Рафаэль. Книга первая. Междуречье

Александр Сахаров

Параллельный мир, не известный земной цивилизации, где магия привычное дело, а нечисть готова растерзать твою плоть, сталкивается с проблемой. Сергей, бывший полевой командир, при случайных обстоятельствах попадает в этот безумный, на его взгляд, мир. Интриги, предательство, любовь окружают Сергея. Сможет ли наш герой выжить и помочь этому миру?..

Глава 2

Не могу сообразить, сколько прошло времени, его как будто совсем нет. Не ощущаю своего тела, нет дыхания, нет сердцебиения — вообще ничего нет. Мысли путаются, кругом темнота. Ощущаю легкое покалывание, но не могу определить место, оно как будто везде. И вдруг сквозь окружающую меня тишину до меня доносятся голоса, тихие, глухие, как будто через трубу кто-то говорит.

— Он еще жив, надо ему помочь.

— Но… Я знаю как, — смог разобрать я, мне показалось, что голоса были детские — девочка и мальчик, а возможно, я ошибаюсь. Голоса стали отдаляться, больше я не смог разобрать, о чем говорили эти двое.

После того как голоса совсем стихли, покалывание прошло, чернота стала меняться на серую пелену, и отчётливо проступил знакомый запах, но что это, я понять не могу. Появилась тупая боль. Я стал ощущать сердцебиение, затем дыхание. Боль расходилась по всему телу, серая пелена перед глазами никуда не ушла, но я в полной мере стал ощущать свое тело, а запах резал мне нос. Подкатила тошнота, голова кружилась, в горле пересохло. Я пытался разлепить глаза, через какое-то время мне удалось разлепить маленькие щелочки, разобрать, где я, не получалось — глаза слезились. Я зажмурил их снова. Потихоньку стал шевелить пальцами, затем руками, ноги почему-то не хотели меня слушать. Я подтянул к лицу правую руку, стал протирать глаза и медленно их открывать, глаза явно были чем-то заляпаны, как, впрочем, и всё лицо, и руки. Постепенно проморгавшись без слез, открыл оба глаза, было темно, но не так, как до этого, я видел очертания предметов, стену, колонну. Решив доползти до стены, оперевшись обеими руками, стал передвигать тело в сторону стены. Тело все болело, а каждое движение отдавало в голову адской болью. Через пару метров рухнул на пол без сил как мешок, до стены оставалось еще примерно столько же. Немного отдохнув, я продолжил свой путь, на этот раз ноги уже стали понемногу шевелиться, скорее всего, отлежал. Оперевшись на стену, я прикрыл глаза, стал приводить мысли в порядок. Я жив, и это меня радует, руки-ноги целы, это тоже хорошо, а вот моё состояние… Похоже, что я с дикого запоя, но я пять лет как не пью вообще, а в запое вообще не был. Место, где я нахожусь, похоже на подвал или скорее на сарай. Всё это меня сильно настораживает. Я задремал.

Разбудил меня громкий голос, я резко открыл глаза и хотел вскочить, но обмякшее тело непослушно плюхнулось на пол.

— Рафаэль, ты заслуживаешь наказания, ты позоришь семью, как ты мог так поступить? Сегодня же ты отправляешься на границу.

Разглядеть говорившего я не смог, из открытой двери шел яркий свет, я видел только силуэт. Я снова закрыл глаза, обдумывая каждое слово. Что-то было не так, мое имя — Сергей, мать с отцом давно умерли, жены нет, детей тоже. «Может, тут есть ещё кто-то?» — пришла мне единственная мысль.

— Эй! — выдавил я из себя.

Но мне никто не ответил.

Я прокашлялся и более громко повторил свой призыв. Секунд через двадцать дверь приоткрылась и в помещение кто-то прошмыгнул.

— Господин, вы тут? — услышал я.

— Тут, — хриплым голосом ответил я.

— Пойдемте со мной, — позвал меня мальчишеский голос.

— Помоги мне встать, — прохрипел я. В горле уже так пересохло, что я еле мог выговаривать слова. Паренёк подошёл ближе и протянул мне руку.

— Держитесь, господин, — пролепетал он звонким голосом.

Я схватился правой рукой за его руку, а левой оперся о стену. Парень начал тащить меня, немного попыхтев, я поднялся на ноги, меня немного качало, ноги совсем не слушались, ощущал я себя как старикан. Парень, заметив, что я еле держусь на ногах, перехватил меня под мышку, так стало более удобно, и я попробовал сделать шаг. Шажок получился очень маленький, и я чуть не упал.

— Хорошо вам досталось, господин, — промямлил пацан. Я промолчал. Сделал ещё шаг, затем ещё и ещё, получаться стало гораздо лучше, и я засеменил к выходу. Парень толкнул дверь, и мы вышли в маленький дворик. Светило яркое солнце, было очень тепло. Яркий свет резал глаза, у меня потекли слезы. Я зажмурил глаза от боли. Парень потянул меня за собой, и мы свернули куда-то в сторону, через десяток шагов мы остановились. Скрипнула дверь, и мы ввалились в помещение, тут было прохладно, и я приоткрыл глаза, вокруг был полумрак.

— Возьмите, господин, — парень протянул мне тряпицу. Я протер лицо и вернул салфетку парню.

— Воды, — пролепетал я, парень понятливо кивнул и потянул меня за собой. Мы шли по коридорчику, точнее, он более похож на тоннель, стены были выложены камнем. Минуты через две мы свернули в маленький коридорчик, где было темно, паренёк что-то дернул, и перед нами открылась дверь. Вышли мы на небольшое пространство, посередине был колодец. Мы подошли к краю, парень взял деревянное ведро, привязанное к колодцу цепью, и бросил его вниз. Через минуту парень держал передо мной целое ведро прохладной, чистой как слеза колодезной воды. Я смотрел в ведро и не мог оторвать взгляд — смотрящее на меня моё отражение ввело меня в ступор. Я медленно перехватил у парня ведро, видя, как его руки начинают дрожать от напряжения, и поставил его на землю, точнее, это была мостовая, выложенная плотно подогнанными друг к другу камнями. Сделав пару глубоких вдохов-выдохов, я присел на одно колено, зачерпнул обеими руками воды и начал умывать лицо, а затем прямо через край ведра сделал пару небольших глотков, вода была очень холодная. Когда вода в ведре успокоилась, я снова заглянул в него — на меня смотрел светловолосый парень лет двадцати пяти, правильные черты лица, длинные грязные волосы, бледная кожа.

— Господин, нам пора, — парень стоял рядом и внимательно смотрел на меня.

Происходящее не укладывалось в голове: кто я, где я? Молча поднявшись, я последовал за парнем, глаза уже привыкли к солнечному свету, я озирался по сторонам, всматриваясь в каждую мелочь, каждую деталь. Мы шли по узкому проходу между двух стен, высоко уходящих вверх, то и дело встречались маленькие окошечки, проход вел вверх по склону, дверей в стенах не было совсем. Стены сложены из камней плотной кладкой, таких я ещё не встречал, только в фильмах видел. Шли мы молча, парень то и дело бросал на меня свой вопросительный взгляд, я не торопился с расспросами. Через десять минут мы вышли на небольшую ровную площадку, стены расступились в стороны, и с левой стороны открылся вид на башни замка. Посмотреть было на что, я невольно ахнул, вид был как из фильмов, высоченные башни уходили под самый небосвод, заканчиваясь острыми луковками.

— Пойдемте дальше, господин.

И парень направился в сторону стены, за которой виднелся замок, я поспешил за ним. Парень потянул за огромную ручку такой же огромной деревянной двери, но дверь не сдвинулась с места. Я подошел к двери и, взявшись за ручку, с силой потянул на себя, дверь со скрипом открылась, парень с уважением в глазах посмотрел на меня и пошёл в проём, я последовал за ним, притворив эту огромную дверь. Уж не знаю, для каких целей была поставлена эта дверь, но размер её был внушительный, а толщина ее была с голову. Перед нами предстал небольшой пятачок с уходящими в разные стороны улочками, дома были каменные, двухэтажные, с небольшими оконцами. Мы отправились в самую правую улочку, уходящую вверх, шли не очень быстро, я всё время оглядывался и глазел по сторонам. Вскоре нам на пути стали встречаться люди, в основном это были женщины. Они кланялись в нашу сторону и проходили мимо. Улица шла вокруг небольшого городка к замку, то и дело в сторону отходили небольшие переулки.

— Почти пришли, господин, — сказал мальчишка. Он был небольшого роста, но крепкого телосложения, волосы темно-русые. Мы подошли к замку, и парень немного замешкался, не зная, что делать, он остановился и смотрел на меня.

— Проводишь меня? — с вопросом взглянул я на парня.

— Да, господин, лучше нам подняться с заднего двора, — и парень направился в обход замка, я поспешил за ним.

На заднем дворе было несколько строений, по всей видимости, это были конюшни, оттуда раздавалось фырканье лошадей. Мы зашли в дверь, оказавшись внутри замка, было прохладно, неяркий свет шел откуда-то сверху, потолки были высокие, на стенах была штукатурка. Я шёл за парнем и смотрел по сторонам. Впереди нас начиналась лестница. Видя, что парень притормозил, я легонько подтолкнул его в плечо.

— Пойдем, поможешь мне, — произнес я все тем же хриплым голосом.

Мы стали подниматься по лестнице, она была выполнена из гранита, на стенах висели портреты, а поднявшись чуть выше, появились окна, узкие, но высокие. Поднявшись на второй этаж, мы свернули влево и пошли по коридору, навстречу нам попались две молоденькие служанки, судя по их одежде. Они поклонились, и одна из них тихим голосом обратилась ко мне:

— Милорд, вас тетушка Элеонора ждет в купальне, — у нее проступил румянец на щеках, она, немного засмущавшись, опустила голову.

— Глеб, ты можешь идти, мы проводим милорда, — обратилась вторая девушка к пареньку. Тот, опустив голову, собрался уходить.

— Отставить, Глеб, ты пойдешь со мной, — грозно посмотрев на служанок, заявил я. Глеб поднял голову и с детским восторгом посмотрел на меня.

— Пошли, — обратился я к парню. Девушки пошли вслед за нами, тихонько перешептываясь за моей спиной.

Пройдя недолго по коридору, мы дошли до дверей. Девушка, которая хотела отослать Глеба, юрко прошмыгнула вперед, открыла передо мной дверь и, слегка наклонив голову, пригласила меня внутрь. Я, пропустив парня вперёд, зашёл следом и оказался в просторной комнате, где приятно пахло травами. У окна стояла женщина лет пятидесяти в длинном, до пола, сарафане.

— Рафаэль, сколько можно тебя ждать, давай поскорее, отец тебя уже давно ждёт, — повернувшись к нам, тихо произнесла она. Девушки стояли тихо и с любопытством смотрели на меня. Я был растерян и не знал, что делать.

— Раздевайся скорее, Рафаэль, — слегка небрежным тоном сказала женщина.

Я сел на лавку с правой стороны у стены и начал не торопясь снимать сапоги. Глеб стоял возле меня и не спускал свой взгляд со служанок. Сняв сапоги (кстати, почему я их так называю? Это больше похоже на берцы, сшитые из кожи, очень мягкие, на шнуровке, точно подогнанные по размеру), я стал снимать с себя рубаху, или даже не знаю, как её назвать, шнуровка была сзади, длинные рукава, высокая стойка-воротник.

— Глеб, помоги развязать, — обратился я к парню, а тот как не слышит, стоит, пялится на служанок. Я перевел взгляд на девушек, которые, в свою очередь, не моргая смотрели на меня. Да, теперь я понял заворожённый взгляд парня, посмотреть и вправду было на что. Две симпатичные девушки в коротеньких юбочках с огромным декольте на блузках и немаленькими размерами груди. «М-да», — подумал я и дёрнул парня за плечо.

— А, что? Простите, господин, — повернувшись ко мне, затараторил паренек.

— Помоги развязать, — повторил я и повернулся к нему спиной. Глеб, ловко орудуя руками, быстро развязал завязки, я наклонился, а он так же ловко стянул этот кафтан с меня. Посмотрев несколько секунд на него, я вдруг понял: я валялся в навозной куче, отсюда и резкий запах, от которого меня так мутило. «Фу», — передернуло меня. Отбросив немного в сторону весь измазанный кафтан — так окрестил его я, — стал развязывать завязку на штанах, они, кстати, тоже были сшиты из очень мягкой и тонкой кожи.

— Ну-ка брысь отсюда, — грозным тоном цыкнула женщина на служанок. Те, быстро семеня стройными ножками, поспешили убраться.

Я стянул с себя штаны, на удивление они не были грязными, как кафтан, успел заметить я.

— Пойдем, Рафаэль.

Женщина направилась к двери в дальнем углу. Я встал и осмотрел свое тело, стройное, в меру накачанные мускулы, кожа светлая, на груди висит какой-то камень рубинового цвета на серебристой цепочке. Я последовал за Элеонорой, как назвали её служанки.

— Подожди меня здесь, — обратился я к Глебу и вошёл в дверь.

Помещение, в котором я оказался, было не очень большое, посередине стояла ванна, наполненная пенной водой, стены были облицованы небольшими плитками — то ли мрамор, то ли что-то в этом роде, приятный аромат трав здесь был более насыщенным, чем там, в раздевалке. На одной стене было окно круглой формы с цветными стеклышками, напротив у стены стояла скамейка. Я присел на нее и стал снимать с себя кальсоны, которые были мне до колена и в обтяжку. Элеонора тактично повернулась к небольшой тумбочке взять необходимые для мытья аксессуары, я в это время забрался в ванну. Как это было приятно, горячая вода обхватила меня полностью, я умыл руками лицо, закрыл глаза и лег в ванне, насколько позволяло место. Расслабиться полностью я не успел.

— Подними голову, Рафаэль, — произнесла женщина, стоя за моей спиной. Я, не открывая глаз, немного приподнялся и поднял голову, как просила Элеонора. Женщина, вылив мне на голову воды, начала мягко массировать голову, мыть волосы. Я чувствовал, как по моей шее и лицу текут струйки горячей воды и пены, это было блаженно. Она смыла пену водой, и я открыл глаза. Немного смущаясь, я посмотрел на неё, в руках она держала мочалку и натирала ее куском мыла, к такому повороту событий я был не готов. Намылив мочалку, протянула её мне, я с облегчением выдохнул и взял мочалку. Женщина отошла к столику, а я начал интенсивно тереть тело, пытаясь смыть с себя эту внешность и вернуть самого себя. По всей видимости, я немного перестарался, Элеонора схватила меня за руку.

— Рафаэль, хватит, ты кожу себе сдерешь. Что с тобой происходит? Ты последнее время сам не свой, ты не болен?

Она посмотрела мне в глаза.

— Все в порядке, — тихо ответил я и отдал ей мочалку. Она протянула мне ковшик, и я смыл с себя пену. Выйдя из ванны, Элеонора протянула мне полотенце, оно очень приятно пахло травами, я прислонил его к лицу и сделал несколько глубоких вдохов, этот запах мне казался таким родным, знакомым, но уловить это я никак не мог. Протерев себя полотенцем, а затем обвязав его вокруг пояса, я взглянул на женщину. Она с удивлением смотрела на мои действия, в ее руках я увидел халат. Она протянула его мне, я, скинув полотенце на скамейку, надел халат и последовал за женщиной. На выходе из раздевалки я окликнул Глеба, и мы втроем вышли в коридор.

Элеонора шустрой походкой шла впереди, мы следовали за ней, куда идти, я всё равно не представлял. Немного пройдя по коридору, мы свернули и оказались у лестницы, поднявшись ещё на один этаж, мы оказались в более светлом коридоре, на полу был уложен ковер, стены украшали сабли, мечи, различное оружие, название которого я не знал. Пройдя до конца коридора, мы оказались у дверей, там же нас ждали те симпатичные служанки. Я перевел свой взгляд на парня, как я и предполагал, он, не отрывая глаз, смотрел на них, видимо, запали в душу эти хорошенькие девчушки. Они распахнули перед нами двери, мы вошли внутрь. Это была просторная гостиная с большим арочным окном и камином. На стенах были прикреплены рога, головы различных животных, гобелены, оружие. Пройдя через гостиную, мы оказались в небольшой комнате, вероятно, это была комната для одежды. Тут были шкафы, полки, вешалки и прочие стойки с вещами и обувью. Вся эта одежда напоминала мне костюмы с карнавалов и из различных фильмов.

— Мне надо что-то простое, неброское и удобное, — сказал я вслух. Все посмотрели на меня прикидывающим взглядом, а затем, обернув свой взор на вещи, принялись их перебирать. Девушки подносили мне яркие праздничные наряды, Глеб притащил какой-то старый плащ, видавший виды.

— Придется искать самому, — тихо сказал я и подошёл к ближнему стеллажу. Там, по всей видимости, лежала одежда для тренировок, серые обтягивающие костюмы, непонятно из чего сшитые, я решил примерять. Надев на себя этот костюм, он очень мне понравился, сидит удобно, нигде не висит, не мешает, лёгкий, в общем, я решил его оставить. Примерив несколько пар сапог, я остановился на тех, что лежали на той же полке, что и костюм, немного порывшись на вешалках, я нашел плащ, такой же серый, с капюшоном, решил взять и его. Мы вышли в гостиную и направились к противоположной двери. И тут я вспомнил, что ужасно хочу пить.

— Элеонора, — обратился я к женщине, — есть у нас что-нибудь пить горячее?

— Конечно, Рафаэль. Девочки, — обратилась она к служанкам, — пока Рафаэль будет одеваться, заварите ему настойки.

Я многозначительно посмотрел на женщину. Она, не моргнув и глазом, вошла в комнату. Похоже, это была спальня или личная комната. Тут была кровать, большая, широкая, с балдахином, окно, наполовину зашторенное плотными занавесками, шкаф, комод, стол, два кресла, вешалка, стойка с оружием. Холостяцкая комната, ничего лишнего.

— Рафаэль, отец собирается отправить тебя на границу, на службу, ты понимаешь, чем всё это может кончиться? Там опасно! — произнесла Элеонора, глядя мне в глаза.

Я не совсем осознавал, что происходит, но надо было что-то сказать.

— Глеб, — обратился я к парню, — Подожди в гостиной, будь добр.

Я собрался всё рассказать Элеоноре, пропади всё пропадом. Я тут, а кто же тогда там, в моём мире? Я уже понял, что по каким-то причинам и невообразимым образом я попал в другой мир, в чужое тело, и как мне быть, я не могу понять, что делать, где искать помощи? Я здесь ничего не знаю, не умею да ещё и влип в какую-то историю. Хотелось завыть от тоски, как говорят у нас.

— Элеонора, — начал я, сев поудобнее в кресло, — понимаешь… — я немного замялся, как ей это всё сказать, подумает, что я чокнулся. — Я плохо всё помню, — промямлил я. — Я, наверно, ударился головой или…

Решил пока всё не рассказывать этой женщине, хоть она и относится ко мне искренне. Элеонора подошла ко мне и, прижав мою голову к себе, прошептала мягким голосом:

— О мой мальчик, что ж такое творится-то? И как нам теперь быть, что делать?

Я пожал плечами, прижавшись как дитя к чужой женщине, мне становилось как-то спокойно. В дверь тихонько постучали, и, не дождавшись ответа, в комнату вошли девушки, везя небольшую стол-тележку с накрытой на нем скатертью, на которой стоял высокий графин, чашки и какие-то булочки. В животе у меня неприлично заурчало, Элеонора посмотрела на меня и слегка улыбнулась, села в соседнее кресло. Девушки ловко переставили поднос на стол и покатили чудо-стол обратно. По комнате разлетелся пряный аромат трав. Бедный Глеб, девушки сейчас сведут его с ума. Ой, я и забыл, что он ждёт там, в гостиной.

— Глеб, — позвал громко я парня.

Глеб тут же вошёл в комнату.

— Присаживайся к нам, — указал я ему на стол. — Возьми вон там стул, — я указал пальцем в дальний угол.

Глеб молча сходил за стулом, поставил его у стола, слегка наклонив голову, присел за стол. Элеонора в это время уже разливала настой по чашкам.

— Тётушка, я спросить у вас хотел, — обратился Глеб к Элеоноре. Она перевела на него свой взгляд. — Можно я поеду с господином Рафаэлем? — задал он свой вопрос.

Женщина перевела с него на меня свой уже не строгий, а растерянный и в то же время вопросительный взгляд.

— Глеб, там очень опасно, оттуда не вернулся твой отец. Впрочем, пусть решит Рафаэль.

Она вновь посмотрела на меня.

В голове появилась мысль: а что, это какой-никакой выход из сложившейся ситуации. Глеб — парень местный, поможет разобраться мне, что тут и как.

— Хорошо, будешь моим помощником. Собери моё оружие и приготовь лошадей, — отдал первое свое распоряжение я. Глеб тут же вскочил со стула, но я успел опередить его.

— Настойку допей сначала, куда торопиться-то? — с улыбкой посмотрел я на него, и парень сел обратно. В дверь тихонько постучали опять, на этот раз входить никто не торопился. Элеонора, посмотрев на меня, встала с кресла и подошла к двери. За ней оказался мужчина пожилого возраста, одет был скромно. Он переступил через порог, слегка поклонившись, и, направив свой взгляд прямо мне в глаза, начал говорить:

— Милорд, ваш отец устраивает прощальный обед для гостей, вас он тоже приглашает, что мне ему передать?

Я посмотрел на Элеонору, она слегка помотала головой, давая понять, что ходить мне туда не следует. Мне, если честно, и самому не особо-то и хочется светиться на людях.

— Передай отцу, что я себя неважно чувствую и, скорее всего, не приду.

— В таком случае отец велел вам зайти к нему в кабинет перед обедом, — ответил мне мужчина.

— Хорошо. Передай отцу — я зайду к нему.

Мужчина, поклонившись ещё раз, вышел из комнаты.

Я вновь посмотрел на Элеонору, она слегка развела руками, дескать, ну а я-то что.

— Куда мне идти? — задал я ей вопрос и посмотрел на парня, он-то ещё не в курсе о моем провале в памяти.

Тот посмотрел на меня внимательным взглядом, потом на Элеонору и выдавил из себя:

— Господин, вы потеряли память?

— Да, Глеб. И я прошу вас о том, чтобы это осталось в тайне.

— Надевай сандалии, я тебя провожу, — сказала женщина и вышла из-за стола.

Я оглядел комнату, но сандалий не нашел, решив, что они в гостиной, вышел вслед за Элеонорой из комнаты. Оглядев гостиную, в углу перед выходом стояла небольшая стойка с тапками, я подошёл к ней и выбрал себе обувь — невысокие кожаные туфли, надев их, я посмотрел на Элеонору, она одобрительно кивнула, и мы вышли в коридор. Глеб остался ждать нас в гостиной.

— Твоего отца зовут Генрих, Генрих IV. Матушку звали Эйла, она скончалась после твоих родов, мне очень жаль, мой мальчик. Твой старший брат — Энрике, он от первой жены твоего отца, она сейчас в монастыре, у нее нарушена психика, после того как на них напали в дороге. Это длинная история, я не буду тебе всё рассказывать. Два дня назад к нам приехала свита из соседнего графства, твой отец и граф дружат с детства, они хотят обвенчать тебя и его дочь Сибиллу. Но вчера за ужином ты устроил скандал и вызвал на дуэль её старшего брата, после чего отец приказал охране бросить тебя в свинарник, ты сопротивлялся, и они немного тебя успокоили, что было дальше, я не знаю. Последнее время ты ведёшь себя странно, много пьешь, посещаешь придорожные бордели, ты раньше не был таким, Рафаэль. Может, ты сможешь вспомнить, что произошло?! Вчера, после того как тебя уволокли, твой отец был очень зол и сказал, что отправит тебя на границу. Скажу я тебе, это место славится дурным местом, чертовщина там всякая творится, отправляют туда всякий сброд для охраны, да те, кто хочет заработать, едут туда на службу, да только вместо денег погибель они там находят. Многие не вернулись оттуда, а те, кто вернулся, молчат, ни слова не вытянешь о том, что там творится. Так что проси прощения у отца и у графа, не дури, целее будешь, мой мальчик, — она опустила голову и замолчала.

Мы прошли по длинному коридору до винтовой лестницы, поднялись до самого верху, вышли на небольшую площадку, на одной стене было окно, я подошел и стал смотреть, открывался вид на город, лежащий возле замка, а за ним тянулись поля и дорога, уходящая за горизонт, разделяя поле на две половинки.

— Заходи, мой мальчик, и помни, что я тебе сказала. Обратно дойдешь сам, я буду ждать тебя там, — сказала Элеонора и развернулась к лестнице.

Я подошёл к двери, украшенной вырезанными зверями и птицами, тихонько стукнул и приоткрыл дверь.

— Заходи, — донёсся знакомый голос.

Я вошел внутрь, тут было более жарко, чем в других помещениях. В комнате было ещё два окна, скорее всего, это помещение находилось в одной из башен. Интерьер был скудным: огромный круглый стол, несколько стульев да многочисленные полки с книгами, свитками, различными бумагами. У дальнего окна стоял небольшой столик, за которым сидел мужчина, голова была полностью седая, он, склонившись, что-то тщательно выводил на листе бумаги.

— Садись, — сказал он грубым голосом.

Я присел за круглый стол и стал рассматривать полки с книгами, разнообразие книг поражало: разных размеров, цветов, с надписями на непонятном мне языке. Я невольно задумался.

От раздумий меня отвлек всё тот же грубый голос:

— Потрудись объяснить своё поведение, Рафаэль, — отец стоял на противоположном краю стола, руками оперевшись о спинку стула, он смотрел пристальным взглядом на меня. Я, как нашкодивший щенок, опустив взгляд, не зная, что сказать, развел в стороны руками.

— Не знаю, отец, со мной последнее время одни проблемы, верно, я заболел, — пролепетал я, чувствуя себя мальчишкой после детских шалостей перед родителем. Отец покачал седой головой, на вид ему было за шестьдесят, а может, и больше, крепкое телосложение, короткая седая бородка, ровно подстриженные усы, впалые глаза.

— Да, ты прав, много дел ты натворил. С твоим братом таких проблем не было, не зря я выбрал его своим преемником, ты разочаровал меня, сын.

Эти слова больно резанули меня по сердцу, в душе резко что-то щелкнуло. Я, потупив взгляд, опустил голову.

— Я собрал вещи и готов выехать сегодня же, — выпалил резко я.

— Ну что ж, вот и славно, я уже написал тебе грамоту, отдашь её начальнику гарнизона, он мой старый приятель, присмотрит за тобой, — сказал так же строго отец. Он подошёл к столу, за которым сидел, взял с него лист, свернул в трубочку, обвязал холщовой тесемкой, взял со стола печать и кусочек воска, как мне показалось, прилепил его и поставил печать.

— На, держи, Рафаэль. Надеюсь, мне больше не будет так стыдно за тебя, — с иронией в голосе сказал он.

В глазах у меня потемнело, а пальцы сжались в кулак, я, глубоко вздохнув, разжал пальцы и открыл глаза, мне этот прием всегда помогал, когда накатывал приступ ярости. Я взял свиток и направился к выходу, на ходу спросив небрежным тоном:

— Когда отправляться?

— После обеда будь готов, отряд наемников и прочих уже готов, — ответил он так же небрежно.

Я вышел из кабинета и направился к винтовой лестнице, в голове крутились слова отца. Я никак не мог успокоиться, значит, отец любит старшего брата больше, чем меня, я для него всего лишь обуза, одни проблемы, теперь он вздохнет спокойно, меня отправил подальше от дома, да ещё и неизвестно, выживу ли я там. Расклад меня не очень радовал. Да и помолвка эта, скорее всего, нужна для того, чтобы от меня избавиться. Меня распирало от злости. Непутёвый сын. Угораздило же меня так вляпаться. Я не заметил, как спустился до коридора и на автомате зашагал в свои покои, по пути мне встретились несколько человек, они поклонились, а я даже не отреагировал. Зайдя в свою комнату, я скинул туфли и присел в кресло перед камином. Элеонора вышла из гардеробной, взглянув на меня, сказала:

— Я так и знала, Рафаэль. Вы никогда не ладили с отцом. Пойду скажу, чтобы обед сюда несли.

Она вышла, я остался один, на душе было противно. Глеб куда-то запропастился, вероятно, ушел готовить лошадей, ну и ладно, отдохну пока. Я бросил на стол свиток, уселся поудобнее в кресло и задремал. Приснился мне сон, который мучил меня несколько лет, и только после сеанса у психолога я смог нормально спать. Это было в горах Чеченской республики, наш полевой командир — Михаил Петрович его звали — вел наш отряд через ущелье. Мы попали в засаду, нас там ждали, и вместо того чтобы отойти назад и занять удобную позицию для обороны, Михаил Петрович отдал приказ идти на прорыв. Уцелело нас десять человек из ста пятидесяти. Я смог вывести всего десять человек. После этого Михаила Петровича представили к награде посмертно, а меня назначили полевым командиром. Сон я не успел досмотреть, хотя не очень-то и хотелось, я всё равно знаю, чем он закончился. В дверь тихонько постучали.

— Да-да, войдите, — сказал я сонным голосом. Это вернулся Глеб с довольной улыбкой на лице и чувством выполненного долга.

— Господин, я приготовил лошадей и небольшую телегу для вещей.

— Телега-то нам зачем? — удивлённо спросил я.

— Как это зачем? — не менее удивленно ответил Глеб. — Оружие, одежда, вода, продукты. Нам ехать неделю. Тем более мы едем с конвоем, они не любят торопиться, — выдал Глеб.

— Скоро должны принести обед, а пока помоги мне разобраться с оружием, — попросил я парня. Мы подошли к стойке, где было множество различных мечей: короткие, длинные, широкие, изогнутые, — а также было несколько копий разной длины и несколько щитов с изображением дракона.

— Господин, вы настоящий мастер меча, вы должны вспомнить, или нам будет туго, — слегка с иронией в голосе сказал Глеб. Взяв среднего размера меч, он взмахнул им пару раз, видно было, что для него он тяжеловат и для его роста великоват. Передал его мне. Я взял меч, несколько раз сделал замах, удар, выпад, тренированное тело послушно выполняло движения, НО!!! Я не знал, что надо делать, и это плохо. Вложил меч обратно в стойку, взял два одинаковых изогнутых меча, они были изящны, стройны. Глеб довольно улыбнулся.

— Это ваши любимые, господин, я уверен, вы всё вспомните.

Я начал, слегка раскачивая телом, делать взмахи мечами, не замечая, как начал смертельный танец, он затягивал меня всё сильнее и сильнее, движения становились быстрее, я закружился по комнате в карусели, лезвия сверкали искрящимися молниями, через миг я застыл в изящной стойке с поднятыми клинками на уровне груди. Глеб восторженно смотрел на меня, я не мог поверить, что способен на такое. Опустив клинки, я подошёл обратно к стойке и начал перебирать имевшиеся там клинки. Но мне они по какой-то причине не совсем нравились, я не могу описать это чувство, что-то внутри мне подсказывает, я перевел взгляд на Глеба. Тот, довольно улыбнувшись, сказал:

— Всё верно, господин, это не боевые мечи и даже не тренировочные, это что-то типа макетов.

— А где боевое тогда? — изумленно уставив руки в бока, спросил я.

— Доверьтесь интуиции, внутренний голос подскажет вам, — заявил он.

«И где он только таких слов-то набрался?» — поразился я. Закрыв глаза, я сосредоточился и стал прислушиваться к самому себе. Сначала была полная чернота, а затем постепенно начала проявляться картинка в серых тонах, а потом более четких, но не в цветных, я видел вокруг себя всё ту же комнату и себя, стоящего рядом с Глебом, всё до каждой мелочи стало доступно моему взору, я и не замечал всего того, что увидел сейчас. Это были различные шкатулки, книги, рукоятки мечей, торчащие из стен, и многие другие вещи. Я раскрыл глаза и понял, что всё это время я не дышал, сделав глубокий вдох.

— Ого, вот это маскировка, — выпалил я на выдохе. Я стал обходить комнату и доставать все эти вещи. Глеб шёл следом и принимал их у меня, выставляя на столе. Рукоятки мечей оставил напоследок. Когда уже всё было собрано, я подошёл к стене и взял за рукоятки, потянув слегка на себя, вытащил двух изящных красавцев. Они как бабочки порхали в воздухе, легко и изящно. Я немного помахал мечами, довольно заурчал как кот, они мне очень понравились. Рукоятки были выполнены из красноватого материала, скорее всего, дерево, гарды из серебристого металла с замысловатым переплетением ветвей, тончайшие лезвия, отполированные до состояния зеркала, острейшая заточка, они завораживали, придавали чувства уверенности, господства. Я подошёл к столу, где Глеб собрал в кучу всё найденное мной добро. Стал перебирать его и раскладывать по разным кучкам: свитки и конверты в одну стопку, несколько различных ножей, качество которых было как у мечей, ещё один короткий меч, но не такой, как эти, более грубоват, что ли, несколько коробочек и один сундучок. По очереди открыл и посмотрел все коробочки, там находились драгоценные камни и украшения, а в сундучке были мешочки с монетами и два больших золотых медальона круглой формы с толстой золотой цепью. Я взял в руку медальон и стал рассматривать рисунок, там было изображение хищной птицы с расправленными вверх крыльями, открытым клювом и венчиком лавровых листьев. Я перевел взгляд на Глеба.

— Это знак мастера меча, господин.

Я взял второй такой же медальон с цепью, там была изображена другая птица, похожая на сову. Глеб, не дожидаясь моего вопроса, сказал:

— Это знак мастера лука, господин.

Я положил медальоны в сундук, взял один мешок, развязал тесьму. Как я и думал, там были монеты, золотые монеты с изображением короля.

— Один золотой, — проговорил Глеб с жадно горящими глазами.

— А как называется? — спросил я.

— Одна лира, господин, — ответил парень.

Я ссыпал монеты обратно в мешок, завязал его. В сундучке я также нашёл несколько пустых мешочков, решив пересыпать со всех коробочек драгоценности, я передал его Глебу.

— Подержи.

Глеб взял мешочек, раскрыл его и подставил мне, я, недолго думая, пересыпал содержимое из всех маленьких шкатулок, в один мешочек все не влезло, Глеб взял второй, и мы продолжили процедуру.

— Мальчики, обедать, — раздался голос Элеоноры из гостиной. Я завязал мешочки и поставил их в сундук, закрыл крышку и махнул Глебу на выход.

Элеонора, пока мы с Глебом занимались в комнате, успела накрыть на стол, мы, взяв стулья, расселись вокруг него. Элеонора, прочитав молитву, пожелала всем приятного аппетита, и принялись вкушать яства. Еда была очень вкусной, с приятным ароматом пряных трав. Элеонора с заботой в глазах всё время подбавляла нам добавки. Наевшись досыта и даже чуть больше, чем можно съесть, мы принялись за чай со сладкими пирожными. Закончив с обедом, поблагодарив Элеонору, мы с Глебом отправились обратно в комнату.

Итак, что мы имеем? Оружие есть, деньги есть. Правда, сколько денег, я не имел ни малейшего представления. Стоп, пришла мне тут же мысль, всё-таки на сытый желудок голова стала работать куда лучше. Оружие, у меня имеется два знака отличия — мастер меча и лука, мечей у меня в достатке всяких разных, а вот луки — я не видел ни одного, и даже намеков нет, ни стрел, в общем говоря, ничего, только медальон. Раз я мастер стрельбы из лука, а нас отправляют погибать, то надо брать от жизни все, тем более что я это умею делать. Я вышел обратно в гостиную, закрыл глаза и сосредоточился, также как я делал это в комнате, моё второе зрение пришло ко мне гораздо быстрее, чем в прошлый раз, я осмотрел комнату. Все, что предстало передо мной, — это потайная дверь левее камина и всё. Я открыл глаза и пошёл к дверце. Элеонора, прибирая со стола, смотрела на меня. Я подошёл к стене, дернув за кольцо в стене, потянул в сторону дверцу. Там оказался оружейный стеллаж. Различные топоры, кинжалы, копья, мечи, сабли, кольчуги и прочая броня. Луков тут я опять не обнаружил. Немного растерянный, я вернулся в комнату.

— Глеб, а где мой лук? — задал я вопрос парню. Тот, растерявшись, окинул комнату взглядом, забормотал себе под нос:

— Ой, я, это, того, сейчас приду, — и направился на выход, у входа добавил: — Лучше у тётушки спросите, господин, — и вышел.

Я немного опешил. Пошёл следом в гостиную, но Глеба там уже не было. Элеонора стояла у стола, налив мне чашку чая, пригласила присесть.

— Рафаэль, это не очень приятная история, да и подробности, покрытые мраком.

— Так, слушаю, — сел поудобнее я в кресле и взял чашку с чаем.

— Несколько лет тому назад, — начала Элеонора, а затем, сев в соседнее кресло, посмотрев в мои глаза, продолжила она: — Произошла эта трагическая история, ваша мачеха с дочерью Лейлой возвращались с королевского бала, по пути на них напали, перебив всю охрану, карету угнали вместе с мачехой и вашей сестрой Лейлой, но один из охранников уцелел и принес весть в замок. Тогда вы с отцом и его личной охраной отправились вдогонку. Что там произошло и как всё было на самом деле, я не знаю, но по одной из версий, когда вы нагнали похищенную карету, то стали стрелять из луков в извозчика, управляющего каретой. А когда карета остановилась и вы подъехали к ней, то на месте извозчика лежала ваша сестра, убитая вашей стрелой, а мачеха с тех самых пор сошла с ума, утверждая, что их похитил демон. А тот охранник, что вернулся, рассказал, что всех перебил один лишь воин, что двигался он словно вихрь, а через несколько дней его нашли мертвым. В убийстве Лейлы обвинили, естественно, вас, а отец и брат с тех пор вас ненавидят. А вы, не желая больше стрелять, уничтожили все свои луки и стрелы и с тех пор лук в руки не брали, — выдохнула Элеонора.

Я взглянул в потайной шкаф, на верхней полке стояло три кубка, красивые, золоченые.

— Элеонора, а это что за кубки? — спросил я у женщины.

— Это кубки с турнира королевства. Вы были трехкратным его победителем, но из-за случившегося два года не принимали участия. А потом ещё и пить начали, отец совсем осерчал на вас.

— Элеонора, а как так получается, что мои брат и сестра старше меня и мать их жива, а моя мать умерла, тут что, многоженство разрешено? — перевел я взгляд на неё.

— Нет, что ты, конечно же, не разрешено. Дело в том, что, когда родился второй ребенок, им оказалась девочка, а брат твой был серьезно болен. Отец твой хотел ещё сына, боясь потерять наследника, но врачи запретили супруге иметь ещё детей. Вот ваш отец и нашёл вашу мать для рождения ему сына.

— Так, значит, смерть моей матери могли подстроить, — взглянул я на Элеонору. Она только пожала своими худенькими плечами.

— Я в интриги не лезу, — ответила всё же она.

«Интриги, заговоры, — невольно задумался я, — раньше о таких делах я даже и не думал, так, только в книгах да в фильмах и слышал, а тут на тебе подарок». В дверь тихонько стукнули.

— Открыто, — откликнулся я на стук.

В гостиную вошёл Глеб. Переодетый в более удобную одежду, он выглядел слегка уставшим.

— Глеб, нам надо собрать всё оружие, доспехи, кое-что из одежды и сундучок. Ты уже собрал свои вещи? — обратился я к парню.

— Да, господин, отряд уже готов, ждут только вас.

— Отлично, тогда давай собираться, — ответил я ему. — Элеонора, приготовь нам что-нибудь с собой перекусить, пожалуйста. Нам бы ещё пару слуг не помешало для помощи.

Элеонора, кивнув, вышла в коридор, буквально через несколько минут в комнату постучали.

— Открыто.

В гостиную зашли двое слуг.

— Господин, чем мы можем вам помочь? — спросили они.

— Подождите пять минут.

Я подошёл к оружейному шкафу. Стал прикидывать, как мне нарядиться для выхода в свет.

— Глеб, помоги наряд подобрать.

Паренёк со знанием дела стал оглядывать немаленький шкаф. Мне очень нравился шлем серебристого цвета с небольшим ирокезом наверху и увитый виноградной лозой, простой и в то же время очень эффектный. Я взял его, Глеб одобрительно кивнул и подал мне кольчугу, а затем наручи и поножи из комплекта к шлему. Я стал напяливать все это добро на себя, кольчуга оказалась лёгкой, она даже не ощущалась. Застегнув наручи и поножи, я подошёл к шкафу, там висели поясной ремень с кинжалом и перевязь для парных мечей за спину, я взял их и прицепил по местам, затем Глеб подал мне ещё наплечники, я накинул их, а парень помог их застегнуть сзади.

— Глеб, принеси мне мечи из комнаты, — обратился я к парню.

Тот вприпрыжку помчался выполнять моё поручение. Через миг он уже выходил из комнаты, аккуратно держа мои мечи, с восхищенным взглядом и гордым видом подошёл ко мне.

— Вот, господин, — он бережно передал их мне.

Я вставил мечи за спину. После зашел в гардеробную комнату, взял несколько комплектов с той самой полки, с которой я выбирал себе костюм, вышел в гостиную. Вроде всё.

— Господа, необходимо перенести всё содержимое вот этого шкафа (я указал на оружейный шкаф), а также оружие, что лежит в комнате на столе, и вот эти вещи (которые я вынес из гардеробной) и отнести в мою повозку, вам покажет вот он, — я указал на Глеба. Сам стал прохаживаться по комнате. Слуги стали вынимать все содержимое шкафа, на глаза мне попалась секира с двухсторонним лезвием, я подошёл и взял её из кучи, она удобно легла в руку, а её вес приятно удивил — она не была такой тяжелой, как казалась. Сделал пару замахов и с разворота из-за спины с размаху рубанул по креслу. Секира, насквозь пробив кресло, воткнулась в пол, да ещё как воткнулась — пол-лезвия вошло в деревянное покрытие. Я немного удивлённо вытащил ее, еще пару раз взвесив ее в руках, положил на место. Когда обернулся, то увидел картину маслом: оба слуги спрятались за камином, и только четыре глаза торчат.

— Все, несите давайте, нас ждут уже.

Эти двое с опаской вышли из-за камина, взяли, сколько смогли поднять, и пошли к выходу, Глеб тоже взял, но вещей, и зашагал на выход. Я зашёл в спальню, взял сундучок под мышку, вышел обратно в гостиную. Поставил его на стол, пододвинул ещё и секиру и сел в кресло. Закрыв глаза, я стал проваливаться в сон. Вернулись Глеб и слуги, снова взяли по охапке и ушли. Я задремал.

— Господин, — услышал я знакомый голос.

Глеб стоял рядом и смотрел на меня.

— Нам пора, все уже перенесли.

Я встал, осмотрел гостиную, всё оружие уже было унесено. Я согласно кивнул головой, взял под мышку сундук, второй рукой взял рядом стоящую секиру и последовал к выходу. Глеб семенил за мной следом. Мы вышли в коридор, я смотрел по сторонам как будто в последний раз, запоминая каждую мелочь. Висящие на стенах картины, стоящие по углам вазы, узоры на стенах и потолке, деревянный поручень на лестнице, раз пролёт, два пролёт, окно, дверь, мы вышли на улицу, яркий свет резанул по глазам. Этот день я запомню на всю оставшуюся жизнь, как я покинул отчий дом. Во дворе стояла повозка, запряженная двойкой лошадей. Лошадки были отменные, кормили их точно не соломой, высокие, сильные, гривы точно огонь, развеваются на ветру.

— Глеб, а где мой конь? — задал вопрос я парнишке.

— В конюшне, господин. Рольф его уже приготовил для вас, — отозвался парень.

— Пойдем со мной, — позвал я парня.

Мы зашли в конюшню. Тут было пару десятков лошадей различных мастей. Мы прошли до самого конца. Когда я услышал фырканье, я ни на секунду не усомнился в том, что это мой конь. Мы повернули к дальнему углу, там стоял огромный конь, белый, с серой гривой, облаченный в боевой доспех, словно железный монстр, он смотрел на меня красными глазами, два огромных блюдца смотрели из-под металлического панциря, из ноздрей он испускал пар, только что огнём не дышал.

«Ого», — присвистнул я. Рядом с конем стоял седой мужчина, я подошёл к нему, он передал мне поводья. Я смущённо спросил мужчину:

— Рольф, вы не хотите отправиться с нами?

Я не заметил, как к нам подошла Элеонора. Она негромко кашлянула за нашими спинами, я обернулся, она смотрела на Рольфа, по её лицу я понял, что между ними что-то есть.

— Элеонора, мне нужен Рольф, но в связи со сложившейся ситуацией… — я замялся, не находя нужных слов.

— Господин, я уже не воин, какой вам прок со старика? — задал вопрос Рольф.

— Мне нужны свои люди, Рольф. Я не знаю, кому можно верить в этом замке. Сюда я больше не планирую возвращаться. Когда обзаведусь своим жильём, я могу рассчитывать на вас и вас, Элеонора? — я обернулся к женщине.

— Да, Рафаэль, я с удовольствием буду ждать вашего приглашения, — ответила она.

Рольф так же согласно кивнул и добавил:

— Я присмотрю за остальными лошадьми до вашего известия.

Я открыл свой ларец, достал небольшой мешочек и протянул его Элеоноре, она неуверенно приняла мешочек и посмотрела на меня.

— Возьмите, сколько потребуется, и ждите от меня известий. Элеонора, присмотрите за моими покоями, а лучше соберите там всё, что осталось, и уберите в укромное место. Да, ещё, Рольф, дай хорошего коня моему помощнику, — я указал на парня.

— До скорой встречи, Рафаэль, да хранит вас господь.

Элеонора, прослезившись, прижалась к моему боку, я обнял её по-свойски, Рольф тоже подошёл и обнял меня.

— Мы ждём тебя, Рафаэль, — добавил он.

— Ну, всё, хватит телячьих нежностей, нам пора, — ведя коня за собой, пошел к выходу, Рольф пошёл к противоположному стойлу, Глеб стоял уже возле повозки и держал в руках большой сверток.

— Глеб, — обратился я к парню, — Рольф сейчас подготовит для тебя коня, нам нужен извозчик для повозки, ты поедешь рядом со мной. Помоги мне залезть на коня.

Глеб вытащил из конюшни ступени и поставил рядом с моим конем. «Умно, — прикинул в уме я, — но с собой ее не возьмешь, а значит, надо научиться обходиться без неё». Я поднялся по ступеням и вскочил на коня, держа поводья. Я кружил по двору на коне, Глеб стоял возле ступеней, рядом стоял сундучок и моя секира. Элеонора вышла из-за угла конюшни с каким-то мужчиной в сером плаще. Они подошли к Глебу, я подвел коня к ним.

— Это мой брат Стефан, ему можно доверять, он повезет вашу повозку до места, а затем вернется обратно, если вам что-то потребуется, передайте через него.

Ну вот, я начал обрастать своими людьми, это не могло не радовать.

— Хорошо, — ответил я.

Рольф вывел коня для Глеба, он был под стать моему, той же масти, только немного меньше по габаритам, вместо боевого доспеха конь был покрыт серой накидкой с вышитым узором по бокам в виде дракона. Глеб взял поводья и залез на коня. Элеонора подала Глебу мой сундучок, а Рольф подал мне секиру.

— Берегите себя, мальчики, — с грустью в глазах промолвила Элеонора.

Мы направились к выходу со двора. Стефан занял место извозчика в повозке и, громко цокнув, дернул поводья. Мы выехали на площадь перед главным входом в замок, там уже стояла колонна с наемниками, следом стояла колонна с заключенными, за ними стояла небольшая колонна охраны, замыкало колонну несколько повозок. Зрелище было ещё то, даже наемники выглядели жалко, про заключенных вообще молчу, с таким войском нас отправляют охранять рубежи. Господи, помоги нам.

Стефан пристроился к повозке, а мы с Глебом направили скакунов в начало колонны. Там стоял человек в военной форме и отдавал указания наемникам, мы подвели лошадей к нему.

— Милорд, вам следует занять место во главе колонны, после того как затрубят в горны, вы начнете марш. Вся колонна пойдет за вами, пройдете через всю площадь и направитесь к северным воротам, выйдя из города, остановите колонну и дождетесь меня, милорд, — отдал указания военный, он был одет по-парадному. Я так понимаю, это мероприятие тут чтят и соблюдают древние традиции. Мы заняли место во главе колонны, Глеб держал своего коня на полкорпуса позади моего. Какие-то странные чувства переполняли меня, я как мальчишка нервничал перед выходом на сцену рассказать новогодний стишок. Глеб держался молодцом. И вот неожиданно затрубили горны, да так громко, что слышно, я так думаю, их по всему городу. Переглянувшись с Глебом, дёрнул поводья, конь уверенной твердой походкой зашагал по мостовой площади. Пройдя пару десятков метров, нам открылся постамент, на котором стояла свита, человек двадцать или чуть больше, они все в праздничных нарядах смотрели на нас. На противоположной стороне площади стояли горожане, размахивая цветными ленточками. Под бой барабана колонна двигалась по площади, я пытался разглядеть лица стоящих на постаменте людей. В центре стоят мой отец, строгий, уравновешенный, без лишних эмоций смотрел на колонну, рядом стоял темноволосый молодой человек, очень похожий на отца, это мой брат, я не мог ошибиться. Он смотрел прямо на меня, а в глазах его была усмешка и чувство превосходства, он победил, он теперь хозяин положения, нет теперь соперника. Я до боли в костяшках сжал рукоять секиры, огонь яростно горел внутри меня. Не знаю, как я сдержал свой гнев. Мой взгляд невольно скользнул дальше, там стояли придворные, лица их были мне незнакомы. С другой стороны от отца стоял пожилой мужчина, а рядом с ним девушка в ярком платье с красивой белоснежной диадемой на голове, её кудрявые светлые волосы трепал ветерок, она с тревогой и грустью в глазах смотрела на меня. В груди у меня что-то сжалось, я чуть не выронил секиру из рук, ярость, переполнявшая меня мгновение назад, пропала без следа. Я почувствовал, как тепло разливается бурным потоком по моим венам, эта девушка была прекрасна как цветок. Поводья слегка дернулись, и я, повернув голову, обнаружил, что мы проехали постамент. Люди с другой стороны бросали нам под ноги цветы, кто-то крестился, девушки радостно махали нам платками и лентами, у многих старух текли слезы. Мы проехали площадь, я, тяжело вздохнув, промолвил себе под нос:

— Прощай, отчий дом. Глеб, — обратился я к парню, — кто эта девушка на постаменте?

— Это дочь графа, что приехал на помолвку, — ответил парень.

— Твою мать, — выругался я. Как я посмел перечить отцу и нагрубить этой прекрасной леди? Она приехала для помолвки со мной, а я повел себя как свинья. Не зря отец приказал бросить меня в свинарник, за это зла на отца я не держал, всё-таки отец хотел лучшей доли для меня, хоть и с выгодой для себя. Её образ стоял у меня перед глазами, я не мог её забыть. Тем временем колонна полностью прошла площадь, я обернулся назад, но площади уже не было видно. Мы двигались по улице вдоль стоящих домов, из открытых окон и с нечастых балкончиков на нас продолжали бросать цветы, Глеб восторженно смотрел по сторонам и с чувством собственного достоинства ехал рядом со мной. Вот так мы и доехали до северных ворот, как назвал их военный. Ворота были огромные, железные, даже, скорее всего, кованые, там стоял почетный караул в парадной форме, а по бокам — всё те же радостные горожане. Мы выехали за ворота, перед нами был небольшой посёлок, дома практически все были одноэтажными, кое-где из трубы шел дымок.

— Ремесленная слобода, — уточнил Глеб.

По левую руку от дороги была обширная поляна, утоптанная трава давала понять, что тут часто останавливаются. Мы завернули на неё и обогнули по кругу вдоль самого края, колонна полностью влезла на полянку со всеми телегами. Остановившись, люди стали расходиться по поляне, наемники подошли к своим повозкам небольшими группами человек по шесть. Охранники, которые шли следом за заключёнными, взяли их в кольцо и раздавали какие-то указания, мы с Глебом подъехали к Стефану, тот стоял рядом с повозкой. Я соскочил с коня, поставил свою секиру и подошёл к Глебу, ему держать сундук и слезать с лошади было неудобно, всё-таки для него сундучок был не таким маленьким. Я взял сундук и поставил его рядом с секирой, Глеб также слез с коня, погладил его по морде.

— Ну вот, парад закончился, я всю жизнь мечтал проехать по главной площади на белом коне, — глядя мне в глаза, сказал Глеб.

— Вот видишь, мой юный друг, мечты сбываются, — похлопал по плечу я его. — Глеб, скажи, а ты владеешь каким-нибудь оружием? — спросил я у парня.

— Немного мечом и умею стрелять из лука, — ответил он мне.

— А оружие у тебя есть?

— Нет, господин, гражданским не положено иметь боевое оружие.

— Понял, а скажи, вот в этой слободе есть лавки, где торгуют оружием?

— Конечно, есть, тут можно купить всё и даже больше, — ответил радостно мне парень. К нам подошел Стефан, взял коней за поводья и повел их к краю поляны.

— Глеб, нам нужно прогуляться в слободу, — сказал я и пошел в сторону охраны, чтобы предупредить.

— Добрый день, служивые, — обратился я к ним. За то время, пока мы с Глебом говорили, охранники успели распределить заключённых попарно и сейчас приковывали их наручниками друг к другу за руку и за ногу.

— Да, милорд, — повернулся один из охранников.

— Мы собираемся посетить слободу, прикупить кое-чего в дорогу, моя повозка с извозчиком останутся здесь. Нас можете не ждать, да мы, собственно, и недолго, если что, то догоним вас.

Служивый посмотрел на меня каким-то презрительным взглядом, наверняка подумал, что я хочу слинять, но, ничего не ответив, только махнув рукой, продолжил своё дело. Я развернулся на месте и пошёл к нашим. Глеб стоял возле повозки и охранял наше имущество, а Стефан выгуливал коней по полю вдоль поляны. Он обернулся в нашу сторону, и я махнул ему рукой.

— Стефан, мы хотим посетить слободу с Глебом, вы останетесь с повозкой, если колонна отправится без нас, вы не уезжайте, дождитесь нашего возвращения.

Мы взяли своих коней у Стефана, секиру я решил не брать, но и сундук оставлять не хотел, залез в седло, подождал, когда Глеб сделает то же самое.

— Стефан, подай сундук, — обратился я.

Стефан подал мне сундучок, и мы, дернув поводья, поехали вдоль поляны в сторону слободы. Ехать пришлось недалеко, с полкилометра примерно, она находилась немного в стороне от тракта. Подъехав ближе, в нос ударил стойкий запах горелого, свежей древесины и ещё чего-то. Это был целый город из небольших домиков, дорога шла прямо, а вдоль нее раскинулись домики-лавки ремесленников. Чего тут только не было: одежда, посуда, картины, мебель, всякая мелочь. Торговцы стояли возле дверей и вежливо зазывали путников посетить их лавку, уверяя, что у них товар самый лучший. Вот мы проехали мимо таверны, откуда раздавалась приятная мелодия.

— Господин, а что мы ищем? — задал мне вопрос паренёк.

— Оружейную лавку.

— Так они находятся почти в самом конце этой улицы, — добавил он.

Мы ехали не спеша, я рассматривал каждую лавку, выискивая сам не знаю что. Вот проехали лавку с музыкальными инструментами, непривычные для меня формы инструментов удивили, а разнообразие заставило меня с уважением кивнуть продавцу — это надо такую коллекцию собрать. Вот ещё одна таверна и ещё одна, лавки закончились, по обеим сторонам дороги растянулась цепочка таверн. Проехав ещё немного, мы оказались на небольшой площади с пересечением дорог. одна дорога вела к замку, а две другие по-прежнему были слободой. Тут же бегали веселые ребятишки, играя деревянными палками, изображая рыцарей, мы проехали прямо. Тут уже начались двухэтажные постройки и большие сараи, из некоторых раздавался звук удара молота. Мы доехали до оружейных мастерских, здесь народу было гораздо меньше, чем в той части рынка, да и лавочников, зазывающих путников, тут видно не было. Из одного здания, на вид более-менее приличного, вышел мужчина низенького роста, в шляпе с широкими полями, в руках он держал трубку, то и дело выпуская густое облако дыма, посмотрел в нашу сторону и широко раскинул руки, похоже, что он знает то ли меня, то ли Глеба. Мы подъехали ближе, мужчина радостно улыбался и смотрел на меня, значит, он знает всё-таки меня. Подъехав к нему, я спрыгнул с лошади, тот, радостно улыбаясь, приобнял меня за плечо и поприветствовал. У него были черные как смоль густые усы, такие же черные глаза, одет был просто, дорожный плащ серого цвета весь в пыли, похоже, он только что прибыл.

— Добрый день, сеньор Рафаэль, где вы так долго отсутствовали? Болезнь, война? — с вызовом в голосе спросил он.

— И то, и другое, — не совсем уверенно ответил ему я.

— Я вас давно жду, ваш заказ уже покрылся пылью, — он слегка рассмеялся, видимо, это такая шутка у местных торгашей. — Что мы стоим у порога, пройдемте внутрь, — пригласил он нас.

Глеб тоже слез с коня, взял у меня поводья. Мужчина что-то крикнул на непонятном мне языке, и через мгновение из дома выскочил мужичок, ростом он был мне по пояс, в кожаном переднике и берете на манер таксиста. Взял у Глеба поводья и отвел лошадей в сторону.

— Проходите, мой юный друг, — жестом приглашая Глеба внутрь дома.

Мы зашли в дом. Внутри было прохладно и темно, тусклый свет еле пробивался сквозь окна, покрывшиеся сажей, стены были выкрашены в теперь уже не пойми какой цвет. Пройдя по длинному коридору, мы вошли в комнату, тут было куда светлее и чище, посередине стоял большой стол, а по всему периметру стояли стеллажи, занавешенные темными шторками, ещё была одна дверь и два окна, тоже занавешенных шторами, но серого цвета.

Мужчина широким жестом пригласил нас за стол.

— Извините, гости дорогие, угощать вас нечем, только с дороги вернулись. Вы к нам по делу али так, на беседу зашли? — сразу взял быка за рога мужчина, видно, этот товарищ не простой торгаш посудой.

— Уважаемый, вы сказали, мой заказ приехал, я бы хотел взглянуть, — ответил я ему.

— Естественно, милорд.

Он опять что-то прокричал в сторону коридора на непонятном языке.

— Рассказывайте, милорд, где бывали, что видали, жажду услышать подробности, — улыбнулся мужчина.

— Простите, уважаемый, но в связи со сложившейся ситуацией времени особо нет вести беседы. Так сложились обстоятельства, что меня отправили родину защищать, — я слегка скривил недовольное лицо. — Батенька мой отправил меня на границу.

Мужчина немного побледнел и слегка дергающимся голосом пробубнил себе под нос:

— Но как же так, милорд, там же опасно. Ваш отец разве этого не знает?

В комнату вошёл тот самый мужчина, таща за собой деревянный ящик. Я немного расслабился, разговор с этим мужчиной был для меня настоящим испытанием. Своими каверзными вопросами он бы вытряс из меня всю душу. Глеб в оба глаза таращился на того мужчину, да, было в нем что-то странное, но за сегодняшний день меня уже ничего не могло удивить. Мужчина поставил ящик на невысокую тумбу, стоящую рядом со столом, и вышел обратно в коридор.

— Прошу вас, милорд, ваш заказ, — сказал хозяин дома и катнул в мою сторону по столешнице ключ. Я поймал его, покрутил в руке, ключ был настоящим произведением искусства, таких я ещё не встречал, замок с таким ключом вряд ли сможет открыть мошенник, множество различных канавок, насечек и прочего. Я встал из-за стола и направился к ящику, руки немного дрожали от волнения, что ж такого прежний я мог заказать? Я не спеша подошёл к ящику, вставил ключ в замочную скважину, там сразу что-то два раза щелкнуло, я повернул ключ, раздался ещё щелчок, дальше ключ пришлось ещё немного вдавить внутрь ящика, раздался еще щелчок, затем я повернул ключ еще на два оборота, при каждом обороте раздался сначала один щелчок, а на втором два щелчка, ключ снова ушел внутрь, щелкнул, и я повернул его ещё раз, крышка слегка приоткрылась, у меня проступил пот и начали трястись колени. Возникло ощущение, что это была некая проверка, но я сомневался на этот счёт, хотя… Я обернулся на хозяина дома, тот пристально следил за каждым моим движением. Значит, интуиция меня не подвела. Я сразу заметил, что этот человек не так прост, как кажется на первый взгляд. Я открыл крышку. Внутри ящика лежало что-то замотанное в черную шелковую ткань. Я взял свёрток в руки, по весу это было не очень тяжелое, но тяжелее меча, в длину свёрток был метра полтора, а диаметром — сантиметров тридцать. Я положил его на стол и принялся аккуратно развертывать. Ткань была обернута в несколько раз, она, кстати говоря, была очень приятная на ощупь, не знаю уж, для чего она служит тут, но в нашем мире она бы стоила безумных денег. Перед нами лежало три предмета, первый, самый маленький, был тубус из кожи с печатью в виде дракона и виноградной лозы, второй по размеру был свёрток из кожи, тоже с печатью, третий был чехол, или тубус, не знаю, как правильно называется эта вещь, длинный, кожаный, с клапаном на застёжке, весь покрыт неизвестными рунами. В комнату вошёл тот странный мужчина и что-то сказал хозяину этого заведения.

— Простите, господа, я должен отойти, — проговорил хозяин дома, вставая из-за стола.

— Что скажешь, Глеб? — обратился я к парню.

— Это гном, я точно вам говорю, господин, — выпалил вполголоса Глеб.

Поняв, что с Глеба толку ещё нет, он всё это время пялился на того мужчину. «Гном», — задумался я. Какой ещё гном, просто карлик, в голове не укладываются все странности сегодняшнего дня. Я встал и замотал обратно в ткань всё содержимое, посмотрю потом. Не знаю, что там я заказывал, как отреагировать, что говорить, вызову подозрение, начнутся разные вопросы, оно мне надо? Я завернул сверток и положил рядом с собой. Вернулся хозяин дома, не знаю, как его зовут, он не представился, скорее всего, я его знал в прежней жизни.

— Милорд, всё в порядке? — обратился он ко мне.

— Да, всё хорошо, у меня есть еще просьба к вам.

— Готов выполнить ваш любой заказ, милорд. Я ценю нашу дружбу и помню оказанную вами услугу. Так что я ваш должник.

— Вот этому отважному юноше нужно подобрать оружие и доспехи, — сказал я, указывая на Глеба.

— Этого добра сколько хотите.

Он снова крикнул в коридор. Тут же вошел гном. И точно, теперь я понял — это был гном, примерно так и выглядит гном в наших фильмах. Хозяин, указывая на Глеба, сказал что-то гному, тот посмотрел оценивающим глазом.

— Пойдём, парень, я дам тебе настоящее оружие.

Он как-то презрительно посмотрел на меня. Глеб встал и пошёл к гному. Тот отодвинул шторку с одного из стеллажей, стал перебирать содержимое на полках.

— Прости, есть еще просьба. Нам нужно два лука, самых лучших лука, и много стрел, в наши планы не входит сложить головы на границе, хочется пожить ещё, — с улыбкой обратился я к мужчине.

— О, Рафаэль, вы снова хотите стрелять? — посмотрел на меня он.

— На войне все методы хороши, от этого могут зависеть наши жизни, — немного небрежным тоном ответил я.

— Хорошо, милорд, будут луки и стрелы, — ответил мужчина.

— Еще момент, вы сможете доставить их нам на границу или мне прислать гонца? — уточнил я.

— Думаю, мы сможем организовать доставку до места.

— Вот и отлично, — согласно кивнул я. Тем временем у стеллажа что-то брякнуло, я обернулся. Глеб стоял облаченный в кольчугу, достающую ему до колен, и шлем с острым наконечником, в руках держал меч с широким лезвием и длиной почти с его рост.

— Сделай замах, — попросил я парня. Тот, немного поднатужившись, двумя руками махнул мечом.

— Не, так не пойдет. Надо что-то легкое, маневренное, быстрое. Его зарубят быстрее, чем он успеет моргнуть, — заявил я. Гном что-то пробурчал себе под нос и стал снова рыться на полках. Достал снова кольчугу, но меньшего размера, прикинул ее на Глеба, посмотрел на меня.

— Снова не пойдет, — замотал я головой.

Насупившийся гном перешёл к следующему стеллажу, немного порывшись, достал кожаную куртку, обшитую стальными пластинами.

— Вот, — довольно согласился я. — Примерь этот вариант.

Глеб стянул кольчугу, передал гному и взял у него куртку. Надел её на себя, размер оказался ему в самый раз.

— Попробуй присесть, помахать руками, — попросил я его. Глеб выполнил мою просьбу. Куртка не стесняла его движения и была очень даже удобная. Гном подал Глебу кожаную шапку, также обшитую металлом. Глеб водрузил её себе на голову и довольно улыбнулся. В руках гном держал наручи и ботинки, Глеб принял их и стал одеваться.

— Нужен лёгкий меч или палаш и ещё щит, — обратился я к гному. Тот перешёл к другому стеллажу и стал перебирать там содержимое. Достал ятаган и представил моему взору, я подошёл, взял в руку, махнул им несколько раз. Мне он пришелся по душе, легкий, удобный, думаю, Глебу он подойдёт, я передал его парню. Гном достал с нижней полки того же стеллажа щит и с довольным лицом подал его Глебу. Я думал, парню пальцы на ногах сейчас отрубит этим щитом, Глеб его даже поднять не может. Я перевёл взгляд на гнома, тот пожал плечами и забрал щит, достал другой, небольшой, круглой формы, с двумя застежками на запястье, Глебу подошел в самый раз.

— Еще бы крепление за спину для всего этого, — добавил я. Гном довольно кивнул. Мне так показалось, что он забавляется над нами. Я повернулся к хозяину этого магазина.

— Сколько с меня? — спросил я у него.

— Да что вы, милейший, господь с вами, это я вам ещё должен останусь, — развел он руками. Глеб, полностью вооружившись, подошёл к столу, довольный как кот после сметаны. Я пожал руку своему должнику, благодарно кивнул гному.

— Спасибо, господа, очень приятно было иметь с вами дело, но нам пора в дорогу, нас уже заждались поди, — слукавил слегка я. Глеб также поблагодарил хозяев этого чудного заведения, и мы вышли во двор. Хозяин проводил нас до порога и, пожелав здравия, затворил за нами дверь. Кони стояли рядом с крыльцом, привязанные за поводья к специальному поручню. Мы подошли, отвязали коней, у Глеба в дорожной сумке оказалось немного веревки, уж не знаю, для каких целей, но в данном случае она очень нам пригодилась. Я примотал свёрток к седлу и запрыгнул на лошадь. Рядом раздалось невнятное бормотание. Я обернулся, это Глеб с непривычки пытался вскарабкаться в седло, но тщетно. Я рассмеялся, спрыгнул с коня.

— Давай помогу.

Подошёл я к парню. Тот недовольно замотал головой и снова полез на лошадку. У него не получалось перекинуть ногу через седло. Я успел поймать падающего парня и помог всё же забраться на лошадь.

— Спасибо, господин, — как-то неловко ответил Глеб.

— Да без проблем, потренируешься немного — и у тебя всё получится.

Мы поехали в обратную сторону, солнце уже приближалось к горизонту, воздух прогрелся, и стояла сильная духота, пыль, поднятая с дороги, мешала нормально дышать, а глаза слезились.

— Глеб, ты не знаешь, где можно купить карту? — спросил я у парня.

— Знаю, господин, я покажу, если она ещё не закрылась.

— Тогда поспешим.

Я прибавил ходу.

— Господин, вот эта лавочка, — указал Глеб на низенькое одноэтажное здание, ничем не примечательнее других. У крыльца стоял высокий худощавый мужчина в фартуке и с метлой в руках.

— Добрый вечер, — поприветствовал я его. Мужчина склонился в поклоне.

— Здравия вам, милорд, — выпрямившись, ответил он. — Чем могу быть полезен?

— Мы бы хотели прикупить карту, хорошую, подробную.

Я посмотрел на Глеба, тот согласно кивнул.

— Есть у меня в запасе хорошая карта, погодите минутку, сейчас я схожу.

И мужчина исчез в дверном проеме. Глеб выглядел уставшим, ещё бы, целый день мотался со мной. Не прошло и минуты, мужчина вышел обратно, держа в руке сверток.

— Вот, милорд, взгляните, это лучшая карта, что можно купить в округе.

Мужчина протянул мне свёрток, руки его были такие худощавые, что казалось, будто кожа натянута прямо на кости. Я взял сверток, сунул его в дорожную сумку, пристегнутую к седлу. Открыл свой сундучок, достал монетку. Глядя мужчине в глаза, передал ее ему. Мужчина, как-то робко приняв плату, разжал кулак и посмотрел.

— Спасибо, милорд, вы очень добры, да хранит вас бог.

Мужчина снова поклонился, а мы, повернув коней, поскакали в обратную сторону, где нас ждал Стефан. На обратном пути я уже не обращал особого внимания на торговые лавки и здания. Мы выехали на перекресток, озорных малышей уже не было, людей практически тоже, изредка с разных сторон доносились голоса. Вкусно пахло едой, в желудке у меня заурчало, я повернулся к Глебу.

— Может, зайдем перекусим?

В дальнем углу площади находилось двухэтажное здание с вывеской «Озорная лошадь», оттуда доносилась тихая музыка, по всей видимости, оттуда и шел приятный запах. Мы повернули к нему. Я слез с лошади и помог Глебу, парень совсем умаялся, еле ноги переставляет. Дверь была приоткрыта, и мы вошли без проблем. Запах еды в трактире был намного сильнее, чем на улице. Вдруг в глазах моих всё поплыло, голова закружилась, я схватился за рядом стоящий предмет и спустился на пол, приступ не проходил, в глазах совсем потемнело, я почувствовал, как чьи-то руки подхватили меня под мышки и волоком потащили. Так же резко перед глазами появилась картинка, нечеткая, размытая, как в тумане или под водой, все расплывалось. Я стал всматриваться, пытаясь сосредоточиться. Это была женщина, красивая, с распущенными огненными волосами, голая, красивый изгиб талии, пышная грудь, острый подбородок, острый носик, зеленые глаза, она сидит сверху на ком-то, это мужчина, да это я, точно я, они занимаются сексом, точно, она плавно поднимается вверх и так же плавно опускается вниз, я лежу с закрытыми глазами, я сплю, нет, я, похоже, пьян или одурманен, она что-то бормочет, в её правой руке что-то блеснуло, это нож, узенькое лезвие сплошь покрыто рунами, «Очнись, очнись», — кричу я себе, она поднесла нож к моей груди, я не шевелюсь, она коснулась лезвием кожи, тут же в груди что-то защипало, тусклый свет проникает из-за плотно занавешенных штор, она громко, изгибая тело в экстазе, произносит ярко накрашенными красной помадой губами: «Ты станешь моим на веки». И проводит лезвием по моей груди. Ярко-бордовая кровь густой струйкой потекла по линии пореза, она склонилась надо мной и своим языком слизнула капельки крови. В груди что-то заболело, картинка стала искажаться, поплыла, искажая силуэты, вновь стало как в тумане, темно. Я почувствовал, как меня кто-то трясет за плечо.

— Господин, господин, очнитесь, — услышал я знакомый голос. Грудь горела огнем, я открыл глаза, возле меня стоял Глеб. Неужели это он смог оттащить меня? Я сидел на диванчике, играла тихая музыка, по залу между столиками ходили официантки с подносами, на нас никто не обращал внимания. Переведя дух, я встал с дивана.

— Пойдем сядем за стол, — обратился я к Глебу.

— Вы меня напугали, господин.

— Как ты смог притащить меня сюда? — спросил я у парня.

— Это не я, господин, мне помог мужчина, он как раз выходил на улицу.

Мы сели за столик в углу зала, посетителей было немного, за стойкой бара стоял грузный мужчина с редкими седыми волосами, он натирал бокалы, проверяя каждый на свет на наличие разводов, а затем аккуратно подвешивал их на специальную подставку. Из противоположного угла вышла девушка и направилась к нашему столику. В полумраке было не разобрать её лица, она, быстро лавируя между столиками, подошла к нам. Увидев её лицо, я обомлел и потерял дар речи — это была та самая девушка из моего приступа, огненные волосы, зелёные глаза, это точно она. Она мило улыбнулась.

— Милорд, вы давно не посещали наше скромное заведение, у вас что-то случилось? Вы бледный как мел, желаете остановиться, вам приготовить комнату? — лукаво подмигнула она мне.

— Нет, спасибо, не сегодня, мы спешим, — дрожащим голосом произнес я.

— Хотите вина или чего покрепче? — так же с улыбкой спросила девушка.

Я покрылся потом, со мной такое впервые, что это было — воспоминание или у меня открылся дар предвидения?

— Мы хотим перекусить, — более уверенно сказал я.

— А кто этот милый мальчик, ваш брат?

Она прикоснулась ладонью к моему плечу и провела ею до шеи, коснувшись шеи, в груди у меня немного зажгло.

— Это мой товарищ, мы отправляемся… гм… — я запнулся, не желая говорить подробности этой милой на вид девице.

— Мы немного торопимся и хотели бы поесть перед дальней дорогой, — уже твердым голосом и даже немного раздраженно ответил я ей. Она убрала руку с моей шеи и пошла в сторону барной стойки, эффектно виляя бедрами, проскочила между столиками и вот уже что-то объясняет бармену.

— Женщины коварны и опасны, Глеб, не поддавайся их красоте, — посмотрел я на парня. Когда обернулся к стойке, она уже ушла, а грузный бармен разговаривал с тёткой преклонных лет. Всё-таки она не официантка, а представительница древнейшей профессии. Сбоку от барной стойки располагалась дверь, занавешенная шторками, оттуда вышла молодая девушка с подносом в руках и графином сверху. Белый передник, волосы заплетены в тугую косу, она подошла к нашему столику.

— Добрый вечер, милорд.

Она поставила на стол два красивых стакана, налила из графина красной, как кровь, жидкости, рядом поставила огромную тарелку с разными соленьями, тонко порезанными колбасами и сырами.

— Горячее скоро будет готово.

Всё это время она косилась на Глеба, естественно, Глеб смотрел на нее влюблённым взглядом. Она забрала поднос и направилась к двери у барной стойки, Глеб, проводив её взглядом, посмотрел на меня. Улыбнувшись ему, я взял стакан и сделал хороший глоток, это было молодое вино, холодное, кисленькое, оно проникало в каждую клеточку моего организма, утоляя жажду и разгоняя кровь. Осушив стакан до самого дна, я ощутил приятное послевкусие с нотками мускатного ореха. Откинувшись на спинку стула, стал наблюдать за парнем. Глеб взял стакан, сделал пару глоточков, сморщился, взял с тарелки колбасу, закусил, ещё глоток, к середине стакана он съел полтарелки закуски. Налив себе еще стаканчик, невольно задумался о дальнейших перспективах, в раздумьях я и не заметил, как официантка принесла горячее.

— Господин, — голос Глеба оторвал меня от мыслей.

— Я уж подумал, у вас опять приступ.

Мы принялись за еду, жареная картошечка и запечённый молочный поросенок под стаканчик молодого вина, м-м-м-м, это было очень вкусно. Наевшись от пуза, я откинулся на спинку стула, прикрыл глаза, да, сейчас бы мягкую постель да еще красивую девушку под бочок, но, как ни заманчиво это звучит, надо ехать. Снова появилась молоденькая официантка.

— Можно нам ещё такого вина, но только с собой? — поинтересовался я у девушки.

— Конечно, милорд, сейчас принесу, — услышал я в ответ. Глеб, наевшись, также откинулся на спинку, и теперь, по всей видимости, ему даже шевелиться лень, при появлении этой официантки он даже не посмотрел в её сторону, хотя до этого глаз с неё не спускал. Девушка вскоре вновь вышла из той самой двери, в руках держа флягу, ловко прошмыгнула между столами, она подошла к нам.

— Вот, милорд, ваше вино, — немного застенчиво протянула она мне флягу.

— Спасибо, милая, — улыбнулся я в ответ, Глеб как-то строго взглянул на меня, что меня слегка передернуло изнутри, ну и взгляд.

Встав из-за стола, положил золотую монетку, пошёл к выходу, оставив Глеба наедине с девушкой. Возле двери я не удержался и обернулся посмотреть. Глеб стоял возле стола и держал девушку за руку, они о чём-то говорили, но слов было не слышно, я вышел на улицу. Солнце уже скрылось за горизонт, оставив только яркую полоску заката, небо окрасилось в огненный цвет. Опустив взгляд, я заметил девушку, стоящую сбоку от крыльца, это была она, та самая, которая была в моём видении, а чуть позже подходила к нашему столику, я растерялся, она ждала именно меня, сомнений не могло быть. Я стоял как вкопанный, она подошла ко мне вплотную и впилась страстным поцелуем, в глазах у меня опять потемнело, во рту появился знакомый привкус клубники, я собрал всю волю в кулак и со всех сил, что смог собрать, открыл глаза, взяв её за хрупкие плечи, отодвинул от себя.

— Извини.

— Рафаэль, что случилось, где ты был столько дней? Я переживала за тебя, — не дав мне договорить, с обидой в голосе произнесла она. Я опять растерялся, не зная, что сказать в ответ. Она смотрела на меня своими красивыми глазами, а по щеке текла слеза.

— Я знаю, тебя отправили на границу, это значит, что мы больше не увидимся.

Она разрыдалась и, стукнув своим маленьким кулачком мне по груди, упала в мои объятия, я прижал её и стал успокаивающе гладить по её роскошным волосам. Сложившаяся ситуация мне не сильно нравилась, незнакомая девица из придорожного трактира плачет у меня на груди, спрашивая, где я был столько дней. Затянувшуюся паузу прервал звук открывающейся двери, из нее вышел Глеб с расстроенным лицом и губной помадой на обеих щеках. Я вновь отодвинул девушку от себя.

— Прости, мне пора, — сказал я, глядя в ее заплаканные глаза. Она снова заплакала и, закрыв лицо руками, побежала внутрь заведения. На душе стало тоскливо, не каждый день я вот так просто расстаюсь с симпатичными девушками. Глеб самостоятельно залез на свою лошадку и ждал меня, глядя куда-то в небо, оно и вправду было очень красивое, успел заметить я.

Мы выехали из торговой слободы молча, каждый был погружен в свои мысли, ночь уже вовсю вступала в свои права, каравана на поляне уже не было, только одинокая повозка стояла на краю. Мы подъехали к ней, Стефан дремал сидя, оперевшись на колесо. Услышав шум приближающихся лошадей, он встал, стряхнул с себя прилипшую солому, поклонился и залез на место кучера.

— Милорд, мы отправляемся догонять караван или заночуем тут? — спросил он у меня.

— Отправляемся, только надо разгрузить кой-какой багаж, — похлопал рукой я по свертку, привязанному к моему седлу. Спрыгнув на землю, стал развязывать узлы, Глеб остался в седле. Передав свёрток Стефану, дождался, когда он уложит его внутри повозки, и подал ему свой сундучок.

— Положи его в укромное местечко, — добавил я. Дождался, когда Стефан вылезет из повозки и займет своё место.

— Поезжай первый с такой скоростью, с какой будет комфортно, мы поедем следом за тобой. Если заметишь что-то подозрительное, тормози, — дал ценные указания я. Ехать первым было бы, конечно, разумнее, но с какой скоростью ехать, чтобы догнать наш караван да так чтоб не отставала наша повозка? Всё-таки уже ночь на дворе.

Выехав на тракт, мы поехали с Глебом вслед за повозкой. Дорога была ровная, без ям и ухабов. На небе взошла луна, ярко освещая землю, ночь стояла тихая, не слышно пения птиц, только фырканье лошадей да скрип ехавшей впереди повозки. По обе стороны от дороги простираются поля, на сколько хватает взора ночью при свете луны, да, наверное, и днём не увидеть конца этим полям. Первое время мы ехали молча, немного успокоившись, я всё же решил спросить:

— Глеб, эта симпатичная девушка в трактире — твоя возлюбленная?

— Нет, с чего вы взяли, господин?! — стал возмущаться парень.

Я покрутил пальцем возле своего лица.

— Вот эта вот помада на твоём лице говорит об этом, — усмехнулся я. Парень засмущался и стал вытирать лицо. — Глеб, дружище, скажи, зачем ты отправился со мной? У тебя есть девушка, вы любите друг друга. А там есть большая вероятность сложить голову.

Глеб поднял голову и посмотрел на меня.

— Я должен доказать, что я мужчина, — гордо заявил он. Я посмотрел в его глаза, там играли искры молодого вина из трактира.

— Глеб, я серьезно спрашиваю, — повторил я.

— Мои родители давно умерли, — как-то издалека начал парень. — Я остался сиротой и, скорее всего, сгинул бы от голода, но меня забрала к себе троюродная тётка, Элеонора, она очень добрая, — Глеб тяжело вздохнул. — Элеонора давно работает у вас в замке, её там все знают. Она меня и пристроила, сначала в конюшне работал, потом стал на вас работать. У Элеоноры своих две дочери, да ещё за мной приглядывать, вот я и решил отправиться с вами. Надеюсь, не пропадём, — многозначительно посмотрел он на меня.

— В мои планы не входило, по крайней мере, — уточнил я. — Мне будет нужна твоя помощь, мне надо вспомнить как можно больше, а что не вспомню, тому научиться, — я перевёл взгляд с парня куда-то вдаль.

— Я так понимаю, вы не помните эту девушку в трактире? — Глеб разорвал тишину.

— Не совсем. Помню, что у нас что-то было, и всё, — не стал вдаваться в подробности я.

— Говорят, она дочь какого-то барона, но это слухи, она приезжая, не местная, её никто не знает. Я подробности не знаю, но вы часто к ней заходили, — слегка засмущался парень.

Телега перед нами резко остановилась. Мы с Глебом переглянулись и поехали вперёд. Посреди дороги лежала мертвая лошадь.

— Это засада, — прокричал я. — Глеб, в телегу, охраняешь груз.

С обеих сторон дороги посыпались стрелы, били явно для острастки и напугать добрых путников. Я и не заметил, как Стефан залез под телегу. Правильно сделал, боец из него всё равно не очень, а вот мешаться будет сто процентов. Я вытащил свои мечи и ждал нападения, всё стихло, никто не появлялся, я прокатился вокруг повозки — никого.

— Глеб, — позвал я парня, — где твоя веревка?

— Вот, господин.

Парень был немного взволнован и напряжен.

— Почему ты не надел щит и не достал своё оружие? — гневно спросил я.

— Так, это, стихло же, — заикаясь, ответил он.

— А если бы не стихло? — не унимался я. — Думаешь, грабители станут ждать, пока ты приготовишься?

Глеб понуро опустил голову.

— Виноват, господин, — промычал он.

Я завязал петлю на конце веревки и ловко по-ковбойски накинул мертвой лошади на ногу.

— На, держи.

Я протянул второй конец веревки парню. Тот смотрел то на меня, то на верёвку, то на лошадь, не в силах понять, что от него требуется.

— Зачем? — всё же спросил он.

— Лошадь с дороги убрать, зачем-зачем. Повозка как проедет?

— А-а-а-а, понял, — спохватился парень. И стал тянуть остывший труп лошадки. Послышался хруст в кустах, и на дорогу выскочило пять человек. Пока я отвлекся, они успели подобраться к самой бровке, или, может, они там и сидели, тогда как они стреляли из луков с трёх метров? Скорее всего, пока я отвлекся на лошадь, они прибежали сюда, поэтому всё и стихло, в это же время с другой стороны появились еще пять человек, одеты в грязное рванье, оружие старое, помятое, в общем говоря, горе-грабители.

— Отдавай золото, мил человек, а то башка с плеч, — громко выкрикнул один из нападавших. Они окружили меня со всех сторон, выставив свои мечи впереди себя. В глазах у меня слегка потемнело, мир окрасился в серый цвет, лица грабителей я уже не различал, они были все как один, только силуэты, я взмахнул своими мечами и начал свой танец смерти. Движения были плавные, слегка замедленные. Я видел, как отлетает в сторону чья-то голова, брызги серой массы летят в разные стороны, ещё один оборот — всё, конь победно встаёт на дыбы и издает громкое ржание, всё кончено, они не продержались и минуты. Мир снова стал обретать привычные мне очертания, запахи, кровь кипела в моих венах, адреналин в крови зашкаливал, лошадь фыркала. Я выдохнул и вложил мечи себе за спину. Под ногами что-то противно чавкало. Я опустил голову посмотреть на землю, фу, меня чуть не стошнило, там лежали изрубленные на куски тела нападавших, зрелище не из приятных. Я повернулся к Глебу, тот стоял на месте, открыв рот, и не моргал.

— Глеб, — громко позвал я парня.

— А, я, это… — начал подавать признаки жизни парнишка.

— Рот закрой, мухи налетят, — добавил я.

Из-под телеги вылез Стефан, весь в пыли. Похлопав себя по одежде, стряхнул, что можно было стряхнуть, уставился на меня круглыми ошалелыми глазами.

— Лихо вы их, милорд, — тихим голосом буркнул он и полез на свое место возничего. Дернув поводья, Стефан стал заворачивать телегу к обочине, Глеб за это время успел немного сдвинуть бедную лошадку и освободить проезд. Я достал флягу, которую мне принесла девушка в трактире, открыл крышку и сделал пару глотков, вино растекалось по венам, успокаивая разыгравшуюся кровь. Подъехал Глеб, я протянул ему флягу, тот слегка подрагивающей рукой принял сосуд с божественным напитком и сделал глоток, сморщился и вернул мне флягу, я протянул её Стефану, но тот замотал головой.

— Спасибо, милорд.

Я пожал плечами и глотнул еще раз.

— Ну что, господа, продолжим путь, оплакивать бандитов, я думаю, нет желания?!

Глеб согласно кивнул, Стефан, дернув поводья, поехал вдоль края дороги, объезжая лежащую лошадь.

Мы с Глебом поехали вслед за повозкой.

— Это нам ещё повезло, что они стреляли не на поражение, — начал я. — Так бы могло всё печально закончиться для нас. Видимо, боялись задеть лошадей, попортить товар, — улыбнулся я. — Глеб, ты мне так и не ответил про девушку в трактире, — повернулся я к парню.

Тот слегка засмущался.

— Мы с ней раньше ходили в одну школу, потом она уехала к матери в другое графство, мать умерла, и вот она снова вернулась к отцу.

— Этот толстый мужик за барной стойкой — её отец?

— Нет, конечно, — возмутился парень. — Отец у неё — выпивоха и бродяга, ей пришлось идти работать, чтобы хватало на жизнь, а отец ещё, бывает, у нее деньги забирает на выпивку, — Глеб со злости стукнул кулаком себе по коленке. — Эх, всыпать бы ему хорошенько. Я помогаю ей всем чем могу, мы дружим давно с ней, но сегодня она поцеловала меня в первый раз, я не знал, что она влюблена в меня, думал, у нас только дружба, — парень шмыгнул носом и повесил голову.

— Так, может, ты, это, того, вернёшься обратно? Проводите меня и со Стефаном возвращайтесь?

— Нет уж, я с вами до конца, надо было ей раньше думать, — как-то зло ответил Глеб.

— Ну, хватит, не кипятись, — успокаивал я его. — Караван мы, наверно, уже не догоним, может, остановимся до утра, а то гляди опять напоремся на душегубов, а поутру отправимся вслед за ними, авось и догоним?! — обратился я к парню.

— Господин, вы главный, вам и решать, когда спать, когда идти, — усмехнулся Глеб.

— Пойду у Стефана спрошу, нет ли тут какой стоянки поблизости.

Я поскакал вперед обоза. Обогнав его на полкорпуса, свистнул, показывая рукой притормозить. Стефан сбавил скорость, я подъехал вплотную к тому месту, где он сидит.

— Стефан, ты не знаешь, есть тут поблизости стоянка? Нам бы поспать до утра, а там видно будет.

— Должна быть через пару вёрст, — ответил возничий. Я снова пристроил своего коня позади повозки рядом с Глебом. Оставшийся путь проехали молча, сказывалась усталость за целый день, парень то и дело клевал носом. Повозка притормозила, и я вновь обогнал её. Справа от дороги располагалась довольно большая вытоптанная поляна, скорее всего, служившая местом стоянки в ночное время для путников. На поляне горело несколько костров и ходили какие-то люди.

— Ждите здесь, — обратился я к Стефану и Глебу, а сам отправился разведать обстановку. Ночью при свете костров фигуры людей становятся неузнаваемы, подъехав к ближайшему костру, я встретил стражников из нашего каравана, они стояли полукругом и, держа в одной руке миску, ели поздний ужин.

— Доброй ночи, господа, — обратился я к ним.

— Да какая уж там добрая, — буркнул один из них. Вид у стражников был какой-то угрюмый.

— Где старший? — спросил я.

— Спросите у второго костра, милорд, — указал пальцем всё тот же мужчина.

Я поехал в том направлении. Отъехав от костра, я заметил повозки, стоящие вдоль края поляны, она оказалась гораздо большего размера, чем казалась с дороги.

— Доброй ночи, — подъехал я ко второму костру, он был куда больше, чем тот. Народу было тоже гораздо больше, чем у первого костра. Кто-то ел из такой же миски, кто-то курил трубку, несколько мужчин стояли чуть отдельно и вели дискуссию, жестикулируя. На меня никто не обращал внимания. В компании беседующих людей я заметил старшего, высокий мужчина в офицерском мундире, он стоял, молча выслушивая то одного, то другого. Я подъехал к ним и слез с коня.

— Доброй ночи, господа.

Офицер посмотрел на меня и немного удивлённо улыбнулся.

— Милорд, рад вас видеть, честно говоря, я не рассчитывал, что вы вернетесь.

Он как-то злорадно ухмыльнулся. Он что, думает, что я струшу и дам стрекача или вернусь в замок и буду просить отца помиловать меня? Я слегка рассердился на этого офицера.

— У вас всё в порядке? — задал вопрос строгим голосом я.

— Не совсем, — замялся мужчина. — Так вышло, что в одной из повозок произошел бунт, заключенные смогли сбежать, трое убиты на месте, троим повезло скрыться в ночи, двое наших слегка ранены, — доложил он. — У вас, милорд, всё хорошо? Вас долго не было, — поинтересовался офицер.

— Не скажу, что в полном порядке, на нас не так давно совершили нападение.

Офицер сразу встрепенулся и подскочил ко мне.

— С вами всё в порядке, вы не ранены? Где остальные? — взволнованным голосом спросил он.

— Всё хорошо, потерь удалось избежать. Отправьте кого-то за моей повозкой и юношей.

Офицер окликнул кого-то и, отойдя в сторонку, дал распоряжение своим подчиненным, двое парней тут же поспешили в сторону дороги.

— Милорд, проходите ближе к костру, я хотел бы подробнее узнать о нападении.

— Простите, офицер, мне надо встретить свою повозку, а вы пока отправьте кого-то на место нападения для опознания, вдруг это те самые, кто сбежал.

Служивый отошёл в сторонку с тремя солдатами и стал им что-то объяснять. Тем временем подъехал Глеб в сопровождении молодого солдатика. Парень спрыгнул с лошади и сразу стал взбудораженным голосом выспрашивать у меня:

— Господин, вы как думаете, это те самые разбойники, что напали на нас?

— Давай не будем торопить события и подождём дознавателей, я думаю, они скоро вернутся.

Я передал поводья Глебу.

— Найди Стефана и разбейте лагерь, нам следует отдохнуть, я дождусь караул и вернусь, ужинайте без меня и отдыхайте, — дал распоряжение своему юному товарищу. Глеб, слегка насупившись, взял поводья и повел коней к краю поляны. Наверно, хотел остаться.

— Глеб, — окликнул я паренька, всё-таки не сдержался, — отведи коней и возвращайся.

— Спасибо, господин, — радостно улыбнулся парень и быстрым шагом направился к повозке, которую я уже успел заметить на краю поляны. Окинув взглядом людей возле костра, я отыскал офицера и пошёл к нему.

— Простите, офицер, вас как зовут? — спросил я, подойдя ближе.

— Генри, — грубовато ответил тот.

— Вам всё ещё интересно узнать про нападение?

— Да, милорд, если вас не затруднит, расскажите поподробнее.

Я рассказал ему, что произошло с нашей группой на тракте, упуская некоторые моменты, которые, на мой взгляд, не следует знать кому попало. Генри только и делал, что мотал головой. После рассказа я отвинтил крышку на фляге с напитком из винограда и протянул офицеру, тот отрицательно показал рукой, дескать, на работе ни-ни, ну и ладно, отхлебнул пару глотков и убрал обратно в сумку, которую успел отстегнуть от упряжи, в которую также успел переложить часть денежных средств. Подошёл Глеб и вопросительно посмотрел на меня. Я помотал головой в ответ и присел на бревно, служащее тут скамейкой, парень присел рядом. Время тянулось медленно, Глеб уже задремал, да я и сам клевал носом, день выдался трудный. Вот люди зашевелились, я поднял голову, толкнул в плечо парня.

— Возвращаются, — услышал я чей-то голос. Я поднялся с бревна и стал смотреть в сторону дороги. Через мгновение появились три фигуры на лошадях, деталей видно не было. Глеб еле-еле разлепил глаза.

— Что случилось, господин? — сонным голосом пробубнил.

— Дозорные вернулись, скоро узнаем подробности, — посмотрел я на него. Трое всадников подъехали ближе к костру и слезли с коней, их тут же облепила толпа, стало как-то шумно. Лезть в эту толпу совсем не хотелось, и я решил дождаться офицера. Шумная толпа немного расступилась, и я увидел стоящих в центре. Офицер махнул рукой, приглашая подойти.

— Глеб, за мной, — скомандовал я.

Мы шли через образовавшийся проход, солдаты как-то подозрительно смотрели на нас. Вот до стоящих в центре осталось несколько шагов, я перевел взгляд с офицера на дозорных, в руках они что-то держали, отблески от костра не давали рассмотреть. Фу, боже, они притащили сюда отрубленные мной головы тех самых разбойников, я непроизвольно прикрыл рот ладонью, меня начало мутить.

— Милорд, мои люди говорят о кровавом месиве, устроенном на дороге, эти трое, — он указал на головы, — были те самые, кто сбежал, остальные неизвестны, но есть предположение, что это банда Эрнандо Хромого, его банда последнее время стала проявлять активность, грабят путников ночью, обчищая их до нитки, оставляя голыми посреди дороги.

— Волкам волчья смерть, — тихо произнес я.

— Я отправлю гонца в замок, чтобы прислали стражу на место происшествия. Люди также говорят, что такой жестокости они не видали, — Генри еще раз перевел взгляд на головы. Я пожал плечами и посмотрел на Глеба. Парень смотрел, не отрывая взгляда, и такое ощущение, что меня он не слышит. Я тронул его за плечо.

— Глеб, всё в порядке?

Он посмотрел на меня и тихо произнес:

— Это отец Элис.

— Который? — уточнил я. Глеб указал пальцем на среднюю голову.

— Генри, вот этот средний — это кто такой? — спросил я у офицера.

— Это глава банды Эрнандо Хромой, его взяли на днях, сдавал награбленное золото, — с гордостью ответил тот.

Я перевел взгляд на Глеба.

— Это точно отец Элис, я видел его много раз.

Офицер пошёл в сторону распоряжаться насчёт гонца, а толпа не расходилась, один из караула махал руками и что-то рассказывал своим товарищам, остальные двое только добавляли либо кивали головой.

— Глеб, пойдем спать, — тронул я юношу за плечо. Глотнув из фляги, я встал и направился в сторону нашей телеги, Глеб шёл следом, опустил голову и о чём-то думал. Стефан уже спал, подстелив под себя мягкую подстилку-коврик, еще два таких лежали рядом, свернутые в рулончики. День выдался долгий и напряженный, произошло много событий, что нам принесет завтрашний день, можно только гадать. Я раскинул свою подстилку, она была мягкая и приятная на ощупь, что это за материал, я не мог разобрать. Глаза от усталости слипались, а сознание отказывалось воспринимать происходящее, я лег на подстилку и тут же уснул.