От ненависти до любви

Ирина Мельникова, 2010

У Марии Лазаревой совсем не женская должность – участковый милиционер. Но она легко управляется и с хулиганами, и с серьезными преступниками! Вот только неведомая сила, которая заманивает людей в тайгу, лишает их воли, а потом и жизни, ей неподвластна… По слухам, это происки шамана, охраняющего золотую статую из древнего клада. На его раскопках погибли Машины родители, но бабушка почему-то всегда отмалчивалась, скрывая обстоятельства их смерти. Что же хозяйничает в тайге: мистическая власть шамана или злая воля неизвестных людей? Маша надеется, эту тайну ей поможет раскрыть охотник из Москвы Олег Замятин. В возникшем между ними притяжении тоже немало мистики…

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги От ненависти до любви предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 1

— У меня все хорошо! Очень хорошо! Лучше некуда!

Каждое утро, смотрясь в зеркало, я твержу эти слова — даже тогда, когда вижу растрепанную полусонную особу с темными кругами возле глаз, иногда с синяком, а сейчас вот с разбитой губой.

Вечером пришлось унимать драку на свадьбе, а затем, уже глубокой ночью, сопровождать двух зачинщиков в район. Один из них, Гришка Степанов, съездил мне по физиономии, а потом всю дорогу заливался пьяными слезами, клялся в вечной любви и тут же толкал локтем под ребро своего обидчика, Сашку Корнеева.

Наконец мне надоели плаксивые вопли, матерки и возня за спиной, и я приказала Гришке перебраться на сиденье рядом с водителем, а сама заняла его место. Перегаром тут воняло сильнее, добавьте к нему не вполне приятный запах пота и сможете представить мои душевные муки.

Но такова моя профессия. Поэтому я просто опустила стекло и вдохнула теплый ночной воздух. «Нива», за рулем которой сидел мой лучший дружинник Сева Поспелов, с трудом преодолевала колдобины лесной дороги, разбитой тяжелыми грузовиками. Машину раскачивало и бросало из стороны в сторону, но я привыкла к нашим дорогам и наслаждалась свалившейся на меня возможностью хоть ненадолго отвлечься от текущих проблем.

Запахи цветущей тайги — черемухи и рябины, медвежьей дудки и смородины — не просто расслабляли и завораживали. Они мгновенно вытеснили вонь. И хотя в машину тут же налетели комары, стекло я поднимать не стала. Все-таки от комаров можно отбиться, а от густого перегара одно средство — противогаз.

Сашка, лишившись соперника, притих и даже засвистел носом. Гришка же продолжал возиться и поскуливать.

— Заткнись! — не выдержал Сева и для острастки ткнул его кулаком в бок.

— Марья! Марья Владимировна! — Гришка с трудом развернулся на сиденье и отвлек меня от созерцания неба, щедро усыпанного звездами. — Сними наручники, а? — прогнусавил он и горестно шмыгнул носом. — Страсть как руки затекли.

— Они б затекли, когда на свадьбе махался, — ехидно заметил Сева и, резко вывернув руль, объехал огромную, отсвечивавшую свинцом лужу.

— Осторожнее! — вскрикнул Гришка.

— Не сдохнешь! — весело отозвался Сева. — Тепленьким в «обезьянник» доставим.

— Марья! Ты серьезно? За простую «хулиганку» на нары? Да я…

Гришка поперхнулся и, кажется, на мгновение потерял дар речи.

Даже в темноте было заметно, как заблестели его глаза. Поплакать он, конечно, мастак, особенно под пьяную лавочку. Но я — стреляный воробей, на такие уловки не поддаюсь.

— Серьезно! — сказала я сердито. — Достал ты, Гришаня, село своими выходками. Драку я оформила протоколом, куча свидетелей имеется, что ты на меня с кулаками набросился. И вещественные доказательства у меня на лице. Говорила же, не лезь!

— Марья! — Гришка, похоже, окончательно протрезвел, потому что смотрел на меня более осмысленно, а язык у него перестал заплетаться. — Да я… да ты…. Да кто тебя обидит, тот три дня не проживет!

— Точно! — опять засмеялся Сева. — Лучше нашу Марию не трожь, когда она в форме. А если без формы, то и вовсе не подходи. Так врежет, мало не покажется! — И, видно, непроизвольно приложил ладонь к уху.

Я усмехнулась про себя. Было дело, Сева пострадал от моей затрещины. На моем участке он самый богатый предприниматель. Держит два магазина: один в селе Марьясово, второй — в Безенкуле, на другом берегу реки. Теперь Сева — мой первый друг и помощник, а когда-то мы долго и безнадежно конфликтовали. Я едва не упрятала его за решетку за систематическое спаивание односельчан фальсифицированной водкой. В деревне ее называют «шмурдяком». Сева завозил ее в свои магазины цистернами.

В конце концов мы пришли к негласному соглашению: Сева помогал мне ликвидировать все нелегальные пункты продажи спиртного, а я закрывала глаза на то, что он торговал обычной водкой в ночное время.

Но имелось еще одно обстоятельство, которое заставило Севу протянуть мне руку дружбы. Сева влюбился. В меня. Несмотря на то что я изрядно расшатала ему нервы. Не зря говорят: «От любви до ненависти — один шаг». В нашем случае получилось наоборот. Ненависть незаметно переросла в любовь. Но только с его стороны. Я же не смогла ответить ему взаимностью. Впрочем, и не пыталась.

С чувствами у меня напряженка, но влюбиться в Севу? Нет! Ни за что! Меня вполне устраивают его дружба, готовность всегда прийти на помощь, но лечь с ним в постель? Брр! Даже озноб пробрал, когда я представила, как он обнимает меня. Не знаю почему, но одно предположение, что я могу вступить с ним в более близкие отношения, вызывало отвращение. Хотя, поверьте, Сева этого не заслуживал.

Внешне он очень прилично выглядел: крепкий, высокий, одной рукой раз двадцать выжимал пудовую гирю. И невесту подыскал бы себе достойную даже в городе, не говоря уж о нашем селе. А увивался возле меня, и с каждым днем мне становилось все труднее и труднее делать вид, что не замечаю ухаживаний. Что поделаешь, если я терпеть не могла белобрысых парней, да еще если у них тело густо покрыто веснушками, а ресницы и брови и вовсе смахивают на щетину молодого поросенка. Но, скорее всего, это оправдание моего прохладного отношения к мужикам вообще, и к Севе в частности.

Честно сказать, иногда я даже пользовалась его светлыми чувствами, вот как сегодня, например. Везти задержанных ночью на мотоцикле с коляской — гиблое дело. А Севе только свистни. Он даже джип свой не жалел для милицейских нужд, но сегодня я сама предложила добраться до райцентра на «Ниве», чтобы Гришаня на пару с Сашкой не загадили салон дорогого автомобиля.

Я поежилась — все-таки ночная сырость пробрала до костей. Впопыхах я забыла прихватить плащ и отправилась в путь в курточке, которую обычно носила вместо кителя. Я постаралась перевести мысли в другое русло, но они почему-то меня не послушались.

Видно, так и умру в девках: надо же, самый привлекательный во всех отношениях жених нашего околотка абсолютно не интересует меня как мужчина. Поначалу я думала, что в моем организме произошли какие-то сбои на почве несчастной любви, но потом догадалась, что это издержки профессии. Ведь зачастую я наблюдала наших мужиков в самом неприглядном виде — напившихся до поросячьего визга, грязных, облеванных, с размазанной по лицу кровавой юшкой. Видела их замордованных жен, перепуганных детей. Несомненно, мне не хотелось превращаться в жалкое затравленное создание. Ради чего ломать жизнь? Чтобы иметь рядом с собой существо, чье достоинство заключается в умении строгать детей и приносить домой вместо денег одни неприятности?

Конечно, Сева не шел ни в какое сравнение с этими типами. Он не пил, не ругался матом, не размахивал кулаками. И дом себе построил, чуть ли не самый большой и красивый в районе. И машин у него не одна, не две, а пять.

У меня в наличии только служебный мотоцикл, но пользовалась я им крайне редко. Свой участок я предпочитала объезжать верхом — на таежные заимки и метеостанцию иначе не пробиться. Мой Воронок знает все козьи тропы в округе. А на занятия в школу я езжу на велосипеде.

Зимой я иногда запрягала Воронка в сани. Но он этого не любил, мог заупрямиться и встать посреди дороги. Тогда уж — ни тпру ни ну! Очень упрямый, подлец, но я его понимаю: гордость не позволяет превращаться в ездовую лошадку, ведь когда-то Воронок брал призы на областном ипподроме.

Поэтому зимой я часто встаю на лыжи. Меня никто не принуждает рисковать жизнью в пургу и стужу, но я все-таки пару раз в месяц выбираюсь в дальние деревушки, чтобы их обитатели не забывали: капитан милиции Мария Лазарева всегда на посту.

Гнусавый Гришкин речитатив снова отвлек меня от копания в собственных проблемах. И слава богу! Этот процесс мог завести в такие дебри!

— Марья! — затянул свою песню Гришка. — Сними наручники! Куда я сбегу в такую грязюку?

— Ладно, — согласилась я, чтобы не слушать его вопли. — Давай сюда лапы!

Гришка с готовностью задрал руки вверх, и я сняла с него наручники.

— Ох ты! — выдохнул Гришка и принялся растирать запястья с такой откровенной радостью, словно только что избежал казни на электрическом стуле.

Сашка продолжал сопеть носом и всхрапывать. Хотя по характеру он менее буйный, чем Гришка, я решила не будить его и оставить в наручниках. Спит — и пусть спит. Быстрее протрезвеет. Мне тоже не мешало вздремнуть. По той причине, что днем выспаться вряд ли получится. Я закрыла глаза. Но то ли не прошло возбуждение после схватки на свадьбе, то ли ночные мысли меня растревожили — вздремнуть не получалось. К тому же Гришка никак не унимался. Теперь он принялся клянчить сигарету у Севы. И не успокоился до тех пор, пока тот не бросил ему на колени пачку «Кента» и зажигалку.

— Только две, — предупредил Сева Гришку. — Арестантам больше не положено! Привыкай помаленьку!

— Я тебе не арестант! Я — задержанный, — напыжился Гришка. Избавившись от наручников, он вновь обнаглел до крайности. — Я в прокуратуру жаловаться буду. За избиение, — он вытянул руки вперед, — и наручники.

— Чего? — рявкнул Сева и неожиданно резко остановил машину.

Сашка стукнулся лбом о спинку переднего сиденья, что-то замычал и выпрямился, тупо мотая головой и издавая нечленораздельные звуки.

— Сева! — крикнула я сердито. — Предупреждать надо, когда тормозишь!

От Сашкиной участи меня спасла хорошая реакция: я вовремя ухватилась за спинку.

Но Сева меня не услышал. Он сцапал Гришку за грудки и притянул к себе:

— Это на кого ты жаловаться будешь, гнида вонючая? На меня или на Марию?

— Да я чего? Я ничего, — залопотал Гришка, стараясь оторвать Севины руки от своей рубашки. — Пошутить нельзя, что ли?

— Брось его! — приказала я. — Куда он побежит?

— Пусть живет!

«Нива» снова помчала нас сквозь тайгу, навстречу серенькому рассвету.

Небо все светлело, светлело на горизонте, пока сквозь утреннюю мглу не пробились первые лучи солнца. Они залили золотом верхушки деревьев. Все вокруг заиграло, запело, затанцевало. Тайга плавно уступила первенство березовым рощам, которые разлеглись на невысоких холмах вперемешку с сосновой порослью. В высоком разнотравье полыхали жарки, точно капли глазури светились незабудки, вдоль дороги желтели одуванчики и «куриная слепота». А в поднебесье заливался жаворонок. Я очень люблю раннее утро, когда все вокруг ликует от радости. Темнота отступила, и вновь светит солнышко, синеет небо, а шапочки одуванчиков схожи с облаками, которые повисли над дальними горами.

— Рассвело! — вздохнул рядом со мной проснувшийся Сашка и робко поинтересовался: — Ты нас в район везешь?

— Нет, в Америку! На конкурс «Мистер Стальной Кулак»! — опередил меня Сева.

Я тронула его за плечо, и он замолчал.

— Везу! — ответила я. — Как ни крути, а поножовщина была!

— Так меня-то за что? — крайне удивился Сашка и погладил ладонь, перевязанную грязным бинтом. — Меня ведь Гришка пырнул. Я только защищался!

— Он тебя — ножом, ты его — табуреткой, — вздохнула я. — Какая разница, кто кого чуть не угробил? Вы ж не только друг на друга кидались, но и на окружающих. На счастье, вовремя вас связали. Был бы труп, была б другая песня.

— Так не было же трупа! — дружно взвыли дебоширы.

— Слава богу! — столь же дружно откликнулись я и Сева.

Я покосилась на Сашку. Он виновато улыбнулся и, жалобно шмыгнув носом, попытался вытереть его ребром ладони. Но это у него плохо получилось.

Тогда я сняла и наручники.

— Спасибо! — Сашка снова улыбнулся и потер запястья.

Я промолчала. В солнечных лучах задержанные мужики выглядели совсем уж неприглядно. Одежда — грязная, измятая, физиономии заросли щетиной, а дух — дух такой, словно после газовой атаки…

Наша машина тем временем выехала на асфальт, и теперь ее не трясло и не покачивало. К райцентру ведет приличное шоссе. Хотя езды до РОВД осталось на полчаса, я откинулась головой на спинку сиденья, закрыла глаза и, кажется, задремала.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги От ненависти до любви предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я