Любви все возрасты покорны. Сборник рассказов

Александр Константинович Щербаков

Любовь сопровождает жизнь человека с самого его рождения и до последнего вздоха. Любовь нужна человеку как воздух в любом его возрасте. Именно о такой любви и повествует эта книга, которая будет интересна читателям всех возрастов.

Женские хитрости

Гости приехали дружно, зная приверженность хозяина дома к дисциплине и порядку. Да и повод был серьезный — 55-летие хозяйки дома. Пять лет назад юбилей был в ресторане, с большим количеством гостей, а на этот раз были приглашены лишь самые близкие друзья. Все друг друга давно знали, за исключением одной пары. Мать, ровесница хозяйки, и дочь, очень красивая и милая девушка лет 18—19, не похожая на представительниц московской молодежи, впервые появились в этой компании. Гостей встречали хозяин дома, высокий, поджарый мужчина чуть за 60 лет, и хозяйка, очень миловидная женщина, красивая, выглядевшая гораздо младше того возраста, который собирались отмечать приехавшие.

Представляя незнакомую пару, хозяйка дома, которую звали Светлана Ивановна, сказала:

— Прошу любить и жаловать. Моя школьная подруга, тоже Светлана, только отчество другое — Владимировна. Нас в школе так и звали — Света Белая и Света Черная, по цвету волос. А сейчас они стали одинаковые — крашенные.

И засмеялась. Продолжила:

— Светлана замужем за дипломатом, постоянно живет за границей. Сейчас приехала в Москву устраивать свадьбу дочери. Марина выходит замуж за хорошо образованного молодого человека, окончившего МГИМО, и сейчас работающего третьим секретарем посольства, где трудится муж Светланы Владимировны. Ну, а Мариночку я уже представила. Ты не обиделась за такое представление, и что я открыла твою сердечную тайну, — обращаясь к девушке, сказала Светлана Ивановна.

— Да вы что, тетя Света, это уже не тайна, пол-Москвы знает о моей женитьбе, — улыбнулась Марина.

— Уж больно ты преувеличиваешь свою роль в жизни столицы, — улыбаясь дочери, сказала Светлана Владимировна.

— Тебя вообще никто не знает, — добавила мать.

— Если бы не знали, столько женихов бы не предлагали свою руку и сердце, — парировала дочь.

Слушая небольшую пикировку гостей, вмешался хозяин дома, который пригласил гостей в беседку, где планировалось провести застолье. Большая застекленная беседка, в которой хватало места всем гостям, подходила как нельзя лучше для этого действа в жаркий июльский вечер. Все расселись за столом, за долгие совместные встречи предпочитая садиться так, чтобы было удобно общаться. Застолье началось. Подавала блюда и разливала алкогольные напитки специально нанятая на этот день супружеская пара, специализирующиеся на такого рода услугах. А готовила блюда мать этого мужчины, предварительно согласовав меню со Светланой Ивановной. Помогала ей дочь лет 16, умело справляющаяся с подсобными работами на кухне. Семейный подряд в действии. Ну, а шашлыки должны быть позже, и готовить их будет хозяин дома, никому не доверяющий это дело. Но до шашлыков дело еще не дошло. Муж именинницы поднялся и попросил тишины:

— Друзья, сегодня мы собрались, чтобы поздравить с днем рождения самого дорогого для меня человека. Не жену, не подругу, а именно человека. Хотя она мне и верная жена, и подруга, которая ездила со мной по всей стране. Она умная, я бы даже сказал, мудрая женщина, и к её советам я всегда прислушивался. Так давайте выпьем за её здоровье и пожелаем долгих лет жизни со мной, её верным рабом!

Все заулыбались, потому что знали, кто есть кто в этой семье, стали чокаться с именинницей и дружно осушили бокалы. Застолье началось, и продолжалось довольно долго в приятной, дружеской обстановке. Все приглашенные были примерно одного возраста, всегда находили тему для разговора за столом. Не совсем уютно себя чувствовала лишь девушка. Поэтому она нашла возможность и подошла к хозяйке дома:

— Тетя Света, можно я посмотрю ваш дом и участок?

— Да ради Бога, Мариночка. У нас тут беспорядок, Эдик все что-то благоустраивает, строит. А я не возражаю. Надо же чем-то заниматься на пенсии.

Марина пошла в дом. Дом был двухэтажный, деревянный, построен по индивидуальному оригинальному проекту, подсмотренному в Финляндии. Он был построен около десяти лет назад, но вначале использовался только в летние месяцы. 5 лет назад хозяин дома вышел на пенсию, и супруги решили жить за городом, на природе. А в их большой московской квартире стала жить семья их сына. Сейчас она отсутствовала, потому что выехала в Испанию во время отпуска главы семьи. Светлане Ивановне здесь было удобно заниматься творчеством. Она была филолог по образованию. Работала в школе, потом в институте, лет десять назад начала писать небольшие рассказы, которые стали издаваться и были популярны у некоторой части любителей прозы. Как правило, у тех, кто любит читать в транспорте по пути на работу. Чистый воздух, природа, прогулки в рядом расположенный лес, придавали новые импульсы творчеству, а подсмотренные у соседей события давали новые сюжеты для рассказов.

Через некоторое время Светлана Ивановна, организовав общение своих гостей, решила пройти в дом и узнать, что интересного нашла в нем Марина. Она увидела девушку, стоящую перед большим портретом хозяина дома в одной из комнат. Там он был изображен в рост, в парадном мундире адмирала флота, с кортиком на боку. Марина услышала скрип открывшейся двери и обратилась в Светлане Ивановне:

— Так Эдуард Васильевич военный? Моряк? А я не знала! Какой он здесь красивый!

Хозяин дома действительно на этом полотне, хорошо передававшем характер человека, в своем мундире с погонами вице-адмирала, выглядел не только представительно, но и красиво. Портрет был написан в то время, когда Эдуард Васильевич служил в Главном штабе Военно-морского флота России на очень высокой должности. И его в это время Светлана Ивановна страшно ревновала ко всем женщинам в штабе. Она не могла поверить, что её муж, такой красивый, при должности, не имел интрижки с сослуживицей, тем более что основной темой рассказов Светланы Ивановны были именно такие сюжеты.

Снова скрипнула дверь и в комнату вошла Светлана Владимировна. Марина бросилась к ней:

— Мама, ты почему никогда не говорила, что Эдуард Васильевич военный, да еще адмирал? Посмотри, какой он красивый на этом портрете!

— Доченька, да я сама только недавно об этом узнала. В диппочте за границу много не напишешь, а адмирал — это сплошные секреты.

— Мама права, — сказала Светлана Ивановна. Мы долгое время не поддерживали связь. Мама уехала с твоим папой за границу, мой муж служил на всяких секретных военно-морских базах. Он же был подводником, командиром лодки, потом соединения. А я с ним моталась по гарнизонам. На Севере, в Гремихе, на Камчатке, в Приморье. Это вот когда его перевели в штаб, в Москву, мы с твоей мамой нашли друг друга и написали несколько писем.

— Так Эдуард Васильевич был подводником? Обалдеть! Это же опасно!

— Да, опасно, особенно когда они подо льдами Северного Ледовитого океана плавали. Я так волновалась, когда его лодка неожиданно ушли и только через месяц вернулась. А он не хотел меня волновать и не сказал, что они подо льдами будут плавать.

— Как интересно! Расскажите, тетя Света!

— Что я буду рассказывать, ты лучше Эдуарда Васильевича попроси.

— Обязательно попрошу рассказать. Мне это так интересно. Я же ничего не знаю. Живем за границей и общаемся только с дипломатами и немногими приезжающими. Скучно, — надула пухленькие губки девушка.

— Ну что, посмотрела наш дом? — спросила Марину Светлана Ивановна. Пойдемте к столу, там, наверно, Эдик как раз шашлыки приготовил. А их надо есть горячими, прямо с мангала.

И они вернулись в беседку. На улице пахло дымком и шашлыками. Хозяин дома повернулся к обеим Светланам и Марине, сказал:

— Ну, где выходите? Шашлыки уже готовые, пора есть, пока горячие.

И все дружно налегли на шашлыки, нахваливая хозяина и за вкусное, мягкое мясо, и за умелое приготовление шашлыков. Снова все стали выпивать, произнося тосты в честь именинницы, гостеприимный дом, хорошую погоду, которую устроили именно сегодня, чтобы не сорвать торжество. Всем было весело и приятно.

Позже Светлана Ивановна увидела, что Марина о чем-то разговаривает с её мужем, улыбаясь и размахивая руками, иногда картинно поднимая их кверху. А тот несколько снисходительно поглядывал на девушку, что-то немногословно отвечал, кивая головой.

Потом, когда гости, чрезвычайно довольные приемом и угощением, уехали, захватив с собой Светлану Владимировну с дочерью, приехавшие в гости на такси, Светлана Ивановна спросила мужа, о чем он разговаривал с Мариной. Они сидели на скамейке недалеко от беседки. Было тихо, лишь где-то вдалеке раздавались птичьи голоса.

— Да просит, чтобы я нашел время и рассказал ей о своей героической службе. А что рассказывать? Да и кому? Что она понимает в морской службе?

— Ты не прав, Эдик. Молодежь надо просвещать. Вот вырастит у неё сын, пойдет не в дипломаты, а на флот. Разве это плохо для страны? Ты всегда говорил, что на флоте должны служить те, кто любит море и военную службу.

— Мне через пару дней надо ехать в Москву по делам. Приглашу её в кафе, посидим, немного расскажу, чтобы интерес пропал.

Но как показали дальнейшие события, этот интерес только увеличился. И не только к военно-морской службе, особенно на субмаринах, но и к личности самого Эдуарда Васильевича. Через десять дней Светлане Ивановне позвонила её школьная подруга и попросила встретиться по очень важному, не требующему отлагательств, делу. Эдуард никуда не собирался, поэтому Светлана Ивановна на их автомобиле Лексус поехала в Москву, и они с подругой встретились в кафе недалеко от дома Светланы Владимировны. Та сказала, что именно там лучше встретится, потому что дома Марина. Светлана Ивановна ехала и думала, к чему такая секретность?

Когда они разместись за столом в кафе и сделали заказ, Светлана Владимировна, глядя в глаза подруге, спросила:

— Ну, что будем делать, подруга?

— Что делать? О чем ты?

— А ты знаешь, что моя дочь влюбилась в твоего мужа и не хочет выходить за дипломата!

— Да ты что? Как влюбилась? Когда? Они же два раза друг друга видели.

— Моей дочурке этого хватило, чтобы влюбиться. Вчера сообщила об этом, и категорически отказалась выходить замуж за своего жениха.

Светлана Ивановна откинулась на спинку стула и смотрела на подругу ничего не выражающим взглядом. Потом в нем появилась какая-то мысль, и она спросила:

— А я куда денусь? Что она сказала об этом?

— Да ничего она не сказала, — с вызовом, немного повышая голос, с каким-то раздражением сказала Светлана Владимировна. — она твердит, что любит Эдуарда и ни за кого замуж выходить не хочет!

— Девчонка! Ты с ней говорила?

— Да говорила, конечно. И муж звонил из-за границы, уговаривал её. Уперлась и всё. Я жить без него не могу! Он такой героический человек и нуждается во мне. Была бы у него дочь, тогда другое дело. Тетя Света уже старая, она ему не пара. Он такой красивый, мужественный мужчина. Нашла где-то фотографию Эдуарда, где он молодой, в парадной форме, и поставила на прикроватный столик.

— А жених-то знает, что она ему собирается отказать? Свадьба-то когда?

— Да не знает. Это же она вчера только заявила. До этого несколько дней ходила задумчивая, и вот на тебе. Нам надо вначале в своей семье разобраться, не до жениха. Да вот с тобой, вернее, с твоим мужем.

— А что с ним разбираться? Он, наверно, и не знает, что в него девчонка влюбилась? Да какая это любовь? Блажь!

— Конечно, не знает. Но что тогда делать будем?

Светлана Ивановна задумалась. Через пару минут сказала решительным голосом:

— Я знаю, что делать. Так поступают героини моих рассказов. Я с ней поговорю, с твоей Мариной. Только вот надо подумать, где это лучше сделать. Ни у вас, ни у нас не стоит.

— О чем ты с ней будешь говорить, Света?

— Это мое дело, что сказать. Я уже подумала сейчас. Да, вернее, уже давно, когда в рассказе подобную ситуацию разруливала.

— И как, разрулила?

— Разрулила! В рассказе проще, там можно все, что угодно, придумать. В жизни труднее. Но надо пробовать! А иначе разводиться придется, — со смешком завершила разговор Светлана Ивановна.

Они еще посидели, поговорили, стараясь не касаться той темы, которая волновала обоих. Светлана Владимировна знала характер своей дочери, и поэтому эта блажь, как назвала поступок её подруга, действительно заставила её прибегнуть к помощи Светланы Ивановны. Она знала свою подругу со школьных лет, та всегда отличалась благоразумием, какой-то не женской логикой. Поэтому её рассказы так пользуются популярностью у читателей. Там всегда описываются жизненные ситуации, и главные герои находят выход из самых безнадежных. И это выход находит за них её школьная подруга.

Светлана Ивановна ехала домой и думала — сказать ли об этом мужу? У них не было тайн друг от друга, только чисто военные Эдуарда, связанные с его службой. Решила не волновать мужа, тем более что он перенес инфаркт и операцию АКШ на сердце. Думала о том, где лучше организовать встречу с Мариной и как её построить. И постепенно у неё созревал план, как это обычно у неё было, когда появлялся интересный сюжет. Когда она по приезду домой рассказала его своей подруге по телефону, та только подивилась находчивости Светланы Ивановны.

На следующий день обе заговорщицы, захватив с собой Марину, поехали навестить своего одноклассника, который недавно перенес инсульт и, парализованный, лежал в больнице. За ним ухаживала его жена, дама младше его возрастом лет на 5—6. Одноклассник уже начал чуть разговаривать, но больше мычал. Все зашли к нему в палату, немного побыли, оставили принесенные с собой фрукты, соки, и поехали домой. Светлана Ивановна видела, что это посещение произвело на Марину именно такое впечатление, на какое она рассчитывала. Как было условлено, Светлана Владимировна попросила остановить у банка, под видом того, что ей надо куда-то перевести деньги, и оставила подругу наедине с дочерью. Светлана Ивановна начала решающий разговор:

— Представляешь, Марина, в каком положении оказался наш одноклассник. А он на десять лет моложе моего Эдуарда. Да, у него была очень нервная работа, так и мой Эдик не на диване лежал всю жизнь. Сколько всего было во время службы, особенно когда командиром лодки был. Он мне не рассказывал, это от его подчиненных кое-что узнавала. А многое и не узнала. Вот посмотрела на одноклассника и подумала — а вдруг с Эдиком такое случится? Ведь инфаркт уже был. И придется за ним ухаживать, памперсы менять. Никуда не уехать надолго, ни на юг к морю, никуда. Только ухаживать до конца дней, его или моих. Представляешь, какая жизнь может быть? А, Марина, что молчишь?

Она повернулась к сидевшей на заднем сиденье девушке и поняла, что цель разговора достигнута. Ничего больше говорить не надо. Марина сидела в состоянии, близком к ступору. Видимо, представила, какая жизнь её может ждать, если она свяжет себя, такую молодую, с уже немолодым человеком, да еще имевшим в жизни большие нервные перегрузки. Она же знала, что все говорят — все болезни от нервов.

На следующий день Светлане Ивановне позвонила подруга и сказала, что свадьба будет через две недели. Они с дочерью поехали выбирать свадебное платье.