Завещание поручика Куприна

Александр Карасёв (2024)

Как найти автора «Тихого Дона», был ли подвиг 28 панфиловцев, кто уничтожил русскую прозу. Избранная публицистика Александра Карасёва. Герои книги современные литераторы Кирилл Анкудинов, Ирина Мамаева, Захар Прилепин, Валерия Пустовая, Андрей Рудалёв, Герман Садулаев, Роман Сенчин, Игорь Фролов, Леонид Юзефович и др.

«Прокляты и убиты» и «На войне как на войне»

Сила «Проклятых и убитых» в энергетике автора. Но роман сырой, недоработанный. Вторая часть написана плохо: нет последовательности, много лишнего, того, что без ущерба можно выбросить (случай с колесом от гаубицы). Целыми страницами идёт публицистика. Герои до начала кульминационной переправы через Днепр воюют в пехоте. Довольно долго воюют. Все в орденах. Все служат в одной части. И все живы. А тут всех убивает. Понятно, что сражение за столицу Советской Украины не простое выравнивание переднего края (при котором тоже людей уйму гробилось), но всё равно, — натяжка, игнорирование правды ради сюжета. Субъективизм — чёрное и белое. И слишком много негативных эмоций в адрес чёрного. Раз комиссар — значит, сволочь. Тыловая крыса — сволочь. Есть причины, и ещё какие! у окопного солдата ненавидеть. Но окопный солдат уже стал писателем.

Самое интересное, что у Курочкина в «На войне как на войне» всё то же, что и у Астафьева. Обстановочка, то есть, та ещё. Двенадцать сгоревших «тридцатьчетвёрок» — расстрелял один «фердинанд». Лобовая атака «тридцатьчетвёрок» на укрывшиеся в селе, замаскированные «тигры».

А «тигры» выбивали Т-34 на расстоянии километр. «Тридцатьчетвёрка» со своей 76-мм пушкой должна была подобраться к «тигру» на пятьсот метров, да и то — зайти в борт. Плюс — цейссовская оптика. Тир! (См., например, статью Василя Быкова «„За Родину! За Сталина!“. Цена прошедших боев» (Родина. 1995. №5))

Самоходки поддерживают Т-34. Но и у самоходок пушки слабоватые. Хоть и 85-мм (которые потом и на Т-34 поставили), но хуже немецких 88-мм зенитных орудий большого калибра, стоявших на «тиграх». Маневренность, вёрткость — преимущество Т-34. Но какая маневренность на открытом поле. Да ещё и неразведанные мины. Сразу вспыхивают атакующие машины. Потери. Из четырёх экипажей один выгорает полностью. И это во второй линии — у самоходчиков… Всё тоже у Курочкина: и обуглившийся механик-водитель (как улыбающийся негр), и раскатанный труп на дороге, немецкий; и смерть главного героя. Но писатель над всем этим. Иное авторское отношение: «У полковника Дея был категорический приказ командующего выбить немцев из местечка Кодня… Эсэсовцы сидели за бронёй в двести миллиметров и из мощной пушки расстреливали наши танки за километр, как птиц. Птица хоть могла прятаться, а танки полковника Дея не имели права. Они должны были атаковать и обязательно выбить. Вот что мучило с утра полковника Дея. Так простим же этому уже второй месяц не вылезающему из танка, исхудавшему, как скелет, полковнику, что он, углублённый в свои мысли, возмущённый непосильной задачей, не заметил Саню Малешкина, не улыбнулся ему, не кинул ободряющие слова».

Виктор Астафьев не простил никому: «И вот расположились мы на окраине Жешува, связь в батареи выкинули, хату заняли очень красивую, под железной крышей, с объёмистым двором, садом и огородом. Господа офицеры, конечно, в хате, солдаты, конечно, во дворе — готовимся потрапезничать» («Весёлый солдат»).

Конечно! Офицеры в хате, солдаты — во дворе. А он хотел, чтобы наоборот?

2006