Акимка непутёвый

Александр Николаевич Лекомцев (2024)

В книге представлены истории, которые непосредственно рассказывают об освоении казаками и переселенцами некоторых районов Восточной Сибири. Здесь даже давние географические названия тесно связаны с именами и событиями, которые могли бы произойти. Легенды и сказки для того и существуют, чтобы оригинально, но, главное, интересно интерпретировать то, что в основе своей вполне реально или допустимо. Часть сказок посвящена замечательному народу — бурятам, их быту, культуре, характерам… Представители очень многих национальностей на этой земле живут в дружбе и согласии.

Несравненная Кая

В давние времена, когда ещё звери и птицы понимали человеческую речь, жил на берегу Иркута в небольшом бурятском улусе-селении старый тофалар по имени Чочу. Имя это значит «точило». А носил его карагас (так давным-давно называли людей этой национальности) с тех лет, как помнил себя. Получается, что почти с рождения.

День-деньской он тем и занимался, что точил ножи, топоры, косы и наконечники стрел. Дело своё исполнял исправно. Довольны были его работой в улусе. Нож, что заточил мастер, легко расщеплял чурку, а стрела пробивала семь бычьих шкур. А любым топором после стараний мастера можно было бриться. Тем и кормился Чочу. И всегда на завтрак у него был свежий кумыс — кобылье молоко, на обед — похлёбка с мясом, на ужин — сдобная лепёшка.

Всё это старик делил с внучкой. Была она самой красивой в улусе. И почти всё, что зарабатывал своим нелёгким трудом Чочу, уходило на её наряды и украшения. Они делали её ещё краше. Имя Кая, что с тюркского языка переводится на русский, как «скала», как нельзя подходило к ней. Холодной была её красота, и сердце твёрдое, что камень. На всех она смотрела свысока.

Несравненная Кая. Так её называли в улусе. Тонкие брови, подобные двум бурятским лукам, ресницы — густая кедровая хвоя, глаза — большие ягодины-черничины, а губы, будто крылья бабочки-крапивницы…

— Почему ты при встрече, Кая, никогда не поклонишься нам? — спрашивали её старики. — Только киваешь. Или старость и мудрость не уважаешь?

Ничего не отвечает Кая, лишь плечами округлыми поводит, хмурится. Никому кланяться не желает.

Не радовало старого Чочу такое поведение внучки. Людям стыдно в глаза смотреть.

— За что гневишь, уважаемых? — вздыхал Чочу. — Они ведь ничего плохого нам не сделали. С людьми по-людски надо.

— Каждый волен жить так, как ему хочется, дедушка, — отвечала Кая. — Они ведь мне тоже никогда не кланяются.

— Ох, не ладно это, Кая, — обижался карагас. — Я ведь знаю, что сердце у тебя доброе, внучка. Зачем ты от людей скрываешь это? Твоя красота сделал тебя холодной и неприветливой.

Только для одного человека находилось место в сердце у Каи, для Чочу. Он был для неё и матерю и отцом, и другом.

Она хотела бы во всём угождать старику, но ничего не могла поделать с собой, со своим тяжёлым нравом.

— Вижу, что злые духи околдовали девушку, — наигранно причитал богатый житель улуса Тулам, что переводится с бурятского на русский язык «мешок». — Но беду всегда при желании можно исправить.

— Как это сделать? — спросил Чочу. — Что надо предпринять?

— Выдай её замуж за моего сына Балхана, — лукаво подмигнул Чочу богач. — Сердце у Каи и потеплеет, все чары и сойдут.

— Нет-нет, — замахал руками старик, — не согласится она! А перечить ей не могу.

— Как знаешь, — с гневом сказал Тулам. — Только не буду я больше точить у тебя ножи и стрелы, и другие не станут. Я позабочусь об этом. Не забывай, что ты не бурят, а карагас. Не наш человек.

Так и получилось, как сказал Тулам. Меньше стало работы у Чочу. Не заходят к нему люди, другого точильщика нашли. Одни бояться прогневить богача, другие — злых духов.

Но Балхан Кае совсем не нравился. Не потому, что имя его означает «пухлый», и такой он на самом деле. Совсем не признавала девушка чванливых людей. Что они из себя строят, непонятно. Ну, она-то, совсем другое дело. Красива, умна, старательна в делах.

Плохо зажили старик и внучка. Бедно.

Конец ознакомительного фрагмента.