Участковый

Александр Карповецкий

Участковый инспектор Герасимов десять лет работает на участке, становясь профессионалом своего дела. Он добросовестный милиционер, чуткий и отзывчивый к чужой беде. На смену старому, социалистическому строю приходит новый – капиталистический. Работы нет, люди влачат жалкое существование. Нищенствует и милиция, вынужденная «кормиться» с рынков. Многие сотрудники милиции «крышуют» бизнес. Образцовый «советский» участковый Герасимов, получив власть, распоряжается ею себе во благо.

Глава 3. Рынок

Дня за два инспектор профилактики проинструктировал всех участковых милиционеров, экипажи патрульно — постовой службы и группы немедленного реагирования о появлении на местном рынке сотрудников службы собственной безопасности Главка.

На собственном примере Герасимов предупреждал коллег о недопустимости открыто, без составления протоколов, собирать деньги с торговцев и лиц, находящихся в Москве без регистрации. Новоиспеченного майора слушали, с ним соглашались, поддакивали. Поздравляли с присвоением звания «майора милиции», и уезжали на территорию, на тот же рынок — подзаработать денег. Иные сотрудники ходили на подработку официально, по договору с администрацией. Работая по охране рынка в свободное от службы время, милиционеры не могли пройти мимо тех лиц, кто торговал без регистрации. А таких было не счесть. Рынок разрастался: прибавлялись контейнера, появлялись новые палатки, торговые точки и лотки. Торговали, чем кто мог. На рынке появилась дальневосточная икра и осетрина, не говоря уже о разнообразии колбасы и сыра. Спиртных напитков, таких дефицитных еще пару лет назад, появилось бесчисленное множество. Никто из граждан не брал теперь на абордаж вино — водочные магазины. Иди на рынок, купи и отвали. Плати бабки, и бери хоть сто бутылок в одни руки! Пей, народ, — не хочу!

Милиционеры перестали сидеть сиднем в конторах, не играли в нарды, и не забивали «козла». Ранее дежурный не мог выгнать ППС на территорию. «Нет бензина! Я на чём поеду, на воде?» — Частенько слышал офицер от милиционера — водителя. Теперь же самый ленивый милиционер ни минуты не сидел в конторе без дела. Рядовые сотрудники перекрывали входы — выходы станций метрополитена. Задерживали приезжих граждан, которых на столичных улицах видать было за версту. Доставляли лиц без регистрации на посты милиции, опорные пункты и в конторы. Составляли протоколы и объявляли им штрафы. Брали, не озираясь вокруг, наличными деньгами. Административные протоколы начальники отделений и отделов визировали, налагая минимальный штраф, или предупреждая приезжих граждан о недопустимости появления на улицах столицы без регистрации. Далеко не ко всем протоколам прикладывали квитанции об оплаченных штрафах. Начальники писали на них резолюцию: «предупредить». Большинство «штрафных» денег оседало в карманах обнищавших сотрудников внутренних дел…

В страну пришли новые, постперестроечные времена. Социалистический строй сменился непонятно каким. Экономика огромной страны — от Калининграда до Камчатки — разваливалась на глазах. Всё полетело в тартарары. Миллионы граждан бросились вдруг торговать. Покупали в одном месте, а продавали втридорога в другом. Десятки тысяч людей поехали в Польшу, Германию и Турцию, скупали там товары, и, возвращаясь в страну с большими баулами, выбрасывали их на рынки, сколачивая на этом немалые состояния.

Шесть местных участковых милиционеров ходили по огромному рынку и проверяли документы у торговцев. За несколько часов плодотворной работы можно было «отстреляться» перед начальством за полмесяца вперед. «Нащелкать» от десяти до пятнадцати протоколов. И, соответственно, подзаработать денег, которые с недавнего времени стали называть презрительно — «бабло». Бумажный российский рубль в одночасье превратился в «деревянный». Бабло сдавали в обменные пункты валюты и получали заветные американские «зелёные», которые, в отличие от российских денег, не дешевели, а только дорожали. О строгой, валютной 88 — й статье УК больше никто не вспоминал…

— Гражданин, предъявите ваши документы, — обратился участковый милиционер Баранов к торговцу мандаринами из солнечной Абхазии. — Регистрация в Москве имеется?

— Началник, докумэнты имэю, рэгистрации нэт, — отвечал абхазец с заметным акцентом.

— Пойдём со мной, — взяв паспорт у торговца, сказал милиционер.

— Можэт, нэ надо никуда ходить? Давай рэшим вопрос на мэсте. Сколько с мэня? — Упрашивал офицера торговец мандаринами. — Мнэ нужно торговать.

— Ничего не случиться с твоими мандаринами. Через полчаса будешь на месте. — Положив паспорт приезжего в толстую папку, участковый инспектор зашагал по овощном ряду. Старший лейтенант даже не оглядывался, зная, что абхазец следует за ним. Опытным взглядом милиционер вычислил еще троих гостей столицы, у которых не было регистрации, забрал их паспорта и повел торговцев на пост охраны.

В милицейском вагончике не протолкнутся. Троих задержанных Баранов оставил дожидаться своей очереди возле поста охраны. С абхазцем он вошел внутрь. Все стулья за двумя вместительными столами были заняты. Участковые милиционерами составляли на доставленных торговцев протоколы, без зазрения совести объявляли им штрафы:

— Прочитай, уважаемый Баронеску, что здесь написано, и вот здесь распишись, — обращался участковый милиционер Панин к торговцу виноградом из Молдавии. — С тебя штраф — 100 рублей. Ступай в сберкассу и оплати. Принесешь мне квитанцию — получишь паспорт.

— Где я возьму квитанцию?

— В сберкассе. Их там много лежит.

— Начальник, давай с тобой договоримся. Мне некогда бегать по сберкассам, продавать виноград надо. Лучше я заплачу тебе наличными, и накину полтинник сверху. А ты, товарищ лейтенант, будь человеком, оплати сам штраф. Лады? — Молдаванин достал из кармана деньги, начал отсчитывать.

— Что с тобой поделаешь? Ленивый ты человек, Баронеску. А еще носишь баронскую фамилию. Ладно, быть по — твоему. Оплачу я твой штраф. Давай бабло.

Увидев вошедшего в вагончик Баранова, Панин обратился к коллеге:

— Проходи сюда, Гриша. Занимай мое место, у меня закончились клиенты. — Сколько составил, Валера? Месячный план сделал? — поинтересовался Баранов у лейтенанта Панина.

— Не дотягиваю, осталось нарисовать пять протоколов. Выдохся я, работаю с девяти утра. На сегодня — баста, — объявил лейтенант, протягивая молдаванину паспорт. — Ступай, «Барон», продавай свой виноград.

Герасимов, не заезжая на рынок, припарковал автомашину на территории кинотеатра. Было ветрено, и сверху кителя он накинул плащ. Так оно понадёжней будет. Случай с покупкой батареек преподнес участковому милиционеру хороший урок на будущее:

«Заруби себе на носу, Герасимов, — внушил он сам себе. «На рынок в форме — ни ногой. Машину у рынка оставлять тоже категорически нельзя». Милиционера здесь хорошо знали в лицо многие торговцы палаток и торговых овощных рядов. И большинству из них хотелось хоть чем — то угодить участковому инспектору.

Минуты за три участковый дошагал до рынка. В первую очередь, он направился к «деликатесному» павильону. Здесь можно было заказать в нарезке несколько видов колбасы и сыра, а также балычка с язычком, грудинку, копченое украинское сало, и многие другие деликатесы. Хозяина «вкусного» павильона Ильяса он хорошо знал.

Прежде, чем подойти к павильону, участковый милиционер осмотрелся вокруг. Осторожность никогда не помешает. Обжегшись молоком, станешь дуть на воду. Сотрудников службы безопасности поблизости майор не заметил. Работающих по — гражданке ментов Герасимов мог определить по внешнему виду за полверсты. За долгие годы службы у него выработалось особое чутье на собратьев по ремеслу.

Войдя в просторный светлый павильон, Герасимов, прежде, чем подойти к Ильясу, снова внимательно осмотрелся. Среди десятка полтора покупателей «своих» он не обнаружил. Хозяин деликатесной продукции, завидев своего уважаемого покупателя, пошел навстречу участковому милиционеру:

— Уважаемый Владимир Васильевич! Рад тебя видеть, дорогой! Что так долго не заглядывал ко мне? — Лицо Ильяса расплылось в широкой миловидной улыбке. — Как сам? Как семья — жена, дети? Всё хорошо?

— На семейном фронте полный порядок, Ильяс. Можешь меня поздравить: на днях получил «майора».

— Поздравляю тебя, дорогой! Очень рад за тебя!

— Такое событие надо обмыть, — продолжил милиционер. — Мне нужно накрывать «поляну» для своих коллег — участковых. На мою зарплату, знаешь сам, можно купить палку колбасы и бутылку водки.

— Знаю, дорогой мой Владимир Васильевич. Сам лично сейчас соберу все, что нужно. Клянусь, останешься доволен. Ты только скажи, сколько будет человек? — Ильяс заискивающе смотрел в лицо милиционеру.

— Собери человек на десять — двенадцать. Теперь слушай меня внимательно. Моя машина, красная «девятка», стоит у кинотеатра. Номер ты знаешь. Пускай твой рабочий отнесет пакеты и поставит их в багажник. Он не заперт. А мне нужно еще прикупить кое — что. Спасибо тебе, Ильяс. И — будь здоров. Хороших людей я не забываю.

— Не беспокойся, Владимир Васильевич, всё сделаю для тебя. Я тоже ценю хороших людей.

Герасимов, пожав руку Ильясу, вышел из «деликатесного» павильона и огляделся вокруг:

«Сработал, вроде, чисто. В том случае, если за мной все же проследят сотрудники собственной безопасности, и „проведут“ к машине, где в багажнике найдут продукты, они вряд смогут доказать мою причастность к этому делу. Я им отвечу: „Откуда я знаю, кто их сюда положил? Может, вы и подставили меня?“ А сейчас — в павильон за спиртным. И не забыть заглянуть в овощной ряд, набрать овощей и фруктов. А если бы всё это пришлось покупать за деньги? Накрыть „поляну“ не хватило бы и годовой зарплаты».

После посещения вино — водочной палатки и торговых овощных рядов, Герасимов направился налегке к торговцам семечками. У него были две знакомые «хохлушки», которым он покровительствовал, не давая в обиду милиционерам из патрульно-постовой службы. Одна из них, блондинка Светлана, была очень привлекательна и симпатична. Участковый милиционер решил привлечь их к своему культурному мероприятию — застолью. Не самому же сервировать стол, нарезать болгарский перец, да огурчики и помидорчиками…

— Привет девчонки — короткие юбчонки! Как ваш бизнес? Покупают семечки?

— Ой, Владимир Василич! Благодетель вы наш! Куда вы запропастились?! — радостно воскликнула симпатичная Светлана.

— Здрасьте, Владимир Василич! Покупают. А как же? Семечки все любят, — отвечала на вопрос милиционера — покровителя их мелкого бизнеса Наталка по фамилии Полтавка. — Вам семечек насыпать?

— Мне сейчас не до семечек, — обмолвился милиционер.

— Что случилось? — поинтересовалась Светлана.

— Не могу спать по ночам. И виной тому ты, Светка — конфетка. Не любишь ты меня.

— Это я вас не люблю? Неправда. Это вы, товарищ капитан, брезгуете моей любовью, — игриво отвечала торговка семечками.

— Не капитан, а «товарищ майор».

— Поздравляем, Владимир Василич! С вас причитается! — радостно воскликнула Наталья из Полтавы.

— Когда пригласите нас обмыть вашу большую звездочку? Или мы не в вашем вкусе? — поинтересовалась русоволосая Светлана.

— Послезавтра и обмоем, — широко улыбаясь, отвечал новоиспеченный майор. — Девчонки, а теперь серьезно. В субботу я накрываю «поляну» участковым. И мне нужна ваша помощь. Помогите сервировать стол: расставить тарелки, рюмки, разложить колбаску, сыр, нарезать овощи. Не мне же заниматься этими мелочами? Что ответите: да или нет?

— Владимир Василич! Вы еще спрашиваете?!

— Мы готовы!

Одновременно воскликнули «хохлушки».

Другого ответа Герасимов от приезжих торговок семечками и не ожидал. Их мелкий бизнес, благодаря его покровительству, процветал. Казалось бы, какие — то семечки. Сколько на них можно заработать? Оказывается, можно! Товар не портится, уже хорошо. Тащить его в Москву тоннами не нужно. Достаточно одного, два мешка. Отторговался в течение двух — трех недель — и домой. Ежемесячно, молодые женщины уезжали в Украину, покупали по два мешка новых семечек, прожаривали их на пахучем подсолнечном масле и, спустя неделю, вновь появлялись на рынке. Они платили участковому милиционеру сущую мелочь. Герасимов, по правде сказать, поначалу отказывался от этих копеек. А потом понял простую житейскую мудрость: даже такие сущие копейки лишними не бывают. Милиционер много курил, и покупал сигареты блоками. Так пускай то небольшое семечковое бабло и покрывает его расходы на курево. И на том спасибо девчатам. Участковому милиционеру хорошо, и «хохлушкам» — хорошо. Всем троим — хорошо!

— Тогда встречаемся, девчата, в эту субботу часиков в семь утра. Договорились? Я подъеду за вами на машине. Где вы снимаете квартиру? — спросил милиционер.

— На Окружной улице, — ответила Светлана.

— По Окружной? — удивленно переспросил участковый.

— Окружная, дом девять, — подсказала Наталья.

В одиннадцатом доме по Окружной улице находился опорный пункт охраны порядка, в котором десять лет отбарабанин Герасимов. И хотя теперь он работал инспектором профилактики, имея служебный кабинет в отделе ключи от опорного пункта всегда были в кармане его кителя:

«Хоть сейчас вези туда Светку — сладкую конфетку. Надо будет воспользоваться этим обстоятельством», — закралась в голову милиционера крамольная мысль, но тут же улетучилась. Запланированное на субботу особо важное мероприятие в опорном пункте должно было пройти без сучка и задоринки. Не приведи Господь, кто — то из коллег выпьет лишку, и устроит пьяный дебош. Его недоброжелатели — сослуживцы, или жильцы дома, тут же донесут начальнику. Что шеф подумает, и что предпримет? Пренебрег его советом, устроил в опорном попойку с мордобитием. А он, майор Герасимов, отныне состоит в резерве на выдвижение на руководящую в отделе должность. Интересно, какую?

— Какое совпадение! — Весело воскликнул милиционер. — Отлично! Послезавтра, в семь — ноль — ноль, буду вас ждать на проезжей части, у девятого дома, — подытожил разговор Евдокимов. — Ах, да! Девчонки, у вас имеется одежда поприличнее? Поймите меня правильно.

Симпатичные торгашки семечками переглянулись друг с дружкой:

— Не переживайте, Владимир Василич! — Ответила за себя и подругу Наталка Полтавка. — Мы со Светой найдем, что надеть. За нас вам стыдно не будет. Аль мы не понимаем?

Герасимов решил заглянуть, коль уж он оказался на рынке, на пост охраны. Административные протоколы участковые милиционеры сдавали ему под роспись. Инспектор профилактики вел их учет и контроль. И вообще, он вел всю статистику своей службы, был самым сведущим офицером в этом деле. Сколько уголовных дел в течение месяца, квартала, полугодия и года заведено и раскрыто службой. Сколько материалов рассмотрено и вынесено по ним «отказных» дел. Сколько затребовано прокуратурой, и сколь возвращено на повторное рассмотрение. Он составлял годовые планы и отчеты. В случае приезда в отдел проверяющего из РУВДа и Главка, руководитель службы подполковник Полозов направлял того офицера к инспектору профилактики Герасимову. Незаменимых людей нет, говорят в народе. В местном отделе внутренних дел старшего участкового инспектора, и инспектора профилактики в одном лице, в случае его временного отсутствия, например, очередного отпуска, заменить было некем…

Входная дверь в милицейский вагончик открыта настежь. Возле поста охраны живая очередь из торгующей братии, ожидающей вызова участкового милиционера:

— Заходи следующий! — Услышал Герасимов громогласный голос участкового инспектора — великана, капитана Громогласова, работающего в опорном пункте по Окружной улице.

Низенького росточка азербайджанец прошмыгнул в помещение. «Этого лилипута Емельян может поднять, как гирю, одной рукой. Местные забулдыги — пьяницы боятся попадаться участковому на глаза. Надо будет сказать ребятам, чтобы закрывали входную дверь, от греха подальше. Могут и заснять на фотоаппарат или фотокамеру», — подумал Герасимов, заходя в вагончик.

— Привет, пишущая братия! Как тут у вас накурено! Хоть топор вешай — не упадёт. — Он поздоровался с коллегами, протискиваясь между ними и задержанными за нарушение правил торговли и регистрации.

— Здрав — желам, товарищ майор! — Громко приветствовал инспектора профилактики младший лейтенант Хромов.

— И тебе не хворать, будущий полковник Хромов! — весело отвечал на его приветствие Герасимов.

Остальные пять участковых милиционеров сосредоточенно опрашивали доставленных лиц, сидящих перед ними на стульях по другую сторону стола. Кто — то из сотрудников уже приколол к составленному протоколу «штрафные» деньги, кто — то объявлял вслух задержанному сумму штрафа за административное правонарушение.

Герасимов, оказавшись рядом с Громогласовым, наклонился к участковому:

— Емельян, входную дверь надо держать закрытой. Постоянно. Понимаешь меня? Вспомни, о чем я талдычил вам два дня назад?

— Ах, да! Счас исправим ошибочку, Васильич. — Громогласов, посмотрев на открытую дверь вагончика, обратился к младшему лейтенанту, сидевшему ближе всех к выходу. — Хромов, закрой входную дверь. И предупреди ожидающую нас публику, чтобы все время держали ее закрытой. — Уразумел?

Хромов тут же исполнил распоряжение участкового капитана — великана:

— Какие еще будут указания, Васильич? — Обратился Громогласов к майору Герасимову.

Майор вновь наклонился к нему, прошептав в самое ухо:

— Емельян, посмотри. Протоколы с живыми деньгами открыто лежат на столах, а должны быть в папках — лентяйках. Непорядок. У меня какое — то нехорошее чувство. Я ухожу, а ты дай команду спрятать бабки в папки. Будешь уходить — назначь здесь старшего.

— Понял, товарищ майор. Мы тебя не подведем. Ребята с нашего опорного уже перевыполнили месячный план по административке.

— Хорошо, Емельян, работайте. Я уехал в отдел. — Инспектор профилактики направился к выходу.

— Как фамилия? — доставая из папки новый протокол, спросил капитан Громогласов у сидящего перед ним за столом лилипута — азербайджанца.

— Алиев.

— Имя — отчество?..

Прежде, чем ехать в отдел, Герасимов решил заскочить в кафе «Солнечный Азербайджан», и договориться с «таможней» в воскресенье накрыть «поляну» для руководства отдела. Продукты питания, овощи, фрукты и спиртные напитки с рынка в кафе таскать не нужно. Хозяин кафе, дав «добро», всё сделает за счет гостеприимного заведения.

Хозяин солнечного азербайджанского заведения, Абдул Мамедов чаевничал. Редко встретишь азербайджанца, который бы не любил чай. Абдул принял Герасимова в своем кабинете, и тут же приказал подать гостю черный бархатный чай с чабрецом. Местного участкового он хорошо знал:

— Прошу, Владимир Васильевич, присаживайся. Испей со мной вкусного ароматного чая, — предложил он дорогому гостю, прежде, чем тот начал с ним о чем — то говорить.

— Спасибо, Абдул, но я спешу. В другой раз, как ни — будь. У меня к тебе деловой разговор, — отказываясь от чая, хотел было перейти к делу участковый милиционер.

— Извини, дорогой Владимир Васильевич, но у нас так не принято. Сначала угощают уважаемого гостя чаем, а затем говорят о делах, — вежливо ответил раб Аллаха — Абдул.

Принесли на серебряном подносе заварной чайничек, прозрачный стакан в ажурном серебряном подстаканнике, кусковой сахар в сахарнице, и красивую восточную пиалу. Деваться было некуда. Майор присел на стул, обтянутый дорогим зеленым сукном. Прислужник налил чай, придвинул к милиционеру стакан и сахарницу, и тут же удалился:

«Как у них всё поставлено! Прислуга воспитана в традициях уважения к гостям. «Восток — дело тонкое, Петруха!» — Пришла ему на ум строка известной песни.

Чайный аромат, распространяясь по кабинету, шибанул в нос милиционеру. Тому вдруг захотелось попробовать необычного азербайджанского чая. И узнать у хозяина ресторана, какую такую траву добавили в заварной чайничек? Герасимов решительно потянулся к стакану, поднося подстаканник ко рту:

— Васильич, осторожно! — Успел предупредить участкового милиционера Абдул. — Рот обожжешь! Наливай в пиалу.

И только после того, как милиционер испил несколько глотков ароматного черного чая из дорогой зеленой пиалы, хозяин заведения начал разговор. Он уже закончил чаевничать, откинувшись в высоком кожаном кресле:

— Чаепитие, Васильич, часть нашей древней восточной культуры. Гость, зашедший ко мне в дом на одну минуту, или на весь день, — это не имеет значение, — не уйдет от меня, не выпив чая. Чай не подадут только врагам. А ты для меня дорогой гость. Поэтому, ты не должен обижаться на меня. Не любишь чай — отодвинь в сторону. Скажи, и тебе подадут кофе.

— Извини, Абдул, очень вкусный чай. Скажи, уважаемый, какая трава источает такой аромат? — прервав азербайджанца, поинтересовался Герасимов.

— Трава называется чабрец. У русских — тимьян. Это кустарник розово — сиреневого цвета. По внешнему виду он похож на душицу. Эти растения часто путают. Чабрец выделяет эфирные масла, потому так приятно пахнет. Растение содержит селен и молибден. Они необходимы для мужского здоровья. А еще чабрец повышает мужскую потенцию. Вот и весь секрет этой травы. Васильич, если тебе нравится наш чай с чабрецом, скажи, не стесняйся. И я сделаю тебе несколько пачек чая и этой душистой травки.

Герасимов дохлебал вторую пиалу ароматного азербайджанского чая. Он бы выпил весь чай из стоящего перед ним заварничка, а может, в другой обстановке, осилил и второй. Но, увы, дела! Гостеприимный Абдул предлагает ему и чай, и душистую травку к нему. Почему он должен отказаться от радушного предложения? «Угощу участковых чаем с чабрецом после попойки в опорном»:

— По правде говоря, Абдул, я впервые пью чай с чабрецом. Настолько он хорош и ароматен. Я не нахожу слов, чтобы выразить свое восхищение. Конечно же, мне хотелось бы угостить твоим великолепным чаем участковых в опорном пункте.

— Васильич, ты хороший человек. Будет тебе чай с ароматной травкой. А теперь можно поговорить о деле. Слышал, на днях ты получил «майора». Скромничаешь, надел на китель плащ. — Ошарашил новостью участкового милиционера Абдул.

«У азербайджанской диаспоры разведка работает неплохо. Не прошло и недели, как я пришил новые пагоны, а об этом уже знает весь микрорайон».

— Откуда знаешь, Абдул? — задал глупый вопрос майор Герасимов. Слово — не воробей, вылетело — не воротишь.

— Васильич, зачем спрашиваешь? Все об этом знают, а я, согласись, в микрорайоне человек не последний. Догадываюсь, зачем ты пожаловал ко мне. Собираешься обмыть новое звание. Или Абдул не прав? Запомни, Абдул — раб Аллаха. А от своего верного раба у Аллаха нет секретов, — продолжал говорить загадками хозяин ресторана, внимательно наблюдая за лицом милиционера.

«Психолог, ёшкин кот! Одним словом, восточный человек. Мне с ним детей не крестить. Знает и знает. Тем лучше. Не нужно ходить вокруг да около. Ты, Абдул, не совсем откровенен со мной, но я не стану играть с тобой в детские игры»:

— Да, Абдул, я пришел к тебе именно по этому вопросу. Хочу пригласить в твой ресторан руководство отдела. Накроешь стол человек на десять — двенадцать? — в упор спросил азербайджанца участковый милиционер.

— Сделаю. В какой день?

— В воскресенье, после обеда. Время уточню.

Хозяин солнечного кафе несколько секунд что — то прикидывал в уме, затем ответил:

— У меня два зала. В одном соберутся мои земляки. Будут отмечать день рождения одного уважаемого человека, моего друга. Отказать ему не могу, пойми меня правильно. Если вас, уважаемых гостей, это не стеснит, считай, Васильич, что мы договорились. Буду ждать вас. Сам прослежу за своими земляками. Они, иногда, бывают горячими.

Абдул поднялся, давая понять, что разговор состоялся. Провожая Герасимова к выходу, он кликнул своего слугу. Земляк тут же подскочил к хозяину и замер в ожидании:

— Мамед, найди Ахмета, возьми у него пять пачек чая и пачку чабреца. Подарок отдашь нашему уважаемому гостю — Владимиру Васильевичу, — распорядился Абдул.

Хозяин кафе «Солнечный Азербайджан» с доброжелательной улыбкой пожал милиционеру руку, пожелал удачи и удалился в свой рабочий кабинет.

Пока Герасимов добрел, не спеша, к машине, пока садился в нее и заводил, из кафе выскочил Мамед. Прислужник хозяина поспешил к вишнёвой «девятке» участкового милиционера, держа в руке сверток.

«Какая дисциплина! — Не переставал удивляться майор Герасимов. — «Всё понимает с полуслова, исполняет моментально. Наш же брат — мент приказ понимает с третьего раза, и то — не всегда. Восток — дело тонкое, Герасимов!»