Миры душ. Триархия мертвых

Александр Мартынов, 2022

Войска нежити, томящиеся в недрах мертвых секторов вселенной, готовы выступить в бой против живых. Осталось лишь определить, кто поведет бессмертную армию в пламя битвы. Триархия мертвых издавна была разделена на три независимых аспекта: Ужас, Пожирание и Разложение. Когда-то давно именно аспект Ужаса заработал негласное право стоять во главе нежити, однако на пороге нового похода против смертных аспект Пожирания решил расшатать древние устои. Теперь Варитасу, одному из лидеров фракции Ужаса, нужно прибыть на собрание Триархии и доказать, что его аспект по-прежнему силен и заслуживает чести стоять во главе неживого войска. Если Варитас будет недостаточно убедителен, доказывать силу придется буквально, столкнувшись с другой мертвой армией, жаждущей абсолютной власти. Так кто в итоге одержит верх: Ужас или Пожирание? А может, новое лицо нежити это Разложение? Во главе должен оказаться кто-то один, и только по-настоящему сильный аспект будет достоин права возглавить Триархию.

Глава 1. Чертоги ужаса

Глубокой ночью по лесной дороге несся конный экипаж. Ничто не освещало путь карете, однако это не мешало ей двигаться, не сбавляя скорости. Со всех сторон экипаж окружали скрюченные сухие деревья, как будто пытавшиеся поглотить каждого, кто решится миновать лес. Но темнотой нельзя было напугать кучера. По правде, его вообще уже ничто не могло испугать. Страх закончился вместе с его жизнью в качестве смертного. С тех пор миновало немало лет, и от тела возницы остались лишь гладкие отполированные ветром кости. Еще осталась его бессменная задача — управлять каретой своего господина. Кучер уже так долго исполнял эту обязанность, что буквально стал частью экипажа. Он не глядя чувствовал, как карету несут вперед кони, такие же голые скелеты, как и он сам.

От личности возницы осталось примерно столько же, сколько и от его тела. Он, по сути, являлся послушным инструментом, почти механизмом. В его разуме хватало места лишь для того, чтобы запомнить очередной приказ повелителя Варитаса. И сегодня он приказал доставить к себе в замок гостя, что будет ожидать на перекрестке за темным лесом. Этот гость не просто так ждал именно там. Никто без позволения Варитаса не мог просто так пройти через чащу. Среди темных деревьев прятались живые мертвецы, изгнанные из замка повелителя ужаса за те или иные проступки. Отныне их уделом являлась охрана владений Варитаса от незваных чужаков, и можно было не сомневаться, что они не покинут свою вахту, пока время не сотрет их тела в пыль.

Возница чувствовал на себе взгляды изгнанников, пока вел экипаж по тропе. Он чувствовал их приглушенную ярость с отчаянием, а еще бессилие из-за того, что они не могут наброситься на нарушителя границ. Мертвецы следили за каретой своего господина и все как один надеялись, что он остановится и выйдет к ним, дабы простить и вернуть обратно на службу во дворец. Но надежда была абсолютно бесплотной: Варитас еще ни разу никого не прощал. Да и сейчас его даже не было в повозке. Там ехал другой оживший мертвец, прибытия которого повелитель ужаса давно ждал с нетерпением.

Под цокот копыт карета вырвалась из чащи и плавно остановилась перед массивными коваными воротами дворца. Мертвый привратник медленно вышел навстречу и открыл задвижку, после чего ворота сами собой распахнулись с легким скрипом петель. Кучер погнал повозку вперед и аккуратно встал перед парадным входом. Затем слез с козел, чтобы открыть дверцу экипажа, одновременно склоняясь в почтительном поклоне. Через несколько секунд карету покинул пассажир, который выглядел полностью чужеродным на фоне мрачного окружения дворца. Он был могучим, даже слегка грузным. По одежде он не отличался от простолюдинов, а рваные дыры только больше укрепляли во мнении, что такому, как он, здесь не место. На его широком лице также играла озорная улыбка, которая сильно не сочеталась с классическим образом нежити.

Покинув карету, он первым делом размял руки и ноги, а затем сказал:

— Спасибо, что довез меня так быстро, друг. Не подскажешь, где старина Варитас? Или, может, позовешь кого-нибудь, кто покажет мне дорогу? Я уже сто лет не был во дворце и успел все позабыть.

Вопрос ввел кучера в ступор. Мало того, что загадочный гость упомянул господина без должного уважения, так еще и спросил то, на что хлипкий разум возницы был не в состоянии ответить.

— Господин приказал забрать человека на перекрестке и привезти в замок. Я привез. Теперь жду новых приказов повелителя. Пока он их не отдаст, я не вправе никому ничего сообщать, — ответил скелет, тупо уставившись на своего пассажира.

— Пораскинь мозгами. Ну… или тем, что у тебя вместо них, — начал незнакомец. — Варитас приказал привезти меня в замок, потому что желает говорить со мной. Если ты не хочешь, чтобы я в одиночку плутал по замку, самое время указать мне дорогу.

— Нельзя, нет разрешения. Ожидайте, пока кто-то другой не встретит вас. Мои же полномочия здесь заканчиваются.

Незнакомец покачал головой, закатив глаза. Он не любил иметь дело с низшей нежитью. Подобные им были крайне ограниченными и зацикленными на своих мелких обязанностях. В самых запущенных случаях их разум настолько мельчал, что мертвец начинал уступать по уровню интеллекта даже маленьким детям. Скелет, стоявший сейчас рядом с каретой, явно был на пути к полному самозабвению и уж тем более не мог указать кому-либо правильную дорогу.

К счастью, в этот момент появился еще один обитатель замка. По одному его виду было понятно, что это не какая-то рядовая нежить, а полноценный слуга на службе у повелителя ужаса. Спустившись по ступеням, он подошел к экипажу и обратился к прибывшему гостю:

— Рад приветствовать вас во владениях лорда Варитаса, господин Генрих. Повелитель уже ожидает в своих покоях, и я с радостью отведу вас к нему.

— С радостью? — прищурив глаза, спросил Генрих. — Нежить научилась испытывать чувства или ты просто недавно нализался свежей человеческой крови, носферату?

Тот хитро подмигнул и ответил:

— Гулю вроде вас не следует так пренебрежительно относиться к моему виду. К тому же, я всегда могу поинтересоваться, давно ли вы в последний раз лакомились плотью.

Улыбка Генриха стала еще шире. Он развел руками и произнес:

— Что правда, то правда. Надеюсь, выпитый тобой человек был хотя бы вкусным.

— Если повезет, повелитель подаст его сегодня на ужин, и вы лично это выясните.

— Уж надеюсь. Я проголодался с дороги.

— Тогда не будем больше терять времени, — поторопил носферату. — Мой господин ждет.

Вместе они вошли во дворец и начали подъем по широкой винтовой лестнице. В целом замок остался таким же, каким Генрих его запомнил с прошлого визита. Изменились разве что трофеи, развешенные на стенах, чьей задачей было внушать страх любому посетителю чертогов ужаса. Здесь можно было увидеть картины, где вместо холста использовалась человеческая кожа, распятые тела, лица которых застыли в вечной агонии, и множество других не менее жутких вещей. Лично Генрих находил эту ужасающую экспозицию даже в некотором роде забавной. Учитывая, что в замке редко бывает кто-то, кроме нежити, а из живых тут только и без того запуганные рабы, попытка выстроить пугающий интерьер казалась в лучшем случае тщетной. Но повелителю ужаса требовалось соответствовать титулу, а значит, дворец обязан был выглядеть должным образом.

Носферату довел Генриха до тронного зала и остановился, пропуская гостя вперед. Гуль на прощание похлопал по плечу слугу и распахнул двери перед собой. Ему открылся путь в практически неосвещенную комнату с высоким потолком, в дальнем конце которой на троне из резной кости восседал Варитас. Повелитель ужаса тоже был из числа носферату, так что ему не составило труда почувствовать присутствие Генриха задолго до того, как тот поднялся наверх. Варитас пристально наблюдал за гулем и ждал, когда тот подойдет ближе.

Со стороны хозяин дворца и его гость представляли собой причудливый контраст. Если Варитас отличался аристократичной внешностью и одеяниями под стать своему статусу, то Генрих производил впечатление подзаборной рвани. Повелитель ужаса подметил про себя, что именно таким и запомнил гуля с их последней встречи. Правда, в тот раз одет он был все-таки получше. Варитас решил потратить часть сил и реанимировал свои мертвые глаза, отдав часть выпитой им ранее крови. Теперь он мог рассмотреть своего гостя как следует, а не довольствоваться лишь неусыпным призрачным взором. С первого же взгляда стало понятно, что одежда Генриха не просто так превратилась в лохмотья. Налицо имелись следы боя, последствия которого гуль бы ни за что не пережил, если бы уже не являлся мертвым. Варитас отметил у себя в голове эту деталь и решил, что обязательно задаст об этом вопрос Генриху при первом же удобном случае.

Тем временем гуль добрался до подножия трона и сделал глубокий размашистый поклон.

— Я достаточно вежливо тебя поприветствовал или нужно кланяться еще ниже? — шутливо произнес Генрих.

— Вдали от мертвой земли ты растерял остатки манер, зато взамен обрел еще больше наглости, — с непроницаемым лицом ответил Варитас. — Надеюсь, ты вернулся не только лишь для того, чтобы продемонстрировать мне уровень своего падения.

— Ты слишком строг со мной, — наигранно опустил глаза гуль. — Отправил меня в земли смертных, где я был вынужден страдать в окружении этих потеющих выродков. А теперь говоришь, что я изменился не в лучшую сторону. Меня это глубоко возмущает, Варитас. Хочу, чтобы ты знал об этом.

— А я хочу сказать тебе, что ты испытываешь мое терпение, — не меняя тона, ответил повелитель ужаса. — Начинай говорить, пока я не приказал сжечь тебя.

— Хорошо. Вижу, ты сегодня не в духе, — пожал плечами Генрих. — Начну с того, что я в точности исполнил все твои поручения. Теперь в девятнадцати мирах Единой Империи живут и процветают культы смерти, а их последователи готовы с радостью присягнуть тебе на верность.

— Хорошо, продолжай, — кивнул Варитас.

— Также я изучил, насколько Империя готова к войне с нежитью. Хорошая новость: они абсолютно не готовы. Существует лишь небольшая горстка рыцарских орденов, сражающихся с нелюдями. Основная же часть их военных сил направлена на борьбу с Диктатом и демонами.

— Они не считают нас достойной угрозой? — сдвинул брови повелитель ужаса.

— Скорее, они просто о нас забыли. Мы уже очень давно не напоминали о себе, что также является частью нашей стратегии.

— Попустительство погубит смертных, — категорично заявил Варитас.

— Не сомневаюсь, — кивнул Генрих. — Кстати, забыл сказать. Я тут недавно разговаривал с Фаустом.

— Правда? — поднял заинтересованный взгляд повелитель ужаса. — И как он поживает?

— Наслаждается своим заточением, — улыбнулся гуль. — Его определили в рыцарский орден Отвергнутых, где нелюдей используют для убийства других нелюдей. Идиотам из Империи невдомек, что Фауст добровольно сдался им и теперь шпионит изнутри.

— Не расскажешь, каким образом ваши пути пересеклись?

— Зришь в корень, Варитас, — хмыкнул Генрих. — Все верно, Отвергнутых отправили, чтобы разобраться с одним из моих культов. Но не переживай, конкретно в этом случае нежить не была замешана. Я помог горстке вампиров основать гнездо, надеясь, что они в будущем станут проблемой для Империи. Но их обнаружили слишком рано, и из моей затеи ничего не вышло. Представляешь, — внезапно усмехнулся гуль, — за ними отправили целый отряд, где были вампир, оборотень и даже пустой.

— Пустой? — переспросил повелитель ужаса. — Они совсем потеряли рассудок? Империя все еще продолжает играть с силами, которых не понимает, — покачал он головой.

— Зато я смог пообщаться с Фаустом, — вернулся к теме разговора Генрих. — Сказал, чтобы он был готов, ведь скоро мы начнем наше вторжение в Империю.

При этих словах Варитас помрачнел, и это не укрылось от внимания гуля:

— В чем дело? Я что-то неправильно сказал?

— Нет, ты ни при чем. Просто кое-что… изменилось.

— Кое-что? Может, объяснишь?

— Возможно, наше вторжение будет отложено, — медленно произнес носферату.

— Как?! Мы же все подготовили! — возмутился Генрих. — Это Ткачи? Они боятся отдать власть в наши руки?

— Ты прав, запрет исходит от Ткачей. Но у них есть все основания.

— Какие, кроме их жажды власти?

— Дело не в этом. Ткачи могут передать власть только в том случае, если аспекты смерти находятся в равновесии.

— С каких пор между аспектами дисбаланс?

— С недавних, — сухо отрезал Варитас. — Аспект Пожирания оспаривает главенство Ужаса, а Разложение готово поддержать смуту ради своих корыстных целей.

— Погоди, — остановил его Генрих. — Не говори, что мы на пороге междоусобной войны!

— Но именно там мы и находимся, — печально заключил повелитель ужаса.

— Нет-нет-нет, — замотал головой гуль. — Я не для этого потратил сотню лет, чтобы мои труды пошли прахом!

— У нас еще есть шанс все исправить. Уже назначен день переговоров между аспектами. Меня выбрали представителем от Ужаса.

— И как ты собираешься убедить другие два аспекта? Ты сам сейчас сказал, что именно они нарушили баланс.

— Будет тяжело, — признался Варитас. — В худшем случае они разорвут все прежние союзы и устроят бойню прямо на переговорах. Именно поэтому я возьму с собой свое войско. И тебя тоже возьму.

— О, ты начал доверять гулям, — усмехнулся Генрих.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею предубеждение только против тех из вас, кто заключил сделку с демонами. К сожалению, ты как раз из их числа.

— Что поделаешь, — развел руками гуль. — Я не мог позволить моему сосуду сгнить или рассыпаться, пришлось заключить вурдалачий пакт. Зато теперь мое тело буквально само обрастает новым мясом.

— Вечный голод стоил того? — с сомнением покачал головой повелитель ужаса. — Уверен, даже сейчас ты думаешь о том, как бы вонзить зубы в чью-нибудь плоть.

— Кто бы говорил, — парировал Генрих. — Сам-то зависишь от жажды крови. Как там твои клыки, не сильно чешутся?

При упоминании крови взгляд Варитаса на мгновение застыл, но носферату быстро подавил замешательство и ответил:

— Твои слова отдают глупостью. Души мертвых способны легко противостоять порокам и желаниям. В нас живут лишь тени чувств, помогающие нам сохранять связь с реальностью.

— Говори это своим прихвостням, — отмахнулся Генрих. — Мне известно, что ты думаешь на самом деле. Нежить вовсе не обделена эмоциями, просто проявляются они немного… иначе.

— Этот разговор утомляет меня, — внезапно решил сменить тему Варитас. — Я хочу как можно скорее начать подготовку к переговорам. Нужно собрать все мое войско и пробудить «Длань страха» ото сна.

— Возьмешь свой лучший корабль? — присвистнул гуль. — А ты настроен серьезно.

— Будущее Триархии зависит от моих действий. Я не могу позволить себе проявлять халатность.

— Хорошо, — кивнул Генрих. — Я же прослежу, чтобы поход не выдался чересчур скучным.

— Только не начинай снова философствовать, — попросил носферату. — Это, наверное, оттого, что ты голоден. Сейчас как раз самое подходящее время для ужина. Надеюсь, хоть с набитым ртом ты избавишь меня от своих, безусловно, очень интересных рассуждений.

— Ты вечно пытаешься перевести тему, — заметил Генрих. — Может, повелители ужаса ошиблись, выбрав тебя на роль переговорщика?

— Я один из древнейших повелителей и стоял у истоков Триархии! — повысил голос Варитас. — Нету кандидатуры более достойной, нежели моя.

— Как скажешь, — примирительно поднял руки гуль. — Прикажи уже поскорее принести еду, пока мы с тобой не сцепились еще из-за какой-нибудь ерунды.

Повелитель ужаса немного успокоился и коснулся рунного амулета на подлокотнике трона. Буквально через несколько секунд в зал вошел тот самый носферату, что ранее выступил в роли проводника для Генриха.

— Чего желает мой господин? — произнес слуга, делая глубокий поклон.

— Время перекусить, — коротко ответил Варитас. — Удели особое внимание нашему гостю. В отличие от нас, его интересует не только кровь, но и все остальное.

Затем повелитель ужаса повернулся к Генриху и спросил:

— Тебе как больше нравится, когда мясо разделано или подано, как оно есть?

— Лучше разделать, — улыбнулся гуль. — Я уже очень давно не приобщался к высокой кухне. Тяжело быть гурманом, когда приходится постоянно питаться в темных закоулках.

— Ты его слышал, — сказал Варитас, вновь обращаясь к слуге. — Пусть все будет на высшем уровне!

Носферату поклонился и тут же покинул зал. К удивлению Генриха, всего через несколько минут появились скелеты, волочившие массивные деревянные столы, накрытые скатертями, а еще спустя некоторое время они принесли большие блюда и кубки. Гуль втянул носом воздух и удовлетворенно кивнул. В кубках плескалась свежая кровь, а на подносах, без сомнения, лежали обжаренные куски человечины.

— Я скучал по радушию этого места, — сказал Генрих, с нескрываемым удовольствием оглядывая столы с едой.

— Позвольте представить наше главное блюдо, — раздался сзади голос носферату, катившего еще один стол.

На нем находился все еще живой человек, однако его органы были вынуты и аккуратно разложены вокруг, создавая таким образом занимательную композицию. Слегка потрескивающие энергетические потоки недвусмысленно указывали, что жизнь в изувеченном теле поддерживается лишь благодаря рунной магии.

— Это тот самый человек, о котором мы говорили перед парадным входом, — начал носферату. — Его кровь действительно имеет очень насыщенный оттенок. Уверен, все остальное тоже придется вам по вкусу.

— Я ценю проявленную вежливость, — кивнул Генрих, подходя ближе к рабу, бьющемуся в агонии. — Пусть наш пир станет символом величия и благородства хозяина этого замечательного замка. Во славу Ужаса! — прокричал гуль.

— Во славу Ужаса! — вторил ему носферату.

— Во славу, — медленно произнес Варитас, вставая с трона и поднимая со стола кубок. — Пусть все враги дрожат перед нашей мощью.

Лицо Генриха расплылось в улыбке, и он повернулся к главному блюду сегодняшней ночи. Раб громко завизжал, увидев оскаленную пасть гуля, и его крик только усилился, когда мертвец перешел к делу. После этого вопли безудержного страха еще долго раздавались под сводами дворца и затихли лишь к утру. Так чертоги ужаса в очередной раз послужили прибежищем для боли и отчаянья в попытке утолить бесконечную жажду своих обитателей.