Миры душ. Триархия мертвых

Александр Мартынов, 2022

Войска нежити, томящиеся в недрах мертвых секторов вселенной, готовы выступить в бой против живых. Осталось лишь определить, кто поведет бессмертную армию в пламя битвы. Триархия мертвых издавна была разделена на три независимых аспекта: Ужас, Пожирание и Разложение. Когда-то давно именно аспект Ужаса заработал негласное право стоять во главе нежити, однако на пороге нового похода против смертных аспект Пожирания решил расшатать древние устои. Теперь Варитасу, одному из лидеров фракции Ужаса, нужно прибыть на собрание Триархии и доказать, что его аспект по-прежнему силен и заслуживает чести стоять во главе неживого войска. Если Варитас будет недостаточно убедителен, доказывать силу придется буквально, столкнувшись с другой мертвой армией, жаждущей абсолютной власти. Так кто в итоге одержит верх: Ужас или Пожирание? А может, новое лицо нежити это Разложение? Во главе должен оказаться кто-то один, и только по-настоящему сильный аспект будет достоин права возглавить Триархию.

Глава 2. Мертвецы идут

Когда солнце стало клониться к закату, Генрих вновь решил навестить Варитаса. В тронном зале уже не осталось и следа от недавнего пиршества, поэтому обитель носферату вновь представляла собой пустой мрачный склеп.

Мертвое тело повелителя ужаса восседало на троне. Варитас никак не отреагировал на появление гуля, и это могло означать лишь то, что хозяин замка был чем-то серьезно занят. Генрих внимательнее присмотрелся к бледной фигуре Варитаса и спустя секунду коротко кивнул сам себе. Как гуль и подозревал, после окончания пира носферату прекратил питать свое тело и сейчас существовал лишь в призрачной форме. Возможно, повелителя ужаса даже не было в зале. Чтобы убедиться в этом предположении, Генрих покинул плотские оковы собственного тела и посмотрел на мир вокруг призрачным взором. На троне, как и ожидалось, находилась лишь пустая оболочка, неотличимая от мебели. Варитаса здесь не было, и Генриху пришлось вслушаться в потусторонние голоса, чтобы уловить присутствие других душ рядом с собой. Он тут же услышал сотни шепотов, доносившихся буквально отовсюду. Повелитель ужаса не врал: он действительно собрал внушительное войско, и беспокойный гул легиона мертвецов резонировал от стен замка, едва не сводя с ума.

Внезапно Варитас появился рядом с призрачной проекцией Генриха и спросил недовольным тоном:

— Что такого интересного ты высматриваешь в моих владениях?

Вопрос оказался для гуля неожиданным. Из-за оглушительного рева нежити он совсем проглядел возвращение повелителя ужаса. Генрих резко обернулся и ответил:

— Нам лучше вернуться в телесные оболочки и поговорить более… традиционным образом. Здесь очень шумно, и мне бы не хотелось перекрикивать тебя. А еще мне бы не хотелось заполучить непрошеных слушателей.

— Как угодно, — согласился Варитас и вернулся в свое вместилище.

Через секунду у тела на троне задергалась голова и приоткрылся рот. А спустя еще некоторое время носферату окончательно восстановил работу голосовых связок, заодно вернув к жизни лицевые мышцы.

— Я слушаю, — произнес Варитас слегка непослушным языком.

Призрак Генриха также вернулся в свою оболочку, но, в отличие от носферату, его тело не нуждалось в восстановлении, так что гуль смог заговорить сразу же:

— Вижу, армия у тебя неплохая. Вот только не могу найти никого из старых знакомых.

— Неудивительно, — ответил повелитель ужаса. — От большинства твоих приятелей я давно избавился. В данный момент они бродят по лесу и стерегут мою вотчину от врагов. Если тебя это утешит, то я дал каждому из них выбор: отказаться от вурдалачьего пакта или отправиться в изгнание.

— Мне неприятно слышать такое, — признался Генрих. — Все они верой и правдой служили на благо Ужаса и ничем не запятнали себя.

— Ничем, кроме скверны хаоса, — напомнил Варитас. — Я не могу быть полностью уверенным в слугах, заключивших договор с другим господином.

— Пакт не является клятвой верности, — возразил гуль. — Мы просто должны пожирать плоть.

— А если придется воевать с демонами, вурдалаки останутся на стороне мертвых или примкнут к хаосу?

— Глупый вопрос, — возмутился Генрих. — Мы не предадим Триархию.

— В любом случае риск слишком велик, — подытожил Варитас. — Однажды и ты предстанешь перед выбором. В тот день я предложу тебе пойти новой дорогой через тьму веков.

— Заставишь меня стать мумией? Ну уж нет! Лучше сразу отправь в лес к остальным. Там мне будет хоть с кем поговорить.

— Мумификация не единственный путь. Я готов сделать тебя одним из носферату.

— Пожалуй, откажусь. Одной лишь крови недостаточно, мне нравится забирать абсолютно все у своих жертв.

— Не разбрасывайся настолько щедрыми предложениями, — предостерег повелитель ужаса. — Далеко не каждому выпадает честь стать частью кровавого племени. Но я надеюсь, что твой отказ продиктован лишь жаждой вурдалака. В душе ты готов принять мое предложение, и мы еще вернемся к этому разговору в более подходящей обстановке.

— Печально, что тебе до сих пор плевать на чужое мнение, — сказал Генрих. — Всегда все должно быть по-твоему. Хоть иногда ты бы мог позволять другим решать за себя.

— Я милосерден, — с ноткой обиды возразил Варитас. — Сколько лет я терплю твое неподобающее поведение и что получаю взамен? Презрение и оскорбления, вот что!

Но вспышка гнева у повелителя ужаса продлилась недолго. По правде, эмоции как таковые были роскошью для нежити. Любые проявления чувств обычно случались не потому, что мертвец действительно что-то ощущал, а из-за разума, который подсказывал по старой памяти, какую эмоцию нужно изобразить в данный момент. Поэтому злость Варитаса мгновенно испарилась с его лица, и носферату вернул свое прежнее бесстрастное выражение.

— Нам пора выступать, — произнес он так, словно между ним и гулем ничего не произошло.

Генрих подыграл повелителю ужаса и тоже убрал с лица все следы эмоций.

— Так какие в итоге у нас силы? — спросил гуль.

Варитас прикрыл глаза, как если бы проводил какие-то подсчеты в уме, и медленно произнес:

— Тридцать носферату из склепа, полторы сотни мумифицированных гулей и тысяча скелетов.

— Они поместятся на «Длань страха»? — усомнился Генрих.

— На мой корабль может поместиться гораздо больше, — заверил повелитель ужаса.

— К слову, ты так и не сказал, где пройдет встреча. Это далеко отсюда?

— Вовсе нет. Переговоры пройдут на Нирополе, совсем рядом с нами.

— Это мир Разложения. Не очень-то похоже на нейтральную территорию. Почему не выбрали один из миров Ткачей?

— Аспект Посмертия отказался вмешиваться в наш конфликт. Они хотят, чтобы мы сами разобрались со своими проблемами.

— Это безответственно с их стороны. На кон поставлено слишком многое, чтобы можно было просто отсидеться в стороне.

— Посмертие занято поддержанием мирной жизни на землях мертвых. Война — удел Триархов. Мы должны справиться без их участия.

— Ясно, значит, придется сунуться в неприкрытую ловушку. Ты знаешь чумного барона Нирополя? С ним можно будет договориться?

— Его имя Людвиг. Он гуль, который постоянно пришивает себе новую плоть на место сгнившей. А еще он заражает свое тело разными болезнями, убивающими все живое. Мне будет… непросто вести дела с ним.

— Но выбора нет, иначе никакая армия нас не спасет.

— Я больше волнуюсь за третью сторону в переговорах. Неясно, кого отправят от Пожирания. Именно они нарушили баланс, и я уверен, что они попытаются лишь обострить ситуацию. Для этого я как раз беру тебя с собой. Думаю, среди свиты Пожирания найдется немало вурдалаков, с которыми ты сможешь найти общий язык. Если повезет, они предложат тебе переметнуться, и тогда ты сможешь узнать все их планы.

— Хитро, — кивнул Генрих. — Но они вряд ли решат довериться перебежчику.

— А ты сделаешь так, чтобы доверились. В твоих навыках я не сомневаюсь, иначе бы не поручил такую задачу.

— Все у тебя схвачено, — протянул гуль.

— Еще бы. Аспект Ужаса не просто так занимает главенствующее положение. Пока другие сосредоточены на уничтожении телесной оболочки противника, мы атакуем разум. Без нас Триархия — ничто, и мы докажем это остальным аспектам.

— Что ж, буду рад стать частью представления. Когда выступаем?

— Сейчас. Разве ты не слышишь, как в нетерпении ревет наше мертвое войско? Они уже готовы нести страх и разрушение.

Генрих снова покинул свою оболочку и услышал то, о чем говорил Варитас. Армия нежити взывала к своему повелителю с одной-единственной просьбой — позволить выступить с оружием в руках. В ответ на их зов раздался призрачный голос Варитаса, который сотряс чертоги ужаса до самого основания:

— Час пробил! Пришло время отринуть забвение и принести страх на головы тех, кто позабыл о нашей мощи. Вперед, мои верные воины! Вас ждет новая битва!

Ликование сотен голосов слилось в один мощный гул, и неживое войско выступило в поход. Первой за ворота дворца выкатилась повозка с руническим алтарем, источавшим бледно-зеленый туман. В этой мгле шагали скелеты, сжимая в руках копья и алебарды. Пока мертвецы находились внутри тумана, они были практически неуязвимы. Алтарь распылял непроницаемую завесу, заряженную энергией потенциала, и под ее влиянием скелеты могли шагать хоть целую вечность, пока не иссякнет сила рун.

Следом двигались мумифицированные гули, ступавшие по земле под звук могильного колокола. Этот колокол тоже являлся особым рунным артефактом, призванным поддерживать силу в иссушенных телах нежити. Могильный звон возвращал к подобию жизни все мертвое. Даже распятые тела на стенах замка начинали дергаться, слыша этот звук.

Замыкали процессию носферату, многих из которых специально подняли ото сна ради новой войны. После пробуждения им дали немного крови, но это едва ли могло утолить их неуемную жажду. Чтобы хоть как-то напитать их силой, рядом с ними пара рабов-скелетов несла кладбищенский фонарь, источающий ядовитый зеленый свет, под лучами которого носферату смогут спокойно путешествовать даже при свете дня.

Вереница армии мертвых тонкой полоской протянулась через весь лес, отделявший владения повелителя ужаса от остального мира. Изгнанная нежить отчаянно выла и стенала, глядя на слуг Варитаса, которым посчастливилось сохранить милость господина. В отличие от них, провинившимся придется остаться в темном лесу, чтобы продолжить нести свою вечную вахту.

Закончив разглядывать свое войско, Варитас повернулся к Генриху и сказал:

— Нам пора. Карета ждет.

— Мы будем тащиться вслед за армией? — спросил гуль.

— Только до тех пор, пока мертвое воинство не покинет лес. Тогда мы обгоним строй и направимся к моему личному челноку. Он перевезет нас на «Длань страха».

Генриху оставалось только согласиться и вместе с Варитасом направиться к экипажу. На козлах сидел уже знакомый ему кучер, однако тот никак не отреагировал, заметив Генриха. Возница вежливо поприветствовал своего господина, но совершенно обделил вниманием гуля. Похоже, душа скелета неумолимо угасала, и он терял все воспоминания, которые не требовались для выполнения каждодневных обязанностей. Генрих сочувственно покачал головой и занял свое место в карете. После этого экипаж мягко тронулся и пристроился в хвосте армии Варитаса. Повелитель ужаса к этому времени потерял всякое желание разговаривать и просто сидел, уставившись в окно. Генрих решил не нарушать его покой, а потому также обратился к своим собственным мыслям.

Все происходящее не на шутку беспокоило гуля. Он, конечно, не питал больших иллюзий насчет нежити в целом и понимал, что даже мертвецы подвержены таким порокам смертных, как жажда власти и богатства. Но стоило отдать должное, крупные войны между мертвыми случались довольно редко. Да и те обычно затрагивали представителей только одного аспекта. Конфликты же на уровне Триархии происходили едва ли не раз в несколько столетий, а с последней крупной войны прошло уже больше девяти сотен лет. Сейчас же было наихудшее время, чтобы развязать новую крупномасштабную войну. Наоборот, от мертвых требовалось единство в мыслях и действиях перед готовящейся атакой на Империю. Аспекты отправили туда немало агентов вроде Генриха, и большинству из них удалось организовать целые сети культов во славу мертвых. Можно не сомневаться, что трупный яд уже потек по венам Империи, и в нужный момент последователи нежити нанесут удар в спину войску живых. Но все пойдет прахом, если сейчас аспекты начнут внутреннюю грызню и растратят силы на бессмысленную войну друг с другом. Если Варитас не преуспеет, то мертвые миры ждут тяжелые времена, а шанс на расширение владений нежити будет упущен на ближайшие несколько столетий.

Пока Генрих предавался размышлениям, он сам не заметил, как далеко уже успел продвинуться экипаж. Карета давно миновала лес и теперь приближалась к месту, где должен был приземлиться челнок повелителя ужаса. Еще не доезжая до места, гуль заметил вдалеке металлическую громаду транспорта. Даже отсюда он мог разглядеть, как переливаются энергией руны, как раз набравшие необходимый потенциал для перелета.

Экипаж остановился прямо у трапа, и Варитас первым вышел наружу. Генрих не отставал, а потому уже буквально через минуту они вдвоем заняли свои места на борту.

— С нами больше никого не будет? — спросил гуль.

— Тебе нужна компания? — спросил в ответ повелитель ужаса. — Я недостаточно тебя развлекаю?

— Ты понял, о чем я, — настойчиво произнес Генрих. — Мы летим на важные переговоры, а с нами нет никакой охраны. Что будет, если на нас нападут?

— Как раз поэтому мы и летим без охраны, — спокойно ответил Варитас. — Сейчас идеальный момент для покушения. Если здесь находятся агенты других аспектов, то они непременно проявят себя.

— Я все еще не понимаю ход твоих мыслей, — признался гуль. — Что ты выиграешь от попытки покушения?

— Получу ценную информацию, — терпеливо начал объяснять повелитель ужаса. — Никто не знает, чего ждать от переговоров, но, обнаружив убийц, я пойму, что мои оппоненты не настроены на мирное разрешение наших разногласий. В таком случае я приму необходимые меры.

— Риск слишком велик, — покачал головой Генрих. — Нас уже могли взять на прицел.

— Ты боишься смерти? — с улыбкой спросил Варитас.

— Я боюсь окончательной смерти, — ответил гуль.

— Так ты и так уже окончательно мертв, — рассмеялся носферату. — Если бы у твоей души хватило сил на возрождение, тебя бы здесь сейчас не было.

— Ты так мстишь за вчерашний разговор? — обидчиво произнес Генрих. — Теперь твоя очередь играть со мной словами?

— Не дуйся так, тебе не идет, — отмахнулся Варитас. — К тому же, можно расслабиться. Нас до сих пор никто не попытался атаковать. Думаю, до самого конца перелета нам ничего не грозит.

— Это ведь хорошо, да? — неуверенно спросил гуль.

— Как сказать… — задумался повелитель ужаса. — Это может означать две вещи: либо аспекты готовы прийти к взаимопониманию, либо мы сейчас идем прямиком в ловушку.

— В ловушку?

— Верно, — кивнул носферату. — Никто не будет атаковать жертву, если она сама идет на бойню. Быть может, в Нирополе нас ждет настолько грамотная западня, из которой у нас не будет никаких шансов выбраться. Ну, или так думают наши враги.

— Ты все-таки сказал это, — заметил Генрих.

— Что?

— Враги. Ты назвал их врагами. Даже тебе уже не верится в мирное разрешение спора. Это плохой знак.

— Случайно вырвалось. Я все еще надеюсь на благоприятный исход. Но готовлюсь к худшим вариантам. Как показывает практика, зачастую это оправданно.

В этот момент челнок начал взлетать. Заточенный в рунах потенциал вырвался на волю, и транспорт на полной скорости направился к пространственному разлому, ведущему за пределы мира. В глубине потоков эфира челнок уже поджидало величественное судно, одного вида которого могло быть достаточно, чтобы обратить противника в бегство.

— Я скучал по этому кораблю, — с благоговением произнес Генрих.

— Это судно — моя гордость, — улыбнулся Варитас. — Я помню, как отбил его у Империи. Людишки замерли от ужаса, когда мое войско высадилось к ним на борт. Мы разрывали их на куски, забрызгивали кровью каюты. А в конце я своими руками вырвал сердце у капитана и скормил его гулям, пока тот был еще жив, — повелитель ужаса мечтательно закатил глаза и продолжил: — Став мертвым, я больше не испытывал то, что смертные по своей наивности зовут счастьем, но в тот день я вновь почувствовал знакомый прилив восторга. С тех пор я ни разу не ощущал ничего подобного.

— И не надо тебе этого. Эмоции в конечном счете заводят в пропасть. В целом они являются одной из форм слабости. Именно поэтому смертные однажды проиграют нам, — ответил на это Генрих.

— Определенно, — кивнул повелитель ужаса. — Их души слишком тяжелы, а потому тянут их на дно, — заключил он.

Тем временем челнок подлетел к открытому ангару, а затем аккуратно залетел внутрь. «Длань страха» когда-то являлась линейным кораблем имперского флота, но с тех пор успела сильно измениться. С судна убрали все отличительные знаки и церковные символы, заменив их знаменами оживших мертвецов. На капитанском мостике красовалось широкое полотно из человеческой кожи, на котором была изображена четырехпалая ладонь — символ нежити. У аспекта Ужаса этот знак был дополнительно стилизован широкой паутиной на заднем плане. Таким образом демонстрировалась вездесущность страха и то, насколько легко угодить в его сети.

Но изменения судна коснулись не только символики. По приказу Варитаса «Длань страха» укрепили дополнительными бронепластинами, а также увеличили число орудий. Некоторые из них были заменены образцами большего калибра, оставшиеся же пушки просто покрыли новыми рунными контурами. Вместо часовни на корабле разместили накопители потенциала из драгоценных камней. На выходе они выдавали не так много энергии, как это могла ранее делать часовня, но зато отличались стабильностью работы и практически полной автономностью.

В довершение ко всему корпус «Длани страха» покрывали длинные шипы. Теоретически они могли нанести дополнительный урон при таране, но на самом деле служили для деморализации врага. Уже не раз Варитас замечал, как противники, видя его жуткий корабль, начинали паниковать и совершать ошибки. Сам же повелитель ужаса оставался невозмутимым, а потому всегда выходил победителем из схваток.

Покинув челнок, Варитас в сопровождении Генриха отправился на мостик. Там он увидел свою команду, занятую неизменными обязанностями. Около десятка скелетов медленно перебирали рунные амулеты, а гули расхаживали между ними, следя за точностью исполнения приказов. Заправлял всем носферату, сидевший перед многочисленными рунными досками, где отображалось состояние корабля. Завидев повелителя ужаса, он поспешил освободить капитанское кресло и почтительно поклонился господину.

— Рад приветствовать вас на борту «Длани страха», — произнес носферату.

— Все ли в порядке с моим кораблем, мичман? — спросил Варитас, усаживаясь на место капитана.

— В полнейшем порядке, — поспешил отчитаться носферату. — Судно готово принять на борт все ваше войско.

— Хорошо, — медленно кивнул повелитель ужаса. — Как скоро мы сможем отбыть?

— Зависит от того, как быстро наши челноки смогут перевезти всех на корабль.

— Тогда я поручаю тебе лично проследить за этим, — приказал Варитас. — Я хочу отправиться в путь через… шесть часов.

«Шесть часов?!» — едва не воскликнул мичман, но быстро собрался и ответил:

— Конечно, нельзя заставлять вас ждать.

После этого он удалился с мостика, на ходу начиная отдавать новые распоряжения. Варитас же поудобнее устроился в кресле и подозвал Генриха:

— Как думаешь, есть ли во вселенной сила, способная потягаться с моим кораблем?

— Лорд Кэллум, — не моргнув глазом, ответил гуль. — Если хотя бы половина историй о нем правда, то он в одиночку способен уничтожить «Длань страха».

— С тобой неинтересно, — разочарованно произнес повелитель ужаса. — Нужно было просто сказать «да», а ты вместо этого ответил серьезно.

— Если тебе нужен шут, то попроси кого-нибудь из команды корабля. Уверен, многие с радостью откликнутся.

— Ладно, не хочешь подыгрывать — не надо. Я просто хотел услышать твое мнение перед тем, как мы сделаем одну небольшую остановку по дороге.

— Остановка? О чем ты?

— Ну, знаешь, я не могу быть до конца уверенным в корабле, пока не смогу убедиться в его полной боеготовности. «Длань страха» долго стояла без дела и за это время могла перестать быть тем несокрушимым кораблем, каким я ее помню.

— К чему ты клонишь? — насторожился Генрих.

— Заглянем ненадолго к людишкам, — легкомысленно ответил Варитас. — Заодно наберем себе закуски в дорогу, ибо моих запасов явно недостаточно.

— Ты просто хочешь развлечься, — возразил гуль.

— Может, — не стал спорить повелитель ужаса. — Но мне это необходимо. Я так долго сидел в своем замке, что начал понемногу сходить с ума. Я хочу вкусить крови, добытой в бою, а не взятой у скованного раба. Заодно мы произведем хорошее впечатление на другие аспекты, если наше судно будет украшено свежесодранной кожей смертных.

— Мне все равно тебя не переубедить, так что будь что будет, — пожал плечами Генрих. — Только закончим все как можно скорее. Будет плохо, если мы опоздаем. Это могут посчитать за оскорбление.

— Знаю, — поднял руку Варитас. — Я все сделаю, как надо.

Ровно через шесть часов войска погрузились на корабль, и «Длань страха» медленно двинулась в сторону червоточины, ведущей в один из приграничных миров Единой Империи. Линейный корабль, несмотря на свои размеры, практически сливался с чернотой космоса. Издали он мог показаться огромным темным пятном, поглощающим всякий свет. В каком-то смысле судно являлось материальным олицетворением смерти, и горе было тем, кому не посчастливится встать у него на пути.