Лабиринт

Александр Ладнов

Я попал в мир, которым управлял жестокий культ. Его последователи имели внешние отличия с непосвящёнными, это привело к истреблению несовершенных – таких, как я. Но кто я известно не было, поскольку я пребывал в беспамятстве. Ангел-хранитель оберегал меня и не давал погибнуть, а я всё же погиб, причём – неоднократно. Как это возможно? А как одолеть фобии, что толкают людей на преступления? Дойдя до финала, я понял. Страх делает нас монстрами, но страх можно победить! Как и найти свет во мраке.

3

Ночь достигла своего апогея. Тусклые звёзды освещали мрачные лики домов, что возвышались над улицей, словно безжизненные скалы над бескрайней долиной. И если на одной её стороне зияли холодные, неподвижные глыбы, то на другой прочь от них лениво ползли длинные тени, поглощая тамошние бетонные Анды. Мёртвая тишина окутывала здешний пейзаж, единственным украшением которого были разве что искорёженные груды металла, некогда считающиеся автомобилями. Вдоль тротуара же летали пожелтевшие от времени газеты, и даже крысы, как и какая-либо другая тварь, не перебегали его. Город выглядел покинутым, будто бы был сотворён исключительно для того, чтобы увековечить тягость одиночество. Воистину утопия Альфонса Алле во плоти.

Было до смешного странно увидеть посреди всего этого обскурантизма нетронутое здание библиотеки. Её каменные колонны, гордо стоящие на вершине крутой лестницы, по сей день воспевали величие науки и знания.

С трудом, опираясь на найденную мной, приспособленную под трость, палку, я поднялся по ступеням и открыл старую деревянную дверь, высотой едва ли не во всю стену. Пронзительный скрип потревожил покой этого величественного храма, что, судя по порядку, царившему здесь, был обитаем. В дальнем конце холла еле-заметно горел шар света. Внутри однозначно кто-то находился. И я, приготовив оружие, неторопливо шагнул в полумрак.

— Есть кто?

Ответом мне было — глубокое молчание. Однако, огонёк начал быстро перемещаться в сторону и мерцать, надо полагать, прерываемый книжными шкафами, которых тут было несчётное количество. Я направился в его сторону. А тот, преодолев ещё несколько метров, остановился и более не двигался.

— Погодите, я всего-то навсего хотел задать вопрос.

Обойдя последний дубовый шкаф, стоявший на моём пути, и приблизившись к источнику света, я, к своему удивлению, никого там не обнаружил. Моему взору предстал только лишь газовый фонарь, висящий на катушке с тросом, натянутым вдоль всего зала. Кто-то, весьма хитроумный, тянул его на противоположной от меня стороне.

— Ни с места! — послышался голос сзади, а после и сухой затвор винчестера. — Кто ты? Что тебе нужно? Если пришёл в поисках наркотиков, то ты здесь ничего не найдёшь. Убирайся отсюда!

— Мне совсем не хотелось беспокоить вас. Я простой странник, что ищет вход в подземку, — сказал я, подняв руки вверх.

— Как по мне, ты больше похож на очередного наркомана, что порой залезают сюда, либо же на проходимца, ищущего ночлежку — что одинаково презренно, с моей точки зрения. А даже если это не так, ты всё равно вторгся в мой дом без приглашения. Будь на моём месте какой-нибудь ка́риел ты был бы уже покойником. Повернись!

Я медленно сделал оборот вокруг своей оси и увидел впереди седого старика в рваном жилете на пуговицах. На поясе у него висел импровизированный бельтбэг, сотканный, казалось, из кучи ненужных тряпок, но в нём, при этом, лежали чистые, новёхонькие книги. Должно быть, это был не кто иной, как библиотекарь. Поразительно, что люди его профессии всё ещё не перевелись. И не менее поразительным было, что тот имел в своём арсенале оружие — следует предположить, что благодаря этому-то ему и удалось уцелеть, с другой стороны, всему причиной мог быть его преклонный возраст… в любом случае обессиленным и тем более глупым тот не казался. Он знал, как выжить в этом недоброжелательном мире.

— Мне лишь нужно попасть в метро. Если вы подскажите, как это сделать, я тут же уйду, оставив вас в покое.

— Почему вы, молодые, такие бесцеремонные? Это библиотека, а не проходной двор! Так и быть, следуй за мной. И да, возьми фонарь, не то споткнёшься, тут повсюду стопками сложены книги.

— А разве вам он не будет нужен? Вы настолько хорошо ориентируетесь в пространстве? — спросил я, сняв с петли маленький светильник.

— Мне уже ничего не нужно, — пробормотал старец и повёл меня в другое крыло здания.

Пока мы шли, я, ненамеренно, конечно, осветил моего попутчика и обратил внимание, что его лицо покрыто рагмой, а глаза постоянно закрыты. Что натолкнуло меня на абсурдную мысль.

— Удивлён увидеть слепого библиотекаря, гонуки? — предвидев мой вопрос, произнёс пожилой мужчина.

— Более чем. Как вы узнали, что я смотрел на вас? И откуда знаете, что я гонуки?

— Я вижу намного больше тебя. Вы, зрячие, слишком полагаетесь на своё зрение, вам даже невдомёк насколько сильными могут быть остальные чувства, а главное — интуиция, — он положил руку на свою сумку и продолжил: — я не в состоянии прочесть эти книги, но я знаю о чём они, как и знаю, где их место. Фактически я имею возможность взять любую книгу с этих полок и пересказать её содержание, — он коснулся пальцами случайного фолианта и озвучил: — ах, Дон Кихот. Это история о тебе, гонуки, — и с этой фразой тот громко засмеялся.

— Но как вы это делаете? Вы помните их все наизусть?

— Память у меня старческая, не неси ерунды! Я могу прочесть, что написано в этих книгах, потому как знаю, что они — ненастоящие.

— Ненастоящие?

— Именно, гонуки. Они лишь иллюзии, наложенные на искусственно созданную картину мира. Они не более чем имитация привычных нам вещей. Их страницы пустые и не несут абсолютно никакой информации. И раскрыв те, ты узришь текст, непостижимым образом уже знакомый тебе, как будто ты и вложил его в них. Я в состоянии прочитать все эти новеллы, поскольку мне известно, что я сам и заполнил пустоту их твёрдого переплёта.

Не сдержав своего любопытства, я взял первую попавшеюся книгу с полки и раскрыл её. Конечно же, не произошло ничего сверхъестественного и предугадать написанное в ней мне не удалось. Но почему-то мне хотелось верить его, звучащим до боли безумно, словам.

— Я бы сравнил это со сновидением, — развил тот свою мысль. — Когда ты спишь и видишь сны, ты не контролируешь происходящее в них, но всё же остаёшься их автором. Ты вправе волей-не-волей менять их финал и знать то, чего в действительности знать не можешь, например, иностранные языки или места, в которых никогда не был. Это привилегия актуальна и здесь — в мирке, который стал нашим домом вследствие… а вот тут уже стоит сделать паузу, в связи с тем, что идеального названия этому явлению не существует, как, собственно, и доказательства факта его существования, но большинство в него верит и именует «Вознесением». Да, гонуки, ты правильно подумал, я утверждаю, что «вознеслись» не кто-то там, а мы! И сейчас, после туманных событий прошлого, пребываем в чертогах владений Всевышнего. Спросишь, как я пришёл к этому выводу? Всё благодаря моему дару, происхождение которого, увы, мне неизвестно, как и способов описать его, — библиотекарь поднёс ладонь к корешкам книг, располагающихся в ближайшем шкафу и, не останавливаясь, стал произносить: — Сиболд, Сизов, Смит, Сэлинджер… Не представляю, кто эти писатели, но смею заявлять, что знаком со всеми их работами! Так как вижу ни много ни мало саму их суть. Может быть, это дар, а может быть, закономерная эволюция. Не знаю. Но скажу, что люди подобные мне часто встречаются в этом городе и, вероятно, даже ты сталкивался с кем-то таким же одарённым сверхспособностями, как я. Наличие их и следует считать подтверждением моей теории. Но вместе с тем я всё ещё пребываю в неведении о случившимся в незапамятные времена… Что произошло тогда?.. Что есть «Вознесение»? Наверное, как сну свойственно забываться вслед за пробуждением, так и истории свойственно теряться в прошлом, оставляя от достоверных фактов лишь редкие крупицы сведений.

Я, словно заворожённый, слушал изречения старика и параллельно негодовал, вспоминая события, произошедшие в последние сутки. «Вдруг та женщина, что назвалась ангелом-хранителем — одна из тех, про кого он рассказывал? А эта антиутопия — вовсе не наш земной мир? А что, если человечество уже давным-давно погибло и всё происходящее не было реальным?..» Вопросов было слишком много.

— Вот что мне известно наверняка, гонуки: что прадханиты, что изгои, что какие-либо другие альянсы — все они заблуждаются! «Человек всегда бывает добычей исповедуемых им истин». Никому не нужно верить!

«Где-то я уже это слышал», — пришло мне на ум, натолкнув на мысль, что и озвученное сейчас аналогично может не являться истиной.

— Но и глазам, — продолжил старец, — тоже не верь.

Его заключительная фраза и впрямь заставляла задуматься. Я ничего не знал о своём прошлом, но столько всего услышал за проведённое в этом городе время, что готов был предположить всё что угодно, вплоть до стирания памяти и чудесного вмешательства сил свыше. В связи с этим моя цель обрисовывалась всё чётче — я видел упадок, в котором пребывало общество, видел жестокость и отчаяние в лицах людей — с этим нужно было что-то делать. И если меня кто и использовал, я приму это — если, конечно, моя жертва поможет этому, истощённому от притеснения, обществу.

— Вот мы и пришли, — незрячий библиотекарь указал на огромную дыру в стене, ведущую, как будто та была пещерой, куда-то глубоко вниз, должно быть, не к чему иному, как к подземке.

— Последний вопрос, — сказал я. — Вы упомянули изгоев. Мне уже приходилось слышать о них. Вам известно, где их найти? И связаны ли они с организацией Свет?

— Увы, ничего не слышал о Свете. Однако знаю, что Изгои — это весьма влиятельная группировка, скрывающаяся в тоннелях метрополитена. Они — кровные враги прадханитов. Хотя, как по мне, те — просто дети, борющиеся с собственной братией. Решай сам, — он отвернулся и засеменил обратно в главный зал, напоследок, уже издали, добавив: — я — всего-навсего слепой библиотекарь, что я могу знать. И да, остерегайся Йо-йо, — встревожившись, я обернулся в его сторону, но тот к тому моменту уже бесследно скрылся во мраке, оставив мне очередной ларец с загадками.

Мне выдалось достаточно долго размышлять о вышесказанном, поскольку спуск по каменной винтовой лестнице, какие встречались в средневековых замках, казался бесконечно долгим. Тем не менее обстоятельства со временем изменили течение моих глубоких мыслей. «Кому пришло в голову строительство такого узкого прохода?» — выругался я. Да и почему метро не работало? Приближаясь к библиотеке, я ясно видел здоровые глыбы и ржавую арматуру, которыми были завалены эскалаторы. Кому и зачем это потребовалось? Это дело рук правительства? Или, может быть, изгоев?

Достигнув долгожданного дна, мои глаза узрели далёкий свет, ели пробивающийся из-за куска метала, что закрывал каменную арку, которая-то, по всей вероятности, и служила входом в подземку. Я отварил импровизированную дверь и вышел прямо посреди железнодорожных путей. Справа тоннель шёл вверх, вдобавок вдали мерцали лампы; решив, что это подъем к станции, я отправился в этом направлении. Да и наличие электричества в той стороне было хорошим знаком.

Спустя пять минут ходьбы мне показался высокий перрон с покосившейся кирпичной кладкой, возле которой лежала куча спрессованного мусора, видимо, предназначенного для подъёма. Там, в люминесцентном освещении, наконец, стало возможным отчётливо рассмотреть признаки наличия жизни и, соответственно, разруху, царившую на станции: множество шныряющих в поисках еды крыс, разбитые бутылки и бессчётное количество граффити — символов местной банды. В отличие от мёртвого спокойствия верхнего города, здешний хаос, как не парадоксально, был весьма приятен мне, так как чувствовалось, что к нему причастна рука обитающего тут регулярно человека.

Оказавшись наверху, я увидел сидящего у стены, странного, трясущего парня, в белой, а точнее, уже в жёлтой, от старости, одежде, которая, надо заметить, была слишком лёгкой для такого сырого и холодного места, как это. Я окликнул того, и тот, еле встав, вяло проковылял ко мне, хаотично дёргая согнутыми в локтях руками. На его лице не наличествовало следов рагмы, но это отнюдь не делало того лучше тех бездомных, что я встретил в переулке. Ведь по его поведению и внешнему виду можно было смело судить, что предо мной стоял не кто иной, как наркоман. Потому я на всякий случай приготовил оружие.

— Мне нужен Йо-йо. Знаешь такого?

— Да, з-з-знаю, — заикаясь промолвил тот. По видимости, он страдал от какого-то недуга, вроде аутизма. Не имею понятия было ли это последствием наркозависимости, которая однозначно присутствовала у того, или пресловутого Вознесения, или чего-то другого, но собеседник из него был сложный. — Йо-йо-йо-йо… — продолжил повторять он, как заведённый, без устали теребя мочку уха.

— С тобой всё в порядке? Тебе не нужна помощь?

— Не-не-нет. И-илипп. Меня зовут Фи-и-илипп.

— Хорошо. Филипп, не отведёшь меня к Йо-йо?

— Йо-йо-йо-йо, — вновь залепетал тот, и, не спеша переставляя дрожащие ноги, повёл меня на противоположную сторону платформы, — за И-илипом, туда. У те-тебя есть та-та-танк?

— Не нужен тебе танк, Филипп.

— А что ну-нужно И-илиппу?

Я не смог ничего ответить на этот неожиданный вопрос, поскольку действительно не ведал, что сказать. Казалось, хуже его жизни и представить было нельзя. Да и не было бы кощунством лишний раз напоминать такому человеку о его статусе и о том, чего он был лишён? Да и сообщи я ему что-то полезное, понял бы он? Что я должен был ему сказать?

— Ты г-глупый, — улыбаясь, промолвил тот.

Мы подошли к будке, стоявшей на пролёте лестницы и по всем признакам некогда бывшей постом охраны. В ней, положив нога на ногу, вальяжно восседал темноволосый, зачёсанный назад мужчина лет тридцати в опрятном, зелёном пиджаке. Здесь ярко горел свет, и я разглядел, что на его лишённом уродства лице зияет множество татуировок, вроде: черепов, крестов и надписей на неизвестном мне языке. В общем, внешне скверный был тип и, надо отметить, повадки он имел соответствующие. Увидев нас, тот громогласно произнёс, не вставая с места: «о-о-у, Догги, ты кого мне привёл сюда? Это твой дружок? Дружок — инвалида корешок?» — мерзавец и только.

— Ха-ха-ха, Йо-йо, у те-тебя есть та-та-танк?

— Мне нужна информация, — вклинившись в разговор, озвучил я, подойдя почти что вплотную к разбитому стеклу будки, при этом нервно потирая ручку ружья в кармане пальто.

— А ты кто такой? Я тебя тут раньше не видел? Ты что шавка прадхов? Вав-вав! Догги, ему можно доверять? Обнюхай-ка его.

И зависимый аутист, не боясь обронить честь, со смехом, стал тереться об меня носом. «От не-него хорошо па-па-пахнет, Йо-йо. Он пахнет го-го-городом».

— Смотрите-ка, да у нас тут гость с поверхности! Редко такие особы заглядывают к нам, в клоаку. Почему я не слышу фанфар? А, конечно. Потому что всем наплевать на тебя! В подземки свои правила. И что к шавкам прадхов, что к прочему мусору, мы относимся одинаково, — категорически высказался манерный бандит, наконец, встав со своего кресла и выдохнув перегаром мне в лицо. — Так, кто ты, поверхностник?

— Не имеет значения. Лишь скажу, что я вам не враг. Я ищу способ связаться с изгоями. И всё. Мне сказали, что они — давние враги прадханитов. А у меня с теми личные счёты.

— Интересно…

— Ин-ин-интересно. Интересно! Интересно! — выговоривши сложное слово, начал радостно повторять то заикающийся наркоман.

— Заткнись ты! Лучше попляши для меня, Догги, и получишь вот это, — наркодилер достал из кармана маленькую ампулу с белым веществом, похожим на мутную воду, с кристаллами на дне. И стоило трясущемуся заики увидеть её, как он тут же кинулся в пляс, двигаясь, как собака, на четвереньках.

— Филипп, остановись, — одёрнул я того.

— Не указывай, что делать моему пёсику, — прошипел Йо-йо, выходя из покосившейся каморки. Он кинул сосуд на пол, — взять! — и предмет тут же схватил истощавший наркоман, не позволив ему разбиться. — Здесь особые правила, в которые тебе, поверхностнику, свой нос лучше не совать.

— Это жестоко. Зачем ты так с ним?

— А ты сам посмотри, — и он указал на дёргающегося парня, что достал пипетку, аккуратно забрал ей несколько капель танка и, поочерёдно оттянув нижние веки, стал капать жидкость в глаза. — Ему хорошо. Я его кормилец, пойми. Да я — сам бог для этих никчёмных созданий! — Паренёк в углу, застыв на месте, начал улыбаться и заинтересованно смотреть в потолок. Его хаотичные телодвижения прекратились. Он оказался в своей зоне комфорта.

— Это неправильно.

— А что считать правильным? Ведь этот мир находится во власти алчных судей, что судят и судят нас, не заботясь о том правильно они поступают или нет. Приговор вынести очень просто. А вот создать законы, что погрузят мир в блаженство, — он вновь показал на пребывающего в эйфории наркомана, — могут только боги.

— Скажи, как связаться с изгоями! — не выдержав, громко произнёс я.

— Изгои не те, кто станут впускать в свои ряды кого-то со стороны. Ты зря теряешь время. Возвращайся туда, откуда пришёл.

— Значит, ты знаешь, где они обитают? — одёрнул я собравшегося уходить наркодилера. — Скажи же, где они! В долгу не останусь!

— А вот это уже разговор… — весьма довольный, высказался собеседник. — Если Йо-йо расскажет тебе, где их искать то, что с этого получит Йо-йо? У тебя деньги-то есть? Если задаёшь вопросы Йо-йо, готовься раскошеливаться.

— У меня с собой не так много наличных, — я принялся судорожно копаться в рюкзаке, покуда стоявший напротив мужчина одним махом, бесцеремонно не выхватил его из моих рук.

— Да у тебя тут один мусор! Хотя не всё так скудно, — татуированный бандит достал пачку денег и, пересчитав их, добавил: — этого мало!

— У меня больше ничего нет.

— Х-м-м… Квипрокво. Услуга за услугу. Выполнишь одно дельце, и я лично отведу тебя в место, где скрываются изгои. Как тебе моё предложение?

— Что нужно делать? — поникший духом, молвил я.

— Дельце проще не бывает — спуститься в коллектор и найти дружка Догги. Этого обдолбыша зовут Клетус, он кое-что у меня украл — мой ствол. Ты легко его найдёшь: он одет так же, как и мой пёсик. Пистолет тоже должен быть при нём, если, конечно, тот его ещё не выменял на очередную дозу. Мне всё равно, как ты с ним поступишь, меня интересует исключительно лишь оружие. И да, не думай воспользоваться им или обмануть меня, — тот распахнул пиджак и показал револьвер, спрятанный в подкладке. — Йо-йо не прощает ошибок.

— А почему ты сам не можешь найти этого Клетуса?

— Я очень занятой бизнесмен, поверхностник. Надо больно мне бросать все свои дела из-за какого-то воришки. За ампулу танка любой из здешних бродяг сделает всю работу за меня. Так что решаешь? Если не боишься замараться, то пошли, я покажу тебе вход в коллектор.

У меня было не столь много вариантов, чтобы препираться, и я согласился, хоть и почувствовал, что непременно пожалею об этом. Цель как никогда ясно виделась мне и вела вперёд, оттого отказываться было неразумно.

Мы отправились в недостроенную часть подземки, а наркоман Филипп остался, свернувшись калачиком, лежать в грязном углу, покачиваясь из стороны в сторону. Мне было безумно жаль этого парнишку. Но помочь ему я сумел бы только после того, как выполню задание лиходея. Был, разумеется, и другой путь — воспользоваться орудием и приказать наркодилеру содействовать. Но кто знает, чем бы эта авантюра закончилась? Мы оба лежим убитые, а скорее всего, лежу лишь я один. Нет, теперь уже рисковать было нельзя — этот бандит являлся моей единственной связью с подпольем. Да и каким бы злодеем тот не был, он всё же — человек.

Мы пришли к нужному месту, и Йо-йо с грохотом опрокинул стоявшую подле стены чугунную крышку, тем самым освободив потайной проход.

— Вот, поверхностник, великая дорога к «царству Клоака», — насмехаясь, произнёс он. — В конце этого узкого, тёмного коридора тебя ждёт развилка. Догги упоминал, что Клетус часто ходил в западном направлении. Надеюсь, ты не заблудишься, — вновь усмехнулся тот. — Я даже сделаю тебе одолжение и дам три хемилюминесцентные лампы, в счёт взятых у тебя денег. Каждая из них горит не более пятнадцати минут. Так что запоминай дорогу, вдруг тебе придётся идти назад в кромешной тьме.

Я принял его дар и, пригнувшись, вошёл внутрь. Пройдя несколько шагов, я услышал, как за мной задвигают «дверь». Не знаю зачем потребовалось это делать, но моё чутьё всё сильнее предостерегало меня об опасности. Ничего более не оставалось, как сломать одну из «палочек», которая через небольшой промежуток времени загорелась ярким, зелёным светом.

Коллектор оказался невероятно длинным. Если вначале я запоминал в каком направлении поворачивал, то спустя пятнадцать минут — это стало известно мне, потому что лампа погасла — я признал, что заблудился. «Клетус!» — в конечном итоге воскликнул я, но ничего не услышал в ответ. «Кому, будь оно неладно, придёт в голову забираться сюда?» — мыслилось мне. Да, здесь было теплее, чем на станции — трубы нагревали воздух — но этот запах и сырость… в уме не укладывалось, что на этом гиблом поприще может кто-либо обитать.

«Клтс» — внезапно послышалось позади меня. Я резко обернулся и впопыхах переломил ещё один цилиндр, начав трясти его что было сил, дабы как можно скорее осветить пространство вокруг. И всё же поблизости никого не оказалось. Затаив дыхание и прислушавшись, я уловил лишь тихое цоканье маленьких крысиных лапок вдали, изредка перебиваемое механическим шумом, похожим на выброс пара, который был слышен и до этого инцидента, но не так отчётливо. Наверное, именно животные и встревожили меня, ведь их, к слову, тут было несчётное количество. Не то чтобы они пугали меня, но стоит отметить, что этот рокот, который мне только что почудился, больно смахивал на человеческую речь, и вот это — настораживало.

Произошедшее событие было действительно странным, заставившим меня отныне вести себя более осторожно. Теперь, пред тем как свернуть в очередной коридор, я тщательно осматривал его на предмет наличия каких-либо диких зверей, если, конечно, никого похуже… мне ненароком вспомнились слова бездомного в переулке, который говорил о неких «четвероногих людях». Это тихое и пустое место идеально подходило для обитания подобных тварей. Однако не было ли то бредом отчаявшегося пьянчуги? Или причудами моего и без того измученного разума? Тревогу было уже не унять.

То, что могло обитать во тьме вызывало трепет, как и то, что я напрасно сжигаю предпоследнюю хемилюминесцентную лампу — осмелюсь признаться, что тот неожиданный звук вызвал у меня приступ паники — и возможно, что идти обратно мне и впрямь придётся исключительно на ощупь. Привилегия не из приятных, если учесть, что я умудрился заплутать даже при наличии света.

И вот за следующим поворотом моему взору открылась тень лежащего на полу человека. Вероятно, это был спящий Клетус. Я тихо окликнул того, затем громче, но тот так и не отреагировал. Я подполз ближе и коснулся его. А после, с силой перевернув, с ужасом обнаружил, что он был мёртв! Его лицо и торс покрывала запёкшаяся кровь. Повсюду зияли порезы и многочисленные ссадины. Не было никакого сомнения — это насильственная смерть. И убийца использовал не нож, как мне показалось сперва, а что-то маленькое «когтеобразное», вроде гвоздей на палке. «А может быть, это и были когти?» — внезапно подумалось мне, и я в страхе осмотрелся по сторонам.

«Где этот чёртов пистолет? — причитал я, обшаривая карманы покойника. Но его не было у парня! — Неужели всё за заря?» Зелёный светильник начал постепенно меркнуть. Я стучал по нему ладонью, но тот неминуемо угасал, покуда не оставил меня во мраке сырого коридора, наедине с безжизненным телом.

Издали доносилась серенада цикличного движения поршней, трижды выпускающих пар: тшух, тшух, тшух; она стала слышна мне ещё более разборчиво, чем когда-либо. А следом прозвучал какой-то новый, ни на что не похожий, скрежещущий и, определённо, нарастающий шум. Я принялся трясущимися конечностями вытаскивать последний фонарь и в итоге, найдя, случайно обронил его на пол, огорчённо услышав, как он покатился прочь. Тшух, тшух, тшух — непоколебимо завывали поршни. Хватая всё, что попадало под руки, я тщетно искал спасительный источник света. Тшух, тшух, тшухс-с-с — протяжный и приближающийся звук в конце прервал мой поиск, принудив затаить дыхание и застыть на месте. Томительную паузу потревожило цоканье лап, но на сей раз более тяжёлых. Это уже точно не были крысы.

Я продолжил рыскать под ногами и, к моему неописуемому счастью, мне всё-таки удалось нащупать лампу, оказавшуюся зажатой меж труб, что тянулись вдоль всего тоннеля. И я с восторгом зажёг её, однако тут же помрачнел, поскольку успел увидеть впереди пронёсшийся силуэт существа с длинными, волосатыми лапами и телом напоминающим человеческое. Я, как ошпаренный, отринул назад, а потом, оглянувшись, озарил светом пространство позади себя. Затем вновь спереди и вновь позади… Я пребывал в замешательстве и по причине этого никак не мог сообразить куда двигаться дальше.

Тшух, тшух, тшух — словно боевой барабан, заревел механизм, и я, потеряв над собой контроль, ринулся в противоположном от той злополучной шахты, где моему взору привиделось чудовище, направлении.

Мне мерещилось, что за мной идёт погоня. Звуки лап усиливались и становились более частыми. Я слышал их повсюду, куда бы ни повернул. И что самое ужасающее — этих созданий однозначно было больше одной. Казалось, они окружали меня.

Спустя некоторое время беглых поисков я достиг коридора, который уже ранее проходил, по крайней мере, как мне посчиталось тогда. Значит, выход был уже совсем рядом. Почувствовав воодушевление, я стремглав побежал вперёд, настолько быстро, насколько позволяли увечья, и, по-ребячески поспешив, вдруг наскочил на выступающую арматуру; к счастью, та не была острой, и я отделался незначительным ушибом, но вот незадача — я в результате выпустил из рук лампу, которая, упав на бетонный пол, разбилась вдребезги, высвободив стремительно гаснущее, зелёное вещество.

Тшух, тшух, тшухс-с-с.

Будучи посреди обескураживающей тьмы, я понапрасну собирал осколком стекла остатки светящейся жидкости. Очевидно, что это было бесполезно, но мной овладела паника, до такой степени острая, что я позабыл куда поворачивать дальше, и это нехитрое дело придавало мне хоть сотую долю спокойствия. Но необходимо было идти, и я, пересилив себя, поднял голову и осмотрелся по сторонам. Никого не было заметно. Я сделал маленький неуверенный шаг, потом второй и так постепенно начал продвигаться во мраке вперёд к похожему на трубу, металлическому объекту, находящемуся передо мной. И оставалось пройти всего ничего, как этот объект вдруг сдвинулся с места и отошёл в сторону. Это была лапа зверя. Я, испугавшись, попятился назад, доколе не услышал шипение позади. Меня обступили со всех сторон.

И тут мне вспомнилось, что в кармане пальто у меня лежало ружьё. Я в темпе достал то и, выставив его перед собой, выкрикнул: «кто вы, чёрт бы вас побрал, такие?!» Ответом был лишь пронзительный вой. Мне ничего не было видно и некуда было бежать, поэтому я осмелился на отчаянный ход — я нажал на спусковой механизм, и вспышка от выстрела на мгновение озарила коридор, ослепив омерзительных тварей, завопивших от неожиданности. И то были не жуткие четвероногие люди — то были обезьяны, неизвестно каким образом оказавшиеся здесь. Они ревели от злости, однако пронзительный грохот выстрела напугал их — что там, даже я сам пребывал в шоке от этого звона в ушах — и те отступили, хоть и ненадолго. И всё же это было результативным решением, из-за чего я выстрелил вновь, а следом ещё раз, и каждый раз совершая выстрел, я продвигался немного дальше, пока не достиг тоннеля, по которому и заходил в коллектор. Спасение было рядом; так что я, уже уверенный в пути, сломя голову, помчался вперёд, отрываясь от гула разъярённых животных.

Со скоростью налетев на дверь, я вышиб её и вместе с ней повалился на землю. Затем, ловко перевернувшись, я наставил оружие на чёрную дыру, из которой выбрался, боясь, что мои преследователи нападут меня. Но они, по всей вероятности, не переносили свет, отчего, в последний раз издав истошный крик, умчались прочь — обратно в клоаку. Я облегчённо выдохнул и расслабился, понимая, что теперь был в безопасности.

Тем не менее счастливым концом этот побег сложно было назвать. У меня не имелось того, зачем я шёл — пистолета. Мне нужно было что-то предпринять, Йо-йо являлся единственной зацепкой, ведущей меня к изгоям, а следовательно, к прадханитам. И я побрёл в сторону разбитого поста охраны, где обитал бандит, непрестанно размышляя, как выкрутиться из сложившейся ситуации. «Неужели придётся применить силу?» — думал я, но здравый смысл подсказывал, что ничего из этого не выйдет.

Разгадка головоломки обнаружила себя спонтанно. И была она столь же неожиданной, сколько рисковой, так как я вознамерился пожертвовать спавшим меня уже не раз ружьём. Кто знает, может оно устроит наркодилера и тот взамен выполнит свою часть сделки, и самое главное — не воспользуется им в корыстных целях.

— С возвращением, блудный сын, — вскинув ладони кверху, пафосно произнёс Йо-йо, стоило мне подойти к тому. — Надеюсь, ты пришёл не с пустыми руками?

— Ты не мог предупредить меня об агрессивных обезьянах, скрывающихся в тоннелях?

— Да, моя вина, признаю. Но я рад, что ты жив и здоров. Так, где мой ствол?

Вытащив из кармана пальто своё ружьё, я положил его на миниатюрный столик, прикреплённый к будке охраны.

— Я нашёл только этот. Это не пистолет, но, как по мне, оружие не хуже.

— Это не то, что я просил! И где ты, вообще, раздобыл его? Ты нашёл в коллекторе оружейную лавку? Хотя не всё ли равно. Знаешь, это ведь интересная игрушка. Оно и полуавтоматическое, и скорострельное. Никогда прежде не сталкивался с этой моделью. А ты везунчик, поверхностник, — одобрительно покачивая головой, сказал татуированный собеседник.

— Если тебя всё устраивает, то выполни обещанное.

— Да, — примеряя ружьё, словно какой-нибудь аксессуар, пролепетал тот. — Я отведу тебя к изгоям.

И мы, с увязавшимся за нами Филиппом, втроём отправились вдоль железной дороги к следующей по направлению станции метро. Компания была не из приятных, но ни они и даже ни все нечистоты заброшенной подземки не удручали меня так, как тот факт, что я ныне пребывал в безоружном состоянии. Оставалось надеяться, что моё решение не выйдет мне боком.

Спустя десять минут я услышал нарастающие звуки двигателя и скрежет тормозных колодок. По рельсам ехала, испускающая огромное количество выхлопных газов, платформа, на которую был искусственно посажен корпус внедорожного автомобиля — пикапа. В ней находились двое, выглядящих воинственно, парней.

— Йо-йо! Сколько лет, сколько зим? — произнёс один из них, когда загадочный транспорт подъехал к нам.

Подойдя ближе, наркодилер осторожно что-то передал тому, и они, перекинувшись парой фраз, которые я не сумел разобрать из-за громкого шума техники, посмотрели в мою сторону. Вслед за этим незнакомец сказал: «залезай, поверхностник, сегодня тебе выпала честь быть приглашённым на большую вечеринку». Я был вынужден подчиниться. «Хей-о-о!» — восторженно выкрикнул второй извозчик, и врубил заднюю передачу.

И вот мы уже очень быстро мчались по рельсам, подъезжая к яркому, переливающемуся всеми цветами радуги пятну.

— Сбавь обороты, Сесил, не то снова проскочим, — обратившись к водителю, смеясь, сказал друг Йо-йо, который, к слову, непрестанно и чрезвычайной эмоционально о чём-то беседовал с ним, пока мы с Филиппом тряслись сзади в багажнике. Они оказались весьма шумной группой, наверняка пребывающей под воздействием наркотиков, и были из тех лиц, от которых стоит ожидать всё что угодно. Впрочем, то, что я увидел далее, не только заставило меня забыть об опасных попутчиках, но и, несомненно, потрясло все мои, даже самые смелые, ожидания. Шебутной парень не соврал — мы действительно приехали на вечеринку.

Предо мной предстал высокий забор с колючей проволокой, растянувшийся по всему периметру платформы. За ним кипела жизнь: играла электронная музыка и множество людей с восторгом что-то кричали и пели. Это была сюрреалистическая, в своей идеи, «станция-клуб». Невероятный контраст, после «мёртвых», безлюдных улиц, что я узрел на поверхности. Воистину, этот метрополитен представлял собой настоящий подземный город в городе. И оставалось только негодовать, что находилось дальше по движению путей.

Мы остановились рядом со входом, который сторожили три амбала в чёрном. В этом заведении были все атрибуты, свойственные его функции; я даже видел работающие камеры. Заплатив охране, Йо-йо провёл нас внутрь. Там царила настоящая вакханалия. Масса женщин и мужчин, одетых в красочные, вычурные платья и рубашки, а кто и без них, в едином ритме танцевали на импровизированном танцполе. Тут было очень громко и весело. Однако обстановка совсем не радовала меня — я не понимал, что здесь делаю. К тому же наш проводник то и дело терялся в толпе, здороваясь то с одним, то с другим знакомым и вдобавок успевая продавать ампулы с танком местным фанатам этого зелья. И наиболее странное, для меня, что было в этом месте — это люди; они все без исключения обладали здоровой внешностью, лишённой рагмы. Видимо то и послужило причиной того, что они проводили свою, безусловно, полноценную жизнь в таком абсурдном и неуместном для социальной деятельности месте, как подземка.

— Йо-йо! — кричал я вслед вошедшему в азарт наркодилеру. — Что мы тут делаем?! Где изгои?!

— Да вот же они! — окинув взглядом всех присутствующих, произнёс непрерывно пританцовывающий бандит.

— Что ты имеешь ввиду?

— Посмотри на их лица! Они и есть Изгои! Это столица гонуки, поверхностник! Мы — та сила, которую так боятся уроды-прадханиты!

Я, впав в оцепенение, слегка отдалился от него, поскольку обнаружил то, что даже приблизительно не являлось тем, что я искал. Глупо было надеяться, что этот татуированный преступник как-то связан с движением, способным противостоять официальному правительству. Не того полёта птица. И эта ситуация… а вернее, этот народ… он выглядел нормально, но был мне противен. Почему они так беспечно проводили время, зная в какой опасности находятся?

— Они отдыхают, как в последний раз, поверхностник, — отринул мои догадки Йо-йо, а потом успокаивающе прибавил: — я знаю, что ты ищешь. И поверь, эта, кажущееся безмятежной, атмосфера — ещё не всё! Тебе следует увидеть обратную сторону ихнего мира. Следуй за мной, — и тот сопроводил меня в дальнюю часть зала.

Там, за железной дверью, было ещё одно, камерное, с тусклым неоновым светом помещение, где на диванах сидело несколько, похожих на наркоманов, возрастных мужчин и молоденьких девушек. Эта комната была изолирована, и шум не мешал нашему дальнейшему разговору.

— Я показал тебя изгоев, теперь и ты кое-что расскажи мне. Квипрокво. Кто ты, долбать тебя, такой?! — с этими внезапными словами бандит вынул из брюк ружьё и направил его на меня.

От неожиданности я потерял дар речи. Рядом стоял Филипп, который, нервно закачавшись, стал скулить, бормоча неизвестно что себе под нос. Остальные же, сидевшие здесь, никак не отреагировали, разве что один из них, обронив язвительное: «вау», засмеялся.

— Язык проглотил?! Думаешь, если ты выглядишь так же, как мы, то и отношение к тебе будет соответствующее? — разъярённо высказался Йо-йо. В помещение вошли ещё двое парней и стали позади меня. — Говори, кто ты и на кого работаешь!

Филипп начал кричать что-то неразборчивое и размахивать руками. — Заткнись, догги! — выругался неистовствующий наркодилер.

— Слушай, остынь, — попытался успокоить я того. — Мне лишь нужно было встретиться с сильной, влиятельной группировкой, которая поддержит меня в борьбе с прадханитами. И ничего более. Положи оружие.

— Я тебе не верю! Я послал тебя на смертельное задание, чтобы ты не вернулся живым. Но возвратившись, ты только всё усугубил. Это оружие… откуда оно у тебя? Это же не старый, ржавый револьвер, какими пользуются наши братья. Не морочь мне голову! Ты один из правительственных шпионов!

— Шпионов? Всё, что я поведал тебе — правда, — уверенно ответил я, но потом, поймав себя на мысли, что не знаю даже кто я такой, потупил взгляд и замолчал. «Может, это всё было ошибкой? — тревожно мнилось мне. — Может, я действительно не на той стороне, на которой следовало бы быть. Ведь я не понимаю на чьей я стороне…»

— Мне это надоело! Держите его!

Меня моментально повалили на колени посреди зала, и народ в округе оживился — видимо, их, пребывающих в наркотическом угаре, забавляло сие действие. Филипп бесновался, а когда к моей голове поднесли заряженное ружьё, ни с того ни сего прокричал: «с-с-стойте!» Он достал из-под толстовки спрятанный там пистолет, и дёргающейся рукой неуверенно навёл его на Йо-йо. «Не-не надо, отпусти его!».

— Ого, Догги, ты чего это вытворяешь? — высокомерно произнёс держащий меня на мушке бандит. — Где ты раздобыл ствол?

— Это Кле-кле-кле…

— Это Клетус дал тебе его. Ну всё ясно, — сказал наркодиллер и неспешна провёл ладонью по шеи, а затем тихо продолжил: — что же, эта ситуация становится всё более и более… — и на полуслове тот резко повернулся и выстрелил в Филиппа, которого по инерции развернуло, и тот, открыв огонь в ответ, попал лишь обидчику в плечо. Из-за пазухи последнего посыпалось множество ампул с наркотиком, и все, кто присутствовал в каморке ринулись в его сторону, жадно хватая их. В том числе — как бы дико то ни прозвучало — и заикающийся герой, что, не выпустив оружия из рук, всё же поддался своей зависимости и, лёжа на полу, истекающий кровью, потянулся за одной, упавшей рядом с ним, ампулой.

Я оказался под прессингом только одного охранника, так как второй помчался выручать окружённого и придавленного толпой наркоманов Йо-йо. Несмотря на то, что меня держали достаточно крепко, сдаваться не входило в мои намерения, и я что было силы попытался вырваться. Однако это было без толку, ввиду того что подстреленный бандит уже встал и был готов вновь навести на меня ружьё. «Филипп! Стреляй!» — прокричал я, но тот не внимал моей просьбе — он, по-прежнему безуспешно, тянулся за ёмкостью с белой жидкостью, обезумевший от жажды овладеть ею. «Это конец», — мыслилось мне. Но тот всё-таки посмотрел на меня и, видимо, осознав, что случилось, сделал попытку поднять пистолет. И в какой-то момент, когда я уже решил, что спасусь, тот протянул руку вперёд и рукоятью оружия подтолкнул ампулу к себе. Раздался выстрел, и я умер.