Душа наизнанку

Александр Ольский, 2021

Перед вами дебютный роман автора, известного под псевдонимом Александр Ольский, который по воле случая стал эмигрантом. Преуспевающий журналист из Сан-Франциско, Майк, находит в салоне самолета кожаную папку иностранки, в которой обнаруживает стопку листов, исписанных неразборчивым почерком. Он начинает искать загадочную незнакомку, несмотря на то что эта затея кажется авантюрной и недостижимой, ведь ни ее фамилия, ни адрес ему не известны. Что заставляет этого крайне занятого человека пуститься на поиски неизвестной ему женщины? Дело не только в профессиональном любопытстве. О чем пишет незнакомка, и удастся ли Майку найти ее? Неожиданная развязка удивит самых искушенных читателей. В основе книги – реальные события из жизни самого писателя. Эта история будет интересна широкой аудитории: романтичным девушкам, зрелым женщинам и даже мужчинам.

Глава 2

Покинув редакцию, я позвонил Софи, чтобы пригласить ее на ужин, но вместо голоса подруги услышал монотонный автоответчик. Я оставил краткое сообщение и попросил ее перезвонить.

Часы на площади Юнион-сквер показывали половину первого — самое подходящее время для ланча, но обедать в одиночестве сегодня не хотелось. Я поймал такси и отправился за покупками.

До Рождества и новогодних праздников оставалось всего две недели. Необходимо было купить подарки родным и друзьям. Будучи типичным представителем сильного пола, я всегда откладывал шопинг на последний момент: он давался мне нелегко.

К счастью, водитель такси попался молчаливый, и я, пользуясь моментом тишины, наблюдал за жизнью города, которая не останавливалась ни на секунду. Удивительно, как времена года и погода влияют на наше настроение. В солнечные дни мы улыбчивы, доброжелательны и беспечны, ненастье же вызывает тоску и ненависть к окружающему миру. Я давно заметил, что по сравнению с неприступными и суровыми жителями северных стран, южане — намного раскованнее и радушнее.

Громкие автомобильные сигналы нарушили ход моих мыслей. Оказалось, что гудели моему водителю. Наш «Форд» нагло протиснулся между двумя грузовиками, срезал по диагонали три ряда и, не обращая внимания на недовольство и возмущение окружающих, съехал с шоссе на дорогу, ведущую к торговому центру.

Зазвонил мой мобильный.

— Софи, ну наконец-то! Здравствуй, милая! Как ты?

— Привет, Майк. Рада, что ты вернулся. У меня вроде все хорошо, вот только работы невпроворот, — услышал я нежный голос подруги.

— Может быть, когда я разбогатею, ты будешь сидеть дома и готовить мне изысканные французские десерты.

— Возможно, когда-нибудь именно так и будет. Правда, я сомневаюсь, что мы доживем до этих сказочных дней, — с легкой грустью ответила Софи.

— Ладно, детка, перейдем от грез к будням. Я соскучился и предлагаю вместе поужинать. Что скажешь?

— Отличная идея, Майк, но раньше семи я, к сожалению, не освобожусь.

— Прекрасно, позже — даже лучше. Ты же знаешь, что я сова. Хочешь встретиться в ресторане или мне за тобой заехать?

— Увидимся в восемь в баре «Жардиньер», идет?

— Целую, до вечера!

Водитель остановил машину и жестом показал на счетчик. Я поблагодарил, расплатился и направился к дверям «Нордстрома».

Магазин, как и полагалось в это время года, был охвачен рождественской лихорадкой. Предпраздничная суета царила повсюду: вереницы манящих витрин, яркие гирлянды, снеговики, оленьи упряжки, не говоря уже об игрушках, елках и музыке, которая не смолкала ни на минуту.

Ошеломленные этим буйством красок и звуков, покупатели, словно охотники за сокровищами, с бесчисленными пакетами и горящими от азарта глазами искали очередную жертву своих кошельков. Дамы явно доминировали и чувствовали себя как рыбы в воде. Мне же, напротив, казалось, что при рождении мне забыли вручить детальную инструкцию по приобретению товаров, а также по уборке дома, стирке и всему тому, с чем так непринужденно справляется большинство женщин.

Я остановился, чтобы купить сэндвич и бутылку воды. Присев на лавочку возле фонтана, я принялся размышлять, что же выбрать в подарок. Эта проблема мучила меня каждое Рождество. Конечно, покупать необходимые вещи не сложно, но что дарить из года в год людям, у которых уже есть гораздо больше, чем им потребуется до конца жизни?

Покончив с покупками, я вернулся домой, чтобы принять душ и переодеться к ужину. Прежде чем отправиться на встречу с Софи, я позвонил в бюро находок аэропорта. Выяснилось, что владелец папки не объявлялся, но, согласно правилам, должно пройти не меньше сорока восьми часов, прежде чем я смогу забрать свою находку, которая никак не выходила у меня из головы.

Инстинкт журналиста подсказывал мне, что бумаги, собранные в черной кожаной папке, — не обычные деловые документы: написаны от руки, а не напечатаны на компьютере, да и формат листов тоже нестандартный.

Интуиция никогда не обманывает нас, если мы без страха и предубеждения доверяем ей. Однако, очень часто в жизни я действовал вопреки ее голосу и оказывался на неверной дороге. Лишь с годами стал прислушиваться к велениям своей души и биению сердца. Я дал волю фантазии и подумал, что, возможно, кто-то оставил в самолете дневник, чтобы расстаться с прошлым и броситься в объятия настоящего. Ведь перелет через Атлантику по-прежнему сулит заманчивое будущее и возможность начать все сначала.

Оказавшись однажды игрушкой в руках слепой фортуны и смертельно устав от ее прихотей, порой у нас возникает абсурдное желание сдать свою судьбу, как старое пальто, в гардероб провинциального театра и больше не вспоминать о ней никогда. Быть может, владелец дневника решил поделиться с миром историей своей жизни, но, не найдя иного способа, предпочел отдаться на милость провидения.

* * *

В «Жардиньере» жизнь кипела! Люди приветливо улыбались при встрече, влюбленные откровенно флиртовали на глазах у барменов, колдующих над коктейлями. За столиками много пили, вели задушевные беседы и весело смеялись, а блюда французской кухни, приготовленные шефом Трэйси Жардиньер, без сомнения, очень нравились посетителям. Здесь невольно создавалось впечатление, что вы попали на праздник гармонии, который собравшиеся отмечали в любви и согласии. Городская суета, мерзкая погода и дрянная экономика — все это из благополучных окон «Жардиньера» казалось миражом.

Без пяти восемь я заказал скотч и с нетерпением ждал Софи у барной стойки. Она пришла ровно в назначенное время. На ней был элегантный деловой костюм, но очень женственный, даже кокетливый. Юбка плотно облегала бедра и едва прикрывала колени, а короткий жакет подчеркивал талию.

Когда я увидел Софи в первый раз, она просто околдовала меня. Копна огненно-рыжих волос обрамляла классический овал ее лица с тонкими правильными чертами. Необычайно большие глаза цвета искрящегося изумруда могли загипнотизировать любого, кто отважится заглянуть в них. При взгляде на нее закрадывалось подозрение, что перед тобой скорее создание из другого мира, нежели земная женщина, — настолько ярок и экзотичен был ее образ. Такой неординарной внешности вполне достаточно, чтобы сводить мужчин с ума, но природа была необыкновенно щедра к Софи и наградила ее стройной фигурой и безупречной осанкой.

В то же время характер этой женщины отличали холодность, подчеркнутая сдержанность и замкнутость. Ее ослепительная красота и внутренний образ Снежной королевы были сродни льду и пламени. Это непримиримое противоречие всегда настораживало меня и не позволяло сблизиться с Софи так, как без труда удавалось с другими женщинами.

Мы познакомились чуть больше года назад у друзей на вечеринке. За такой срок мы могли стать супругами, неразлучными друзьями или разбежаться в разные стороны. Ничего этого с нами не произошло. Нам нравились одни и те же книги и фильмы, мы проводили почти семейные уик-энды за городом. За нами закрепилась репутация изысканных гурманов, и владельцы эксклюзивных ресторанов Сан-Франциско с радостью занесли нас в списки завсегдатаев. Вместе с тем все это было как-то пресно: без праздника, без фейерверка, без надрыва, без драмы — этакое обывательское знакомство с привилегиями.

Даже со временем мы не сблизились и не стали откровеннее друг с другом. Мы с Софи напоминали две планеты с разными орбитами, траекториям которых не суждено было пересечься, как бы мы ни старались.

Когда я делился своими переживаниями с другом детства, он называл меня избалованным счастливчиком и советовал не тянуть с предложением руки и сердца.

Голос официанта прервал мои размышления о Софи, и я занялся изучением меню, которое, на мой взгляд, приятно удивило бы самых капризных.

На закуску я заказал дюжину устриц фин-де-клер с луком-шалотом и уксусом из шампанского, Софи отдала предпочтение фуа-гра с желе из абрикосов и рислинга. На горячее мне принесли морские гребешки с запеченным артишоком, морковью и базиликом, а моя подруга взяла овощную лазанью с кабачками и грибами. Бутылка калифорнийского шардоне прекрасно сочеталась с блюдами, которые мы выбрали.

К сожалению, несмотря на мою длительную командировку в Лондон и взаимное желание провести вечер вместе, разговор за ужином как-то не клеился. Если не считать банальных приветствий, дежурных комплиментов и нескольких комментариев о блюдах, задушевной беседы не вышло. Я успокаивал себя: о чем, в самом деле, можно поговорить в шумном ресторане? И с нетерпением ждал десерта, надеясь, что после ужина мы заглянем в мою студию, где за бокалом вина я смогу рассказать Софи все, что накопилось в душе за короткие и долгие две недели.

Наконец официант принес счет. Мы взяли в гардеробе пальто и вышли на улицу.

В ожидании такси я закурил и спросил:

— Ну что, зайдем ко мне?

Я был уверен, что получу утвердительный ответ, но ее слова отрезвили меня в мгновение, хотя, признаться, в тот вечер я выпил совсем мало.

— Я бы с удовольствием, но сегодня был адский день, и завтра у меня лекция в восемь утра.

Если бы мы были знакомы совсем недавно, я бы пропустил эту фразу мимо ушей и воспринял ее всего лишь как легкую артиллерию из женского арсенала игр в кошки-мышки, которые являются обязательной прелюдией серьезных отношений. Этот конфетно-театральный период обычно длится недолго, но я не встретил за свою жизнь ни одной женщины, которая добровольно отказалась бы от титула королевы, прекрасно понимая, что очень скоро она будет завоевана и ее правлению придет конец.

Мы с Софи давно прошли эту стадию и знали, что нам нужно друг от друга. Честно говоря, в бешеном ритме нашей жизни не было места для капризов и легкомысленных игр. Софи преподавала в университете на кафедре французского языка и занималась переводами, я же много ездил по стране и миру, а в Сан-Франциско сидел до утра у компьютера, чтобы сдать в срок статьи. Именно поэтому я расценил ответ подруги скорее как предзнаменование неизбежного расставания, но не стал торопить события, хотя моя интуиция уже объявила приговор нашему никчемному роману: реанимации не подлежит.

По дороге домой я пытался разобраться в происходящем и понять, что я чувствую. Правильно ли я поступил, решив не задавать вопросов и не ставить точки над «i», а просто посадил Софи в такси и пожелал ей спокойной ночи? Кто виноват в том, что у нас не сложилось? Да и можно ли потерять то, чего не имеешь, сохранить то, чего никогда не было?

Мой вездесущий психотерапевт решил прекратить мои тщетные терзания. «Для начала, — заявил он, — не забывай, что любовь нельзя пригласить в гости, как старого друга. У нее всегда есть ключи, но приходит она только по велению провидения. Секс и любовь, как Запад и Восток, — разные системы кровообращения. Секс — действие, любовь — состояние. В будущем же советую тебе избегать компромиссов со своей совестью, потому что за них приходится очень дорого платить».

В самом деле, зачем душой кривить: мы с Софи никогда не любили друг друга. Жизнь слишком коротка, чтобы прожить ее пунктиром, постоянно цепляясь за компромиссы и соглашаясь на вторые роли. В моем возрасте давно пора начать воспринимать жизнь не как репетицию, а как единственную премьеру, у которой нет ни антрактов, ни продолжения.