Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III

Александр Николаевич Федоров, 2018

Многие тысячи лет миру Паэтты угрожает вселяющая ужас империя Тондрон. Её императоры давно уже стали мифическими персонажами, внушающими страх. И уж подавно никто не сможет вспомнить – кем был первый император-маг Драонн до того, как встретил свою судьбу. Роман повествует о событиях, случившихся более чем за 7000 лет до времён, описанных в первых двух книгах цикла, и позволяет окунуться в уже знакомый, но одновременно и абсолютно чужой читателю мир, каким он был во времена великой Кидуанской империи.

Глава 3. Делетуар

Дворецкий шёл в нескольких шагах впереди Драонна, держа руки всегда на виду. Он всячески давал понять, что не несёт никакой угрозы гостю. Собственно, это принц уже понял, однако это не отменяло того, что в доме могло оказаться полным-полно головорезов. Но всё же Драонн чувствовал, что комок в его внутренностях расслабляется. Кажется, это была не засада.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, слуга провёл принца по узкому плохо освещённому коридору, в который выходило несколько закрытых дверей. Это вновь заставило лирру понервничать — за любой из них могли находиться убийцы. Однако и на сей раз ничего особенного не произошло — дворецкий тактично постучал в одну из дверей.

Драонн вошёл в довольно небольшую, хорошо протопленную комнату, в которой весьма резко пахло немытым телом и несвежей одеждой. А за столом сидел тучный неопрятный человек неопределённого возраста. Сальные волосы, лоснящиеся при свете свечей, несколько крупных волосатых бородавок на заплывших жиром щеках, неисчислимое количество подбородков и маленькие глазки, поблёскивающие из-под опухших век — этот человек производил самое отталкивающее впечатление, ещё более усугубляющееся явственной вонью, исходящей от него.

Но это был именно он — второй канцлер Делетуар, сомнений в этом не было. Хотя сам Драонн лично никогда его не видел, но по многочисленным слухам, ходящим о нём, узнать его было не сложно. Все знали, что то ли из-за своей невероятной полноты, то ли по иным причинам Делетуар крайне не любил мыться. По империи ходил анекдот, что однажды его величество император даже повелел прервать заседание, приказав слугам отмыть канцлера и поменять его одежду, поскольку зловоние было такое, что у монарха закружилась голова.

Очевидно, что, вырвавшись из дворца, где Делетуару волей-неволей приходилось мыться хотя бы время от времени, он с удовольствием забросил эту несносную необходимость. А если представить, сколько времени он провёл в дороге, его нынешнее состояние было совершенно неудивительно.

Надо сказать, что Драонн, несмотря на весь этот запах, с восхищением смотрел на сидящего перед ним толстяка, понимая, каких трудов стоило человеку в этом возрасте и с подобной комплекцией преодолеть те сотни миль, что отделяли Кидую от Шедона. И каким важным, вероятно, было то, ради чего он приехал.

— Вы — принц Драонн Доромионский? — осведомился человек мягким приятным голосом.

— Да, — ответил принц, стараясь говорить кратко, чтобы заглатывать меньше зловонного воздуха.

— Я — Делетуар, второй канцлер, — просто представился его собеседник.

— Мне весьма приятно видеть вас, милорд, — наклонил голову Драонн.

— И мне также, ваше высочество, — улыбнулся Делетуар. — Простите, что не встаю — проклятые колени!.. Прошу вас, присядьте также, а то мне будет неловко вести дальнейший разговор.

Драонн присел за стол. Рядом стояло два трёхсвечных подсвечника, от горящих свечей исходил запах расплавленного воска, и это несколько спасало от смрада немытого человеческого тела.

— А вы — храбрец! — улыбка Делетуара затерялась в колыхающихся щёках. — Признаюсь, я не слишком-то верил в то, что вы придёте.

— Признаюсь, я долго сомневался, — ответил Драонн. — Слишком уж подозрительно всё выглядело.

— Согласен, признаю. Но у меня не было выбора. Важно, чтобы как можно меньше лиц знало о нашей встрече. По крайней мере, пока.

— Что ж, предлагаю начать наш разговор.

— О, теперь я ясно вижу, ваше высочество, как ошибаются те, кто недооценивает вас! — одобрительно закивал Делетуар. — И рад, что сделал верный выбор. Располагаете ли вы достаточным временем, или вас кто-то ожидает?

— Меня ожидают, но я располагаю достаточным временем, милорд.

— Отлично! — обрадовался Делетуар. — Тогда, быть может, ваше высочество соблаговолит разделить со мной трапезу?

— Я не голоден, — покачал головой Драонн, нисколько не кривя душой — эта вонь отбивала у него всякий аппетит. — И, кроме того, я попросил бы вас не обращаться ко мне «ваше высочество». Наши титулы не имеют юридического статуса в империи, поэтому из уст человека, а уж тем более из уст второго канцлера это звучит как издёвка.

— Прошу простить меня! Клянусь, и в мыслях не было оскорбить вас! Хорошо, я буду обращаться к вам как к лорду — уж это звание вам не оспорить. Право же, лорд Драонн, я не перестаю поздравлять себя со столь удачным выбором! Вы идеально мне подходите!

— Для чего?

— Спросите лучше сперва — почему! — весело предложил Делетуар.

Человеку, незнакомому со вторым канцлером, показалось бы, что он не очень удачно разыгрывает из себя добрячка и балагура, старательно улыбается и шутит, но это было не так. Делетуар был именно таким добряком и балагуром, поэтому подобные манеры были ему совершенно свойственны. Однако же Драонн как раз не входил в число лично знавших канцлера, а потому сейчас никак не мог избавиться от ощущения, что тот просто издевается над ним. Именно поэтому принц всё больше мрачнел.

— Ну и почему? — хмуро буркнул он.

— Обычно лирр представляют этакими высокомерными зазнайками, гордыми и вспыльчивыми. И, будем честны, чаще всего это соответствует истине. Но вы не такой. Вы сдержанны и мудры не по годам. Вы ни словом не обмолвились, что здесь дурно пахнет. Да-да, я знаю об этом, хотя сам совершенно ничего не чувствую. Уверен, большинство ваших сородичей, войдя сюда, тут же своротили бы нос. Но вы оказались достаточно вежливы и сдержанны. Кроме того, вы отказались от того, чтобы я титуловал вас принцем, хотя бесспорно имеете на это право.

— Хорошо, — сухо кивнул Драонн. — Благодарю вас за похвалы, хотя некоторые из них звучат весьма похоже на те претензии, что то и дело высказываются мне. Но дело не в этом. Я хотел бы знать, зачем вам понадобился.

— Вижу, вы не склонны к светской беседе, — без тени осуждения или обиды произнёс Делетуар. — Что ж, пусть будет так. Итак, лорд Драонн, вы, конечно, знаете, что идёт война.

— Да, я заметил, — без тени иронии ответил принц.

— Уверен, что вам хотелось бы, чтобы она поскорее закончилась?

— Смотря что вы имеете в виду, — подозрительно прищурился Драонн. — Как мы понимаем, есть разные пути завершения войны, и один из них — полное истребление моего народа. Такого исхода я не желаю.

— Это само собой разумеется! — тут же заверил канцлер. — Поверьте, я не изверг и не дурак. Я прекрасно понимаю тот вклад, который вносили и вносят лирры в наш мир. Вы, быть может, знаете, что я был одним из немногих при дворе, кто всеми силами пытался предотвратить конфликт.

— Я знаю это и благодарю вас, милорд, — Драонн вновь слегка склонил голову. — А также преклоняюсь перед вашей смелостью, ведь это, должно быть, было совсем непросто.

— Ещё как, — охотно подтвердил канцлер. — Кое-кому я буквально встал поперёк горла. Со мною и так не слишком-то приятно иметь дела, — усмехнулся он, делая шутливый жест, будто разгоняет ладонью воздух перед носом. — А уж когда я вступился за этих проклятых лирр, — Делетуар с ироничной улыбкой слегка поклонился, чтобы дать понять Драонну, что это не его слова. — На меня и вовсе взъелись почти все. Сам не знаю, как император меня тогда не выпер к свиньям. Но всё же мне удалось настоять на своём. Ради этого пришлось в течение двух недель мыться через каждые два дня!

Делетуар весело захохотал и Драонн неожиданно для самого себя тоже вдруг рассмеялся. Всё-таки молва не врала — со вторым канцлером можно иметь дело. Конечно, когда притерпишься к его ароматам.

— Поэтому, лорд Драонн, когда я говорю о скорейшем завершении войны, то имею в виду такой исход, который будет выгоден обеим сторонам конфликта, — утерев слезящиеся от смеха глаза, вновь заговорил толстяк.

— Если это так, то я готов выслушать ваши предложения, милорд, — вновь посерьёзнел Драонн.

— Прежде сверим наши позиции, — Делетуар внимательно посмотрел в глаза принцу. — Согласны ли вы, что виновниками всего этого инцидента являются Лейсиан и Волиан?

— Это довольно сложный вопрос, милорд, — чуть поразмыслив, осторожно заговорил Драонн. — У меня, конечно, не так много личного опыта в подобного рода делах, но зато у меня достаточно опыта, почерпнутого из книг. Поэтому я думаю, что в подобных войнах нет виноватых. Точнее, каждый считает, что он прав. Ну а в конечном итоге, конечно, виноваты все.

— Полностью с вами согласен, лорд Драонн! — затряс своими бесчисленными подбородками Делетуар. — Разумеется, это так и есть. Когда я ещё был молоденьким юристом, то во время суда над одним убийцей-бедняком я подумал: а кто же виноват в том, что он зарезал своего соседа? Наверное, он был обозлён на то, что ему изменила жена с этим вот соседом. Тогда виновата жена? Но жена изменила ему потому, что он был беден и не приносил домой достаточно денег. Значит, виноват его работодатель? Или же сам убийца был лентяем и неумехой? Или же это экономическое положение в стране привело к тому, что работодатель вынужден платить гроши своим работникам? И я так увлёкся этими рассуждениями, что в итоге свёл всё к тому, что в данном убийстве виноват наш император! Поверите ли? — канцлер вновь искренне и легко рассмеялся.

— Но ведь если отбросить всю эту немыслимую диалектику, если посмотреть фактам в глаза, то убийца-то всё равно — этот самый бедняк, — толстяк вновь был абсолютно серьёзен. — Так и здесь. Вы можете сказать, что правда за этим колченогим крикуном Лейсианом, что люди издревле помыкали лиррами и что это мы вынудили вас к этой войне. Но, отбросив диалектику, мы увидим, что первые призывы к насилию прозвучали от Лейсиана. Что первым от слов к делу перешёл Волиан. Что первыми загорелись хаты людей, живших на землях Волиана. Станете ли вы отрицать это, лорд Драонн?

— Глупо отрицать очевидное, милорд Делетуар, — у Драонна по-прежнему имелись кое-какие возражения, но сейчас они действительно казались ему неуместными.

— Как вы правы, лорд Драонн! — воскликнул канцлер. — Значит, мы оба согласны, что причиной этого конфликта являются Лейсиан и Волиан?

— В некотором смысле — да, — вынужден был признать принц.

— Вот именно — в некотором смысле! — толстяк обрадовался так, словно Драонн сказал нечто донельзя глубокомысленное. — Лишь только в некотором смысле, и никак иначе! Но если рассматривать нашу историю в разрезе именно этого смысла, как вы полагаете — закончится ли война, если эти двое перестанут её подогревать?

— К чему вы клоните? — вновь сощурился Драонн. — Вы говорите об убийстве?

— А разве убийство называют убийством на войне? — тут же спросил Делетуар.

— Убийство называют убийством везде, — отрезал Драонн. Манера второго канцлера вести беседу начинала действовать ему на нервы даже больше его вони.

— Ах, почему все не могут быть такими философами как вы, лорд Драонн! — с горьким сожалением воскликнул Делетуар. — Как хорошо бы жилось нам всем в таком мире! Но успокойтесь — я не предлагаю убийства.

— Тогда чего же вы хотите? — принц понемногу начал выходить из себя. — Вы позвали меня для того, чтобы состязаться в словесной перепалке? Прошу прощения, но за городом меня ждут мои илиры, и мы должны до темноты вернуться в замок. Вы знаете, что я здорово рискую, находясь сейчас в городе — ваши законы лишили меня даже этого права.

— Этот упрёк весьма справедлив, несмотря даже на то, что лично я голосовал против этого глупого указа, — кивнул второй канцлер. — Но я ещё надеюсь дожить до того времени, когда и этот и все другие подобные указы будут отменены, а между людьми и лиррами воцарится мир и взаимное уважение. Если, конечно, мой жир не убьёт меня раньше, что весьма возможно. В любом случае знайте, лорд Драонн, что я пригласил вас сюда именно затем, чтобы положить скорейший конец этой нелепой войне.

— И я в очередной раз говорю, что готов выслушать ваше предложение, милорд.

— Что ж, приступлю к сути, — наконец бесформенное лицо Делетуара приняло сосредоточенное выражение. — Я вижу корень проблемы в том, что немногие лирры-предатели имеют своих предводителей, а вот лиррийское большинство, которое хочет жить в мире с людьми, таковых не имеет.

— Вы предлагаете мне стать предводителем лоялистов? — изумился Драонн.

— Ну что вы, — всплеснул руками канцлер. — Я прекрасно понимаю, что в вашей среде иерархия играет не меньшее, а то и большее значение, чем у людей. Никто не пойдёт за юным и пока что малоизвестным принцем, какими бы замечательными достоинствами он не обладал. Нет, лорд Драонн, у меня другая печаль — я знаю много достойных лирр, которые могли бы стать предводителями, и некоторым из них уже сделаны предложения, но… Всё это илиры смелые, гордые, решительные. В каком-то смысле они все похожи на Волиана, словно его зеркальные отражения. И если просто возглавить партию лоялистов одним из таких деятелей, то они с Волианом только ещё крепче упрутся друг в друга лбами, и мы получим лишь междоусобицу в вашем народе. Это, возможно, было бы весьма интересно многим царедворцам, но не мне. Я хочу примирить лирр и людей, а не натравить одних лирр на других.

— И какую же роль вы предлагаете мне? — растерялся юный принц.

— Роль дипломата. Когда я стал интересоваться, кто из лирр способен создать условия для диалога, мне называли разные имена. Но ваше звучало чаще других. Я знаю, что среди недалёких людей и лирр вы слывёте правителем слабохарактерным и нерешительным, но, хвала богам, среди моих советчиков таких нет. И вот я приехал сюда из Кидуи, чтобы предложить вам стать тем, кто закончит эту войну.

— Вы хотите, чтобы я попытался договориться с Лейсианом?..

— Нет, конечно! — усмехнулся Делетуар. — Разве возможны переговоры с этими радикалами? Они выставят вас за порог, а всего вернее — просто убьют или бросят в один из каменных мешков под замком Волиана.

— Тогда чего вы хотите? — озадаченно осведомился Драонн.

— Я не случайно сказал, что корнем проблемы являются эти двое. Они — наконечник стрелы, застрявший в ране. Если наконечник не извлечь, рана будет гноиться и кровоточить, пока не сделает всю кровь в теле ядовитой. Чтобы излечить рану сперва надобно извлечь наконечник. А уж без него всё вскоре заживёт.

— Простите, милорд, но я снова не понимаю ваших аналогий, — нахмурившись, произнёс Драонн. — Я что-то не пойму — это я должен вынуть наконечник?

— В некотором роде, — благодушно улыбнулся канцлер и поспешно заговорил дальше, видя, что принц вновь собирается возражать. — Но не воспринимайте аналогию чересчур буквально! Я не предлагаю вам убрать Лейсиана и Волиана. Ваша задача куда важнее — убрать от них одураченных лирр. Убедить ваших сородичей отступиться от гибельных идей этой парочки.

— С чего вы взяли, что меня станут слушать?

— О, поверьте мне, лорд Драонн, обязательно станут. Ваши сородичи уже достаточно хлебнули горя, так что их держат на той стороне лишь гордость да страх, что здесь никто к ним не прислушается. Они будут рады слушать и переубеждаться.

— Вы плохо знаете лирр, милорд, — покачал головой Драонн. — Вы говорите, что их держат гордость и страх. Нет. Их держит только гордость. Мы, лирры, болезненно горды. Я говорю об этом без бахвальства — лично мне совсем не нравится данная черта. Но я уверяю, что пока лидеры восстания будут возглавлять их, те, кто пошли за ними, никуда не уйдут. Быть может — единицы…

— Нам и нужны единицы! — тут же подхватил канцлер. — Важно ведь не количество, а качество. Если мы отвратим от Лейсиана нескольких знатных и влиятельных лирр — за ними потянутся их вассалы, их фермеры, их друзья.

— О, тут вам точно ничего не светит, милорд! — горько усмехнулся Драонн. — Ни один принц, пошедший за Лейсианом, не оставит его. Переубедить их — всё равно что заставить солнце садиться на юге. Даже понимая, что Лейсиан ведёт их на погибель — они будут слишком горды, чтобы признать это и, тем более, нарушить данное слово.

— Значит, мы вновь возвращаемся к тому, с чего начали, — Делетуар облизнул свои пухлые лоснящиеся губы. — Всё-таки Лейсиана и Волиана нужно устранить.

— А я уже говорил, что в этом я вам не помощник! — решительно ответил Драонн.

— В этом — нет, — согласно кивнул канцлер. — Но если Лейсиан всё-таки исчезнет — могу ли я рассчитывать на вас в процессе налаживания отношений с вашим народом?

— Я сделаю всё, что не пойдёт вразрез с моей совестью или интересами моей расы.

— Это ровно то, что я хотел услышать от вас, лорд Драонн! — обрадованно проговорил Делетуар. — И поскольку я по своей натуре оптимист, как и все толстяки-обжоры, то предчувствую, что ваша помощь нам скоро очень понадобится. Готовы ли вы будете приехать тогда в Кидую на какое-то время?

— Если у меня будет разрешение на это, — едко усмехнулся Драонн.

— О! — взмахнул руками второй канцлер. — Клянусь вам, что не попрошу вас приехать до тех пор, пока этот постыдный указ не будет отменен!

— Что ж, тогда по рукам! — лиррийский принц протянул свою. — Если вы отмените унизительные ограничения для лирр, я прибуду по первому вашему зову, хотя и не слишком-то верю в то, что могу быть вам полезен.

— Вы слишком скромны, — толстяк, кряхтя, подал руку. — Это не лиррийская черта.

— Боюсь, вы недостаточно хорошо знаете лирр, милорд.

— Возможно. Ну что же, тогда я не смею более вас задерживать, лорд Драонн. Полагаю, вам не терпится поскорее выбраться из этой комнаты, — усмехнулся Делетуар.

— Людей вашего масштаба, милорд, не оценивают по запаху или внешности. Сделайте то, что обещали, и мир будет вечно вам благодарен.

— Вечно — это слишком долго, — вновь рассмеялся канцлер. — Я не претендую на это. Довольно будет, если меня успеют как следует отблагодарить при жизни.

— О, в этом я нисколько не сомневаюсь! — вставая, произнёс Драонн.

— В наше время ни в чём нельзя быть уверенным, лорд Драонн, — Делетуар даже не сделал попытки привстать. — Что ж, прощайте! Приятно было пообщаться с вами. Буду ждать нашей новой встречи.

— Надеюсь, она будет довольно скоро, — кланяясь, ответил Драонн. — Всего доброго, милорд!

Когда принц открыл дверь в коридор, на него буквально обрушилась волна свежего воздуха. Он казался настолько вкусным, что Драонн боялся, что захлебнётся им, пытаясь надышаться. И действительно, он так ненасытно дышал, что у него начался кашель. Юноша не удивился бы, если бы сейчас у него изо рта стали вываливаться куски вонючего воздуха комнаты, похожие на комья свалявшейся шерсти. Борясь с кашлем, он спустился по лестнице. Ему навстречу уже шёл дворецкий, услышавший, что гость вышел.

— Всего доброго вам, сударь, — проводив лирру до выхода, старик распахнул дверь на улицу.

— Спасибо, приятель, — Драонн уже набросил на голову капюшон, тем более уместный, что снаружи, оказывается, моросил дождь.

Ещё раз вздохнув полной грудью, принц быстрым шагом направился в портовый посёлок.