Купание железного коня. Степные рассказы

Александр Николаевич Филатов-Тоцкий

«Купание железного коня» – очередная книга прозы оренбуржца Александра Филатова. Автор известен и как поэт – его сборники стихов выходили в Челябинске, Калуге и Оренбурге. Лауреат конкурса им. Валериана Правдухина.

Три километра мороза

Рассказ

В лёгком демисезонном пальто, с портфелем в руках Николай вышел в тамбур вагона. А поезд остановился, он ещё не добрался до станции. Остановка против небольшого городка нефтяников… Вот-вот, вот-вот — и родная станция!

Никто в тамбур кроме Николая не вышел, а он разглядел в окно, что между поездом и дорогой много снега. По дороге проехал одинокий автобус с приглушёнными окнами, он, видимо, последний на маршруте.

Николай давно не был дома. Ну, кому как — кому и десять лет не срок, а кому и месяц разлуки в тягость. Очень хотелось открыть дверь тамбура, крикнуть: «Земля родная, здравствуй!» и добраться до вокзала, а там на попутке — домой! Но сомнения остановили его — вдруг в снегу увязнешь, а на улице, чувствуется, очень холодно.

Более двух часов поезд стоял на месте из-за какого-то километра неосвоенного пути. Николай уже продрог в тамбуре, но покорно ждал движения. Наконец, поезд тронулся и быстро добрался до вокзала.

В тамбуре к Николаю никто не присоединился, даже проводник не вышел. Николай самостоятельно открыл дверь, спрыгнул на перрон и двинулся к вокзалу. Никого рядом не было, поезд пошёл своей дорогой. Повезло бы на остановке! Но не судьба — перрон чист, небольшая привокзальная площадь пуста, на остановке никого, и никаких попутных машин.

Николай так торопился, что не сразу осознал — деревянного вокзала уже не было. За время его отсутствия старый вокзал снесли, а новый каменный только начали возводить — вывели стены метра на два. Николай топтался, подпрыгивал, стучал ботинком о ботинок, пытался прятаться в небольшой воротник — бесполезно. Надо где-то спрятаться. Издалека он заметил ещё одно станционное деревянное здание, в которое только что вошёл человек.

Николай быстро добежал до этого здания, дёрнул ручку двери и растерялся: входить было некуда. Сразу за дверью стенкой на него смотрели спины людей. Пар от дыхания пассажиров вырывался наружу. И тут кто-то шумнул:

— Эй! Дверь закрой! Сквозит!

Николай дверь закрыл, попятился к стройке, спрятался в проём между стенок, но понял — тут его хватит максимум на полчаса. Что делать?

Вообще-то, на станции жила родня, можно добраться до неё. Но там одни старики — могут и не услышать стука в окно… Глубокой морозной ночью, под утро, кто тебе откроет двери и впустит в дом?

Лихорадочно, замерзая и плохо соображая, Николай принял единственное правильное решение: пешком дойти до дома, пока силы есть. А что? Тут идти-то всего три километра и триста метров. Бывшего солдата разве морозом испугаешь?

Всё! Николай отправился в путь. До поворота дошёл быстро и хорошо, даже немного разогрелся в движении. Свернул на главную дорогу. И до моста через озеро Большое тоже дошёл неплохо. Но сразу после моста портфель выпал из задубевших рук. Выпал и скользнул вдоль дороги.

Тут Николай смекнул: «Пока руки совсем не замёрзли, надо снять брючный ремень, привязать его к портфелю и к руке, и — вперёд!» Так он и сделал. И даже повеселел: во-первых, руки почти освободились от веса, а во-вторых, портфель покорно двигался за хозяином, как послушная собачка. Скорость движения увеличилась! «Ничего! Дойду!» — утешил себя Николай.

За мостом он почувствовал низовой ветерок. Вроде, слабый, но неугомонный. Шёл, остановился, постучал по ногам — они, как поленья. Чувствительности не было.

Кое-как двинулся далее. И заметил, что справа, параллельно с ним, метрах в тридцати скользит меж кустов что-то тёмное. И мысль первая — волк! А это уже очень серьёзно! Нет, всё же собака, волк уже давно наперед забежал бы или сзади напал. Понял, но на душе легче не стало — уж слишком рослая собака какая-то, и почему бежит рядом, не отстаёт. Встанет Николай — и она тормозит, двинулся Николай — и она бежит рядом. Бежит и бежит…

И тут Николай заметил звёзды. И почему-то реально подумал о смерти. А что, всё сегодня может быть. Особенно бояться вроде нечего: чтобы мы не делали, через тысячу лет от наших дел и от нас останется только прах и пыль воспоминаний. А может быть, и их не будет. На этой самой дороге давно когда-то дембель не дошёл до дома — загрызли волки. А не так давно пьяный водитель ночью на смерть сбил двух парней. Они Афган прошли и остались целы, а тут нелепо погибли… И только звёзды будут висеть на своих местах и подсвечивать путникам заснеженную дорогу…

Звёзды! Вот идёшь по световому туннелю — вокруг темнота, впереди свет! И ты почти один пока ещё тёплый, но уже находишься внутри смертельного космического холода. Что есть наша жизнь? Тонкий подвижный слой, схваченный жутким жаром и таким же жутким холодом. Немного двинься за допустимые пределы, и нет жизни! Минус шестьдесят и плюс шестьдесят, вот и всё, что нам отпущено. Очень напоминает тонкий воздушный детский шарик с радужными разводами…

Тут мысли Николая стали заметно путаться. Впереди он увидел знакомые огни, до них было недалеко. Но это «недалеко» надо как-то преодолеть… Звёзды складывались в узнаваемые геометрические фигуры, иногда мерцали синхронно, двигались по замысловатой кривой вокруг своего центра, и даже — кололись и дробились. «Вот холодина — даже глаза замерзают…» — отметил мимолётно Николай…

И тут ему стало лучше, теплее. Он очнулся у домика-вагончика. В маленькое окошко увидел спящих мужиков… Надо бы зайти в тепло, но и осталось уже пройти мост через реку, потом ещё с километр и — дома! «Останавливаться нельзя — будет хуже. Дойду как-нибудь».

После поворота дорога пошла на подъём. И очень трудно было двигаться — ноги почти не гнулись. «Всего лишь три километра по холоду, и — гибель! Так просто…».

Когда он вышел на прямую улицу к дому, увидел под фонарями какие-то неясные подвижные силуэты. Улица упиралась в ворота больницы, которая и замыкала тупик.

У самого дома Николай понял, что силуэты — это косули. И зачем они забрались морозной ночью в посёлок? Сколько их было? Однако размышлять о животных было уже не под силу — надо себя спасать!

Самое трудное — открыть подъездную дверь. В инее, заледеневшая, без ручки, она замёрзла и не поддавалась Николаю. И всё же он вошёл в подъезд. Портфель на удивление до сих пор следовал за ним, машинально постукивал на каждой ступеньке лестницы.

И вот — третий этаж, родная дверь. Звонок! Пауза, ещё звонок! Заспанная Мария открыла дверь, глянула на мужа и сообразила — он замёрз. Николай сделал шаг, втянул портфель, потом ещё три неуверенных шага и упал!

Мария торопливо искала водку, нашла, раздела мужа, разжала Николаю зубы и влила спасительную жидкость. А потом начала со слезами растирать его тело…

— Додумался, на дворе мороза за сорок, а он пешком… Пешком! Господи, спасибо за всё!