Пьесы и пьески

Александр Ермак

В сборник вошли 9 пьес и миниатюр: «День рождения», «Ты была, ты есть, ты будешь», «Кросс с подкруткой», «Никогда не знаешь, где ждет тебя собака», «Вторая смена», «Пинг-понг втроем», «Маленький автомобиль для одинокой женщины», «Воздушные шарики», «Проведем вечер вместе».

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Стас,

Лиса,

Вован,

Леша,

Юра,

Лара.

Все происходит в комнате, напоминающей гримерную. Есть большое зеркало, стол, стулья, гитара, бумага, краски, магнитофон.

По ходу пьесы все, за исключением Стаса, меняют одежду. Он — от начала до конца в одной и той же «джинсе». У Стаса — длинные волосы, распущенные или заплетенные в косичку.

Действие № 1

Все одновременно вваливаются в комнату. Каждый по-своему возбужден. Стас в обнимку с Лисой проходят к креслу, стоящему отдельно. Он садится, она забирается к нему на колени — целуются, шепчутся. Лиса в джинсовой юбке и курточке.

Леша в дешевых, помятых рубашке и брюках, в простых очках:

— Все кончено, кончено. Обидно.

Лара в недорогом брючном костюме:

— Только не надо ставить трагедию.

Юра в аккуратно отутюженных рубашке и брюках поднимает вверх указательный палец:

— Драматизировать.

Вован в какой-то неопределенной спецодежде:

— Да, может, и правильно это…

Лиса — Стасу:

— О чем вы говорили там вдвоем? Что он тебе сказал?

Стас:

— Неважно.

Лиса:

— О-ей, скажи, скажи. Он пригласил тебя?

Стас:

— Ну, как тебе…

Лиса:

— Я поняла. Боишься сглазить. Молчу, мой гений. И тебе не дам я слова. (целует его)

Леша:

— Как, как можно поступить с нами таким образом? «Студия закрыта, до свидания…» А? «Студия закрыта, до свидания…» ( показывает на Стаса с Лисой) А этим, этим только бы целоваться. Как будто их и не…

Лара подходит к зеркалу:

— Касается. Конечно, касается. Им случившееся также неприятно.

Юра:

— Да, завязывай ты, Леха. Сказано тебе: «До свидания», значит — все, амба, капут, занимайся своим делом.

Вован:

— Согласен: пора, пора в реальную жизнь. Туда, где надо не рожи корчить, а кулаками, локтями действовать. Туда, где дорогу следует переходить осторожно, потому как по ней на огромной скорости запросто может промчаться «Харлей Дэвидсон»…

Леша:

— Вован… Юра… Лара, может быть в тебе нелепой смертью погибнет актриса века?

Лара, глядя в зеркало:

— Увы, она во мне не родилась… Лешка-Лешка, они правы. Любители должны покинуть сцену и трудиться на благо обществу согласно своего предназначения.

Леша:

— И ты, Лара… Юра, Вован…

Юра:

— Дело говорим.

Вован:

— Плюнь и забудь.

Леша:

— Ну как же, как же? Отдать искусству столько времени, сил, запомнить километры слов (начинает декламировать)

«Былая страсть лежит на смертном ложе,

И новая на смену ей пришла.

И… И…» (достает из кармана рулончик туалетной бумаги, читает с него, разматывая)

«И бывшая Ромео всех дороже

Перед Джульеттой больше не мила.»

«Хотя… Хотя…» (вчитывается)

Стас отрывает от себя Лису и, запрокидывая голову, читает наизусть:

«Хотя любовь их все непобедимей,

Они пока еще разделены.

Исконная вражда семей меж ними

Разрыла пропасть страшной глубины.

В ее семье Монтекки ненавидят,

В глазах родни Ромео не жених.

Когда и где она его увидит

И как спасет от ненависти их?

Но страсть их учит побеждать страданье

И им находит способ для свиданья.»

Лиса:

— «И им находит способ для свиданья…» Любимый мой, ты, ты… нет слов (снова целуется со Стасом)

Леша восхищенно:

— Да…

Вован:

— Ну дак, это ж Стас…

Лара, кивая в зеркало:

— Единственный из нас по-настоящему…

Юра восторженно:

— Марчелло…

Леша, сматывая свой рулон:

— И вот, вот Стас — талантлив. Талантлив чрезвычайно. И если мы…, так с нами… То он-то, он-то как?

Вован:

— А ты не дергайся за Стаса, не переживай. Что студия — его и в настоящий театр запросто возьмут. Уж он-то, он не пропадет. Будь спок.

Юра:

— Не пропадет…

Лара:

— И Лиска с ним…

Лиса, отрываясь на секунду от Стаса:

— Не пропаду…

Леша:

— И все же мы?… Как мы?… Что мы? И куда теперь все это? (потрясает рулончиком) Коту под хвост?

Лара:

— Да, жаль. Ну, не артистка, так что ж… домохозяйка. А Юра, Юра на заводе — в цене уже.

Юра:

— Семейная у нас… династия.

Вован кладет себе ладони на плечи:

— Я — под погоны. Пожизненно. Надежно, как в сбербанке.

Леша:

— О чем вы?

Юра:

— О том, что вот сначала копейку заработай, потом уж развлекайся.

Вован:

— Не в бровь, а в пах.

Леша:

— О, да! Мне больно. За вас. И за себя. За легкость к переменам. К изменам…

Лара:

— Леший, стой, не нагнетай. Ведь мы же можем собираться, как и прежде. Не здесь, так дома, в ресторане, в кино и…

Юра:

— На природе.

Вован, раскрывая воображаемую бутылку:

— Нашелся б повод.

Лиса, отрываясь от Стаса:

— Между прочим, у Стасика сегодня день рождения.

Лара:

— Да, кстати…

Леша потрясенно:

— У Стаса день рождения…

Стас:

— Не помню. Но раз Лиса утверждает, то, наверное…

Лиса:

— Да, я вам точно, точно говорю. (Смотрит на часы) Наш гений нынче же родится, без минуты в полночь. Он не спешил (целует Стаса) на свет божий объявиться… (снова целует)

Вован достает из кармана записную книжку, листает:

— Ага. Гросбухер подтверждает.

Леша:

— У Стаса день рождения…

Лара:

— Да, и я, ведь, помнила, я знала. И о подарке даже думала, но тут как объявили…

Юра:

— Верно, мы с Ларой еще с утра хотели Стасу присмотреть культурное такое что-нибудь (тихо) и недорогое…

Лиса, отрываясь:

— Я Стасику дарю себя. Ну, вот — я вся твоя, возьми меня, любимый.

(продолжает целоваться со Стасом)

Леша:

— У Стаса день рождения. Нам нужно, следует… поздравить…

Юра разводит руками:

— Выходит, подарить.

Вован:

— Отметить.

Лара:

— Как следует, по нашему, как подобает.

Леша:

— Да, это же событие, событие, можно утверждать, что ни на есть громадного масштаба. Мирового. И мы должны, обязаны, чтоб не было мучительно и больно…

Вован встает и шарит в карманах:

— Ну что, бежать мне за бутылкой? Так-нет?

Юра:

— Водочки?

Лара:

— С ума сошел? В такой день нужно…

Лиса, целуясь со Стасом, что-то изображает рукой в воздухе. Вован кивает и пересчитывает деньги:

— Шампанское?

Юра:

— Точно-точно.

Леша:

— А что подарим Стасу? Что мы ему вообще-то можем подарить? Такое, эдакое…

Вован:

— Лиска-то сообразила быстро.

Лара проводит руками по телу:

— И я могу.

Юра, показывая ей кулак:

— Вот я тебе смогу…

Леша:

— Нет, правда, такое, что он не сможет позабыть. Чтоб нас запомнил навсегда, до самых до преклонных. Как сподвижников таланта, соратников по юности былой.

Лара, как бы дефилируя по набережной:

— Путевку на курорт заморский. Там пляжи белые и бармены на цыпках…

Юра, заглядывая себе в карман:

— И на родной не наскрести.

Вован, сходя с воображаемого мотоцикла:

— «Харлей Дэвидсон»… Мы подарим Стасу «Харлей Дэвидсон». Прикиньте, впереди сидит Стас. За него вцепилась Лиска. И они летят, летят по шоссе…

Леша:

— Все тривиально… И избито… И банально… И пошло, пошло, верьте мне…

Лара задумчиво и серьезно:

— Послушай-ка, Леший, ты ведь, кажется, хотел… (шепчет ему на ухо)

Леша слушает и вскрикивает:

— Потрясающе… Да, что там — гениально… Великолепно… И незабываемо… Восторг…

Юра ревниво:

— Чего вы шепчетесь там? Эй, эй…

Вован, взвешивая на руке деньги из кошелька:

— Ну так что мы потребляем сегодня? «Пшш» (имитирует шампанское) или

«хэ» (резко выдыхает и опрокидывает в себя воображаемый стакан водки)?

Лара:

— Юра, Вован, двигайтесь поближе. Лиска, иди к нам…

Леша:

— Быстрей, быстрей.

Юра с Вованом приближаются:

— Чего?

— Зачем?

Лиса не отлипает от Стаса. Лара строго:

— Лиска. Мигом.

Юра, Вован, Леша:

— Лиса… Лиска… Лисанька…

Лиса нехотя отстает от Стаса:

— Я сейчас, любимый (подходит ко всем) Ну…

Лара — Стасу:

— А ты — не слушай.

Стас удивляется:

— Тайны? От меня? (жмет плечами и берет гитару)

Лара, собрав в кружок Лешу, Юру, Вована, Лису, что-то объясняет, указывая время от времени то на Стаса, то на дверь в комнату, то на зрительный зал. Стас тем временем напевает:

Я постиг двенадцать тайн.

Я достиг небесных высей.

Но покоя нет от мыслей,

Что-то не пускает в рай.

Может это чей-то взгляд,

Слово в спину и движенье,

Может просто отраженье

В приближеньи много крат.

Я брожу по облакам.

Я скитаюсь по безбрежью.

Что-то прячется там между

Троп, ведущих в дивный храм.

Я постиг двенадцать тайн.

Я достиг небесных высей.

Но покоя нет от мыслей,

Что-то не пускает в рай.

Стас заканчивает играть и долго-долго раскланивается. Все «студийщики» отступают от Лары. Хлопают в ладони Стасу и обсуждают то, что им сказала Лара.

Леша:

— Просто супер, да?

Лиса:

— Что ж, я не против.

Вован:

— Да, запросто. С таким-то опытом и (трогает свои мышцы) дрессетурой.

Юра:

— Раз так решили, куда деться…

Лара громко:

— Итак, по случаю дня рождения гениального Стаса, не смотря на закрытие студии, мы устраиваем грандиозный праздник.

Стас, продолжая кланяться:

— Что ж, я не против (в сторону) напиться в сиську и не думать.

Лиса:

— Он согласен.

Лара берет листок и помечает по ходу дальнейшего разговора:

— Лешенька, за тобой свечи.

Леша:

— Я возьмусь, я справлюсь.

Лара, вздыхая:

— Надеюсь… Вован, ты у нас человек надежный — торт и шампанское.

Вован, записывая в записную книжку:

— Усек. Все — в протоколе. А стаканы?

Юра:

— Главное-то, а!

Лара:

— И стаканы. Лиса, ты — цветы…

Юра:

— Такие всякие там… флоксы, розеншнауцеры…

Лиса:

— Я подберу лишь лучшие для лучших… (вручает воображаемый букет Стасу, следом за ней то же самое проделывают Леша и Вован)

Стас принимает воображаемые цветы:

— Благодарю… Мерси… Сэнк ю… Гуляем, значит. Мне что делать?

Лара:

— А ты не беспокойся. Посиди, расслабься в день такой.

Стас тихо:

— Эх, если б…

Юра:

— Ты ж — в главной роли.

Стас тихо:

— Они даже не предполагают.

Вован:

— Мы сделаем, как надо, все.

Леша:

— Ну, как получится.

Лиса:

— Тебе понравится, мой милый.

Стас тихо:

— Надеюсь. Что мне остается?

Лара заглядывает в блокнот:

— Так, за мною — скатерть и все непредвиденное…

Юра:

— А я?

Лара:

— Ты на подхвате у меня.

Юра:

— Я? У тебя? Я — на подхвате?

Лара вздыхает:

— Хорошо. Пусть на подхвате буду я (Юра кивает), но станешь ты все делать согласно плану нашему. Идет?

Юра, продолжая кивать:

— Вот это вот — совсем другое. Уж, если так, тогда идет…

Лара обращается к Лисе, Юре, Вовану и Леше:

— Всем все понятно? Тогда — вперед.

Лиса:

— Я только, только Стаса поцелую. Еще разок.

Стас задумчиво кивает:

— Еще разок…

Лиса подходит к Стасу. Они снова целуются, забираются в кресло. Леша двигается к двери, разговаривая сам с собой:

— Да-да, конечно, свечи-свечи. Всего лишь на всего — несложно…

Юра:

— Куда уж проще…

Вован:

— Итак, как заиметь «Харлей Дэвидсон»? Купить? (Выворачивает карманы) Не дано. Угнать? Рожден законопослушным. (Обращается к публике) «Кто виноват?» или «Что делать?» — вот в чем вопрос.

Лара:

— Ну, не выпендривайся, Вова. Дуй за шампанским и тортом.

Юра:

— Давай, Вован, не утомляй.

Вован:

— За тортом и шампанским. Эх, если б на «Харлей Дэвидсоне»…

Лара:

— Тебе для скорости пинка дать?

Юра:

— Вован, могу.

Вован усаживается на воображаемый мотоцикл, «уезжает»:

— Пока… «Дрын-дрын-дрын»… (догоняет и обгоняет Лешу у дверей) Леха, тебя подбросить?

Леша задумчиво:

— Спасибо, кажется, я — сам… (выходит следом за Вованом)

Лара:

— А мы пока займемся столом (оглядывает его, прикидывает). Подвинуть, протереть и застелить… Тогда все будет как в лучших домиках…

Юра:

–…Зимбабве.

Лара:

— Слова какие знаешь…

Юра:

— Кроссворды расширяют кругозор, оттачивают ум и…

Лара выставляет руку:

— Значит так, мой милый, двигаем, протираем, и застилаем…

Юра:

— Да-да, я двигаю, ты трешь и это… застилаешь…

Лара обнимает его:

— Как скажешь, моя прелесть. Шеф, босс, руководитель. Ме-нед-жер…

Целуются.

Действие № 2

Возвращается Леша:

— Эй, люди!

Лара и Юра, отпрянув друг от друга, начинают двигать стол, протирать его. Стас с Лисой, не обращая внимания, продолжают целоваться, хотя он время от времени безуспешно пытается оторвать ее от себя.

Леша в той же одежде, но она более грязная, заношенная, очки с трещиной. Гордо протягивает Юре коробочку:

— Вот.

Юра берет, рассматривает и, выпучивая глаза, передает Ларе. Та читает:

— «Свечи геморроидальные…» Леший, ты в своем уме?

Юра:

— Не смешно, брат. Ты не прав.

Лара:

— Лешка, где ты их взял?

Леша:

— Как это где? Я вышел. Улица, фонарь, аптека… Витрина, двери, свечи. Вот купил (оглядывается) быстрее всех. (подходит к Стасу и Лисе) Я — молодец.

Стас, не отрываясь от Лисы, показывает Леше большой палец.

Юра:

— Нет, ты — вредитель, Гиппократ.

Лара, продолжая рассматривать коробочку:

— Ну, Леший, мы же собрались не в медицинских целях. А по случаю…, для празднования дня рождения. Нам нужны другие свечи. Такие красивые…

Юра:

— И разноцветные.

Леша возвращается к Юре и Ларе:

— Красивые и разноцветные… Уразумел… Простите… Я сейчас. (Собирается уйти)

Лара:

— Стой, Леший. (Прикладывает ладонь к его лбу) Присядь. Остынь. У тебя был тяжкий день. Ты так переживал. Передохни немного. (вкладывает коробочку обратно в руку Леши)

Юра:

— Расслабься.

Леша жмет плечами и садится. Стас наконец отрывается от Лисы. Лиса:

— Я надоела тебе, мой милый?

Стас:

— Нет, что ты… Но просто. Видишь ли… (кивает за дверь) Он, я… Мы говорили… Знаешь, он думает и он сказал… Хотя, потом, потом… (опять целуется с ней)

Лара оборачивается к ним:

— Лиска? Ты здесь еще?

В это время входит Вован в военной курсантской форме, с планшетом на боку:

— Здравия желаю и простите, что не успел еще уцелить ни тортов, ни шампани…

Леша восхищенно:

— Вован, ты поступил.

Вован:

— И приступил.

Лара:

— И правильно.

Юра:

— Разумно, жизнь военная на всем готовом. Казенное белье, проезд, тушенка…

Вован икает:

— Тушенка.

Леша, Юра и Лара оглядывают, ощупывают и ощипывают Вована:

— Хаки…

— Чистый хлопок…

— И кожа натуральная…

Вован:

— Ой, это моя…

Стас — Лисе:

— Гляди, как вырядился. Прямо представленье.

Лиса, окидывая взглядом Вована:

— Да, хорош.

Стас ревниво:

— И может лучше он меня?

Лиса:

— Ну, что ты, милый. Кто может сравниться со Стасом моим? (целует его)

Вован:

— А по заданью мне кое-что все ж удалось. Вот посуду прихватил. (достает из карманов и планшета стаканы).

Лара:

— Еще одно чудило… Вован, мы же не в подворотне собрались. И не на офицерском собрании благородном. У Стаса — день рождения. У Ста-са… Мог бы, наверное, фужеры раздобыть.

Вован, обратно упаковывая стаканы:

— Фужеры…

Юра:

— Фужеры — это стаканы такие, только тонкие и на длинных ножках.

Леша — то ли себе, то ли Вовану:

— Красивые, разноцветные.

Лара:

— Можно и разноцветные.

Юра:

— На длинных ножках (тихо) бьются — пропасть…

Вован:

— Так бы и сказали. Надо уметь задачу ставить. У нас ведь в армии, как говорится: точность — она залог служебной прыти. Опишите требуемый торт, шампанское, место дислокации торговых пунктов… И я тогда (делает пальцами перекрестие и наводит его на зрительный зал) «Бац-бац»… (наводит на Лешу) «Бац-бац»…

Леша, уворачиваясь:

— «Фиу-фиу»…

Лара — Юре:

— Дай ему «Желтые страницы». Пусть сам найдет и разберется…

Юра дает Вовану справочник:

— Держи, там есть все магазины.

Лара, подумав, дает Вовану и свой листок:

— А здесь отмечено: кто, что и сколько…

Вован:

— Вот это наш подход, армейский. Сейчас мы проведем разведку, привязку к местности, маршрут наметим, план операции всей утвердим (достает из планшета логарифмическую линейку, циркуль, карандаш, начинает листать справочник)

Лара:

— Дети — честное вам слово… (Вовану) И Лешке тоже посмотри. Он свечи ищет…

Юра:

— Только не для…

Леша, подсаживаясь к Вовану:

— Я понял — понял.

Вован прикладывает руку к виску:

— Не посрамим Отечества.

Леша:

— Мы — это… рад стараться.

Лара смотрит на стол:

— Нет, без настоящей скатерти не обойтись. Придется к матери с поклоном… Юрочка, идем. (Вовану и Леше) А вы ищите. Мы скоро вернемся.

Юра:

— Очень скоро.

Вован с Лешей наперебой:

— Так, мы уже нашли, нашли. Вот: «шары…, шампунь…, шампанское…»

Юра:

— Уже? Ну, прям, собаки Баскервилей.

Лара:

— Очень хорошо… (вновь замечает Лису) Лиска, (машет ей кулаком) пулей! (уходит с Юрой)

Вован с Лешей:

— Ага, смотри на букву «С»… Есть «сало», «сапоги» и… «свечи»…

Стас, отрываясь от Лисы:

— Хватит, Лиса, хватит. Мне следует побыть одному: собраться, сконцентрироваться.

Лиса:

— Пусть будет так, мой гений. Я тебя оставлю. Мне как раз по делу… отлучиться… нужно. Не надолго… (идет к двери)

Стас берет гитару и что-то нервно наигрывает, тихо бормочет.

Лиса громко всем:

— Пока, мальчишки (тихо — Вовану и Леше) Я — за цветами. Да, Вован, ты классный в этой форме…

Вован, поправляя нагрудные знаки:

— А то… Курсант военной высшей школы. Гвардейской и краснознаменной…

Лиса уходит, качая головой:

— И как я раньше-то не замечала…

Леша, слушая Стаса:

— Представляешь, еще совсем немного, и Стас станет знаменитостью.

Вован:

— Да, если не артистом, то уж музыкантом точно…

Леша:

— Бардом.

Вован:

— Или певцом.

Леша:

— Или поэтом.

Вован:

— Фотомоделью…

Леша:

— Какой талант…

Вован:

— Какой источник разума… Одарен. Ух, одарен. Как прапорщик, (отрицательно машет пальцем) нет, как майор, (снова машет пальцем), нет, как полковник…

Стас перестает играть:

— Послушайте, ребята, я…, у меня…, как вам сказать…, такое дело…

Леша:

— Не продолжай. Молчим — молчим.

Вован:

— Прости. Не повторится.

Стас:

— Мне нужно…

Леша:

— Тишины.

Вован:

— Все — гроб.

Стас машет на них рукой и снова берется за гитару.

Леша негромко:

— Его ждут выступления, успех и слава. Разъезды. Другие города и страны.

Курорты, казино, клоаки… Мы — тут, а они с Лисой — там, там… (куда-то указывает рукой)

Вован:

— Да, тогда уж точно Стас купит «Харлей Дэвидсон» себе. Прикинь, впереди сидит Стас. За него вцепилась Лиска. И они летят, летят по шоссе…

Леша поднимает руку с коробочкой, потрясает ею:

— Рожденный летать…

Вован тихо:

— Знаешь, я ведь начал копить на «Харлей». С каждого жалованья по чуть-чуть откладываю…

Леша тоже тихо:

— И у меня теперь тоже есть жалованье. На работу взяли — лаборантом. Денег, конечно, мало платят, но зато, зато я начал ставить опыты. Са-мо-сто-я-тель-ны-е. Это так интересно (размахивает руками) «Бух-бах-пш-ш…» И результаты уже имеются (протирает свои треснувшие очки)…

Вован:

— Представляешь, я уже накопил на две спицы. Гляди, у меня есть кусочек настоящего «Харлей Дэвидсона». (осторожно достает из планшета небольшой сверток. Из него извлекает две спицы, показывает Леше и сам любуется ими, гладит их) Подлинные. Новье…

Леша:

— И еще я начал переписываться с коллегами из других лабораторий. Для обмена опытом…«Бух-бах-пш-ш…» Подписываюсь, разумеется, профессором. Ну, не лаборантом же? А ученое звание, звание мне все равно потом присвоят…

Вован продолжает любоваться спицами:

— В следующем году куплю себе еще две. А может даже три… Или сначала крышку к бензобаку. Как думаешь?

Леша, вскакивая:

— И я близок, близок к феноменальному открытию. «Бух-бах-пш-ш…» Я стою определенно на пороге…

Входят Юра с Ларой. Она — с животом. Он — в новых брюках и рубашке с галстуком, в руках — пакет.

Лара:

— Леший, ты на пороге все еще? И Вован же здесь…

Юра качает головой:

— Ну, мужики, ну, бандерлоги…

Леша:

— Но мы, мы здесь — одна нога…

Вован:

— Другая — там давно.

Вован встает, собирает планшет, сует Ларин листок в справочник, вместе с Лешей идет к двери. Но на пороге они останавливаются, смотрят на Лару. Она застегивает Юре пуговку на рубашке.

Вован — Леше, очерчивая свой как бы увеличенный живот:

— Видал?

Леша разводит руками:

— А что: всего лишь результат реакции, известной и простой. Могу тебе в деталях и наглядно…

Вован:

— Не надо… И здесь химичат, значит. А в армии — не в курсе…

Лара отпускает Юру. Он разворачивает пакет, достает из него и расстилает скатерть:

— Готово…

Лара всплескивает руками:

— Она же желтая…

Юра:

— А я причем?

Лара:

— Желтая скатерть… В день рождения… А Стас?

Стас, не глядя:

— Да-да, сейчас…

Юра:

— Желтое красиво. Так говорил… Гог… Ван.

Лара:

— Кто-кто?

Юра:

— Ван Гог Пикассо… Из Ламанчи.

Вован:

— Какого прибавленья ждете?

Лара:

— Мы ожидаем…

Юра:

— Мальчика, конечно. Аполлона, Юпитера. Да, что там — Буцефала.

Леша:

— Ага, пол мужской — он более устойчив к окружающей среде.

Вован:

— Боец. Нам требуется пушечное…

Лара:

— Девочку.

Леша:

— Пол женский — отменнейший катализатор всех процессов.

Вован:

— Санитарки и медсестры — армии оплот. Эх, на белых простынях с одной недавно я так славно…

Юра:

— Сказал же — парня.

Лара:

— А я что говорю? (в сторону) Девчушку, девочку… (громко Леше и Вовану) Вы долго еще?…

Леша, указывая на дверь:

— Мы уже там…«Бух-бах-пш-ш…» Испаряюсь двухлористым я ангидридом… (скрывается за дверью)

Юра — Вовану:

— Давай, брат, левой. Или, как там у вас «сено-солома»?

Вован подражает барабанному бою:

— «Там-тара-там…» (уходит, маршируя) Левой, левой, раз-два-три…

Стас откладывает гитару, встает, прохаживается, беззвучно как бы разговаривает с кем-то, убеждает, ругается. Лара с помощью Юры переворачивает скатерть наизнанку:

— Так, вроде по-белее…

Юра указывает:

— Вон краски лежат. (как бы машет кисточкой) Пять минут и — белая, как смерть.

Лара:

— Вот именно, нас мать потом повесит. На бельевой веревке в пару.

Юра:

— Да, мать твоя…

Лара:

— Что? Что ты сказал про маму?

Юра пытается что-то объяснить:

— Я, да я, да мать твою…

Стас в конце своего воображаемого диалога показывает кому-то неприличный жест. Поворачивается к Ларе с Юрой:

— Все так же гнило ль в нашем государстве?

Лара:

— Да, все нормально.

Юра:

— Все путем.

Стас:

— А я тут…

Лара, поглаживая живот:

— Занимайся — занимайся.

Юра, поправляя галстук:

— Мы тихо, мы мешать не станем.

Стас отворачивается:

— Ну как же, как же? Так не должно быть… Я, я…

Лара — Стасу:

— Может, подыграешь?

Стас, оборачиваясь:

— Ты — мне? Сейчас… слабаем. (садится, берет гитару, начинает играть одно, потом другое, увлекается, что-то бормочет)

Юра, прикладывая голову к животу Лары:

— И наш пацан не лыком шитый — то ж бормочет. (Выпрямляется) Цицерон?

Лара, вздыхая:

— Да, будет тебе мальчик, будет. (поправляет Юре волосы)

Юра:

— Что б весь в меня.

Лара:

— Как отражение в зеркале.

Юра смотрит в зеркало, потрясая кулаком:

— Мужик. Работник. Дефлоратор.

Лара:

— А как же. (в сторону) Девочка — звезда отечественной и зарубежной эстрады…

Вбегает Леша в еще более замызганном виде. Показывает Стасу новую коробочку:

— А?

Стас одобрительно кивает и продолжает играть. Леша протягивает Юре коробочку:

— Вот.

Юра берет, щурится и читает:

— «Мейд ин Джапан»… А здесь по-русски вроде…(шевелит губами и передает коробочку Ларе)

Лара читает в слух:

— «Свечи для зажигания…» Ты издеваешься над нами? Иль чокнулся вконец? Нужны другие свечи…

Юра:

— Красивые и разноцветные…

Леша:

— А это, это (вытаскивает) вот как раз такие: красивые и разноцветные…

Юра:

— Японский бог, но это же для зажигания.

Леша:

— Во-во, для зажигания. Мне так и обещали…

Лара:

— Ах, Леший, даже я, я знаю — эти свечи для зажигания двигателя. Внутреннего сгорания…

Юра:

— Для автомашины, Митрофан.

Леша понуро:

— Не пойдет, выходит…

Юра качает головой:

— Дошло.

Лара:

— Эх, Леший-Леший…

Леша:

— Значит, опять на поиски?

Лара жмет плечами. Юра:

— Кому — опять, а тебе — снова.

Леша мнется:

— Но мне…, я…, у меня…

Лара:

— Нет денег.

Леша кивает:

— Ни цента… Ни рубля… Ни пол эскудо…

Лара — Юре:

— Юра.

Юра, вздыхая, лезет за кошельком, долго отсчитывает, пересчитывает. Наконец, дает Леше горсть мелочи:

— Дорогих не покупай. И сдачу, если будет, сдачу не забудь. Отдать мне…

Леша:

— Спасибо, братцы, не забуду. (Идет на выход)

Лара:

— Кого увидишь, торопи.

Юра:

— Гони, гони…

Леша кивает, на пороге сталкивается с Лисой и Вованом. Она — в свадебном платье. Он — в парадной офицерской форме с аксельбантами.

Лиса:

— Здравствуйте.

Вован:

— Здравия желаем.

Леша, отступая:

— Во дают.

Юра:

— Дела…

Лара:

— Стас, ты только погляди.

Стас, не поднимая головы:

— Да-да, я вижу. (что-то проигрывает на гитаре еще раз, прислушивается) Это интересно…

Лара — Вовану и Лисе:

— А где цветы, шампанское?

Вован, доставая записную книжку:

— Купил, согласно предписанья все, что в плане было.

Лиса:

— Да, мы все приобрели…

Лара:

— Что-то я не наблюдаю.

Юра обходит Вована:

— Да нет у них шампанского… (пытается заглянуть под фату, под платье Лисы, та его одергивает), и даже и цветов…

Леша, протирая очки:

— Вован не станет врать. Он честь имеет. И Лиса тоже…, вроде бы…

Вован:

— Ну, да — мы все купили, но потом, потом…

Лиса:

— Мы это… Туда-сюда. Ну, в общем, как обычно. Как у приличных принято людей в такие дни…

Вован:

— И вот…(разводит пустыми руками)

Лиса, поправляя фату:

— Судьба.

Леша:

— Алхимия…

Юра:

— Стихия…

Лара строго:

— Все это дело ваше. Поздравляю и желаю. (посмотрев в сторону Стаса) Но сперва цветы, шампанское мне выньте да положьте.

Юра:

— И по-быстрей…

Леша, продвигаясь к двери:

— Пока не началось… (тихо) Припомнят свечи.

Вован и Лиса согласно качают головами. Лиса:

— Да-да, конечно, мы сейчас же…

Вован, разворачиваясь к двери:

— Еще раз по разведанным местам…

Леша, шмыгая за дверь:

— Бежим…

Лара — Юре:

— А мы — за скатертью.

Юра:

— Вот морока… Скатерть белая… Скатерть желтая… Все равно винищем зальют…

Все уходят. Стас остается один. Играет громче и поет:

«Эх, оторваться б, оторваться б, оторваться б

От веревок, тросов и цепей.

Возойти, вскарабкаться, взобраться,

Вознестись над суетой своей.»

Не то…

Переделывает последнюю строчку:

«Вознестись над бренностью своей.»

Не то…

Еще раз переделывает:

«Вознестись над данностью своей.»

Не то… Не то… Не то…

Бросает гитару и встает. Ходит, потом играет перед зеркалом:

— «К нам едет ревизор!.. Как ревизор?… Где ревизор?…» Ну, что, что ему не нравится? (меняет голос) «Возможно, у вас есть талант…» (своим голосом) Артиста может обидеть каждый… режиссер… погорелого театра. Нет, ему не понять настоящую одаренность, не оценить… (меняет голос) «Вам надо учиться… Долго и упорно…» (своим голосом) Зачем? Чему? Я все могу, я все умею. (снова играет) «К нам едет ревизор!.. Как ревизор?… Где ревизор?…» (обращается к залу) Разве не видно?… Нет, меня здесь похоронят. В Москву! В Москву! (идет к двери, по дороге останавливается и еще раз играет) «К нам едет ревизор!.. Как ревизор?… Где ревизор?…» Блестяще. Гениально. «Карету мне! Карету!» (делает еще шаг к двери и вновь останавливается) Но там сплошь: деньги, блат, мохнатая рука… А у меня… (смотрит на руку) Кто я столичной Мельпомене, кто она — мне? Потребуются годы… И что в награду, что? Предпенсионный бенефис. (играет старика) «Меня девочки не любят»… (разворачивается от двери) Нет, только не это. (ходит) Я предназначен для великого, для славы, для доски почета… Ко мне придут, меня попросят… (слышит приближающийся голос Лары: «Баю-бай…») А эти все не наигрались. Какой, блин, день рождения? День траура, день смерти… (Падает в кресло, запрокидывает голову и застывает в этой позе)

Входит Лара без живота, но с детской коляской. Покачивает ее:

— Баю-бай… Вроде быстро обернулась. Да, Стас?

Стас тихо, раздраженно:

— А мне-то что?

Лара достает из-под коляски скатерть, расстилает:

— Красная… Как же я так снова оплошала (уходит)

Быстро входит Юра в несколько запачканных и мятых прежних брюках и рубашке:

— Лара, не сердись. Лара, ну где ты? Стас, ты не видел Лару?

Стас:

— Все — к черту…

Юра:

— Прости. Я понял — творческий процесс.( уходит)

Стас:

— Дурак. Какой дурак. Пред кем мечу я бисер?

Входит Лиса. Она — в обычных, не джинсовых юбке и блузке. Подходит к Стасу:

— Здравствуй, любимый.

Стас, не поднимая головы:

— Привет.

Лиса забирается к нему на колени, гладит его лицо, целует:

— Ты все такой же…

Стас:

— Да что мне будет?

Лиса рассеянно:

— Очаровашка, восходящая звезда…

Стас:

— Да, да и что?

Лиса:

— Ты уже написал песню? Ну, ту, что обещал мне посвятить. Мне, только мне — своей любимой.

Стас приходит в некоторое движение:

— Я работаю, я сочиняю. Думаешь, так просто. Надо абстрагироваться… Творческий процесс… Пойми ты, наконец…

Лиса кивает:

— Да-да…

Вновь слышится приближающийся голос Лары:

— Баю-бай… Баю-бай…

Стас:

— Она что: в няньки нанялась?

Лиса испуганно соскакивает с колен Стаса:

— Цветы-цветы… (убегает)

Стас опять отрешенно откидывается на кресле:

— Дура. Видеть больше не хочу. Ее. И всех других. Оставьте.

Входит Лара с коляской и животиком:

— Стас.

Стас:

— Оставьте.

Лара:

— И я устала… Баю-бай… (Достает из-под коляски скатерть, расстилает ее) Тьфу, ты, зеленая… Из-за него все, проклятущего. Опять идти. Нет, посижу. Хотя б минутку…

Вбегает Юра в тех же помятых и запачканных брюках и рубашке:

— Ну, наконец, нашел.

Лара:

— Как будто и искал? Нужна тебе с ребенком и с животом?

Юра:

— Ну, не сердись. Не дуйся. Все — я завязал. И ты. И мы не будем больше скандалы разводить, ругаться, как Сцилла и Харибда. Никогда. Лады? Идет?

Лара:

— Ой, никогда ли? Никогда?

Юра:

— Никогда-никогда. Но только теперь уж будет мальчик.

Лара:

— Да, будет тебе мальчик. Такой как ты, весь — работяга. (в сторону) Девочка — звезда кино, а также мирового телевидения… А ты меня, ты правда любишь?

Юра обнимает ее:

— Правда, Беатриче.

Лара, отстраняясь:

— Беатриче?

Юра:

— Да, из восьми букв: Б-е-а-т-р-и-ч-е.

Лара:

— «Бэ»?

На инвалидной коляске в военной форме въезжает Вован:

— Разойдись, народ.

Юра:

— Вован?

Вован, исполняя на коляске несколько фигур «высшего пилотажа»:

— Вован — Вован…

Лара:

— О, боже, что случилось?

Вован, похлопывая коляску:

— Вот, приобрел по случаю. Почти как «Харлей Дэвидсон» летает. Две спицы настоящие — «харлеевские». Новье… (Указывает) Эта вот и эта…

Лара подходит, молча гладит Вована по голове, Стасу:

— Стас, видишь ты?

Стас, не поднимая головы:

— Да-да, конечно. (тихо) Видеть не хочу…

Юра:

— А где Лиса?

Вован:

— Лиса?

Входят Леша и Лиса. Она — в вечернем туалете. Он — в смокинге, в красивых очках.

Леша:

— Я рад приветствовать вас.

Лиса:

— Добрый вечер, дамы, господа.

Юра:

— Ого.

Вован:

— Ага.

Лара поворачивается к Стасу:

— Нет, ну это ты просто должен видеть, Стас.

Юра:

— Стас.

Вован:

— Эй, Стас.

Лиса:

— Ну, Стасик.

Леша:

— Именинник.

Стас встает, обходит всех, глядя сквозь:

— Да-да, я слышу, точно, я слышу музыку. (взмахивает руками и напевает) «Та-та-тара-та-там» — Бетховен. «Та-та-та-та-та-та-там» — Моцарт. «Та-там-та-там-та-та-та-там» — это я. Вы слышите? «Та-там-та-там-та-та-та-там…» Это я, я. Так, значит, я… (снова садится в кресло взмахивает руками, напевает и что-то записывает)

Все переглядываются. Лара:

— Стас.

Стас:

— Продолжайте, продолжайте.

Лара жмет плечами и оглядывает Лису и Лешу:

— Лиса, Леша, откуда вы?

Лиса:

— Скорей — куда.

Юра:

— Куда вы?

Леша:

— Мы, мы…

Лиса:

— Алексей почти-что совершил открытие. Величайшее. И вот (поглядывает на свое платье) его пригласили выступить на международный симпозиум. Скажу вам по секрету: ожидается выдвижение на Нобелевскую премию.

Вован, поглаживая свою коляску:

— Уж, кому — что.

Лара, покачивая свою:

— Да уж… Да уж…

Юра:

— Ну, Леха, ну не ожидал. Выходит, и башкой неплохо можно заработать?

Леша:

— Но, видишь ли…

Лара кладет руку на голову Юре и постукивает пальцем:

— Эх, бедный Юрик… Учись. Алешка человеком стал из обезьяны. По Пришвину прям.

Лиса, поправляя Леше бабочку:

— Да, это было не так просто.

Вован:

— Конечно, быть супругою — работа. Нелегкая, как рейд в тылу врага…

Лара:

— Согласна.

Лиса тихо:

— Да-да…

Леша:

— Представьте — эксперимент удался… Друзья-друзья, о, как я счастлив. И как прекрасно, что есть вы, как чудно, что с вами поделиться я могу и радостью, и славой, и почетом…

Юра тихо:

— И деньгами?

Леша:

— И деньгами… Я это, я по дружбе всем теперь могу помочь. Всем — всем.

Вот Ларе обеспечу… питанья детского вагон…

Лиса негромко:

— Да-да…

Лара:

— Благодарствуем.

Леша:

— А Юрке, Юрке — станок такой…

Юра:

— Домашний и универсальный.

Леша:

— Точно.

Лиса:

— Да-да…

Юра:

— Спасибо, брат.

Леша:

— Вовану — «Харлей Дэвидсон»…

Лиса:

— Да-да…

Вован:

— Благодарю. (хлопает руками по колесам коляски) Есть у меня уже один. Последняя модель. Летает просто…

Леша:

— Ох, извини, забыл…

Лара:

— А надо б помнить…

Вован:

— Бывает.

Леша:

— Стасу… Стасу…

Лиса:

— Да-да, и Стаса не забудем. Давайте танцевать и веселиться. Такие времена: мы молоды, мы можем и мы будем… (тихо) Я дождалась (смотрит вверх, подставляет ладонь и затем сжимает пальцы, как будто в них что-то упало) Она упала… (громко) Ну, танцуйте (включает магнитофон. Звучит музыка. Стас зажимает уши и пытается качать головой в такт своей мелодии) Ну, же… (втягивает в танец Лешу) Милый, ты так забавен.

Леша:

— И любим.

Лиса:

— Да-да…

Лара — Юре:

— Ну что стоишь, как слесарь без зарплаты. Ты слышал: станок, вагон, давай, танцуй.

Юра:

— Даю… Танцую, Терпсихора…(танцует с Ларой)

Лара поглядывает на коляску:

— Авось, ребенка не разбудим.

Вован:

— И мне повеселиться… не грешно. Эй, поберегись (крутится на своей коляске)

Стас через пару минут опускает руки, говорит:

— Не слишком ль громко, господа… (его никто не слышит, и он кричит) Не слишком ль громко, господа…

Лара выключает музыку:

— Тсс… Мы Стасу помешали. (заглядывает в коляску) А эта спит…

Все замирают и показывают друг другу пальцем, приложенным к губам:

— Тсс… Тсс… Тсс… Тсс…

Стас:

— «Та-там-та-там-та-та-та-там…»

Лара громким шепотом:

— Леша, а где свечи? Лиса, где цветы?

Юра:

— Где антураж?

Леша:

— Но мы…

Лиса:

— Их…

Лара машет руками и уже повышает голос:

— А шампанское, фужеры?…

Юра:

— Атрибуты?

Вован виновато:

— Я — виноват. Я (хлопает себя по карманам) книжку записную потерял.

Гросбухер свой утратил на поле боя… Но не повторится. Никак нет…

Лара:

— Эх, все самой, самой все надо делать.

Юра:

— Как Цезарю из шести букв…

Лиса:

— Но мы, мы принесем цветы…

Леша:

— И свечи.

Вован:

— Ларочка, я расшибусь, но обеспечу… шампанское, фужеры… Я смогу, смогу…

Лара:

— В последний раз вам верю. А скатерть — все по-прежнему за мной.

Идем же, Юра.

Юра — всем:

— Постарайтесь.

Лара с Юрой уходят. Вован уезжает следом:

— По-прежнему я честь имею…

Стас:

— «Та-там-та-там-та-та-та-там…»

Леша — Лисе вдохновенно:

— Получу премию. Куплю себе свой собственный новейший институт. Найму толпу, как я был, лаборантов. Сам буду им планировать работу, заданья раздавать. Я знаю, знаю, за что нужно браться. О, муза! (прижимает к себе Лису) Ты принесла мне новую и гениальную идею. Представь, получим бензонат палладия и в присутствии «Аш-два-с-о-четыре» каллируем его, потом…

Лиса обрывает Лешу:

— Представь, у меня — другая новая и гениальная идея. Получишь премию и мы отправимся в круиз. Вокруг Европы. И Азии. И Антарктиды. Туземцы, пингвины, колибри…

Леша:

— Но опыты…

Лиса:

— Но круиз (смотрит на часы). Мы опоздаем на круиз…

Леша:

— На круиз?

Лиса:

— Да, в смысле на симпозиум. Бежим…

Леша:

— Бежим, о, муза, вдохновение, вперед, соратница моя… (уходят)

Стас, оставшись один:

— «Та-там-та-там-та-та-та-там…». Так, значит, я… Я этот…, я (бьет себя по лбу) Я — Чайковский?… Час от часу нелегче. И здесь мне не везет. А эти (оглядывается) что за бред они несли все время? (встает, обходит комнату) Уж лучше б накормили. Так кушать хочется, а Германа все нет… В магазин что ль прогуляться самому? (жмет плечами) Придется… (идет к двери, но останавливается, достает кошелек — в нем пусто, выворачивает карманы — тоже пусто) «Ни цента, ни рубля, ни пол эскудо…» Я где-то это слышал… Как же так? (задумывается) Ну, да, откуда же им взяться? Нет гонораров до сих пор. И жалованья никакого… (смотрит на дверь) Но может кто-нибудь все ж принесет поесть духовному творцу. А я тем временем, тем временем создам что-нибудь такое, наваяю нечто, что точно уж мое, и что оценят, за что воздать мне смогут все и сразу. (хватается за живот) Великую картину — «Голод во плоти» (берет лист бумаги, краски, рисует, бормочет) Авангард — всегда в цене. Пусть не поймут, но будут охать и вздыхать, просить, нет — умолять продать. И я… продам. Но дорого, как дорого, ох, очень дорого…

Входит Лара без живота, с двумя колясками:

— Нет, надо мне одну большую. Как Лешка премию получит — попрошу.

Ведь, если что, я и без детского питания обойдусь (взбивает грудь), а вот коляску бы двухместную… Нет, Лешка не откажет. Да, Стас?

Стас:

— Да-да, само собой.

Лара:

— Ты прав, наш Лешка — парень свой… Баю-бай… (покачивает коляски и расстилает скатерть) Белая — то, что надо… Осталось только шампанское, фужеры, свечи, цветы…

Входит Леша в прежней драной одежде.

Лара:

— Ты уже вернулся из круиза?

Леша:

— Почти. Поверишь, тогда на симпозиуме меня того, немного освистали. Из лаборатории же — прямо в шею. А за смокинг пришлось в торговой лавке мельтешить. Возможно ли меня представить с букетами цветов фальшивых. Торгаш ученый. Бизнес-Прометей… Я, знаешь, лицо так прикрывал газеткой (показывает), чтобы никто не видел, не признал… Но это временно все. Да, я продолжу свою великую работу. Хоть это и опасно для жизни. «Бух-бах-пш-ш…» Ну, что ж, я не боюсь. Меня ждут новые успехи, я, я добьюсь…

Лара:

— Добьешься, милый, ох, добьешься… (в сторону) Определят тебя понятно куда рано или поздно… А не видать коляски мне двухместной… И вагон с питанием детским под откос пошел…

Леша сам с собою:

— «Бух-бах-пш-ш…»

Стас, рисуя:

— Добавим красного — цвет страсти…

Въезжает Вован на своей коляске в спортивной форме с клюшкой и пакетом:

— «Звучит в ушах лихая музыка атаки…» (протягивает пакет Ларе) Фужеры… Меня взяли в спецкоманду. Продвинутый полузащитник. Левый край…

Лара вынимает и ставит фужеры на стол:

— Молодчик, что еще сказать… Да, Стас?

Стас, не отрываясь от рисования:

— А почему б и нет?

Леша:

— Лишь позавидовать возможно тебе, Вован.

Вован:

— Да, сам себе завидую я черной завистью.

Лара:

— Так, мужики. (оглядывается) А Юра? Видел ли кто Юру?

Входят Юра и Лиса с букетом. Юра — в костюме-«тройке», Лиса — в строгой юбке и блузе. Оба смотрят вниз:

— Мы…

— Мы это…

Лара:

— Это самое? Конечно. Пока я «баю-бай», так тут же этот раздолбай…

Лиса:

— Юра — очень даже приятнейший мужчина. И скромный, и тактичный. А работник, мастер — золотые руки, ноги…

Юра мнется:

— Да, вот…

Лара, качая коляски:

— Ну, тогда жди. Он тебе скоро наклепает. Своим рабочим, золотым…

Стас — себе, рисуя:

— А что? Здесь золото уместно.

Вован — Стасу:

— Что ты сказал?

Лара — Вовану:

— Я не уверена, что он нас слышит.

Леша — Ларе:

— И видит. Давай, я помогу. (качает одну коляску) Баю-бай…

Вован подъезжает ко второй:

— Я тоже (качает вторую) Баю-бай…

Юра:

— Мы это, мы тут принесли…

Лара:

— Ужель?

Лиса протягивает букет Ларе:

— Вот — цветы…

Лара пристально рассматривает их:

— Но они, они ж искусственные.

Вован:

— Вы что, на похороны прибыли?

Стас — себе:

— Да, нужен черный — страдающая утонченность…

Леша, отвернувшись, качает коляску еще более энергично:

— Баю-бай… Баю-бай…

Юра:

— Искусственные?

Лара:

— Да, это просто пластик.

Лиса:

— Но нам их продали, как настоящие.

Юра:

— Содрали денег, вам скажу.

Вован взмахивает клюшкой:

— Я б этим торгашам, ну прямо в…

Лиса:

— Какой-то тип в торговой лавке — жаль лица его не разглядела — так вот, сказал он, что это новый сорт — стоят неделями и пахнут…

Лара нюхает:

— Тройным одеколоном… (Подносит Стасу) Правда, Стас?

Леша в сторону:

— «Шипром»…

Стас бросает взгляд на цветы:

— Для натюрморта очень ничего, но у меня другие планы…

Лиса — Юре:

— Что ж, сходим еще раз?

Юра:

— Ну, я не против повторить.

Лара:

— Уж, конечно. Как я устала… Но почему, почему я не птица? Я б летала по магазинам, по детским садам и молочным кухням. Без устали…

Вован, глянув в коляску:

— Так, я — за шампанским, а ты, Лара — это, правда, отдохни тут…

Юра тянет Лису к двери за руку, говорит Ларе:

— Конечно, побудь одна.

Лара:

— Спасибо за заботу, дорогой.

Лиса следует к двери за Юрой:

— Мы купим другие цветы, купим…

Юра:

— Что же… купим…

Леша:

— Красивые и разноцветные… (всплескивает руками) О, свечи! (глянув в коляску) Бегу…

Лара:

— А торт.

Стас, рисуя и облизываясь:

— Торт?

Вован, напрягаясь:

— Торт?

Лара:

— Кто отвечал за торт? (Молчание. Лара осматривает стол) Где ж мой список?

Лиса:

— Да, мы и торт можем купить. Нам ничего не стоит. (Смотрит на Юру) Верно, милый?…

Юра мнется, то достает, то прячет кошелек:

— Да, можем. Что же не купить? (тихо) Рокфеллер — целых девять букв.

Вован, Леша, Лиса и Юра покидают комнату. По ходу, глядя на рисующего Стаса, перекидываются:

— Творит…

— Талант…

— Его оценят и признают…

— Потомки…

Лара качает обе коляски, напевает колыбельную:

Баю, баюшки, баю.

Я вам песенку спою

Про далекие леса,

голубые небеса,

Про красивых белых птиц,

Про оранжевых лисиц,

Про желтеющие нивы,

Про зеркальные разливы,

Про дороги и тропинки,

Про черешни и малинки

Я вам песенку спою.

Баю, баюшки, баю…

Стас, рисуя, подпевает:

— Про черешни и малинки… Про большой кусочек мяса… Про два пуда ананасов… Про ветчинку, буженинку, балычек, окорочек… Тьфу (бросает кисти) Кушать хочется… (замечает Лару) Лара, я есть хочу…

Лара:

— Из магазина скоро кто-нибудь вернется. С чем-нибудь… Жди. Терпи…

Стас себе:

— Жди и терпи. Терпи и жди. Я не желаю. Мне нужно все сейчас, сейчас, сейчас… (пытается продолжить рисование)

Лара, прислушиваясь:

— Который час? Не знаю. Я без часов (показывает свободное запястье, вздыхает) Счастливая должно быть… (Достает из-за пазухи и рвет какую-то фотографию) В картах, что ли, повезет… (смотрит в зал) Эй, кто б в казино сводил?… Ау-у…

Возвращается Лиса с цветами. Она в модной молодежной одежде. Кивает Стасу:

— Привет.

Стас, глядя на рисунок:

— Привет-привет. Ты принесла мне что-нибудь поесть?

Лиса:

— Нет, боюсь что это не съедобно. (отдает цветы Ларе) Прости меня.

Лара кивает:

— Бывает. Розы…(ставит цветы на стол)

Лиса:

— Прощаешь? Правда?

Лара:

— Чего уж там… Жизнь наша бабская такая… Сегодня — мой, а завтра — твой. А где он, кстати, этот фраер?

Лиса:

— Считает… (указывает на свою одежду) Во сколько ему это обошлось… Прощаешь…

Лара:

— Да, он такой… Прощаю…

Лиса:

— Ты просто прелесть, Лара. Сколько знаю я тебя, а вот не знала. Прелесть, прелесть.

Лара:

— Он тоже раньше думал также.

Лиса:

— Бог с ним. Ты лучше, лучше.

Лара стеснительно:

— Да, ладно уж…

Лиса:

— Правда-правда. В сто, в тысячу раз лучше… У тебя есть ум, честь, совесть… А какие глаза, а руки, ноги…

Стас, что-то пририсовывая:

— Руки, ноги, огуречек…

Лара, оглядывая себя:

— После двух-то разрешений…

Лиса:

— Да-да… (Обходит вокруг Лары) Ты прекрасна. Ты совершенна.

(рассматривает ее ногу, прикасается к ней)

Лара:

— Ой.

Лиса:

— Больно? Ты устала, мать-героиня. Стойкий оловянный солдатик матриархата… Хочешь, я сделаю тебе массаж? В какой-то постановке я видела, как нужно это совершать… (начинает эротично массировать Лару)

Лара:

— Ой, ой… Как хорошо, как хорошо…

Лиса:

— И мне… И мне…

Лара:

— Чудесно. Мир иной передо мной раскрылся разом.

Лиса:

— Прикосновения к тебе нельзя сравнить ни с чем. Ни одного мужчину мне так не хотелось… ласкать…

Лара:

— Да, женщины — другое дело.

Лиса:

— Тело…

Лара:

— Женщины — не грубы и понятливы.(обнимает Лису)

Лиса:

— И так похожи… (целуются)

Въезжает Вован с шампанским. Вместе с ним входит Леша со свечами. Оба в той же одежде, в которой выходили последний раз. Вован:

— Все, как заказывали.

Леша, гордо размахивая свечами:

— Красивые и раз-но-цвет-ные. (Смотрит на Лару с Лисой, потом на Вована)

Что это?

Вован:

— Это, как тебе сказать, чтоб не по-военному и не спортивно…

Леша, сообразив:

— Похоже, мы тут…

Вован:

— Третий лишний…

Уходят, оставив принесенное у двери.

Стас рвет картину:

— Не то, не то… А может «боди-арт»? Я быстро, быстро стану популярным и признанным тусовкой. Настоящей… Тело, тело… Где тело взять? (Оглядывается и видит Лару с Лисой) Эй, хватит вам шептаться. Лиса! Лара! (машет рукой) Ну, их теперь водой не разольешь, трепаться будут до утра… Где тело взять? (Подходит к зеркалу и видит свое отражение) Так вот оно! (Сбрасывает куртку и рубашку, начинает разрисовывать себя) Так… Так… Вот так…

Входит Юра в потрепанной «тройке» с тортом в руке:

— Лиса! Лиса! (видит их) О, Лара! Лара! (Садится и плачет. Берет со стола одну из роз и щиплет лепестки) Лиса… Лара… Лиса… Лара… (Девушки не замечают Юру, встают и уходят в обнимку, укатывая с собой обе коляски.) Любит… Не любит… Плюнет… Поцелует… К сердцу прижмет… К черту пошлет… К черту пошлет…

Юра поднимает голову, озирается, останавливает взгляд на размалеванном Стасе:

— Черт… Стас? (Подходит к Стасу) Стас, это ты?

Стас:

— А кто ж еще? Чего тебе? Вновь верно, с Ларкой разругался?

Юра:

— Дай, обниму тебя, дружище.

Стас:

— Только осторожно, краска не засохла.

Юра:

— Дай, поцелую, ненаглядный. (целует)

Стас едва отрывается:

— Ну, не в засос же. Отвали. Рисунок смазал. Тьфу.

Юра, стирая краску с губ:

— Да-да. Прости. (уходит вместе с тортом)

Стас:

— А кушать хочется… (Принюхивается) Чем-то, кажется, съестным пахнуло.

Пирожным. Иль тортиком. А может пастилой? (Обходит комнату, находит у дверей свечи и шампанское, ставит их на стол) Черт знает что. Шипучка и луч света в темном царстве. Романтикою сыт не будешь… Куда все подевались? (стирает с себя краску) Так и никто не оценил. Хоть есть бы принесли… (садится в кресло) А может медитация от голода избавит и мне даст идею? Настоящую… Покой, покой и отрешенье…

Стас замирает. На сцене заметно темнеет.

Действие № 3

Въезжает Вован в выцветшем тренировочном костюме и офицерской фуражке:

— Стас. Ты знаешь, Стас?

Стас молчит. Вован подъезжает к нему, прислушивается, потом зажигает свечу на столе:

— Памяти ушедшего навеки товарища и друга, все бросившего на алтарь…

Входит несколько сгорбившись Лара, держит за руку Юру. В другой руке Юры — торт. Оба одеты не в новое, но в чистое. Лара:

— Вован, так это правда?

Вован кивает на свечу:

— Да.

Лара зажигает еще свечу:

— Эх, парень-парень…

Юра:

— Из шести букв. Па-рень… Па-рень… Па-рень…

Лара:

— Считай, Юра, считай.

Входит, прихрамывая, Лиса. В мини-юбке и черном платочке:

— Не уберегли, родимого. (зажигает еще свечу) «Господи, упокой душу раба божьего, Алексея…»

Лара — Вовану:

— А Стасу ты сказал?

Вован:

— Он то ли спит, то ли ослеп, да и оглох к тому же…

Лиса:

— Нет, я думаю, он так играл, что весь в себя ушел — никак не выйдет. Летаргия.

Стас шевелится, указывает на появившиеся от свечей тени:

— Случилось что-то? Бродят тени. И что-то говорят… Знак шлют мне? Значит, я дождался. Ну же, ну же…

Юра отпускает руку Лары, разглаживает скатерть, бормочет:

— Скатерть белая… Скатерть белая… Залита вином… Залита вином… (пытается зажечь еще одну свечу)

Стас сам с собою:

— Скатерть белая… Вино… Не то, не то…

Лара отбирает у Юры свечу:

— Сиди спокойно. Сожжет всех, глазом не моргнет.

Вован:

— Юрок, а помнишь Леху?

Лиса:

— Алешку — мальчика с пробиркой…

Юра:

— Скатерть белая… Скатерть белая… Залита вином… Залита вином…

Стас:

— Слова, слова, слова… Как тайный смысл их постичь?…

Вован — Ларе:

— Что с Юрой?

Лара:

— Склероз. Уж сколько за собой таскает этот торт.

Лиса:

— Да, старость, вам скажу, не радость. И у меня самой вот — ревматизм. Так крутит-вертит, нет покоя. И даже волочится одна нога. Но вычитала, не помню где, рецепт отменный. Почти-что излечилась. И с вами запросто могу я поделиться. Рецептом. Слушайте.

Лара:

— У меня ж нет ревматизма.

Вован:

— И у меня.

Лиса:

— Не важно. Будет непременно. Уж не сегодня если, то так завтра. Слушайте ж, вам говорю, а лучше — записывайте. Берете свежее дерьмо молодой коровы неотеленной…

Лара:

— Да, где ж его найдешь?

Вован чешет затылок:

— Был у меня дружок в деревне — бывший подполковник. Он строем каждый день коров гонял на выпас. Так вот, если не помер…

Юра:

— Все цыгане спят непробудным сном… Все цыгане спят непробудным сном…

Стас:

— О, небо, дай знак. Скажи заветное мне слово, я жду…

Лиса:

— Итак, берете свежее дерьмо коровы молодой неотеленной…

Юра вскакивает:

— Все цыгане спят непробудным сном… Все цыгане спят непробудным сном… (ставит торт на стол и молча уходит)

Лара окликает:

— Юра.

Вован:

— Юрка.

Лиса:

— Юрочка.

Лара встает:

— Я сейчас вернусь, лишь догоню его. А то опять умчится в вольные пампасы. Он же как: из дома вырвался и понесла его нелегкая. То на завод подастся — ноль вниманья на охрану — к своему цеху, где станок его стоял. Ему уж и стреляли в след, но промахнулись… А то еще до многоэтажки одной стремится… и там, где магазин, упрется и стоит, стоит часами на углу, хоть дождь, хоть солнце, хоть метель… Меня не слушает. Милицию, врачей шлет на три буквы. Лишь дети, плача, под руки едва уводят…

Стас:

— На три буквы? Три буквы…

Вован:

— На углу… Где магазин «Цветы»…

Лиса тихо:

— Там встретились мы с ним когда-то…

Стас — себе:

— Уж полночь близится… Три буквы…

Лара на пороге:

— Да, напасть такая: не доглядишь и канет. С концами. В люк какой залезет или до пригорода доберется. А там — поля, леса, граница с сопредельным государством. Коль иностранке в лапы попадется наш мужик, его потом ищи-свищи…(уходит)

Вован вдогонку:

— Ищи — лечи без промедленья.

Лиса вдогонку:

— Молилась ли ты на ночь?… (Вовану) Да, ей за Юру помолиться надо, как следует. (достает из-за пазухи бумажку и читает): «Два раза утром натощак, два после обеда, до ужина два и на ночь глядя». (Складывает бумажку) Мне бабка говорила, с молитвой этой любой склероз отстанет. Через три года. Или через четыре. Ну, в общем все зависит, с каким уж чувством станешь ты читать. Я для себя читаю и все помню. Почти. И ты — на, побубни… (Протягивает Вовану бумажку)

Вован стучит себя три раза по голове кулаком:

— Спасибо, мне без нужды. (кивает на свечу) И Лешке тоже…

Стас хватается за голову, говорит сам с собой:

— Три буквы… Хотя еще не очень понимаю, но чувствую, что близок, близок…

Лиса, пряча обратно бумажку:

— Вернется Лара, ей отдам. Пускай читает. «Утром натощак, потом после обеда, до ужина и на ночь глядя». А то мужик ее совсем уж не похож на мужика… которого я знала…

Вован:

— Я тоже уж Федот — не тот.

Лиса:

— И я, и я… немного… изменилась…

Стас выпрямляется в кресле:

— Да, я начинаю понимать…

Вован ставит рядом со свечами фужеры:

— Ну что, налить по существу?

Лиса:

— Конечно, разливай. А я быстрехонько туда-сюда-обратно… Мне только одно лекарство принять…

Вован:

— То самое, что на коровьем?

Лиса встает:

— Нет-нет, другое, на курином… (уходит)

Вован морщится:

— На курином… Что ж, надо долг отдать последний (открывает шампанское, разливает в фужеры). Алексею, Ларе, Юре, Лисе, мне… (хватается за сердце) Вот прихватило не во время, не к месту… Скорей на воздух, подышать минут пяток. Пройдет, пройдет все, оглянуться не успеешь… На воздух, нужен кислород… (с трудом выезжает за дверь)

Стас решительно вскакивает:

— Я понимаю… Я понял, чувствую, я знаю, я уверен — великий режиссер во мне живет. И я поставлю пьесу, каких весь мир не видел, каких никто и никогда не ставил. И я прославлюсь, я себе воздвигну, я войду в аналы. Я студию свою…, да что там — свой театр… Так (расхаживает и напряженно думает) Есть режиссер, (оглядывается) зал, зрители. А труппа? Где артисты? (ходит по сцене) Что такое? Как не надо, так все вокруг пасутся, лезут, пристают с беседами и поцелуями (вытирает губы). Тьфу… Ну, а как потребуются: где они? Где эти лоботрясы? Ленивцы, разгильдяи, где вы? Скорей сюда, скорей пока дано мне. Дано пока… Дано, дано… Да, но… (хватается за живот) Живот… Желудок… Кажется, отъелся… А так хотелось лишь недавно на завтрак — устриц, на обед — фазана, на ужин — лобстера с бутылкой «Шардонэ»… Ой, ох… (садится за стол, на сцене еще больше темнеет) Врача! Врача! (заметно движение у дверей. Стас под свечей лихорадочно листает справочник) Стомато… Психоло… Сек-со-па-то-ло-го-ана-том… Не то…, не то…, не то… А это, это что такое? (достает из справочника листок, читает) «Свечи, торт, шампанское, фужеры, цветы, скатерть… У Стаса — день рождения…» (смотрит на стол) Свечи, торт, шампанское, фужеры, цветы, скатерть… (опускает справочник на стол) У Стаса — день рождения?…

Вспыхивает яркий свет. У дверей стоят Лиса, Лара, Юра, Леша, Вован, все — в той же одежде, что была на них в самом начале пьесы. Они поют, улыбаясь:

— Хэппи бездэй ту ю, хэппи бездэй ту ю, хэппи бездэй, диа Стас…

Конец