Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма

Александр Боярский

«Серенада солнечного лета» – роман, который хочется перечитывать, он захватывает с первых страниц. Интересный язык, диалоги, тонкий юмор. Автор создаёт «атмосферный» мир уютной романтики эпохи безмятежности. Герои раскованно любят, расстаются, живут, радуются жизни жарким летом 1959 года. Жизнь – это не набор схем и правил. Это живые персонажи. Роман для ценителей импрессионизма, где нет чёрных красок жизни. Прочитаете – словно хороший фильм посмотрели. В романе много узнаваемых примет времени.

Глава 8. У римского фонтана

Они катались по улицам города. С Ревпроспекта свернули на проспект Ленина, прокатились вниз к реке, потом у самого моста свернули налево на улицу Карла Маркса, проехали мимо аккуратных одноэтажных домиков. Пахло ароматом цветущих деревьев и яблонь, что росли за заборами у соседей. Моторчик «Москвича» иногда напрягался на подъёме, но всё-таки уверенно тянул машину вперёд, шурша покрышками по асфальту. Потом они свернули на Зелёновскую улицу и не спеша стали подниматься вверх, вновь через некоторое время пересекая Ревпроспект у типографии, и тут неожиданно Наташа, посмотрев на виднеющийся вдали памятник Карлу Марксу сказала Сергею: — А давай свернём налево у летнего кинотеатра и проедем по Февральской. — И посмотрела ему в глаза. На секунду их взгляды встретились, и Сергей в ответ спросил:

— Ты решила в очередной раз сходить на Тарзана? — и улыбнулся.

— Да нет, конечно. — Она немного удивилась этому вопросу, даже улыбнулась, но мысль ей была понятна. — Понимаю тебя, сейчас модно быть романтичным, и, если честно, тоже люблю приключенческие фильмы, но я ведь всё-таки девушка. Это мальчишки на него бегают табунами, копируют его движения и поступки, а потом бегут на свои тарзанки на Пахре и там, подражая его крику, — и она тут же изобразила это рукой и голосом, — сигают со всего маха в речку.

— А ты с тарзанки разве никогда не прыгала?

— Ещё как прыгала, чтобы я да не прыгала, ой, я тогда бедовая была. Мамка меня постоянно ругала, что я уже на второе мая бегала на Пахру с мальчишками купаться, боялась, что я простыну в холодной воде. А почему холодной? Вода уже тёплая была. — и она рассмеялась. — Да, весело было. Тогда «Тарзана» только стали крутить в кинотеатрах. Мальчишки по нему с ума сходили, ну и мы тоже… днями пропадали на реке.

Они уже подъехали к перекрёстку, и он обратил внимание, что справа по ходу движения строилось какое-то здание, и машинально спросил у Наташи: — Не знаешь, что здесь строится?

— Новый дом культуры будет.

— Да, интересно даже. Тут вроде один кинотеатр уже имеется, не так ли?

— Да, но это летний кинотеатр, а там и кино крутить будут, и разные кружки, и спортивные секции для детей будут.

— Тогда понятно.

Сережа внимательно осмотрелся и стал медленно заворачивать на Февральскую улицу, проезжая мимо входа в летний сад, где находился известный в городе летний кинотеатр, народ там толпился у будки с надписью «Касса», покупая долгожданные билеты на вечерний сеанс. Судя по цветной афише, все спешили поскорее узнать «Тайну острова Бек-Кап» по роману Жюля Верна, который только в марте вышел на экраны страны, и ещё не все его успели посмотреть, зато мальчишкам на утренних сеансах было раздолье — они могли и «Старика-Хоттабыча», и «Кортик», и те же «Приключения Тарзана в Нью-Йорке» увидеть и даже уже полюбившийся фильм «Два капитана» посмотреть в десятый раз, о чём указывала простая афиша слева от входа, где были просто написаны названия фильмов и начало сеансов. Но мальчишки всегда старались прорваться и на вечерние сеансы, куда уж без них. Правда, на последний сеанс их, конечно, не пускали, но это уже другая история, что называется. И тут Наташа вдруг резко закричала, и Сергей, словно очнувшись, всего-то на секунду отвлёкся на афишу кинотеатра, по инерции нажал на тормоза и увидел, как мимо них перебегала дорогу стайка мальчишек, спешивших на вечерний сеанс.

От резкого тормоза Сергей ударился грудью о баранку машины и успел только охнуть, а Наташа чуть было не врезалась головой в лобовое стекло, успев руками упереться в панель приборов.

— Мама! — только и произнесла она и посмотрела на Сергея, у которого руки крепко сжали баранку, и аж побелели костяшки пальцев. Ватага пацанов даже не обратила на это внимание и промчалась мимо машины словно вихрь и тут же скрылись за оградой сада. Хорошо, что других машин в это время на дороге не было и они никому не помешали своей резкой остановкой. Сергей выдохнул, чтобы успокоиться, и тихо произнёс: — Да уж, улица полна неожиданностей! — и даже смог слегка засмеяться. Смех был явно нервным. Было тихо, и он понял, что двигатель от резкой остановки заглох. Чтобы снять напряжение, он, ничего не говоря, снова завёл машину и тихо двинулся вперёд.

— Извини меня, Серёж, что я тебя своими разговорами отвлекла от дороги, — вдруг стала извиняться Наташа.

— Перестань. Ты совсем не виновата, это я был не совсем внимателен, и как раз спасибо тебе, что ты их увидела и крикнула, а то ещё чего доброго сбили бы кого-нибудь, вот были бы тогда дела… — и он машинально закачал головой. И, словно вспомнив что-то, спросил Наташу: — А мы чего на Февральскую повернули? — они уже проехали Троицкий храм и ехали мимо многоэтажного дома и пятой школы, когда Наташа робко произнесла: — А я тут в ателье работаю, — и показала на вывеску самого известного в городе ателье.

— Ты здесь работаешь? — Сергей удивился. — В ателье? И кем? — он остановил машину, чтобы лучше разглядеть вывеску и само место, где находилось ателье.

— Закройщицей. — Наташе было интересно наблюдать за его реакцией.

— Простой закройщицей после текстильного института? Ты меня разыгрываешь, да? — теперь удивлялся он, явно не веря в то, о чём говорила Наташа. — Ты это специально, да? И какую кафедру ты заканчивала?

— А ты что, знаешь, какие у нас в институте есть кафедры? Интересно откуда?

— Нет, ты пока не ответила на мой вопрос.

— Ничего удивительного, ты тоже пока о себе ничего не рассказал, — она слегка упиралась, но её тоже задевало то, что она должна была всё рассказать, а Сергей продолжал интриговать, — девушка уставилась на Сергея, посмотрела ему в глаза, которые в упор смотрели на неё, и тихо так добавила, — конструктор одежды и художник-модельер. Я с детства любила шить, я ведь тебе про это говорила, или ты уже забыл?

— Нет, не забыл. Я это прекрасно помню.

— А почему тебя это так интересует? — уже удивлялась Наташа.

— Меня? Просто так, — и через секунду спросил: — Скажи, а ректором у вас был Иван Арсеньевич Петров?

Тут уже пришло время удивляться Наташе: — А откуда ты знаешь, кто у нас был ректором? — и она хитро так взглянула на Сергея, что он не выдержал этого взгляда, включил передачу и, нажав на педаль газа, рванул машину вперёд, да так, что Наталью аж отбросило на спинку сиденья и она от неожиданности охнула. Ему вдруг стало весело и смешно, он уверенно вёл машину по улице и изредка посматривал на Наташу, но пока не решался ответить на её вопрос. Чтобы разрядить обстановку, он неожиданно спросил: — Куда поедем дальше?

— В гастроном! — в том же духе ответила она, продолжая смотреть на Сергея, понимая, что он, конечно, хитрит, но вот причину она пока не могла понять.

— Шутить изволите?

— Ну почему же? — теперь удивлялась Наташа, — сейчас купим шампанское и выпьем за таинственного незнакомца.

— А зачем нам гастроном? Можно и в кафе, тем более мы там мороженое так и не заказали, а заодно и конфеты шоколадные возьмём. Наташа, вы какие конфеты больше любите?

— А мы уже снова на «вы» перешли?

— Извини, больше не буду.

— Так чего ты больше не будешь?

И тут Сергей понял, что настала пора сказать то, что он хотел сказать чуть позже, но уж коль так сложилась ситуация, то надо говорить сейчас, иначе действительно Наташа может и обидеться на него. Он подъехал к перекрестку как раз у гастронома на проспекте Ленина, посмотрел по сторонам и, пропустив пару машин и автобус, двинулся через дорогу, проехал здание горкома партии и возле книжного магазина остановился, заглушив двигатель.

— Ты решил в книжный магазин зайти? — удивилась она этой остановке и посмотрела на витрину книжного магазина.

— Да, у меня как раз в кармане двадцать копеек завалялось! — и вышел из машины, обойдя капот «Москвича», открыл дверцу и, подав Наташе левую руку, предложил ей тоже выйти. Она, немного удивленная, поправляя платье, вылезла из машины и стала оглядываться по сторонам, ища какого-то подвоха со стороны Сергея.

— А зачем мы приехали на Советскую площадь?

— Мне очень нравится здесь сквер! Такой красивый и с фонтаном. Ты тут ни разу не была? Я не поверю никогда! — Сергей острил и улыбался, его явно тянуло на сочинение стихов, это сразу отметила про себя Наташа.

— Была, была, возможно, сотню раз, а может быть, и больше… — подхватила в тон она. — Как жаль, что здесь зимой каток не заливают!

Она и сама частенько здесь любила отдыхать, сидя на скамейке, особенно тогда, когда в книжном покупала новую книгу, и ей тут же хотелось хоть немного, но прочитать первые страницы под легкое умиротворение падающей воды, особенно спокойным и тихим вечером после работы, когда можно было не торопиться домой. Она только подумала, ну зачем он её привёз сейчас сюда, в сквер, неужели первый поцелуй будет под звуки музыки фонтана, — подумала она про себя, глядя в его такие уверенные в этот момент голубые глаза и мысленно стала с этим соглашаться. Это, конечно, очень романтично. Первый поцелуй у фонтана. Если бы ещё и музыка играла. И вальс танцевать…

Но Сергей, взяв её за руку, потащил за собой через дорогу в сквер, что находился на Советской площади, где по всему периметру возле густых кустов декоративного оформления стояли массивные скамейки с гнутыми чугунными ножками-боковинами, а в самом центре сквера находился красивый белый в итальянском стиле фонтан с рыбками. Наташе фонтан нравился, как и многим горожанам, которые любили здесь отдохнуть, почитать книгу или газету, а днём тут часто отдыхали мамаши с детьми. Вот и сейчас тут сидело по углам сквера всего несколько человек, хотя иногда отдыхало и больше, и Наташа сама это видела постоянно, когда возвращалась после работы вечером домой. Сергей подвёл её к самому фонтану, вокруг которого по кругу росли специально высаженные цветы, милые и нежные анютины глазки, путь к которому перекрывали чугунные ограждения, такие же, как на улицах огораживали газоны. Вода с самого верха большой каменной чаши, которую держала красивая подставка почти в человеческий рост, похожая на амфору, срывалась вниз, образовывая сплошную, похожую на льющийся жидкий хрусталь прозрачную стену, под которой так хотелось оказаться в жаркий солнечный день и насладиться мелкими капельками скачущим по твоему жаждущему влаги телу брызг.

— Мы будем любоваться фонтаном? — удивилась в который раз Наташа и снова с вопрошающим взглядом посмотрела на Сергея.

— Да, мы будем любоваться этим чудом человеческой мысли. Ведь так прекрасно здесь и сейчас оказаться у фонтана и загадать желание. Ты не против? — слегка театрально взмахнул он рукой и, повернув Наташу к себе лицом, стал смотреть прямо ей в глаза. Он смотрел и любовался, любовался и смотрел в упор, да так, что Наташа, не выдержав такого пристального взгляда, отвернула голову в сторону, а потом тихо, так, чтобы посторонние её не слышали, произнесла: — О каком желании идёт речь Серёжа? Ты меня интригуешь.

И тогда Сергей достал из кармана двадцатикопеечную монету и с размаху бросил её в фонтан.

— Двадцать копеек! На счастье, — крикнул он.

Монетка по диагонали пролетела через хрустальные струи и, шлёпнувшись о поверхность воды, скрылась на дне фонтана.

— Я загадал желание!

— Интересно какое? — удивилась Наташа. — Или это страшная тайна?

— Тайна, которую трудно сохранить, — говорил он вкрадчиво, чуть с придыханием, словно в каком-то приключенческом романе, — продолжая смотреть ей в глаза.

— И? Я сгораю от нетерпения. Я хочу узнать эту тайну! — воскликнула она и подпрыгнула от радости, как маленькая девочка, захлопав в ладоши. А Сергей смотрел на неё и любовался девушкой, с которой он только сегодня днём познакомился, и она с каждой минутой всё больше и больше нравилась ему. И он не стал её больше интриговать, а, продолжая смотреть в её лучистые глаза, сказал очень просто, возможно, даже тихо, но как-то так, что она эти слова сразу услышала, и ей стало необыкновенно тепло на душе.

— Тайна в том, что никогда тебе не буду врать, а говорить только чистую, как эта хрустальная вода в фонтане, правду. Надеюсь, ты меня в этом желании поддержишь?

— Это можно считать клятвой верности?

— Да, моя принцесса!

— Это рыцарский поступок! — и она улыбнулась, но тут же улыбка сменилась вопросительным взглядом, и она произнесла: — Хорошо, я не привыкла оставаться в долгу, — открыв свою маленькую сумочку, немного порылась в ней и достала из глубины монетку, посмотрела на её достоинство и удивилась:

— Ну надо же, какое совпадение, у меня тоже двадцатикопеечная, — и размахнувшись бросила её в фонтан.

— И пусть моё желание исполнится, и я услышу правду сей же час, — и она сделала резкий жест рукой, указав вниз, в сторону фонтана, словно перед ней на коленях стоял рыцарь в доспехах и просил прощения.

— Не буду долго в ожидании томить… — он сделал паузу, словно на сцене театра актёр и, выдохнув, неожиданно для Наташи произнёс, — кафедра проектирования и художественного оформления текстильных изделий.

— Что? — не поняла Наташа, — текстильных изделий? — от удивления у неё глаза полезли на лоб. Уж чего-чего, но этого она точно не ожидала.

— А я-то думала-гадала… — и Наташу стал разбирать заливистый смех. Она стала смеяться от всей души, и этот смех передался Сергею тоже. Они стояли рядом, смеялись и только показывали друг на друга пальцами.

— Ну ты даёшь! А я-то думала, чего ты темнишь, не говоришь, где работаешь. А ты, оказывается, ещё студент… а по возрасту не скажешь.

— Студентом был совсем давно, — Сергей даже немного улыбнулся, настолько было для него неожиданно это сравнение со студентом, что он не сразу нашёлся, что сказать на этот счёт, но, посмотрев на улыбающуюся Наташу, продолжил: — Сразу после школы поступил я в институт, но после первого курса меня забрали в армию, так что три года отслужил на дальнем пограничье, а потом вернулся в институт на второй курс, ну а после окончания два года работал в одном сибирском городке на трикотажной фабрике, кое-что новое там внедрил, ну вот меня и забрали в областное управление, но быть чиновником мне как-то совсем не хотелось, и я выбрал нашу трикотажную фабрику, где меня уже через месяц назначили главным художником-технологом. Так что я инженер. Модельер-технолог, так будет точнее. Буду создавать трикотажные изделия. Я ведь с детства рисую. Художественную школу окончил. Да и хочется что-то на практике создать самому, а не смотреть, как это делают другие.

— Получается, мы с тобой коллеги?

— Да. Вот почему когда я тебя увидел с журналом мод в электричке, то естественно, не смог пройти мимо, и если честно, то немного стеснялся признаться тебе, что мы учились в одном с тобой институте.

Наталья отсмеялась на радостях и, посмотрев Сергею в глаза, вдруг сказала:

— Ну хорошо, что у тебя хватило смелости признаться в этом. Небось подумал, что я буду над тобой смеяться, что ты выбрал такую профессию? Так?

— Ну да, было немного, — засмущался Сергей.

— Чего стесняться. На Западе всю моду в основном мужчины придумывают, возьми, к примеру, Дом Моды Диора во Франции, его сейчас возглавляет сам Ив Сен-Лоран или Живанши. Ты видел их модели? Вспомни Гурченко в «Карнавальной ночи», это же стиль нью-лук, именно придуманный Диором. А как красиво она смотрелась в таком платье. Талия тоненькая, юбка широкая, с подкладкой из тафты. И туфли на каблучке. Вот с тех пор и начала у нас мода меняться, сам знаешь, да и молодежный фестиваль помог в этом плане.

— Видел, но только в журналах. Живьём бы это всё увидеть. Я тут целый месяц из библиотек не вылезал, с педагогами нашими ещё общался, и говорят, что скоро сам Христиан Диор в Москву с показом приедет, ты представляешь?

— Представляю. Вот бы нам туда попасть, посмотреть на всё своими глазами.

— Будем стараться! — улыбнулся Сергей и отсалютовал, как пионер на школьном сборе. Наташа мило улыбнулась и вдруг чмокнула Сережу в щёку и, отскочив в сторону, слегка смутившись своего поступка, только и сказала ему, глядя прямо в глаза: — Спасибо! — и добавила: — Поехали в парк, я хочу тебе кое-что интересное показать, пока не стемнело. Думаю, отказываться не будешь?

— Нет, не буду. Поехали!

И, взявшись за руки, они побежали к машине.