился отдавить ноги. И ему это хотят припомнить самым, что ни на есть, суровым образом. Справится ли Андрей с новыми вызовами? Выживет ли? Удержится ли на плаву? Сможет ли он ответить себе и окружающим правильно на старинный вопрос: Тварь он дрожащая или право имеет? Ведь, многие не верят, что личность, попавшая в жернова судьбы способна и жернова сломать, и мельницу по бревнышку разнести… Примечания автора: Обложка нарисована Alessandro Bathory.

Пролог

1553 год, 5 июня, поместье Андрея на реке Шат

— Ты чего творишь?! — рявкнул Андрей, перехватив руку Евдокии с хворостинкой.

— Она… — попыталась было что-то ответить тёща.

— ОНА МОЯ ЖЕНА! — рявкнул парень, перебивая. — Поняла?

— Да, — кивнула она, исподлобья зыркнув на зятя.

— А узнаю, что пакости чинишь, — сам тебя выпорю!

— Ты не понимаешь? Тебя же засмеют! — воскликнула Евдокия. — Вон как эта клуша на тебе сидит, свесив ножки! Прикидывается безрукой! Разве я этому её учила? А ведь она ещё год назад была загляденье! Диво какая была работящая!

— То дело моё!

— Я же добра тебе желаю!

— Всё одно — это моё дело. Моя жена. Моё право. Пожелаю наказать — накажу. Или тебе жить надоело?

— Опять угрожаешь? Тёще! Как тебе не стыдно?! — упёршись руками в боки, с презрением произнесла вдова Петра.

— Да ты, я гляжу, умом совсем небогатая! — прорычал Андрей. — Ты её сколько порешь? Год?

— Так, — нехотя кивнула Евдокия.

— И за это время ничего не поменялось. Верно?

— Ну почему? Она…

— Она стала делать поручаемые ей дела так же хорошо, как и два года назад? Да или нет? — перебил её Андрей.

— Нет.

— Отсюда какой вывод?

— Что?

— О Боже! Евдокия. Из того, что ты её дубасишь год и нет никакого толка, можно много чего понять. Прежде всего то, что ни один человек, каким бы упрямым ни был, просто так терпеть боль не станет. И если бы она капризничала, то давно бы уступила и вернулась к делам. Разумеешь?

— Разумею, — нехотя кивнула она.

— А теперь второе, но куда более важное. То, что Марфа не сломалась за год побоев, говорит о том, что жить тебе осталось всего ничего. И если бы я её в жёны не взял, то она бы вас сморила к чертям собачьим. Или сожгла. Сама бы погибла, но и вам за унижение отомстила.

— Я… я даже подумать не могла…

— А ты попробуй думать. Говорят — помогает жить. Я бы на её месте сорвался через пару месяцев побоев. А она держится. Видно, любит тебя дуру. Мать же. А ты чего творишь?! С ума пялишь? Тебе кто ту дурь в голову втемяшил?

— Батя, — холодно и как-то отрешённо произнесла Марфа. — Это он велел меня выпороть, когда я опару первый раз испортила.

— Понятно.

— Что понятно? — напряжённо переспросила Евдокия.

— То, что вас кто-то сморить хотел. Али Пётр раньше такое непотребство творил? Али тебе что разум застило так ранее? Явно же что помешательство какое-то. Сглазили, прокляли, порчу навели или ещё что. Здесь я и гадать не возьмусь. Так что, дурья твоя башка, Марфа не притворяется. Она действительно не могла и не умела. Её кто-то поразил злокозненно. И ты её весь этот год зря била. Ей нужна была твоя поддержка. Ей требовалась твоя помощь. Она нуждалась в том, чтобы её обучила, словно ребёнка. А ты? Мамаша…

— Прости! — как-то надрывно воскликнула Евдокия. Но Марфа лишь отвернулась. — Но кто?! Кто это сделал?! — спросила она у Андрея.

— Сам бы хотел знать. Меня ведь тоже эти козни зацепили… — буркнул парень, уводя Марфу в землянку…

Очередной этап циркового представления завершился. И парень помог местным жителям правильно понять то, что не имело объяснения в их глазах. Строго в рамках разумения их не шибко могучего кругозора. Он бы и рад признаться, что они с Марфой — гости из будущего. Но не может. Сознание местных жителей попросту не готово к тому, чтобы адекватно эту информацию воспринять. Тем более у Евдокии. Ведь получалось, что Алиса её дочке погубила бессмертную душу. Демон, не иначе. Да и он сам не лучше. Вот и выкручивался как мог. А давать Евдокии и окружающим объяснение требовалось. Иначе беда…

Несмотря на изрядную натяжку при верстании на службу и прочие перегибы, Андрея не стали сразу брать в оборот, то есть отправлять в дальнюю полковую службу. Ему позволили ехать к себе в поместье и принимать хозяйство. Всё-таки с этого пустого, разорённого поместья ему как-то жить.

Понятное дело — независимый паренёк никому был не нужен в руководстве служилого города. Но определенные правила игры всё равно требовалось соблюдать. Тем более что какой-то особой нужды в «подъёме» его для полковой службы не имелось.

Да и чего им опасаться?

С пустого поместья много ли урожая можно собрать? Когда у тебя нет крестьян, чтобы его засеять, а потом пожать. Тем более что все сроки посевной всё одно профуканы. Так что отправка Андрея в полковую службу всеми бы была рассмотрена как попытка собрать сметану на говне. А отдельными личностями так и вообще как опасения, дескать, мальчишку испугались. Вот и смилостивились.

Андрею этот настрой был только на руку.

Кроме того, он словно бы всем своим существом ощущал угрозу. Не должен он был в этом конфликте с Петром побеждать. Во всяком случае, сам. Не по Сеньке шапка. А значит, что? Значит, его попытаются обломаться и подчинить. Да круче прежнего. Чтобы понял своё место.

Вопрос только кто, как и когда?

Хуже того, где-то там на горизонте маячили царь с митрополитом. Нужен он им или нет — бог весть. Но последний год показал — они не так далеко, как кажется. И любой из них может вмешаться в твою жизнь в самый неподходящий момент…