Самарин

Александр Житинский, 1974

«Рабочее место цыганки было в сквере Адмиралтейства. Она приходила туда в девять утра с белым полиэтиленовым мешком, в котором лежали бутерброды с колбасой и сыром, колода карт, бутылка пива и картонная табличка на веревочке с написанным от руки текстом «Обеденный перерыв». В час дня цыганка доставала табличку и вешала ее на край садовой скамейки, где она работала. После чего неторопливо ела бутерброды, запивая их пивом…»

4. Печальный заяц

Как густо населена жизнь! Обременительный груз образов, впечатлений, разговоров, мыслей копится в душе, но иногда освобождается внезапно, как вулкан, и тогда берегись только! Огонь и пепел жизни опасны.

В кухне за столом сидели три дочери Константина Саввича, все три — Аллы. Одной было одиннадцать лет, второй двадцать шесть, а третьей тридцать пять. Старшая Алла Константиновна, по своему обыкновению, делала сразу три дела: она чистила и терла морковку своим сыновьям, варила на завтра обед и читала монографию Киттеля «Физика твердого тела». Младшая Аллочка беспечно грызла морковку, а средняя сидела тихо на краешке стула с отрешенным выражением лица. Она была беременна и ждала первого внука Константина Саввича — Юрку.

Константин Саввич подошел к Алле Константиновне и поставил на страницу Киттеля французские духи. Младшая Аллочка перестала грызть морковку и прошептала недоверчиво:

— Это… мне?

Средняя по-прежнему была безучастна, зато старшая, иронически взглянув на отца, проговорила:

— В честь чего же, папа?

— С выставки, — неохотно сказал Самарин. — Бери, бери…

— Тут что-то не так! — торжествующе сказала младшая. — А ну-ка рассказывай!

И Самарин, хмурясь и отводя глаза в сторону, повторил рассказ о выставке. Дочери рассмеялись, всплеснули руками и воскликнули:

— Какая прелесть! Этого я от тебя не ожидала!

— Наврал он все про директора! — сказал Константин Саввич, внезапно осеняясь догадкой. — Сумка ему вторая была нужна, вот что!

— Конечно, — спокойно сказала Алла Константиновна.

— А я старый дуралей! — констатировал Самарин.

— Это все мелочи жизни, папа, — сказала взрослая дочь.

— Не обращай внимания! — сказала маленькая.

— У вас все — мелочи жизни, — вздохнул Самарин.

— Подумаешь! — пожала плечами Алла-младшая. — И не надо!

С этими словами она взяла французскую коробочку и аккуратно выбросила ее в мусорное ведро под раковиной. После этого ушла в свою комнату.

— Глупо! — сказала Алла Константиновна, столь же аккуратно выудила коробочку, пользуясь мусорным совком, подула на нее и унесла из кухни.

— Ну, где твой-то? — спросил Константин Саввич Аллу-среднюю. — Снова гастролирует?

Конец ознакомительного фрагмента.