Системный сбой

Александр Бубенников (2021)

Младший научный сотрудник НИИ Алексей Ветров разыскивает исчезнувшего исследователя-изобретателя Андрея Лосева. В квартире, которую снимал ученый, Алексей замечает следы обыска и узнает, что все компьютеры с уникальными наработками Лосева исчезли. Мало того, выяснилось, что бесследно исчезли особые алгоритмы Лосева, недавно отправленные ученым на институтский сервер, и стоимость которых за рубежом чрезвычайно высока. Под подозрение Ветрова попадают сотрудники НИИ, которые ведут себя уж слишком странно…

10. В отделении милиции

— Да, ребята, с вами не соскучишься, — заместитель начальника отделения милиции мельком взглянул на Алексея, закончив читать его заявление, потом на Влада, заявление которого он прочитал первым. — И как вы себе представляете дальнейший разворот событий?

— Представляем так, что нужно открывать уголовное дело по факту двух взаимосвязанных убийств сначала квартиранта Лосева Андрея, а потом и хозяина квартиры Зыкова Игоря Ивановича…

— Сразу же на основании ваших двух заявлений, — майор взял два заявления на нескольких листах, сложил их в стопку и отодвинул от себя. — Как-то всё синхронно у вас получается, господа ученые. Открытия уголовного дела и следствия хотите с этих заявлений…

— И еще с одного официального заключения относительно достоверного факта отравления Зыкова, — сухо и нелицеприятно напомнил Влад, стопроцентно зная, что врач-эксперт Петр дал, как и обещал несколько дней назад, ход своему заключения.

Майор сделал вид, что пропустил мимо ушей ремарку одного из заявителей. Задумчиво почесал затылок и сказал равнодушным голосом:

— О принятии заявлений будем думать. Вы будете извещены о принятии их, когда вам надо будет дать свидетельские показания…

— А почему не сейчас, — с легким напором в голосе сказал Влад. — Лично я затем и появился здесь, чтобы прямо сейчас дать показания, прямо сейчас начать помогать следствию — найти убийц, вывести их на чистую воду.

Ветров молчаливо сидел на низком скрипучем стуле у стены, поодаль от Влада и наблюдал за разыгрывающейся на его глазах мизансценой. Они с самого начала распределили свои роли, кто из них в этой напряженной ситуации приглянется начальнику.

— Вы не могли бы подождать вашего товарища в коридоре, — обратился майор к Владу, словно к надоедливой мухе.

— Я еще не услышал интересующих меня объяснений от Ветрова. — В глазах майора еле тлевшим угольком затаилась угроза в адрес слишком нахрапистого свидетеля Влада: «Ну, подожди, подожди, герой-свидетель, еще поговорим с тобой с глазу на глаз, а пока пощупаем твоего товарища, уж больно гладко всё у вас написано на бумаге, ясно, кто автор, а кто подписант». — Я хочу спросить кое-что лично у господина Ветрова по поводу его персонального заявления.

Влад резко встал со стула, демонстративно фыркнул, как нетерпеливый конь, что-то недовольно и нечленораздельно бурча под нос, скрылся шумно и надменно за дверью. Майор заговорщицки улыбнулся Ветрову и спросил:

— Мне хотелось бы узнать от вас, вы сами писали своё заявление или под диктовку вашего институтского коллеги — сами? — Он сделал сильный звуковой нажим скрипучим голосом на слове «сами».

— Ну, конечно, — подчиняясь как бы его голосовым вибрациям, воскликнул Ветров. — Кто же ещё… Можете не сомневаться… — Подумал отстраненно: «Седой оказался прав, не просто будет сдать заявления». — Отлично, работаем…

— Почему вам понадобилось писать два заявления, а не ограничиться одним, вашего коллеги, — кивок в сторону двери, — почему одного заявления вам показалось мало?

— Мы так решили… Каждый со своей стороны пишет то, что лучше и достоверней знает…

— А вместе выходит складно и дополняемо — так?..

— Я так утверждать не могу, — Ветров насторожился и сказал, как можно, проникновенней. — Есть очевидные факты, свидетельствующие об убийстве нашего с Владом друга. Только после отравления Зыкова, хозяина квартиры, стало очевидным, что две скоропостижные смерти их связаны одной нитью — это убийства…

— Отравление, говорите, откуда вы знаете об этом, — поднял свои темные от гнева глаза майор на Ветрова, — говорите…

— А вы уже ведете протокол допроса? — осклабился Ветров и вежливо осведомился. — Только я не вижу бумаги и ручки, должна же соблюдаться официальная форма, наконец, я этого не вижу. Если я буду, например, после нашего разговора подписывать протокол, как же я его, с вашего позволения или попустительства подпишу его, если там не фигурирует ваш вопрос об отравлении Зыкова. Может, вам вызвать Шохина Влада. Он под протокол всё вам объяснит насчёт факта отравления и медицинского заключения соответствующего ведомства?

Майора тирада Ветрова чем-то насторожила, оказывается, не так прост этот молчун и «тюха-матюха» с виду.

— Вы можете быть свободны, Ветров.

— Я и был свободен, экая тривиальная новость, — улыбнулся Алексей, — лучше бы сказали, открываете или нет следствие, посылать ли нам копии наших заявлений с Шохиным в прокуратуру или МУР?

Майор долгим взглядом смерил Ветрова, тот не отвел взгляда и принял вызов помериться силой воли и твердости во взгляде. Ветров-то знал, что в этом искусстве прямого и бесстрашного взгляда — глаза в глаза — мало было ему равных, об этом он знал еще с раннего детства, когда в мальчишеских компаниях Ветрова постоянно состязались, кто сильней на прямой взгляд.

Через несколько секунд глаза майора заслезились, и он, отводя глаза, полез за носовым платком.

— Идите, Ветров.

— Если вы не примете наши заявления, тогда мы с Шохиным вынуждены были бы пойти к вашему начальству с копиями заявлений, мотивируя наш шаг тем, что у нас не приняли заявление…

— Сколько же вы копий ваших заявлений напечатали?

— Много, на все нужные инстанции хватит, как-никак мы компьютерщики, нам текст набить и сделать тьму копий ничего не стоит, господин майор…

— Приняты, приняты ваши заявления, — пробурчал, теряя самообладание майор, — достали уже, умники.

— Благодарим за содействие и сотрудничество, — господин майор, — ждем приглашения на следственные эксперименты.

— Следователи найдут вас по оставленным вами контактным телефонам. Я с паспортами адреса не сверил. — Увидев, что Алексей полез в карман за паспортом, майор тут же воскликнул. — Ладно, не надо… это лишнее в данной ситуации…. До свидания…

— До свидания, господин майор…

В коридоре Влад молчаливо подал руку Ветрову.

— Я всё слышал. Молодчина. Ты действительно считаешь, что нам нужно раскидать наши заявление в несколько адресов — прокуратура, МУР и прочие…

— Посмотрим, как дело пойдёт. В МУР и орган надзора за следствием неплохо бы, ведь сейчас всё будет зависеть от следователей и их рвения добиться расстановки точек над кучей букв «и», выведения на чистую воду исполнителей преступлений и их заказчиков.

— Слушай, Алексей, давай заскочим на секунду к милицейскому лейтенанту. Скажем, что от нас приняли заявления — пусть он будет в курсе. Заодно спросим, к кому попало заключение врача-эксперта Петра об отравлении Зыкова.

В нужном кабинете лейтенанта Морева не оказалось. Там сказали, что Морев в обеденный перерыв пошел в близлежащую столовую. Решили подождать лейтенанта рядом с отделением милиции.

Морев, завидев Алексея и Влада, сам замахал рукой, мол, есть что сообщить, важное для вас.

— С вами не соскучишься, ребята… Новости печальные, — лейтенант закашлялся, — у нас еще два трупа за три дня после нашего последнего свидания нарисовались…

— Кира Борисовна и Семен Борисович? — Спросил Ветров и сам испугался мрачному смыслу своего вопроса.

— Совершенно верно, — понизил голос лейтенант.

— Это цепочка может продлиться, — грустно подумал Ветров и почувствовал, как у него от внутренней боли защемило сердце. — Я уже знаю, от кого я смогу узнать подробности кончины Киры Борисовны, конечно, у Веры.

— Может, меня тоже включат в следственную бригаду, — лейтенант сделал неопределенный жест рукой, — но это уже как начальство решит, у нас инициатива наказуема. Печаль другая, наше начальство решило без шума и пыли спустить дело на тормозах.

— Как на тормозах? — удивился Влад. — Кто-то сверху давит?

— Не без этого. Только я вам ничего не говорил. — Сказал и отвернулся от Влада Морев. — Так поделился некоторыми личными наблюдениями и соображениями. Считайте, что при вас вынес сор из нашей кухни, от дружной дисциплинированной команды.