Любви все возрасты покорны. Сборник рассказов

Александр Константинович Щербаков

Любовь сопровождает жизнь человека с самого его рождения и до последнего вздоха. Любовь нужна человеку как воздух в любом его возрасте. Именно о такой любви и повествует эта книга, которая будет интересна читателям всех возрастов.

© Александр Константинович Щербаков, 2022

ISBN 978-5-0055-9894-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая любовь

Моей землячке Гале Коршуновой посвящаю.

Это лето у Наташки обещало стать особенным. Её маме и папе впервые в жизни выделили путевки в санаторий, и они должны были поехать на Кавказ на 24 дня. А потом собирались еще навестить родственников под Москвой, посмотреть столицу. Так что вернуться домой планировали только через полтора месяца. Оставлять Наташку одну в городской квартире было страшно, вот они и договорились с маминой младшей сестрой, что дочь поживет у неё в гостях какое-то время, а потом они вместе вернутся к приезду родителей Наташки. Проблему, кто будет присматривать за квартирой и поливать цветы, решили просто. Соседка баба Клава обещала это сделать.

Пора было собирать Наташку в поездку. Надо было подумать, какие вещи лучше взять с собой. Во-первых, в дорогу, чтобы было удобно лететь на самолете целых 4, а то и больше часов. И она приедет в поселок, где живут в общем-то не бедные люди — работники золотодобывающего прииска. Так что их дети могут носить хорошие вещи, и Наташке, как городской, нельзя было выглядеть хуже. Поэтому они с мамой походили по магазинам и купили дочери хорошее платье, летнее, с цветами, две кофточки, трусики и парочку лифчиков. Наташка за зиму подросла, окрепла, и у неё явственно стали проглядывать бугорки грудей под одеждой. Не забыла и себя мама в этих походах по магазинам, ей тоже надо было освежить свой гардероб перед поездкой в санаторий.

Так что довольные мать и дочь стали собирать свои чемоданы в дорогу. Мама старалась помочь дочери, но та всеми силами сопротивлялась. «Ну, мама, я уже 9 классов закончила, а ты за мной, как за маленькой, ходишь и контролируешь. Сама же приучаешь к самостоятельности», — говорила Наташка сердито. Но тем не менее мама знала все, что её дочь собиралась взять с собой в этой северный поселок. Главное, что не забыла положить легкую куртку и тоненький свитерок. Сестра написала, что там бывают прохладные вечера и ночи. И тапочки, которые очень пригодятся гулять по деревенским дорогам. Положили и невысокие резиновые сапожки на всякий случай. Правда, сестра писала, что во всем поселке проложены деревянные тротуары, и после дождя можно пройти, не испачкав обувь.

Наконец, все вещи были собраны, и через день Наташка должна была улетать в этот незнакомый ей поселок со странным каким-то названием, даже в чем-то неприличным — Херпучи. Родители её вылетали на Кавказ на следующий день после её отъезда. Вечером накануне отъезда Наташка решила повидаться с подругами. Они знали, что родители отправляют её на месяц-полтора к тетке в деревню, и жалели её. То ли дело летом гулять по родному городу, паркам, кататься на аттракционах, есть мороженое и пить ситро. Ничего этого в той деревне точно не будет. «Одно слово — деревня», — говорили подруги, жалея Наташку. «Интересно, там хоть купаться и загорать есть где?», — спрашивали они свою подругу. «Да тетя писала, что есть какие-то котлованы, там местные и купаются. Что это за котлованы, я не знаю», — отвечала им Наташка. «Но купальник беру, и сланцы тоже, чтобы не босиком ходить возле воды», — говорила она.

На следующий день все встали пораньше. Самолет должен был улетать в 9 часов утра, а до этого надо было купить билеты. Заранее билеты на самолеты малой авиации не продавали, так как неизвестно, какая погода будет на следующий день — летная или нет. «Малая авиация, что с неё возьмешь», — говорил накануне папа. Сами они купили билеты на самолет до Минеральных Вод, потому что туда летали большие самолеты Ил-62 и Ту-154, им лишь в ураган не разрешалось летать. Поэтому вышли из дома пораньше, на троллейбусе доехали до остановки «Малый порт» и вышли. Папа нес Наташин чемодан, мама сумку с пирожками и небольшим термосом с горячим чаем в дорогу. Папа предупредил, чтобы взяли продукты в дорогу, лететь почти 5 часов. Где покушать ребенку? Так что мама еще накануне напекла пирожков с разной начинкой — и с капустой, и с мясным фаршем. Наказала дочери, чтобы вначале съела пирожки с фаршем, с капустой даже в жаре не испортятся.

Они зашли в аэровокзал местных авиалиний. Там толпилось много народа. «Неужели все летят в Херпучи?», — подумала Наташка. «Какой же это самолет, чтобы все поместились?», — рассуждала она. Но все оказалось не так, как она думала. Раздался голос из динамика: «Внимание. Объявляется продажа билетов, регистрация и оформления багажа на рейс до Кукана», и несколько человек с вещами проследовали к стойке. Потом также объявили рейс до Троицкого, и опять несколько человек пошли к стойке, где продавали билеты и регистрировали пассажиров.

Наконец объявили рейс на Херпучи, и Наташа с родителями подошли к стойке. В этой очереди из 8 человек они оказались третьими. Они наблюдали, как стоящие перед ними мужчина средних лет и пожилая женщина покупали билеты, ставили на весы свои вещи и, взвесив их под бдительным оком женщины в красивой голубой униформе, получали отметку в билете и отходили. Мама достала из своей сумочки Наташин недавно полученный паспорт и 16 рублей, и подала женщине в униформе. Та очень быстро, привычными движениями, видимо, отработанными за долгое время, оформила билет и отрезала его как раз, чтобы получилась его стоимость — 16 рублей. Потом попросила поставить на весы чемодан и сумку, и отметила вес ручной клади — 9 кг. Потом на уголке билета написала 9 и отдала маме. Вместе с паспортом.

Они отошли от стойки. Мама все отдала дочери, велев паспорт спрятать в сумочку, а билет еще потребуется при посадке. В это время уже вовсю шла посадка на рейсы до Кукана и Троицкого. Народа в здании аэропорта все прибавлялось. Приезжали люди, которые улетали в небольшие поселения, и их рейсы были позднее. Наконец, была объявлена посадка на рейс до Херпучей. Они подошли к выходу, где дежурная по посадке в такой же униформе проверила билеты у всех пассажиров и велела следовать за ней. Папа попросил дежурную разрешить ему донести до самолета чемодан своей дочери, и та позволила это сделать. Наташа расцеловалась с мамой и, помахав ей рукой, пошла следом за отцом и другими пассажирами.

«У, кукурузник», — разочаровано сказала Наташка, увидев самолет с 4 крыльями, к которому их вела дежурная. «Не кукурузник», а АН-2», — весомо сказал папа и пошел за всеми. В самолете он поставил чемодан за последним рядом кресел, расцеловал дочь и, пожелав удачной посадки остальным пассажирам, вышел из самолета. У Наташки защемило сердце. Она испуганно оглядывалась. Сидевший рядом с ней у окна парень заметил это и спросил: «Первый раз летишь?» и она кивнула. «Не боись, долетит, самолет надежный», — успокоил парень и предложил ей поменяться местами. «Так тебе лучше видно будет», — сказал он. Они поменялись местами, и Наташка выглянула в маленькое окошко. Увидела, как папа, оглядываясь, шел с летного поля.

К самолету подошли два летчика. Они поздоровались с дежурной, и один молча прошел в кабину пилотов. Второй взял какие-то бумаги у дежурной, о чем-то поговорил с ней с улыбкой. Все это видела Наташка через открытую дверь самолета. Потом второй летчик поднялся в самолет, убрал лестницу, по которой все поднималась в самолет, и положил куда — то в хвост салона. Потом закрыл дверь на какую-то задвижку, поздоровался и шутливо произнес «Безбилетники есть?». И все заулыбались, даже Наташка, которая продолжала сидеть, вдавливаясь в кресло, как будто оно могло спасти от страха, который был у неё. Она никогда раньше не летала на самолетах, только на поезде ездила к бабушке в Вяземский. Как она перенесет полет, она не знала.

Заработал двигатель самолета, закрутился пропеллер, и через некоторое время, дернувшись, самолет покатил по летному полю. Наташка видела, как мимо пробегают закрытые плафонами лампочки вдоль рулежной дорожки и потом взлетной полосы. Самолет у края полосы развернулся и остановился. Потом двигатели громко заработали, набирая обороты, и самолет побежал по полосе, быстро набирая скорость. Неожиданно Наташка почувствовала, как земля остается внизу и самолет поднимается все выше и выше. Меньше становились домики, мимо которых пролетал самолет. «Полетели», — подумала девочка и краем глаза увидела довольное лицо своего соседа. «Надежный, надежный, а сам тоже волновался», — подумала она о нем.

Наконец самолет набрал высоту и как-бы остановился. Где-то далеко внизу медленно-медленно проплывали строения, дороги с маленькими машинами, поля с такими же маленькими тракторами. Постепенно Наташка успокоилась и с большим интересом осмотрела внутреннее убранство самолета. Увидела торчащие ребра жесткости, ничем не прикрытые. Видны были даже заклепки обшивки самолета. Посчитала пассажирские кресла. «Двенадцать», — про себя подумала девочка. Посчитала пассажиров. «Восемь, если считать и меня», — не сбилась со счета Наташка. Потом она увидела через открытую дверь пилотской кабины множество всяких циферблатов со стрелками и других каких-то приборов. «Как они не перепутают их?», — с тревогой подумала она. Он увидела далеко сбоку извилистую широкую реку, в которую впадали многочисленные речки, которые с высоты казались ручейками. «Это Амур?», — спросила Наташа у соседа. Тот взглянул в окно, утвердительно кивнул головой и продолжал читать какой-то журнал. Наташа пожалела, что ничего не взяла с собой почитать. И вдруг самолет куда-то ухнул, как будто-то провалился вниз. Аж сердце зашлось от испуга. «Воздушная яма», — невозмутимо сказал сосед, не отрывая взгляда от журнала. И добавил: «Ничего страшного».

Под самолетом продолжали проплывать поля, какие-то озера, речки и небольшие леса. И так продолжалось почти до самого Комсомольска-на-Амуре, в котором самолет приземлился примерно через час после взлета. Она тоже впервые была в самолете, который плавно приземлялся на бетонную полосу аэродрома. Пилоты очень аккуратно посадили самолет, его лишь чуть качнуло, когда два передних колеса коснулись земли, и плавно опустив хвост, самолет покатился уже на трех колесах. Двигатель как-то по-другому загудел, и самолет стал останавливаться. Но не совсем, он продолжал небыстро катиться по полосе, а потом свернул на рулежную дорожку и поехал к зданию аэровокзала. Потом самолет остановился, пропеллеры перестали крутиться, двигатель заглох. Один из летчиков встал и, пройдя в хвост самолета, отстегнул защелку и открыл дверь. Приспособил лестницу к порогу двери и выглянул наружу. К нему приближалась дежурная и с ней пять человек. Наташка подумала: «Пассажиры, что ли? Куда же их сажать будут, свободных мест всего четыре». Но она увидела, что один пассажир взял свой чемодан и вышел из самолета. Сосед предложил Наташе размять ноги и выйти на летное поле. Так она и сделала. Её сосед вышел из самолета первым и галантно подал ей руку, когда она стала спускаться по лестнице. Такое было впервые в её жизни, и она даже зарделась от смущения.

Полчаса они постояли у самолета, пока летчики сходили в здание аэропорта и вернулись. Потом всех пригласили в занять свои места. Последними зашли новые пассажиры и сели на свободные места. Снова загудел двигатель, и Наташкино путешествие продолжилось, чтобы еще через час опять на какое-то время прекратиться, так как самолет приземлился в аэропорту поселка имени Полины Осипенко. Так далеко на север своего родного края никто их её близких не забирался. Не считая тети, конечно. Но север не чувствовался. Ярко светило солнце, совсем нехолодный ветерок приятно освежал лицо. В этом аэропорту вышло трое пассажиров. Оставшиеся прошли в здание аэропорта и подошли с небольшому буфету. Её сосед тоже пошел к нему и купил бутылку сладкого ситро. Наташа вспомнила про пирожки и чай, но есть ей совсем не хотелось. Но так как она вышла из самолета со своей сумочкой и на посадку их еще не приглашали, он решила все же съесть один пирожок. Но есть одной было неудобно, тем более что сосед проявил к ней такое участие, и она предложила один пирожок и ему. Он не отказался, и они поели. Он с аппетитом, а она через силу. Сосед поделился с ней стаканом ситро, потому что доставать чай ей не хотелось. Ситро было такое же, как в городе. И это приятно её удивило.

Потом еще час полета. Наконец, самолет, развернувшись над сопками, окружающими поселок Херпучи, пошел на снижение. Она прильнула к окну и глядела на дома поселка, которые становились все ближе и ближе, на какие-то камни, образующие волны, с редкой зеленью на них, и небольшие озера с мутной водой между этими камнями. Потом самолет совсем низко пролетел над каким-то цехом и коснулся земли. Но это была и не земля вовсе, а все же камни, только лежащие ровным слоем. По такой совсем не гладкой поверхности самолету было трудно бежать, наверно, потому что двигатель снова довольно сильно загудел. Наконец самолет приблизился к какому-то совсем небольшому домику, на котором она увидела вывеску ХЕРПУЧИ. И увидела, как к самолету пошли люди, и среди них заметила свою тетю. И на душе стало очень легко и приятно. Все складывалось хорошо. И погода солнечная, и в полете самолет не бросало, и она легко перенесла полет. Сосед в самолете был приятный, и вот её встречает родной и близкий ей человек, её единственная тетя, младшая сестра её любимой мамы.

Потом сосед вынес её чемодан из самолета, кивком головы попрощался и, взяв свою сумку, пошел в сторону поселка. А она оказалась в объятиях своей тети, которую знала с детских лет и называла не тетя, а просто Валя. Они пошли вслед за тем молодым человеком, её соседом в самолете, и Валя расспрашивала Наташку, как она перенесла полет, что чувствовала при взлете и посадке, и говорила, что очень рада приезду своей племянницы. Они прошли мимо того цеха, и тетя сказала, что это мехмастерская. Потом шли мимо деревянных домов и заборов из длинных жердей. Тетя пояснила, что это называется «Седьмая линия». И на вопрос Наташки, что, есть еще 6 линий, как на Васильевском острове в Ленинграде, как она читала, Валя засмеялась и сказала, что есть всего одна линия — Седьмая. И добавила, что не знает, почему так зовут эту улицу.

Потом они шли мимо тех рядов камней и небольших озер, и тетя пояснила, что камни — это отвалы, а озера — котлованы. Они остаются после работы драги. А драга — это фабрика по добыче золота, и она её еще увидит. Потом они прошли через один мост над небольшой речкой, и тетя сказала, что эта речка Херпучинка. Потом был еще один мост, и впереди, на небольшом пригорке она увидела высокое деревянное здание. Успела насчитала всего два этажа и удивилась. В городе такой высоты здания имеют три этажа. Тетя сказала, что это школа, где она работает, и Наташка еще её увидит во всей красе. Они шли, и тетя давала ей пояснения: «Вот справа — магазин, вернее, даже три — хлебный, продуктовый и промтоварный. А в этом небольшом здании рядом со школой располагается гостиница». Наташка увидела, как куда-то вдаль уходила одна улица, но они с тетей не пошли по ней, а вошли через небольшую калитку рядом с закрытыми воротами на пришкольную территорию.

Теперь она могла хорошенько рассмотреть здание школы. Оно действительно было очень высоким, с огромными окнами, и лестницей, ведущей на чердак школы. Потом она увидела небольшую площадку между двумя выступами здания, с деревянным настилом. И в левом выступающем крыле здания была открытая входная дверь в школу. Вдруг из этой двери выбежали две девчонки и, смеясь, пробежали мимо, поздоровавшись с её тетей. За школой было какое-то невзрачное здание с высокой трубой. Тетя пояснила, что это кочегарка, она отапливает школу в холодное время года. Они прошли по школьной территории, скорее напоминающей улицу между школой и рядом стоящим зданием, и подошли ко второй калитке. Впереди была видна улица, в конце которой слева виднелась высокая гора. «Такая гора в центре поселка. Как странно», — мелькнула мысль у Наташки. Вдоль улицы слева и справа были аккуратные дома, вдоль улицы тянулись деревянные заборы и неглубокие канавы. Тетя сделана несколько пояснений о стоящих домах. «Вот видишь это длинное здание? Это наши школьные мастерские. А следующее здание — столовая. Ну а дальше жилые дома». Наташка наступила на деревянный тротуар и удивилась, что он такой крепкий, и доски под ней не прогибаются. И еще её удивило, что заборы не из жердей, а из аккуратного штакетника. Она взглянула на табличку на первом доме и прочитала «Центральная» и ниже вторую табличку с цифрой 2. «Все понятно, — подумала она, — улица Центральная, дом 2».

Они прошли первых два дома, и подошли к третьему по правой стороне. «Вот здесь я живу», — сказала тетя и открыла калитку. Они зашли в небольшой дворик с деревянным настилом, и Наташка увидела крыльцо и открытую входную дверь. Тетя перехватила ей удивленный взгляд и засмеялась: «Не бойся, я не забыла закрыть дверь, я живу не одна в этой квартире, у меня есть соседи. Сейчас ты с ними познакомишься, они дома». Они поднялись на небольшое крыльцо и вошли в дверь, которая, как оказалось, вела в сени, и лишь потом Наташка увидела вторую дверь, ведущую непосредственно в дом. Они вошли, и тетя громко сказала: «Встречайте гостей, мы приехали». На её голос из одной двери выглянула голова девочки лет шести, потом вышла женщина с приветливой улыбкой на лице. И лишь потом появился мужчина, который шумно заговорил: «Ну мы тут уже заждались гостей, обедать не садимся. Давайте знакомиться. Меня зовут дядя Вадим. А тебя как?». Он протянул руку Наташе. Та чуть пожала её и назвала свое имя. Потом она пожала руку женщине и узнала, что её зовут тетей Лидой. А улыбающаяся во весь рот девчонка сказала, что её зовут Наташей. Мужчина засмеялся и сказал: «Будем звать вас Наташа первая и Наташа вторая. А то как вас отличить по имени?».

Потом тетя Лида сказала, чтобы они умывались и шли к столу. Она приготовила обед на всех и приглашает Валю с племянницей пообедать с ними. Наташка прошла в комнаты, которые занимала её тетя, и они начали готовиться пойти в гости. Тетя показала Наташке, где туалет на улице, и это было очень кстати. Мочевой пузырь девочки был уже переполнен, и она из последних сил терпела. Но все закончилось хорошо. Потом Наташка надела одну из своих новых кофточек, и вместе с тетей пошла в комнату соседей. Потом вспомнила, что у неё есть пирожки, которые надо съесть, и вернулась за ними. Дядя Вадим увидел пирожки и сказал: «Обязательно попробую, как вкусно стряпает твоя мама». И Наташка довольно дерзко ответила: «Моя мама стряпает очень вкусные пирожки, вот увидите». Все засмеялись, а дядя Вадим сказал: «Не увидим, а съедим». И все снова засмеялись.

Обед прошел в непринужденной обстановке. За столом в основном говорила Наташка. Она рассказывала о жизни в Хабаровске, о своих подругах, о школе. Сказала, что их школа такая же высокая, но там три этажа. Маленькая Наташка слушала её, открыв рот. Ничего такого она раньше не слышала. А взрослые лишь поддакивали Наташке, не забывая есть. Обед был простой, но очень вкусный. Тетя Лида постаралась, сварила вкусный наваристый борщ, на второе было пюре с копченой рыбой. И хотя Наташка не очень любила рыбу, но или потому что сильно проголодалась, или потому что рыба была вкусная, с аппетитом съела три куска рыбы. Очень понравился девочке и местный хлеб. А потом дошла очередь до её пирожков. Дядя Вадим съел и с мясным фаршем, и с капустой, похвалил и шутя сказал, что Лиде надо научиться такие пирожки печь у Наташиной мамы. Та не поняла шутки взрослого человека и с жаром стала рассказывать, какая у неё мама мастерица на все руки. И тетя Валя её поддержала.

Кушали они не торопясь, довольно долго. Была суббота, и идти на работу не надо было. Но потом тетя Валя сказала, что пора и честь знать, и они с Наташкой, горячо поблагодарив хозяев за вкусную еду, пошли в комнату Вали. Там Наташка разобрала свой чемодан, повесила свои немногочисленные наряды на плечики, которыми любезно поделилась тетя, и облачилась в домашний халатик. Так за разговорами с тетей пролетел час. Наташке не терпелось забраться на гору в центре поселка. Дядя Вадим рассказал, что она называется Каланча, потому что когда-то давно на её вершине была пожарная вышка. А вот небольшая горка перед Каланчой носит название Конторка, потому что там стоит здание конторы прииска. Вернее, управления, как сейчас правильно называть. Тетя Валя, видя нетерпение племянницы, предложила пойти погулять. Но для этого надо было переодеться в спортивную форму, так удобней гулять будет. И, облачившись в трико и спортивные тапочки, они вышли из дома. Чуть пройдя по улице, Наташка увидела ту самую Конторку и контору на ней. А рядом высокую деревянную арку. У подножья Каланчи увидела и два сооружения. Одно напоминало киоск на высоком фундаменте, а вторым оказалась автобусная остановка, как пояснила тетя. И там и там были люди. Все они с интересом смотрели на Наташку, новенькую в поселке. Поднявшись на Конторку, Наташка увидела большой стенд и, подойдя к нему, прочла объявление, что сегодня в клубе имени Жданова художественный фильм «Война и мир», 1 серия. Наташка засмеялась и сказала тете, что они здесь отстают от жизни. В Хабаровске «Войну и мир» показывали полгода назад. Она это фильм уже видела, но согласилась составить компанию тете. Да и Вячеслав Тихонов в роли князя Андрея ей очень понравился.

Они стали медленно подниматься на вершину горы, туда, где были нагромождения камней. Но подойдя поближе, Наташка поняла, что это одна скала, из которой пластами выпадали камни, и по выступам скалы было просто подняться на самую вершину. А там ей открылся такой вид! Почти весь поселок был виден. Вокруг долины, где он располагался, были видны горы различной величины, а где-то вдали такие высокие, что на вершинах был снег, хотя была уже середина июня.

Тетя Валя, поднявшись следом за ней, стала давать пояснения. «Вон видишь, — говорила она, — там аэродром. Рядом «Седьмая линия». Наташка увидела, что рядом с ней возвышается гора, одна половина которой имела более густую растительность. На вопрос Наташки, почему так, тетя сказала, что когда-то здесь был лесной пожар, половина сопки выгорела, огонь дошел до тропинки. Но потом дожди затушили огонь, и теперь уже много лет растительность снова отрастает. На севере все медленно растет. Наташка видела и здание школы, и отвалы с котлованами. А где-то вдалеке виднелось что-то, похожее на гуся, вытянувшего шею. И тетя ей пояснила, что это и есть драга, плавучая фабрика золота. «Возьмем у соседей велосипеды и поедем туда, посмотришь, что это такое», — сказала Валя.

Потом она продолжила рассказывать про панораму поселка, лежащую перед глазами. «Вон видишь, вдали просека поднимается в гору? Это дорога в соседний поселок, Оглонги. Мы туда потом на автобусе съездим. А еще левее видишь дома. Это Успенский. Как и Седьмая линия, никто не знает, почему так назвали. За ним кладбище», — рассказывала тетя Валя. Успенский отделялся от остального поселка грядой отвалов камней и небольшими котлованами. Тетя пояснила племяннице, что драги, а когда-то давно была и вторая, ходили рядом с поселком, добывая золото. Иногда приходилось даже некоторые дома с их пути переносить на другое место. «Представляешь, Наташа, мне рассказывали наши старые учителя, которые здесь живут очень много лет, что всю ночь было слышно, как ковши драг скребут о скалистый грунт. И так было все лето, пока драги работали рядом с поселком. Потом одну драгу передали на другой прииск, а вторая стала работать вдали от поселка». «А эта улица Транспортная. В самом конце её стоит больница. Раньше она была в другом месте, мы потом увидим старое знание больницы, оно недалеко», — продолжала просвещать племянницу тетя. Наташка, еще только взойдя на вершину Каланчи, обратила внимание, что гора, на которой они сейчас стояли, только часть хребта, который уходил куда-то вверх. И была видна тропинка, идущая между деревьев. «Это Дубовка», — сказала Валя. «Мы туда завтра сходим. Нельзя же в один день все достопримечательности поселка показать», — засмеялась она. И Наташка с ней согласилась. «Что она будет здесь делать целый месяц. Подруг нет, все не знакомо», — подумала она. Потом тетя показала начало улицы Клубной и сказала, что они её сегодня вечером увидят, когда пойдут в кино.

Они вернулись домой. Наташку переполняли впечатления. Каланча, драга, высоченная школа, незнакомая Дубовка, на которую она завтра пойдет. Она думала, что обойдет весь поселок, чтобы потом рассказать своим городским подружкам, которые всего этого не видели и не увидят никогда. В её совсем еще юной головке роились мысли и планы.

К семи часам вечера, к началу первого сеанса в клубе, они были уже готовы. Принарядились и, попрощавшись с соседями, которым они обещали присмотреть за маленькой Наташкой, пока они пойдут в кино на второй сеанс, пошли в клуб. Они перешли через Конторку, и пошли по деревянным тротуарам мимо длинных деревянных домов с одной стороны, и домов поменьше в другой. «Это бараки, в них живут сразу 5—6 семей», — сказала тетя, показывая на длинные здания. Рядом с бараками были видны огромные поленницы дров. Такие же поленницы были около каждого дома. Наташка уже знала, что все холодное время года ими топят не только для обогрева, но и для приготовления пищи. Разве можно все приготовить на электроплитке. Такая же печка с плитой на две конфорки, закрытые чугунными кольцами разного размера, была и в квартире её тети. На ней стояла еда, которая была приготовлена к приезду Наташки, и была съедена на ужин.

Показалось здание клуба. Часть его была одноэтажная, но высокая, а вторая двухэтажная. «Там поселковая библиотека», — сказала тетя, показывая на двухэтажное здание. На клубе была большая вывеска «Клуб имени А.А.Жданова». Они поднялись на невысокое крыльцо и вошли в помещение, в углу которого было окошечко и над ним вывеска «Касса». Купив билеты, прошли в другое помещение, которое напоминало длинный широкий коридор со множеством стульев вдоль стен и несколькими столами посередине. За ними сидели люди, в основном мужчины, и играли, кто в шахматы, кто в шашки, кто в домино. А на стульях вдоль стен сидели в основном пожилые женщины и что-то оживленно обсуждали. «Сельские новости, наверно. Косточки соседям перемывают», — подумала Наташка. Многие женщины и мужчины поздоровались с Валей. И Наташка подумала: «Как уважают здесь учителей, и мою тетю тоже!». Потом в это помещение входили другие люди. С некоторыми Валя здоровалась первой, кто-то здоровался с ней. Наташка посмотрела в окно и увидела, что на волейбольной площадке за клубом играют мальчишки и молодые мужчины.

Открылась дверь, около которой встал контролер, и зрителей стали запускать в зрительный зал. Наташка вслед за тетей вошла в зал и увидела довольно просторное помещение с рядами кресел. Перед сценой, над которой видело белое полотно экрана, была концертная яма, какую она видела в Хабаровском театре музыкальной комедии, куда несколько раз ходила с мамой. Увидеть такое в сельском клубе Наташка точно не ожидала. Они нашли свои места и уселись. Вход в зрительный зал был перед её глазами, и она стала смотреть, кто входит в него. Черноволосого парня, стройного и хорошо одетого, она сразу выделила из массы входящих. Он ей сразу чем-то понравился.

Зрительный зал заполнился, погас свет, и на экране появилось изображение киножурнала «Новости дня». Потом на короткое время свет снова зажегся, в зал вошли опоздавшие зрители, погас свет и начался фильм «Война и мир». Фильм этот Наташка видела полгода назад, поэтому сюжет её не интересовал, она больше обращала внимание на игру актеров. Постепенно увлеклась, и фильм, как и в первый раз, захватил её.

Придя домой, Наташка поиграла с маленькой тезкой, потом вместе с Валей уложила её спать и почитала сказку. Телевизора с передачей «Спокойной ночи, малыши» в поселке не было. Потом, засыпая на диване, куда тетя Валя её положила спать, она вспомнила того черноволосого парня, который ей понравился в клубе. «А он ничего, симпатичный», — подумала она и сладко заснула.

На следующий день они с тетей Валей пошли на Дубовку. Маленькую Наташку, которая просилась пойти с ними, не взяли. «Маленькая, устанет», — сказала тетя Лида, и Валя с ней согласилась. Они поднялись на Каланчу и, пройдя по вершине хребта, стали подниматься выше. И тут Наташка увидела такую красоту, какую до этого ни разу не видела. Вся сопка была покрыта розовыми цветами, мелкими, которые росли на невысоких кустиках среди ярко-зеленой хвои лиственниц. «Багульник», — сказал тетя как ни в чем не бывало. Кончено, она видела все это не первый раз, а вот Наташка ни разу. Прежне чем потрогать руками эти цветочки, они прошли мимо трех могилок. Две была запущенными, в вот третья довольно ухоженной. «Здесь похоронен врач Нечаев. Он спас много жизней в этих поселках, а сам задохнулся выхлопными газами на моторной лодке», — сказала тетя. «Благодарные жители решили похоронить его здесь, а не на кладбище. Жаль, что все меньше людей осталось, кто слышал о нем», — продолжила Валя, останавливаясь у этой могилки.

Потом они снова шли мимо кустов багульника по тропинке, уходящей все выше в гору. Тропинка становилась все уже, и если к ней вначале примыкали участки травы, то теперь стволы деревьев, ветки которых касались их голов. Наконец, они обе устали и решили повернуть назад, тем более что ничего интересного впереди не видели. Спускаясь, они пересекли тропинку, которая шла поперек, и решили пойти по ней. И скоро вышли на склон, с которого была видна вся улица Транспортная и, вдали, Успенская. Продолжая спускаться, вышли почти к больнице, которую окружал забор и высокие лиственницы. Потом прошли по самой улице, и тетя показала ей детский садик. Садик Наташке понравился.

Вечером они пошли смотреть вторую серию «Войны и мира». Сидели на прежних местах, и Наташка поняла, что снова хочет увидеть того черноволосого парня, которого видела вчера. И когда он появился, у неё волнительно затрепыхалось сердечко. После кино повторилась вчерашняя история с маленькой Наташей, а потом Наташка стала читать найденную у соседей книгу — французский любовный роман и прочитала его до трех часов, выйдя на кухню, чтобы не мешать спать тете. Поэтому проснулась уже поздно, нашла на столе записку от Вали, где та перечисляла, что надо сделать, и сообщала, что пошла в школу на консультацию перед экзаменами.

Наташка умылась, причесалась, позавтракала, нашла деньги, которые оставила тетя на покупки в магазине, и решила пойти выполнить поручение. Дома осталась тетя Лида, которая работала не каждый день. Проходя в магазин мимо школы, Наташка захотела увидеть, как школа выглядит изнутри. Вошла в те двери, откуда в субботу выбежали две девчонки, прошла через длинный коридор мимо двух дверей, на которых были вывести «Химия» и «Библиотека» и, открыв дверь, вошла в высокий коридор. Слева круто вверх уходила деревянная лестница с блестящими от многих прикосновения перилами. «Где искать тетю?», — подумала Наташка. Прислушалась. Везде была тишина, и вроде как на втором этаже послышался шум. Решила подняться, но пошла очень нерешительно. Уж очень крутая была лестница, непривычно для неё крутая. И неловко наступив на одну из ступенек, она чуть не упала. И точно бы упала, если бы её не поддержал юноша, который шел за ней, и шаги которого она не слышала. «Осторожней надо шагать», — послышался голос за спиной. Она обернулась. Юноша стоял на две ступеньки ниже, и их глаза оказались на одном уровне. «О, какие глаза! Добрые и чуть смеющиеся», — мелькнуло в голове у девочки. А сердце забилось сильно — сильно. И не от испуга. Это был он, тот черноволосый парень из клуба.

Он поднялся на две ступеньки выше и спросил: «Я впервые тебя вижу. Ты приезжая?». И Наташка как на духу сказала, что приехала к своей тете в гости, та учительница, сейчас у неё консультация и она ищет её. Юноша спросил, как её фамилия и сказал, что знает, в каком кабинете тетя занимается. И велел идти вместе с ним. И когда они оказались на втором этаже, парень просто сказал: «Меня зовут Витя. А тебя?». Наташка почему-то засмущалась и тихо назвала свое имя. Парень широко улыбнулся и сказал: «Ну вот и познакомились. Вот класс, где занимается твоя тетя». И пошел дальше. Наташка провожала его взглядом, пока он не зашел в одну из классных комнат. Потом приоткрыла дверь, какую ей показал парень. И увидела свою тетю, которая что-то писала на доске и с недовольным видом оглянулась на дверь. Увидела свою племянницу, кивнула головой и сказала: «Подожди меня в коридоре. Я выйду». Через пару минут тетя вышла и спросила, зачем она пришла в школу. Наташка отвечала, что зашла уточнить, не будет ли еще заказов, она идет в магазин. Тетя улыбнулась и сказала: «Я вроде все тебе написала. Нет, ничего другого не надо». Наташка попрощалась с тетей и пошла в магазин. А перед глазами стоял тот парень, его глаза, улыбка и голос. «Витя, — повторила она, — Победитель».

В понедельник кино в клубе не показывали, и Наташке стало грустно от того, что она не увидит сегодня Витю. Но потом за разговорами с тетей, игрой с маленькой Наташей эта грусть притупилась. Но когда она легла на свой диван, ей снова стало грустно. «Неужели я влюбилась?» — думала девочка, ворочаясь на диване. «Да я же его знать не знаю, только и знаю, что его имя», снова и снова спрашивала себя Наташка. Она не знала, что сердцу не прикажешь.

На следующее утро Наташка попросила свою тетю показать ей школу. Она надеялась увидеть этого Витю. «Он, скорее всего, ученик этой школы и, по-видимому, выпускник», — рассуждала девочка. Но утром тетя была занята и обещала показать школу перед обедом. «Как раз там все консультации закончатся», — сказала она. Наташке не могла найти себе места, все поглядывала на часы, но стрелки так предательски медленно двигались по циферблату. Наконец тетя освободилась и велела племяннице одеваться.

Наташка примерила то одну кофточку, то другую, и, наконец, остановила свой выбор на не очень броской. Валя с интересом поглядывала на действия Наташки, но ничего не говорила. Она с утра чувствовала, что с её племянницей что-то происходит. Но что, не могла понять. Ведь вроде все время была у неё перед глазами. И так ничего не решив, она взяла племянницу и пошла с ней в школу.

Вначале она решила завести Наташку в учительскую и показать её учителям. Все уже знали, что к ней приехала в гости племянница-школьница. Они зашли в школу и мимо актового зала прошли в учительскую, которая была в противоположном крыле здания от входа. Наташка прочитала на двери, мимо которой прошли, напротив актового зала, вывеску ФИЗИКА. Зашли в учительскую, где было несколько человек. Валя сказала: «Прошу любить и жаловать. Моя племянница Наташа. Закончила 9 классов в Хабаровске. Хорошистка, 4 четверки в табеле за год». Учителя наперебой стали хвалить такую прилежную ученицу. Одна из них, крупная женщина в больших роговых очках, спросила: «После школы кем хочешь быть? Решила уже?». Наташка, чуть смутившись, ответила: «Да нет еще, не решила. Впереди еще целый год». Другая, довольно полная и с короткой прической сказала: «Это так кажется, что долго. Он так быстро пройдет». Тетя Валя решила перехватить инициативу и сказала, что привела племянницу показать школу. Очень ей она понравилась снаружи, и вот хочет увидеть внутри. Наташка вежливо попрощалась с учителями и вышла раньше своей тети, которая пропустила её вперед. Они посмотрели все классы на первом этаже, тем более что их было не так много — два класса и кабинет физики, да еще кабинет химии на самом входе, но они туда не пошли. Наташку поразили высоченные потолки и огромные окна, которые пропускала столько света, что она подумала, что можно и не включать электричество. Парты были хоть и старенькие, много раз крашенные, но очень удобные. В кабинете физики были столы в два ряда и огромные стеллажи во всю стену с приборами и наглядными пособиями. Наташка подумала, что в их школе кабинет имеет меньше пособий.

Потом они поднялись по той крутой лестнице на второй этаж и когда поравнялись с дверью с вывеской ДИРЕКТОР, та открылась, и вышел солидный мужчина лет 50-ти. Валя почтительно поздоровалась и сказала: «Константин Иванович, познакомьтесь, моя племянница Наташа. В гости приехала. Показываю ей школу». Мужчина приветливо улыбнулся и спросил девочку: «И как отдыхается? Поселок уже увидела?» Валя, видя, что племянница стушевалась, ответила за неё: «Да она только два дня гостит. На Каланчу и на Дубовку сходили и по некоторым улицам прошли, и все пока». Мужчина вновь улыбнулся и сказал: «Отдыхай как следует, на то и лето, каникулы. Всего хорошего тебе, Наташа». «Смотри-ка, запомнил имя», — подумала Наташка и, поблагодарив, сказала: «До свидания». Они с Валей пошли по коридору, а директор стал спускаться по лестнице.

И вдруг дверь в класс открылась, и вышел ОН. Наташка оцепенела и даже порозовела. Валя, увидев замешательство племянницы, сказала: «Здравствуй, Витя. Познакомься, моя племянница Наташа». И юноша, посмотрев на Наташу и потом, переведя взгляд на Валю, сказал: «Да мы уже знакомы. Вчера познакомились здесь, в школе». И Вале все стало понятно. И метания своей племянницы, и настойчивые просьбы сводить её в школу, и выбор нарядов. Влюбилась! Юноша вежливо попрощался и пошел вниз, а тетя с племянницей завершили осмотр школы. Наташка уже не так внимательно слушала пояснения своей тети, и та, видя это, постаралась побыстрее закончить экскурсию.

Дома Наташка была необычно тиха. После обеда села читать свой французский любовный роман, и как-то вяло отвечала на вопросы своей тети. Вечером они пошли в кино. И там Наташка опять увидела его. На этот раз Витя поприветствовал их обеих, сказав: «Добрый вечер!». А ночью Наташке приснился сон, как будто Витя её украл и куда-то повез, но почему-то это была зима, и он увозил её на санях, запряженных в тройку лошадей.

На следующий день Наташка, будучи во дворе, услышала, как две проходивших мимо девчонки сказали, что в киоск привезли мороженое, и надо пойти взять банки и купить его. Она зашла в квартиру, доложила об этом тете, и та дала ей пол-литровую банку, деньги и попросила сходить в киоск за мороженым. Выстояв немалую очередь, Наташка купила полную банку мороженого и, неся домой, не удержалась и лизнула его. Оно оказалось вкусным. Не пломбир, конечно, но и не молочное. Потом они вдвоем с Валей съели мороженое, угостив и маленькую Наташку, положив ей его в чашечку.

После кино случилось невероятное. Витя подошел к ним, когда Наташка с тетей возвращались домой, и, извинившись, спросил разрешения у Вали, не позволит ли она племяннице погулять с ним. Валя, видя смущение Наташки, и что она вся порозовела, разрешила, но предложила девочке зайти домой и взять курточку, потому что вечер стал прохладным. Когда Наташка вышла из дома с курточкой, Витя стоял у калитки и старался придать лицу безразличное выражение. Но Наташка заметила, как блеснули его глаза, когда он посмотрел на неё. В первый вечер они пошли на Дубовку. Витя оказался очень интересным и веселым парнем. Много рассказывал разных историй, о которых вычитал в книгах или услышал от кого-то. Истории чаще всего были веселые, поэтому они оба заразительно смеялись. Наташка в ответ тоже вспоминала что-нибудь веселое. Потом, как-то став серьезной, задала Вите вопрос о его дальнейших планах после школы. Витя ответил, что хочет поступать в железнодорожный институт в Хабаровске. На что Наташка ответила, что у неё в голове нет никаких мыслей о жизни после школы, хотя мама с папой настаивают, чтобы она подумала об учебе в институте народного хозяйства. Наташке понравилось, что у Вити есть уже задумки о своей дальнейшей жизни. «Целеустремленный, знает, что в жизни надо», — подумала она о нем.

Стало прохладнее, и Витя предложил девочке надеть курточку и помог ей это сделать. Наташке было очень приятно, что он за ней ухаживал, и был очень внимательным. И вообще он часто подавал ей руку, когда надо было куда-то подняться или перешагнуть. «Воспитанный», — думала о своем кавалере девочка. Её иногда провожали мальчишки из класса домой, но никогда они не ухаживали за ней так, как Витя. Незаметно пролетело полтора часа, и Наташка засобиралась домой. «Тетя будет волноваться. Да и Наташку надо спать укладывать, она без сказки на ночь не уснет», — сказала девочка. Они пошли домой, и у калитки, взяв Наташку за руку, Витя предложил завтра опять пойти погулять. Наташка с замиранием сердца от такого предложения тут же согласилась и, попрощавшись, вошла в дом.

Следующий вечер они провели вдвоем. Снова после кино, он уже на выходе из клуба подошел к ним и поздоровался. Как и накануне, спросил разрешение у Вали погулять с Наташей. Та согласилась и только попросила её не очень задерживаться. Витя сказал, что и ему надо пораньше лечь спать, ведь завтра экзамен. И они пошли не налево, как обычно шли от клуба к центру поселка, а направо. Шли по очень крепкому, добротному деревянному тротуару. Через два дома она увидела выступающий на дорогу угол какого-то здания с довольно большими окнам. Витя сказал, что здесь раньше была больница, а потом её перевели на другую сторону Дубовки. И добавил: «Я здесь родился. В этом крыльце здания родильный зал». И Наташка поняла, что перед ней юноша, уроженец этого поселка, который ей все больше и больше нравился. И поселок, и юноша. Они пошли дальше, в сторону «Камчатки», как назвал эту часть поселка Витя. Шли не торопясь, разговаривали об увиденном фильме. Постепенно людей рядом, которые, как и они, смотрели кино, становилось все меньше. И пройдя мимо длинного барака слева от дороги, они остались одни.

Уже стемнело, Наташе не хотелось идти туда, где не было видно ни огонька, и она предложила возвращаться. Витя охотно согласился и спросил: « Ну что, имеешь теперь представление об улице Клубной? А там дальше только лесопилка, больше ничего интересного нет». На что девочка утвердительно кивнула головой. И тогда Витя предложил завтра после экзаменов, поехать вместе на автобусе на Оглонги. «Ехать недолго, около 20 минут, там будет пара часов побродить по поселку, подойти к реке Сомне. Успеем как раз к вечернему сеансу кино вернуться». Наташа сказала: «Мне тетя обещала показать этот поселок, как же теперь?» « Да у тети твоей забот хватает и так. Конец учебного года, всяких бумаг знаешь сколько надо написать для отчета», — сказал в ответ Витя.

С утра Наташа стала отчаянно волноваться — как там сдаст свой экзамен Витя, хотя он заверил её, что знает этот предмет хорошо. И когда её тетя пришла из школы, где была членом экзаменационной комиссии, первым делом Наташа спросила, стараясь придать своему голосу как можно безразличней тон: «Ну как там экзамены? Все сдали?». Валя все прекрасно поняла, почему такой интерес у девочки, но не стала смущать её. Стала рассказывать, как отвечали выпускники и примерно в середине своего монолога упомянула, что среди сдавших на отлично был и Витя. У Наташки отлегло от сердца. И как можно безразличней она спросила: «Мне Витя предложил поехать в Оглонги сегодня. Ты, наверное, устала, мы поедем с ним, он мне все покажет». Валя так же безразлично ответила, что она действительно устала, и будет хорошо, если они поедут вдвоем. Ей еще и надо поработать с документами.

Поэтому когда минут за 10 до отхода очередного рейсового автобуса Витя появился у калитки, Наташа уже выглядывала из окна и, увидев его, сказав Вале о том, что она поехала, выпорхнула их квартиры. Валя посмотрела ей вслед и улыбнулась. «Ах, молодость, молодость. Все у вас в розовом цвете», — подумала она. Сама она больше десяти лет назад переживала похожие чувства, но молодой человек, как и она, студент, не решился предложить ей руку и сердце, и они были распределены в разные места. А попав в Херпучинскую школу, она поняла, что ничего лучше и не надо. Коллектив был очень опытный, многие прожили в поселке и проработали в школе по 20—30 лет. Часть приехала по распределению из институтов и училищ, нашли свою судьбу и живут счастливо. Некоторые бытовые неудобства не смущали её, горожанку, за 7 лет работы она с ними смирилась. Дети в школе в общем, послушные, родители стараются следить за успехами своих чад и часто заходят в школу. Учителей в поселке уважают, и Валентина в этом отношении не исключение. Особым уважением пользовался директор, который до этого много лет проработал в Оглонгах директором школы. Учительница математики Малинина еще до войны начала работать в школе, хотя сама откуда-то с западных областей страны. А учительница Черкашенинова сама закончила эту школу, после окончания института вернулась в неё учителем и сейчас стала заместителем директора по воспитательной работе. Как такие люди могут не пользоваться уважением?. Да и многие другие тоже.

А Наташа и Витя в это время уже сидели в автобусе. Наташа у окна, и когда автобус тронулся, Витя стал рассказывать о тех местах, мимо которых они проезжали. Рассказал и о том, что раньше дорога в Оглонги проходила не совсем так, потом отвалы камней разровняли и сделали хорошую дорогу, которую не затапливало в период весенней и осенней распутицы. Мимо мелькали деревья, среди которых были очень высокие экземпляры. В основном это были лиственницы. «Им, видимо, уже много лет», — подумала Наташа, слушая объяснения юноши.

Потом автобус, натужно ревя мотором, стал взбираться на гору. А на вершине свернул вправо и по пологому спуску поехал дальше. Далеко впереди перед автобусом стали мелькать какие-то речки и озера. Потом автобус сделал крутой поворот влево, и по левой стороне от него замелькали кресты и обелиски надгробий. «Это кладбище в Оглонгах», — сказал Витя, увидев, куда она смотрит. Потом автобус спустился вниз, в долину, и дорога какое-то время бежала среди густой растительности — деревьев и пока еще невысокой травы. Потом Наташа увидела несколько деревянных зданий, окруженных высокой насыпью со столбами и натянутой между ними колючей проволокой. «Это аммонитный, здесь взрывчатка хранится», — пояснил Витя девочке.

Потом замелькали одинокие домишки, и автобус въехал на деревенскую улицу. На ней, в отличие от многих улиц в Херпучах, не было деревянных тротуаров. Слева высилась сопка, вернее, целый хребет, у подножия которого и был поселок Оглонги. «Раньше этот поселок почему-то называли „Резиденция“. Возможно, потому, что при создании Херпучинского прииска сюда завозили по реке все нужные материалы. Да и сейчас завозят, здесь очень много разных складов, ты еще увидишь», — рассказывал Наташе юноша. Наконец автобус, проехав по мосту через небольшую речку, развернулся и остановился. «Приехали», — сказал Витя и встал. «На выход, мадам», — шутливо произнес юноша. Наташе это слово почему-то не очень понравилось. Она уже прочитала французский роман «Мадам Бовари», и это слово ассоциировалось именно с героиней романа.

Потом они вышли на обычную деревенскую улицу, по обеим сторонам которой были деревянные дома. Витя предложил вначале пройти в конец поселка, к электростанции, а потом сходить к реке и там посидеть, побросать камушки в реку. Поэтому они пошли по длинной-длинной улице, и Витя изредка называл то или иное место. Он сознался, что не очень хорошо знает Оглонги, бывал здесь считанное число раз. Но все же показал и здание местной восьмилетней школы, стоявшей левее от дороги на возвышении. И сказал, что есть еще одно здание этой школы, но он не знает, где оно. Справа внизу они увидел извивающуюся ленту реки, как раз в этом месте больше всего приблизившуюся к улице. Потом вдали показалось здание с высокими трубами, которое Витя назвал электростанцией, но они туда уже не пошли. Итак, по Наташиным подсчетам, они прошли больше 2 км. Поэтому они повернули назад, и Наташа продолжала рассматривать дома с поленницами дров. У кого-то они были за забором, а в некоторых домах у калиток. Вернувшись к автобусной остановке, они уточнили время очередного рейса в Херпучи и, свернув влево, пошли к реке. Времени у них было достаточно и поэтому они шли не торопясь. Витя отвечал на вопросы девочки, которые она еле успевали задавать, так много нового и невиданного ранее она видела буквально на каждом шагу. Слева были огромные строения, как сказал Витя, складов.

Наконец они вышли к реке. Наташа не ожидала увидеть набережную, как в Хабаровске, но все равно вид увиденного её разочаровал. Пологий берег с камнями, к которому приткнулись носами два катера, от которых на берег спускались сходни, как их назвал Витя. Вдалеке были лодки и на берегу, и в воде. И основная их масса их были деревянные. Витя сказал, что, по мнению херпучинцев речка называется Сомня, а вот оглонгинцы, среди которых есть капитаны катеров, называют её Сомнинской протокой реки Амгунь. Так она на картах называется, Сомня чуть выше по течению впадает в эту протоку. И спросил: «Ты хорошо географию знаешь?». Наташа покачала головой и сказала: «Нет, не очень. По-моему, все девчонки плохо знают географию. Зачем её знать, для чего?» «Для чего, для чего? Чтобы играть в города. Знаешь такую игру?» Наташка опять покачала головой, и Витя продолжил: «Я называю город на А. Например, Архангельск. А ты должна назвать город на К, на последнюю букву в моем городе. Поняла?» Наташка засмеялась и сказала: «Не а, не буду я с тобой играть, ты всегда выигрывать будешь. Да и на что играть?». И Витя, почему-то чуть покраснев, сказал: «На поцелуи. Кто проиграл, должен поцеловать другого». Наташа тоже покраснела и ответила: «Так не правильно. Я все время буду тебя целовать, а когда ты меня поцелуешь?» Витя, еще больше смутившись, сказал: « А я поддаваться буду». «Так нечестно», — сказала девочка и сама смутилась. А Витя уже более настойчиво продолжил: «Да ты и целовать-то не умеешь?». И Наташа, уже совсем красная, сказала, что ничего подобного, она же с родителями целуется. «А с мальчишками целовалась?» — продолжал допытываться юноша. И Наташка из последних девичьих сил чуть слышно прошептала: «Нет, не целовалась». И она не обманула юношу. Она действительно не целовалась с мальчиками, ну разве только с родней.

Витя, видя, что совсем смутил бедную девочку, решил переменить тему и солидно сказал: «Хорошо, чтобы ты знала, расскажу немного. Амгунь — это один из крупных левых притоков Амура, есть еще Бурея и Зея. А правые притоки — это Сунгари и Уссури. Повтори!». И Наташка, все еще в смущении, все четко, слова в слово повторила. «Ну что, уже можно играть в города и реки. В той игре можно любые географические названия разыгрывать», — в завершении разговора сказал Витя. Они посидели на берегу реки, побросали в воду камни, и лишь потом заговорили. Оба чувствовали, что отношения между ними стали теплее, чем были до этого разговора. Пора было идти к автобусу. Наташа, снова взглянув на реку, где произошел это разговор, вздохнула и пошла следом за юношей.

На обратном пути в автобусе они сидели, прижавшись друг к другу, и никто из них не хотел нарушить эту установившуюся между ними близость. В Херпучах Витя проводил Наташу до калитки, и они расстались. Валя заметила, что Наташа пришла какая-то не такая, как уезжала. Спросила, как они съездили, что она там видела, куда они ходили. И Наташа очень подробно обо всей поездке рассказала. Не упомянула лишь о разговоре, который состоялся у неё с Витей. Потом они поужинали и пошли в кино. Она не ждала там увидеть Витю, который сказал, что фильм этот видел, он ему не понравился. И что ему надо будет помочь родителям по хозяйству.

На ночь Наташа почитала еще немного любовный роман, представила на месте героев себя и Витю, уже повзрослевших, и чему-то улыбнулась. Так, с улыбкой на губах и уснула. Устав за день и от утренних переживаний, и длительной прогулки по Оглонгам, и от волнений очень откровенного разговора с юношей, она спала крепко-крепко, без сновидений. Валя, глядя на неё, тоже улыбнулась. «Дитя совсем еще. Вот как неожиданно нагрянуло первое чувство. Пусть живет и радуется жизни», — думала Валя, укладываясь спать.

Когда Наташа и Витя встретились на следующий день вечером после кино, девочка, не глядя в глаза, сказала: «Здравствуй». И потом добавила: «Что, все сделал по дому? И к экзамену готовился?». Витя ответил, что все и дома сделал, и прочитал несколько глав учебника к следующему экзамену. И сегодня у него есть возможность чуть подольше задержаться на прогулке. Вали при этом разговоре не было, её задержала одна из родительниц учеников. Поэтому она шла домой одна и рассуждала о том, что мир очень сложен и прост одновременно. Когда она ехала по распределению в этот, как ей казалось, Богом забытый поселок, она чуть не плакала, особенно когда самолет Ан-2, на котором летела, нещадно бросало из стороны в сторону ветром. Немного освоившись и узнав историю этого поселения, она уже по-другому стала смотреть на родителей своих учеников. Это были люди, которые незримо укрепляли могущество её Родины, добывали золото для страны. И драгеры, и разные подсобные рабочие, и инженерно-технические работники, каждый на своем месте делали великое дело. И её труд был нужен и важен. От того, какие знания она даст своим ученикам, зависело, станут ли они хорошими специалистами или так, на подхвате, дворниками. Она, как городской житель, считала дворников в самом низу служебной лестницы.

Незаметно она дошла до дома, и, отпустив Вадима и Лиду в кино, поговорила с маленькой Наташей, и подумала о большой. Где она, куда она пошла со своим кавалером. Каждый день Валя, глядя на племянницу, молчала. «Возможно, это её первая любовь, очень чистая и наивная», — думала она. О чем-то плохом она не думала. Витя мальчик из порядочной семьи, ничего непристойного по отношению к девчонке не допустит. А еще чего-то она и не ожидала. Хотя знала, что уже очень давно в поселке была изнасилована и убита девочка, еще младше Наташки. Причем была убита отцом, который потом покончил с собой, когда у него среди золы в печке нашли оплавленный металл — олово от бидона, с которым пошла за молоком несчастная девочка. Люди судачили, что он это сделал в отместку её матери, которая отвергла его. Но все это только догадки. А потом в поселке — то и хулиганов особых не было. Все жители на виду.

Оказавшись вдвое вдали от людских глаз, Витя и Наташа как-то засмущались, но потом почувствовали какую-то легкость и веселость, и на такой ноте у них прошел весь вечер и даже часть ночи. Они дурачились, подначивали друг друга, и все время хохотали. Было так легко и раскованно. Вспоминали забавные случаи из своей жизни. А потом ту, первую встречу на лестнице. И тогда Витя признался, что увидев её на лестнице, какую-то совершенно незнакомую девчонку, чисто интуитивно пошел за ней, хотя обычно поднимался в свой класс по другой, дальней лестнице. И вспомнив все это, они снова засмеялись, и вдруг Наташка почему-то оказалась между рук юноши. И затихла. Ей стало так уютно в его объятиях, что захотелось поднять голову и посмотреть в его лицо — не смеется ли он над ней. Её сердце колотилось в груди, а бугорки её маленьких грудей еще теснее прижались к его груди. Она чувствовала его дыхание, и ей даже показалось, что потом он перестал дышать. Она смутилась и высвободилась из его рук: «Вот еще, разобнимался», — сказала она, но недовольство в его голосе не было. И минуту они стояли молча, Витя ничего не ответил на её слова, а только смотрел на неё.

Потом она старалась как можно тише пройти в комнату, где они спали с Валей. Тетя на кровати, а она на диване. И вдруг в тишине раздался негромкий голос, скорее шепот Вали: «Иди, пожуй на кухне, на плите найдешь». И вдруг Наташе так захотелось, чтобы кто-то близкий узнал, как ей хорошо все последние дни, и она также тихо сказала: «Я не хочу есть. Можно я полежу с тобой на кровати?» Получив согласие тети, она юркнула к ней под одеяло и прижалась к плечу. Им было вдвоем тесно, но они этого не замечали. Валя также шепотом, как заговорщик, спросила: «Он тебе нравится?». И Наташе стало так хорошо, что её спросили об этом, и она торопливо заговорила тоже шепотом: «Да, нравится, даже очень. Он такой внимательный ко мне, веселый, у него такие красивые глаза и взгляд добрый». А потом спросила тетю: «А он тебе нравится?». И та ответила: «Хороший мальчик, я его давно знаю, серьезный. Учится хорошо, спортом занимается, родители хорошие». И на эти слова Наташа промолвила: «Это хорошо, что он тебе понравился. Только маме пока ничего не пиши, а то она волноваться будет. Хорошо?» Так сказала, что не напишет, и что Наташе пора перебраться на свой диван, завтра у неё рабочий день. Но они еще довольно долго не могли заснуть. Одна от обуревавших её чувств, а вторая от горькой обиды, что у неё с любовью вышла такая незадача. Она знала, что её возлюбленный нашел себе женщину в том поселке, куда его направили по распределению, женился, и у него уже растет дочка.

В один из погожих теплых дней Витя на своем велосипеде, а Наташа на взятом у соседей, решили поехать посмотреть, как работает драга. Ехать надо было довольно далеко, поэтому они в сумку положили съестные припасы. Тетя Лида, зная, что Наташе понравилась её копченная рыба, сделала несколько бутербродов с ней, Наташа налила в свой небольшой термос сладкий чай и взяла два пластмассовых стаканчика, которые складывались наподобие гармошки. Это тоже дала тетя Лида. Все сложила в сумку, но когда они встретились с Витей, тот взял сумку себе и повесил на руль. Они поехали по разбитой дороге, проложенной среди отвалов и леса в ту сторону, где в первый день Наташа заметила драгу. Ехали довольно долго и потом услышали вдалеке непонятный скрежет и какие-то стоны. «Витя сказал: «Слышишь, драга работает. Скоро приедем». И через несколько минут они выехали из леса на полигон, где работала драга и два бульдозера, которые снимали верхний слой земли вместе с деревьями и выталкивали его по сторонам полигона.

Проехать на велосипедах дальше было трудно, поэтому ребята оставили их у края полигона и дальше пошли пешком, поближе к драге. Когда они оказались совсем рядом с котлованом, по которому плавала драга, поворачиваясь вправо и влево, Витя стал давать пояснения: «Драгу называют плавучей фабрикой золота. Она состоит из поддона, на котором установлена и плавает. Лента идущих один за одним черпаков, или ковшей, срезает землю. Как экскаватор, только там один ковш, а здесь их вон сколько. Вот у этой, 98 драги, емкость ковша 250 литров. Это считается большая драга. А есть вдали от поселка две малолитражные драги, у которых ковш вмешает 80 литров. Вот видишь, от драги идут тросы с одной и с другой стороны котлована. С помощью них драга и поворачивается туда-сюда. Ковши выбирают грунт, и он поступает внутрь драги. Я точно не знаю, как там все устроено, никогда там не был, но рассказывают, что есть большая бочка с дырочками. Она вращается, и порода под действием воды размельчается. Золото, как самое тяжелое, падает через дырочки на какие-то специальные лотки, с которых его потом собирают. А пустая порода поступает на конвейер, и за драгой высыпается через этот самый, похожий на шею и голову гуся желоб, образуя отвалы. Они получаются в виде валиков один за другим. А бульдозеры снимают верхний слой земли, в котором золота нет». Наташа удивилась его таким познаниям и сказала об этом Вите. Но тот отмахнулся: «Да ничего я не знаю. Вот у нас есть мальчишки, у которые родители работают на драге, вот они все знают. Их отцы водили на экскурсию на свою работу». Потом они еще довольно долго обсуждали увиденное. Наташа задавала вопросы, на которые Витя по мере своих возможностей старался ответить. Потом они подошли поближе к бульдозеру. Из кабины выглянул чумазый мужчина, которого он не раз видела в клубе. Но тогда его лицо было чистым. Не глуша трактор, мужчина встал на гусеницу и спрыгнул на землю. Подошел к ним поближе, достал из кармана папиросы и спички и закурил. «Перекур, — сказал он, — показываешь гостье нашу работу?». Наташу не удивило, что мужчина знает, что она приезжая, об этом весь поселок знал. Витя ответил: «Да, показываю. И сам смотрю. Я уже давно не был на драге, года 3—4 назад последний раз». Они поговорили, потом бульдозерист загасил папиросу и вернулся на свой трактор, который снова стал сдвигать землю слой за слоем. А Наташа и Витя пошли к своим велосипедам. Потом они отъехали на приличное расстояние от полигона и решили перекусить. Свернули в лес, увидев поваленной дерево, на котором можно было посидеть.

Потом, когда они перекусили. Наташа спросила: «А давно здесь золото добывают?» Витя задумался и потом стал рассказывать: «В общем, об этом в школе не рассказывают, а жаль. Но мои родители живут здесь давно, поэтому разговаривали со многими старожилами, которых уже сейчас и нет в живых. Они рассказали, что золото в этих краях стали добывать еще с 70-х годов прошлого века. Старатели в основном, китайцев было много. На Херпучах было несколько приисков. От них и остались названия. Например, „Седьмая линия“, „Успенский“ и еще несколько. Кто там работал, не знаю. Но на „Седьмой линии“ были китайские фанзы еще в 50-е годы. А вот государственный прииск образовался в начале 30-х годов. Собрали две драги, одну ты уже видела, а вторую потом на другой прииск перетащили, когда здесь меньше золота стало. Драги электрические, поэтому построили электростанцию в Оглонгах. На дровах работала, много дров надо было. Еще во время войны недалеко от Херпучей создали лагерь заключенных, они лес валили. Но потом электростанцию перевели на уголь, а позже поставили дизеля, и на мазуте сейчас она работает. А прииск имеет еще несколько горных участков, является одним из самых крупных в крае». Наташа спросила: «А откуда такое странное название — Херпучи?» «А никто точно не знает. Одни говорят, что в переводе с китайского это „золотые россыпи“. Другие утверждают, что на негидальском языке — „деревянная лопата“. И кому верить?», — ответил на этот непростой вопрос юноша. Закончив рассказ, он покончил с последним бутербродом, разделив его на две части. Но Наташа отказалась, сказала, что уже наелась. «Я же меньше тебя, мне меньше продуктов надо, чем тебе», — глядя прямо в его глаза, сказала она. Витя не опустил глаза и тоже смотрел ей прямо в зрачки. И в его глазах загорелся какой-то внутренний огонек. Наташе стало даже не по себе.

Вечером, лежа на своем диване. Наташа думала о том, что поселковые мальчишки интереснее городских, её сверстников. Те могли только учиться, в футбол играть и болтаться по улицам. А этим надо много помогать родителям. Надо и дрова пилить. и колоть их, а потом носить охапки дров, чтобы затопить печи. А еще надо носить воду из водокачки, выносить помои. А кому-то надо уметь косить траву. Она знала это от Вити. И как они маленькими играли в лапту, «попа-гоняло» и «бей-беги». И хотя Витя ей объяснил, чем одна игра отличается от другой, она не помнила эти отличия, в памяти остались только названия. И ведь надо было получать хорошие оценки в школе, а то так и будешь жить в поселке, и не увидишь другие города, хотя бы Дальний Восток. А Валя думала о том, что не зря к ней проявляет внимание недавно приехавший на работу в прииск инженер, и, как уже знали местные бабы, холостой. Был он высокий и симпатичный, всегда улыбался, когда встречался на улице. И она все чаще думала об этом интересном мужчине. Может, он будет не такой стеснительный, как её прежний любимый мужчина.

К воскресенью установилась жаркая погода, все чаще на улице Наташа встречала девчонок с мокрыми волосами, которые шли и разговаривали про купание. Она спросила об этом Витю, и тот предложил ей сходить на котлован и позагорать: «Купаться еще рановато, вода прохладная. Хотя некоторые уже бултыхаются. В общем, надо на месте потрогать воду и решить, можно ли искупаться». Они договорились, что она пригласит на котлован Валю. Та согласилась пойти позагорать. «Скоро закончится учебный год, она пойдет в отпуск, а сама совершенно не загорелая», — рассуждала Валя, соглашаясь на приглашение племянницы. Они пошли на котлован, который пользовался самым большим спросом у херпучинцев. Он был неглубокий и быстрее прогревался. И вода в нем была не такая мутная, как в других. Да и отвалы уже порядком заросли лесом, в основном ивами. Придя на берег котлована, Валя постелила на горячие от солнца камни покрывало, и они с Наташей вытянулись на нем, оставшись в купальниках, подставляя свои белые тела жарким лучам. Потом послышались голоса, и из ивняка вышли Витя и еще один юноша, которого она уже много раз видела. Ребята подошли к лежащим на камнях Вале и Наташе, поздоровались. Витя достал из полотняной сумки покрывало и постелил рядом. Другого парня звали Олег, он познакомился с Наташей. Потом решил посмотреть, какая вода в котловане. Оставшись, как и Витя, в одних плавках, зашел по камням в воду и крикнул: «А вода-то ничего, теплая. Можно искупаться». И погрузившись в воду по грудь, размашисто брассом поплыл на середину котлована. Но довольно быстро стала плыть обратно. И выйдя из воды, покрылся мелкими пупырышками гусиной кожи. Наташа засмеялась: «Что, не такая уж теплая вода оказалась?» Но Олег лишь криво усмехнулся и улегся на нагревшееся на солнце покрывало. Через несколько минут гусиная кожа прошла. Солнце припекала, и Валя надела широкополую шляпу, достав её из своей сумки.

Валя в этой шляпе выглядела очень красивой. И вообще она была красавицей, на взгляд Наташи. Высокая, стройная, с большой грудью и длинными ногами. И почему ей не везет в личной жизни? Она услышала об этом во время разговора между своими родителями, где мама сетовала о неудачной судьбе младшей сестры. Да еще отправили по распределению после окончания института в этот отдаленный поселок, где найти подходящего мужчину весьма проблематично. И кавалер, с которым она встречалась в институте, не решился сделать ей предложение. Вот так и живет одна. И появление племянницы было для неё какой-то отдушиной. Наташа посмотрела на свое тело. Обычная девчонка, правда, талия тонкая и ноги длинные. Но вот грудь только-только начала расти, у некоторых её одноклассниц намного больше. И волосы самые обыкновенные. И что в ней нашел хорошего Витя, она не могла понять. Но то, что она ему нравится, она знала точно. Его выдавали его глаза, когда он смотрит на неё. Вот и сейчас он лежит, и периодически смотрит в её сторону. И он ей тоже очень нравится. Старше её на год, но такой умный и развитый по сравнению с другими мальчишками, которых она знала. И многое умеет, как всякий сельский юноша. И какой крепкий, когда подает ей руку, она это чувствует. Это чувство у Наташи было первое и она не знала, что оно называется любовью. Хотя догадывалась.

Во вторник у Вити был последний экзамен. Поэтому, отдохнув в воскресенье на берегу котлована и немного позагорав, почти весь понедельник он посвятил повторению материала по предмету, который он хорошо знал., Его мысли периодически витали совсем не там, не в учебнике. Он думал о Наташе. Ему очень нравилась эта девочка. Она была совершенно не такой, как его одноклассницы, какой-то более утонченной, что ли. С ней ему было интересно и легко. Да и её красивое лицо с большими глазами и чуть вздернутым носиком, точеная фигурка с небольшими бугорками грудей, стройными длинными ногами, волновали уже по-взрослому. Хотя в её поведении не было ничего вызывающего, и она выглядела временами очень стеснительной. Уже одно это возбуждало юношу.

Хотя и деревенские девчонки по — своему были хороши. В большинстве своем крепкие телом, работящие, озорные, шумные, они часто приставали к своим одноклассникам, хотя интересовались и более взрослыми юношами. Часто ребята и девчата ходили в походы, на прогулки в лес. Это их сближало. А Дубовка весной, когда цвёл багульник, была такой красивой! В это время там на каждом шагу встречались пары юношей и девушек. Но Витя за все годы учебы в школе так и не заимел подружку из своих одноклассниц. Они все были для него одинаковыми, и хотя некоторым он явно нравился, но на их попытки как-то сблизиться, не отвечал. А вот эта приезжая девочка была другой, и это привлекло его внимание. И, как он понимал, уже завладела его душой.

Выпускной вечер, где должны быть вручены «аттестаты зрелости», а потом состоятся банкет, планировались на следующий день после последнего экзамена. Поэтому почти весь день после экзамена будет свободный. «Чем заняться во вторник?», — думал он. «А может, сходить с Наташкой на рыбалку?» — родилась в его голове идея. Сам он был большой любитель рыбной ловли, но последний месяц в связи с выпускными экзаменами на рыбалку не ходил.

Вечером, накануне экзамена, они встретились на Дубовке. Наташе захотелось снова пройти вверх по тропинке, найти, где все же растут дубы. Им пришлось идти довольно долго, по все сужающейся тропинке, пока она совсем не пропала. На земле очень густо росли кусты стланника, по ним предстояло шагать. Увидел дуб первым Витя. Он узнал его по характерным листьям, и показал на дерево Наташе: «Смотри, дуб!». И процитировал Пушкина: «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том. Дуб есть, а где лукоморье, не знаешь, Наташа?». И та в тон ему ответила: «Да вокруг. Зеленое море тайги, забыл разве, как Гуляев поет?» И засмеялась. Ей было так хорошо в лесу с этим юношей, который с каждым днем всё больше нравился ей, становился все дороже и дороже.

Во вторник с утра Наташа опять не находила себе места. Она волновалась за Витю, хотя тот заверил, что он знает этот предмет и сдаст экзамен. Не выдержала, пошла к школе. Она увидела, как две одноклассницы Вити вышли из школы и прошли мимо. «Наверное, уже сдали экзамен», — подумала Наташа. Девочки увидели её, о чем-то пошептались и, засмеявшись, пошли быстрее. Она присела на завалинку здания школьных мастерских, отсюда хорошо был виден выход из школы, но сидеть пришлось недолго. Из школы вышли Витя и Олег, о чем-то разговаривая. Витя увидел девочку и пошел к ней, улыбаясь и показывая растопыренную пятерню. «Пятерку получил», — подумала Наташа и пошла ему навстречу. Они пожали друг другу руки, и Витя сказал: «А давай сходим на рыбалку? Я покажу тебе, где можно ловить рыбу». Девочка охотно согласилась, хотя до этого ни разу на рыбалке не была. Они сговорились, что через два часа Витя с удочками подойдет не к её дому, а к магазину у школы, оттуда ближе идти к речке.

В условленное время они встретились, одетые для рыбалки. В руках Витя держал 2 удочки и небольшое ведерко. На дне его стояла жестяная банка, и в ней были черви. Все это Витя показал девочке, и ей при виде червей стало неприятно, даже мурашки по телу побежали. Витя засмеялся и сказал: «Не бойся, они не разбегутся, и к тебе под платье не заползут». Это фраза развеселила Наташу, она представила, как по её телу поползет червяк. Они пошли по дороге, проложенной прямо по середине отвалов. Эта дорога существовала уже долгие годы, камни вместе с породой превратились местами в мелкий щебень и пыль. Ребята шли около получаса, разговаривая обо всем. Витя рассказал, как сдавал экзамен, а Наташка упомянула о реакции Витиных одноклассниц на её появление у школы. Витя засмеялся: «Это они тебя ревнуют. Я же не с ними дружу, а с тобой». И у девочки в душе появилось какое-то злорадство — вот вам!

Наконец они свернули с дороги, и подошли к неширокой реке, как раз туда, где она делала изгиб. Здесь была каменистая отмель, а рядом с ней небольшое расширение русла реки. «Тут глубоко и рыба водится», — сказал Витя. Он размотал удочки, поправил поплавок, поставив на нужное углубление, достал из ведерка банку с червями и насадил наживку на крючки. Одну удочку дал в руки Наташе и пояснил, как надо действовать: «Как только поплавок пойдет вниз, на глубину, тяни удочку вверх. Но если будут только легкие подергивания поплавка, не тяни, пусть рыба проглотит хорошенько наживку и крючок. Все ясно?» Наташа спросила: «И это все? Я думала, тут целая наука рыбу ловить». На что юноша ответил: «Посмотрим, как ты поймаешь первую рыбку».

Они стали недалеко друг от друга и закинули удочки. Стали внимательно следить за поплавками, причем Витя следил за обоими — своим и девочки. Он-то и заметил, что поплавок её удочки стал погружаться в воду и сказал громко: «Тяни!». Наташа дернула вверх удилище, и в лучах солнца заблестела пойманная ею рыбка. И хотя она была очень маленькая, радость у девочки была большая. «Вот здорово, я первая поймала рыбку, а Витя еще не поймал», — думала Наташа. Витя отдал ей подержать свою удочку, а сам снял рыбку с крючка и бросил в ведерко, куда набрал воды из речки. «Молодец, с тебя причитается!» — сказал он. «Что причитается?» — не поняла девочка. «Как что, поцелуй!» — немного с вызовом сказал юноша. «Ну вот еще, я тогда ловить рыбу не буду, а то мне все время целовать тебя придется», — нарочито обиженно сказала Наташа, хотя самой так захотелось это сделать. Прикоснуться губами к его щеке или даже губам. Но она сказала: «Забери свою удочку, а мне дай мою». «Ты сама наживлять червяка будешь?», — с улыбкой спросил Витя. Но она представила, как возьмет в руки это мерзкое скользкое создание — червяка — и ответила: «Нет, ты наживи. Пожалуйста».

Рыбалка продолжалась около часа, на дне ведерка уже плескалось несколько небольших рыбок. «Котам отдадим, они любят», — ответил Витя на вопрос девочки, куда они денут улов. Но тут Наташа, поменяв немного место, забросила удочку в воду и почувствовала, что она за что-то зацепилась. Она сказала об этом Вите и тот, воткнув удилище своей удочки поглубже в землю, подошел помочь Наташе. Он сзади обхватил её двумя руками и взялся за удилище. И тут девочка, подчиняясь порыву страсти, бросила удочку, и, повернувшись лицом к Вите, обвила его тело своими руками и прижалась к нему. И когда Витя, тоже бросив удочку, обнял ей, она подняла голову и их губы соприкоснулись. И потом Витя стал покрывать её лицо поцелуями, а она млела под его ласками.

Сейчас никто не скажет, как долго продолжались первые поцелуи двух влюбленных сердец. Им они показались мгновениями, а вот случайным зрителям, наоборот, долгими. Оставим и мы это на суд наших читателей. Пусть они тоже вспомнят, как впервые поцеловались в своей жизни, и как долго этот поцелуй длился.

С рыбалки ребята шли притихшие и молчаливые. В руках у Вити были ведерко с рыбой и одна удочка. Вторая осталась там, на месте рыбалки. Течение отнесло удилище на середину речки, а зацепившийся за что-то на дне крючок не давал ей уплыть дальше. Но эта небольшие материальные потери нисколько не сказались на тех чувствах, которые бушевали в груди обоих влюбленных.

На следующий день с утра они не встречались. У Вити были дела по дому, он занимался ими всю первую половину дня. Потом все выпускники, нарядные и красивые, мальчики в белых рубашках, а девочки в белых фартуках и белых воротничках на платьях, фотографировались. Вначале в актовом зале школы, а потом на Дубовке. Профессиональный фотограф все старался найти хороший ракурс, поэтому это мероприятие затянулось. А затем начался вечер в школе, где всем выпускникам были вручены документы об окончании школы. А потом все, и школьники, и их родители, и учителя перешли в столовую, где были накрыты столы с угощениями. И лишь часов в 10 вечера, когда Наташа уже перестала ждать, в дверях комнаты, где она жила с тетей, появилась фигура Вити, а за ним выглядывала Валя. Это она пригласила Витю зайти в дом, поскольку он это сделать не решался. И Наташа, совсем не стесняясь своей тети и соседей, которые могли это услышать, бросилась на шею Вити, и стала его целовать. А Валя стояла и улыбалась, радовалась счастью этих молодых людей.

А на следующий день на танцплощадке возле клуба состоялись танцы. Танцплощадка была большой, деревянной, с перилами, у которых стояли люди, а кто-то из молодых людей и сидел на перилах. Обычно на танцы собирался почти весь поселок. Молодые танцевали, а люди в годах стояли на склоне горы, где была танцплощадка, и вспоминали былое. Вот и на этот раз история повторилась. Задолго до назначенного срока стал собираться народ. Одна какая-то пожилая женщина говорила своей соседке: «А помнишь, как здесь духовой оркестр играл. Мужики наши играли, Мошкович». Та ей отвечала: «Это какой Мошкович? Тот, с большим носом?» «Да, он, он. А девчонки у него какие красивые были. Прям загляденье». Тут в их разговор вмешалась молодая женщина: «Какие мужики? Я помню, в оркестре школьники играли. Они еще и на похоронах играли. Там тоже Мошкович играл». Та, что постарше, стояла на своем. Но тут свое слово сказала еще одна: «Мошкович играл и там, и там. В одном оркестре был музыкантом, а у школьников руководителем. Вначале оркестр был при клубе, а потом инструменты отдали в школу». И спор затих, тем более что из репродуктора раздалась музыка, и первые танцующие вошли в круг.

Витя знал о танцах и сказал об этом Наташе. Она с Валей решили обязательно пойти, выбрали самые нарядные платья, и пришли вместе. Одна повыше, другая ниже, но обе стройные, длинноногие, красивые. Присутствующие на танцах зрители невольно обращали на них внимание. Валентина, и Наташа это внимание чувствовали, и им было приятно. Но пока кавалеров для танцев явно не хватало. Молодых людей и юношей — старшеклассников было явное меньшинство. Но постепенно ребята стали подходить к танцплощадке, и Наташа увидела Витю с Олегом. Они тоже заметили их. Витя направился прямо к ним, а Олег подошел к группе одноклассников. Наташа вся светилась счастьем при виде Вити, так что ему стало даже чуть неловко. Поздоровавшись с обеими, он спросил: «Вы уже танцевали? Я слышал музыку, пока шел сюда». На что Наташа ответила: «Да все кавалеры нарасхват, нам не досталось». Снова раздалась музыка медленного танца. Тут Валя заметила, что к ним приближался инженер, который оказывал ей внимание. И у этой уже довольно зрелой женщины неожиданно забилось сердце, и щеки порозовели. И она не ошиблась, инженер подошел к ним и, галантно наклонив голову, произнес: «Разрешите?» И Наташа сказала за свою немного растерявшуюся тетю: «Конечно, она согласна». Инженер протянул Валентине руку. Они вошли в круг и, в ритм музыки стали двигаться. Наташа сказала: «А меня кто-нибудь пригласит?», — лукаво поглядывая на Витю. Когда тот протянул ей руку, она взяла её, чуть подрагивающую от волнения. Раньше, когда он давал её руку, она была очень твердой. Она шагнула к нему, и они начали свой танец. Первый в их жизни танец.

После танцев они пошли в разные стороны. Валя с инженером в одну, а Витя с Наташей стали подниматься на Дубовку. Он взял её за руку, и чем выше они понимались в гору, тем быстрее он шел. И когда они зашли в тень деревьев и кустов багульника, он привлек Наташу к себе и нежно поцеловал девочку. Она ответила ему страстным поцелуем, какой может подарить невинная девушка своему любимому. И весь вечер они периодически целовались, получая истинное наслаждение от прикосновений губ. Витя обнимал Наташу за талию, ощущая, какая она тоненькая. Он впервые ощутил её неуловимый аромат её парфюма. Почему-то раньше этого не замечал, хотя Наташа всегда им пользовалась. И, вдыхая запах её волос, он сказал: «Ты так вкусно пахнешь», хотя в данном случае это слово совсем не подходило. Но она не заметила несоответствия. Она была полностью поглощена тем состоянием непередаваемого счастья, которое пронизывала её всю.

Наташа вернулась домой уже за полночь. Валя еще не спала, перелистывая тот любовный французский роман, который уже несколько дней читала племянница. Наташа почувствовала, что у Вали хорошее настроение, и кокетливо спросила, кто этот её кавалер. И Валя, чуть смутившись, ответила племяннице, что это инженер прииска, недавно приехал, холостой. Последнее могла бы и не говорить, для Наташи это было и так понятно. Её тетя была очень порядочной женщиной, для которой всякие амуры с женатыми были табу. Они попили чай с хлебом и маслом. И эта простая еда показалась обеим такой вкусной, как будто это был торт «Киевский», который когда-то обе ели. Пожелав друг другу «спокойной ночи», они легли спать. Наташе снова снился Витя, с которым она целовалась и обнималась.

Оставалось несколько дней до отъезда Вити в город. Он собирался побывать во всех институтах города, посмотреть, какие условия для приема, а потом пойти на подготовительные курсы. Осечки при поступлении в институт быть не должно, иначе его ждала служба в армии. И хотя он её не боялся, но терять два года не хотелось. Все это он продумал и взвесил задолго до приезда Наташи в поселок. Да и с родителями все было давно оговорено. Так что их общению в поселке оставалось всего ничего, несколько дней. И они эти дни старались провести вместе. В хорошие солнечные дни загорали, Витя даже плескался в воде котлована. В плохую погоду они проводили время в квартире Вали, разговаривая обо всем. Или, одевшись по погоде, под зонтиками, гуляли по поселку. И тогда Наташа убедилась в верности слов Вали о том, что по поселку можно пройти, не испачкав ног. Конечно, не везде, но туда, где грязно, ребята не ходили. Они побывали даже на кладбище поселка за Успенским, походили между могилок, многие из которых были давно заброшены и заросли травой и молодыми деревцами. Витя этим посещением как-бы прощался со своей малой родиной, где он родился и прожил много лет. При посещении кладбища ребята были молчаливые и сосредоточенные. Витя читал плохо различимые фамилии на некоторых обелисках или крестах и старался вспомнить, кто были эти люди, оказавшиеся здесь на погосте.

Настал день, запланированный для отлета Вити в Хабаровск. Витя сказал девочке, чтобы она пришла в аэропорт часам к 12 дня. Обычно самолет из Хабаровска прилетал между 12 и 13 часами, если была летная погода. Его собиралась проводить мама, которая на этот день взяла отгул на работе. А с отцом он попрощается утром, перед уходом того на работу. Поэтому Наташа, грустная и задумчивая, медленно шла по знакомой ей дороге на «Седьмую линию» в аэропорт. Вот уже видно здание, называемое аэропортом, но такое маленькое, что там не могли разместиться все улетающие на самолете и провожающие. Издалека Наташа увидела Витю и рядом с ним женщину. «Мама», — подумала девочка. Она подошла, заметив, что Витя уже давно смотрит на подходившую к ним Наташу. Когда она совсем приблизилась, юноша сказал: «Мама, познакомься, это Наташа». Женщина лет 50-ти протянула ей руку и назвала себя по имени отчеству. И добавила: «Очень приятно». На что Наташа, почему-то смутившись, ответила: «И мне очень приятно с вами познакомиться». Витя сказал, что самолет чуть задерживается, прилетит после часа дня. И предложил маме идти домой, где у неё есть дела, да и папу надо будет накормить обедом. «А меня Наташа проводит», — сказал юноша. Витина мама грустно улыбнулась и потом сказала: «Это хорошо, что тебя есть кому проводить. Я действительно пойду, папу надо кормить». Попрощалась с Наташей и, поцеловав сына, чуть сгорбившись, пошла к поселку. Ребята долго смотрели ей вслед. Потом подошли к лежащим у забора бревнам и сели на них.

Им было грустно. Последний час оставался до разлуки. Они уже заранее обговорили, где они могут встретиться в Хабаровске, когда она вернется домой. Она знала, что дни, оставшиеся до отъезда с тетей в Хабаровск, покажутся ей годами, что каждый день она будет грустить без него. А Витя не знал, что его ждет впереди, но знал, что расстаться с этой девочкой, ставшей за такой короткий срок самой близкой на свете, ему не хочется. Они смотрели друг на друга, обмениваясь короткими фразами и отдельными словами, и тонули-тонули в этих любящих глазах. Вдали на небе появилась точка, которая все увеличивалась и увеличивалась, и превратилась в самолет. Он совершил посадку, пробежал по полосе и, остановившись, круто развернулся и стал приближаться к стоящим у домика аэропорта людям. Наташа впервые видела так близко летящий самолет. До этого она сама сидела в таком, с четырьмя крыльями «кукурузнике». Самолет остановился, из него стали выходить люди. А потом улетающие в Хабаровск стали уже садиться. Витя встал, взял в одну руку объемную сумку, в другую портфель, сказал: «Пора, Наташа». Она бросилась к нему на шею, не стесняясь никого, и стала целовать, что-то бормоча. Потом отпустила его и, круто повернувшись, низко опустив голову, быстро пошла в поселок. И слезы, горькие и чистые, слезы расставания первой любви, сами текли из её глаз…