Участковый

Александр Карповецкий

Участковый инспектор Герасимов десять лет работает на участке, становясь профессионалом своего дела. Он добросовестный милиционер, чуткий и отзывчивый к чужой беде. На смену старому, социалистическому строю приходит новый – капиталистический. Работы нет, люди влачат жалкое существование. Нищенствует и милиция, вынужденная «кормиться» с рынков. Многие сотрудники милиции «крышуют» бизнес. Образцовый «советский» участковый Герасимов, получив власть, распоряжается ею себе во благо.

Глава 2.Контора

Отделы и отделения милиции в 80-х и 90-х годах прошлого века милиционеры, в разговорах, частенько называли «конторами». На слух звучит немного вульгарно и пренебрежительно. Почему не «Альма-матер», (мать — кормилица) как называют студенты — выпускники свои институты и университеты? Но, как говориться, из милицейского обиходного жаргона это слово уже не вычеркнешь. Слово «контора» навсегда стало синонимом слов «отделение милиции» и «отдел милиции».

Герасимов возвратился в контору. Он хотел, было, прямиком проследовать в кабинет начальника, доложив ему о том, что местный рынок отныне контролируется службой собственной безопасности Главка. И рассказать шефу случай, произошедший с ним только — что. Подходя к своему кабинету, капитан увидел возле дверей нескольких участковых инспекторов, работающих во вторую смену:

«К начальнику еще успею. Проинструктирую ребят, чтобы они, составляя на рынке протоколы, не вляпались, как я».

Старший участковый поздоровался за руку с каждым милиционером, затем открыл дверь кабинета:

— Заходите, ребята. У меня для вас имеется важная новость, — сообщил он коллегам.

— Какая, Васильич? — присаживаясь на стул, спросил старший лейтенант Миронов.

— Раз, два, три… Шесть человек. — Сосчитал инспектор профилактики участковых милиционеров. — Все собрались? Или кто — то еще работает во вторую смену? Чтобы мне дважды не повторяться.

— Кажись, все, — констатировал майор Назаров, старший участковый с опорного пункта по Верхней улице.

— Нет Полунина, — уточнил молодой лейтенант — стажер Гриднев с соседнего опорного.

— Он уехал в бюро судмедэкспетризы, — подсказал старший лейтенант Баранов.

— Хорошо. Слушайте меня внимательно. Только что, на рынке, я попал в поле зрения сотрудника службы собственной безопасности. Фамилия майора из Главка Ширяев Олег Валентинович. Записывать не надо, запомнить нужно.

— Владимир Васильевич, при каких обстоятельствах вас замели? — поинтересовался лейтенант Воробьев.

— Воробьев, пословицу знаешь? Не лезь поперед батька в пекло. Слушайте дальше…

Участковый рассказал коллегам, в подробностях, о случае, произошедшем с ним в обеденный перерыв на местном рынке. Закончил инспектор профилактики таким наставлением:

— Новая служба собственной безопасности, о которой на недавнем совещании говорил шеф, начала действовать. Как видите, первый блин — комом. Майор Ширяев, думаю, сделает определенный вывод из своей ошибки. В следующий раз будет умнее. Мое дело — вас предупредить. Составляете на рынке протоколы, — а их никто не отменял, — будьте бдительны. Смотрите в оба глаза, и в третий, что сзади. Тут же прикалывайте скрепкой денежный штраф к протоколу. Разбирайтесь с оставшимися деньгами в опорном, после оплаты штрафов в сберкассе. Понятно говорю?

— Мы тебя поняли. Спасибо за информацию, Васильич, — ответил за себя и пятерых собравшихся в кабинете офицеров старший участковый майор Назаров.

— Вопросы имеются? — Герасимов окинул взглядом коллег по профессиональному цеху.

— Есть один. — Молодой лейтенант — стажер Гриднев поднялся со стула. — Отныне дорога на рынок нам заказана? А где нам взять тридцать протоколов в месяц?

С доброй, отцовской улыбкой отвечал Герасимов ещё не оперившемуся участковому милиционеру:

— Чем ты, Коля — Николаша слушал? На рынок мы как топали за планом, так и будем туда захаживать. Повторяю: протоколы никто не отменял. В округе нам каждые три месяца увеличивают план. Об этом я буду говорить в пятницу, на совещании у начальника. А сейчас, если у матросов нет ко мне вопросов, прошу разойтись по рабочим местам.

Офицеры поднялись со стульев, направляясь к выходу, а инспектор профилактики говорил им вдогонку:

— Ребята, не бойтесь вы этой новой службы. Работайте, как раньше работали. Но осторожность и бдительность никому не помешает.

Участковый, взяв со стола блокнот, сделал два шага к двери, направляясь к начальнику. Однако, выйти из кабинета не успел.

Полковник Дубинин сам открыл дверь кабинета профилактики. Герасимов, увидев входящего шефа, шагнул к нему навстречу:

— Капитан Герасимов, почему не доложил мне, что «засветился» на рынке? — строго спросил он у подчиненного офицера.

Начальник отдела был хмур и серьезен. В этом случае, он не здоровался ни с кем за руку. Если подчиненный осознает свою провинность, и извиниться, шеф тут же его и простит. Ежели кто начинает оправдываться, и перекладывать свою вину на другого сотрудника, полковник запросто мог и наорать на офицера. В зависимости от обстоятельств и тяжести вины подчиненного, Дубинин мог закатить тому выговор, «строгач», или же неполное служебное соответствие занимаемой должности.

Подчиненный, рядовой или офицер, носящий погоны: всегда помни кто ты, и кто начальник! Не зарывайся. Если виноват, тут же говори: «Виноват, исправлюсь!» Твое признание понравиться и малым начальникам, и большим, и очень большим. И о — очень большим, и важным государевым мужам. Вспомни первое правило военного человека: начальник всегда прав. Не забывай второе правило. Если начальник не прав, то вспоминай первое правило военного. Капитан милиции Герасимов знал еще одно, третье, милицейское, правило. Не рой яму шефу, новый начальник может оказаться намного хуже нынешнего.

— Виноват, товарищ полковник! Исправлюсь! — Отрапортовал, по — военному, капитан Герасимов.

— Хорошо, Васильич. Рассказывай. Со всеми подробностями. — Шеф тут же подобрел, и простил проступок подчиненного офицера.

Полковник и капитан по — отчеству были «Васильевичи». С той разницей, что начальник отдела мог обратиться к своему офицеру по — отчеству «Васильевич». У подчиненного же кишка была тонка сказать такое полковнику Дубинину.

Герасимов уже собразил, что пока он проводил инструктаж участковых инспекторов, майор Ширяев побывал в кабинете шефа.

Со всеми мельчайшими подробностями инспектор профилактики поведал подобревшему шефу о сегодняшнем происшествии на рынке. Слово в слово, передал состоявшийся разговор между ним и старшим инспектором службы собственной безопасности Главка майором Ширяевым. В конце проникновенного рассказа капитан не забыл упомянуть, что он уже проинструктировал участковых инспекторов, заступивших во вторую смену, призвав их повысить бдительность на рынке при составлении протоколов на приезжих торговцев. И особенно быть внимательными и осторожными при взимании с них штрафов наличными деньгами:

— Приехав в отдел, я тут же направился к вам, Олег Васильевич, но возле кабинета меня ждали шесть участковых. Я посчитал нужным сначала их предупредить, а уж затем докладывать вам о происшествии со мной.

Капитан закончил свой длинный доклад и замолчал, думая про себя:

«Слово теперь за начальником. Он приказал, я рассказал. Пускай критикует, это его обязанность и право. Я же промолчу, признав свою провинность. Я знаю, кто я, и кто шеф».

Лицо полковника просветлело, заулыбалось. Дубинин дал оценку действиям подчиненного офицера:

— Молодец, Васильич! Обставил ты Ширяева! По всем пунктам обставил! Не ты сегодня «засветился», а он! Прилетел ко мне в кабинет, козырнул удостоверением. И рубанул сплеча, как Буденный шашкой: «У вас работает старший участковый инспектор Герасимов Владимир Васильевич?» «Служит такой. А в чем дело? — интересуюсь в Ширяева. «Он сейчас на рынке не предъявил мне служебное удостоверение». Я ему: «Как он мог его предъявить, если оно в отделе кадров? Ширяев мне: «Герасимову должны выдать справку, заменяющую удостоверение». Почему не выдали?» А я ему влепил между рог: «Этот вопрос не моей компетенции. Поезжайте в округ, и спросите у начальника кадров полковника Балуевского. К моему подчиненному у вас есть замечания?» «В принципе, нет», — отвечает этот «профессионал», в кавычках. Наберут же таких олухов в новую службу. Молоток, Герасимов! Теперь могу тебя обрадовать. Тебе присвоили специальное звание «майор милиции». Поздравляю тебя, товарищ майор! Звонил из кадров Епифанов, новое удостоверение подписано, ждет тебя. Бросай все дела и сейчас же поезжай в кадры. Работа не волк, в березовую рощу, что за окном, не убежит. Когда накроешь «поляну», Васильич?

— Как только, так сразу! — выпалил на радостях Герасимов.

Начальник отдела остудил пыл новоиспеченного майора:

— Мой тебе совет: не проставляйся своим подчиненным. Ты стоишь в резерве выдвижения на руководящую должность. Накрой «поляну» руководству отдела. На нашей территории, ты знаешь, есть два неплохих кафе. Договорись, в каком ни — будь из них. Ты меня понял, Васильич?

— Так точно, товарищ полковник!

Исполняющий обязанности инспектора профилактики был человеком неглупым. Он прекрасно понял шефа. Когда за начальником закрылась дверь, офицер начал собираться в окружной отдел кадров за новеньким удостоверением, «майора милиции», на котором и муха не сидела. По дороге в кадры новоиспеченный майор размышлял, кого из руководителей отдела он пригласит обмыть своё новое звание. А еще думал о том, когда он заявится на рынок за продуктами и спиртным. Офицер решил проигнорировать совет шефа, и накрыть «поляну» для участковых инспекторов в опорном пункте. При получении очередного звания все коллеги проставлялись. И он проставлялся, получив предыдущее звание «капитана». Иначе, офицеры его не поймут. А с ними Герасимов отработал целых десять лет. На его «сказочно — высокую» зарплату невозможно прокормить семью, и уж тем более, накрыть хорошую «поляну» для участковых. Но для такого архиважного события, как получение очередного звания «майор милиции», и существует продовольственный рынок. И он, Герасимов, возьмет там всё, что нужно.