Под хэштегом #Мосолово. Книга 1. День отъезда, день приезда – один день…

Александр Кудряшов

Эта первая книга сборника записей о малой родине, селе Мосолово: о родителях, детстве, юности, памятных событиях из жизни, опубликованных автором в соцсети под хэштегом #Мосолово с 2017 по 2020 годы. На обложке книги – река детства Непложа.

№81/22.03.2020/ Тихая моя родина. Малая родина…

«Тина теперь и болотина

Там, где купаться любил…

Тихая моя родина,

Я ничего не забыл…»

Н. Рубцов

Однажды подступят время, возраст и ситуация, когда захочется посетить малую родину. Посмотреть памятные места, встретиться с родными и близкими, с друзьями далеких лет, кто остался. А также проведать могилы ушедших, отдать дань памяти и попрощаться. У каждого для такого путешествия найдутся причины, которые иногда четко осознаются и принимаются человеком, либо же давят и тревожат душу исподволь, не отпуская, пока человек не решит — пора ехать…

Мама не раз говорила, что хочет съездить на родину, в село Пустотино Кораблинского района Рязанской области, сестра Вера ждет. Сколько раз, начиная с института и в различных «почтовых ящиках», писал в длинных анкетах место рождения отца и матери, и такое родительское происхождение, думаю, помогало в те времена! Когда впервые услышал говорящее имя деревни — Пустотино, вспомнилось созвучное название речки моего детства — Непложа, грустноватая картинка получалась, пустота и неурожай… А если к нему добавить название хуторка, где прошло детство мамы — Тужиловка, рядом с Пустотино, становиться совсем печально. На ум приходит Некрасов, поэма «Кому на Руси жить хорошо». Те крестьяне из деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож. Не случайно возникла такая топонимика, горести не забывались людьми, для чего хватало оснований. Но люди в те времена свободно расселялись по Руси — земли много, просторно, строили дома, создавали семьи, растили детей и радовались жизни. И в этом заключалась русская воля…

В летний выходной день, в начале 90-х годов, поехали. Отправились на машине Москвич — 2140 (сельский вариант, проверен поездкой на Кавказ), мама, сестры Лида и Надя, и я. Доехали до Рязани, потом дорога пошла на Кораблино. Проехали село Пехлец (каково название, из глубины веков!), родину Марии Михайловны Тимониной, нашей учительницы по химии. Когда добрались до села Пустотино, на родной улице мамы, остановились перед громадной, дома на три, лужей, больше похожей на пруд. Недавно прошли дожди и этот водоем, возникший на разбитой тракторами колее, невозможно было ни форсировать, ни объехать. Мама расстроилась, потому что помнила эту улицу чистой, покрытой зеленой травкой, на которой детьми играли. Пошли пешком, прижимаясь к заборам, встретила двоюродная сестра Вера, по возрасту ровесница мамы. Обрадовалась, начались разговоры, воспоминания. Тетя Вера сказала, что в той луже прошлой осенью утонул человек. Человеку было море по колено, но упал, а выплыть не сумел и затонул, из-за чрезмерной перегрузки алкоголем. Да, не в каждой деревне на улицах такие лужи, в которых люди тонут. Какие люди, какие лужи…

После разговоров и чаев посмотрели на кирпичный дом деда и бабушки мамы, на этой же улице, а потом отправились на местное кладбище, проведать ушедшую родню. На обелиске погибшим на войне, чуть ли не половина одной грани монумента, заполнена фамилией Чебаковы, это девичья фамилия мамы. Тетя Вера и мама обходили могилы, вспоминали, кто кому и какой родней приходился. Смотрели на памятник, называли имена и припоминали случаи, когда приходили похоронки на братьев и дядьев, на ближнюю и дальнюю родню, на друзей детства, в большинстве — сверстников и близких по возрасту павших…

Вернулись, посмотрели с высокого берега на далекую, километра за два, деревеньку внизу, еще одну малую родину мамы. Деревенька расположилась вдоль речки, под названием Мостья. Это были Пустотинские выселки, куда уходили молодые семьи, когда отделялись от родителей. Официальное название хуторка — Максиков посёлок, а местные жители называют его Тужиловкой. Я спросил, откуда это название, хотя догадывался. Мама ответила с улыбкой, что Тужиловка — значит живи и не тужи, в саркастическом смысле, конечно, потому что много тужить приходилось на выселках, прежде чем там новая жизнь налаживалась. Так ушел на выселки мой молодой дед, Василий Семенович Чебаков, когда женился и появились дети. Конечно, помогла семья, и на этой Тужиловке он построил дом (благо — лес рядом).

Детство мамы и прошло в том доме, в волшебных краях, рядом с лесом, лугами и речкой Мостья. Эта речка размерами так похожа на нашу Непложу. Мама рассказывала, что домов на Тужиловке было немного, а ребятни в молодых семьях — много. Летом дети днями пропадали на речке. Там и купались, и плотву, окуньков и пескарей ловили, белье полоскали, и бочки отмачивали. Вспомнился такой случай. Мне 5 или 6 лет, еще до школы, прошу отца, чтобы сделал удочку, рыбу в Непложе ловить (видел, как ребята ловят). Отец пообещал, ладно, ладно, но время идет, а удочки нет. И как ловить не знаю, к тому же противно и жалко червяков на крючок насаживать. Мама помогла эту беду отвести, сделала удочку, накопали червей и вместе пошли под речку, за нашими огородами. Вдвоем ловили, я держался за удочку, наконец поймали рыбку! Вот и узнал во время этой поездки, когда и где мама научилась пескарей ловить. Сказал об этом случае, она вспомнила, посмеялись…

Мама с теплотой говорила о Тужиловке (ведь дети долго не тужат) и очень хотела побывать там. Ехала туда, чтобы увидеть родной дом и места детства. Но добраться на Тужиловку в этот день было трудно, из-за дороги. Ухабистая грунтовая сельская дорога, с лужами, туда на спуске проехали, скатились бы. Но обратный путь в гору, из-за недавних дождей, размягчивших грунт, мог оказаться не по силам заднеприводному Москвичу. Толкать машину наверх, если что, некому, день выходной. Да и время шло к вечеру, а надо еще возвращаться. И я не рискнул, хотя наверное, мог бы попробовать, заскочить на полчаса. Но действовал как водитель, а не как сын, понимающий мать, и не осознававший еще в то время, что такое малая родина, и что такое взгляд прощания… Помню глаза мамы, грустно смотрящие на этот памятный для нее уголок детства. Теперь думаю, что это сравнимо с тем, что если бы меня сейчас дети довезли на машине к Мосолову, чтобы только посмотрел со стороны Фролова или Шелухова на деревню минут пять и садился назад в машину…

Навестили и еще одно памятное место — церковь в селе Лесуново, где меня 3-х месячного крестили в августе 1948 года, о чем написал в заметке #Мосолово №75. Красивый, мощный, гордый, на века возведенный храм, стал близким для меня. Церковь к вечеру закрыта, постояли у входа, обошел вокруг пару раз, сфотографировались. Фото, еще не электронные, делал, но где эти фото и что стало с ними — не найду и не припомню где, а жаль.

Тетя Вера посоветовала возвращаться другой дорогой — через городок с детским названием — Сапожок. Ближе будет, чем через Рязань. Добрались скоро и увидели на въезде в городок знак, или герб, содержащий залихватский, как из сказки Андерсена, нарисованный сапожок! Порадовался за такое название. Вернулись в Мосолово уже в темноте, попили чай, мама и мы остались довольны этой поездкой…

По прямой от Мосолова до Пустотино, через Казенный лес, расстояние километров 20 — 25. Как между Мосолово и райцентром Шилово. Мама не один раз проходила пешком этот путь, из Пустотино (там только семилетка) по просекам Казенного леса и полевым дорогам, когда училась в Мосоловской средней школе. И тетя Вера также по молодости пешком ходила в Мосолово и обратно. Машиной через Рязань путь под 120 км. Бабушка Ксеня летала на самолете — кукурузнике Ан-2 (пару раз провожал в конце 60-х годов) из аэродрома в Турлатово под Рязанью, прямым рейсом до Пустотино, за 20 минут.

В 21 веке рязанские самолеты, аэродромы, лесные тропы, да и Казенный лес тоже, исчезли. Осталась только автомобильная дорога, но ехать уже не с кем и не к кому…