Капитан и Хранители Души

Александр Борисович Пушко, 2022

Что, если Бог не создавал наш мир? И может быть описать Бога правильнее языком Хокинга и Эйнштейна, а не священных писаний? И может именно мы создали наш мир, а Бог лишь случайно пришёл к нам на помощь? И если он пастырь, а мы овцы, может, мы всего лишь пища для артефакта, принесённого им из другого измерения, а наша душа лишь неуловимый отпечаток Высшего существа. …а Дьявол лишь заместитель Бога. Пятеро избранных решают судьбу человечества – достойны ли мы шанса продолжить наше развитие?

Глава 5. Зодчий.

Глупость и талант — от Бога. Остальное — от лукавого (с).

Михаил Туровский.

Симон не был удачливым. Это надо признать. И дело не только в том, что родители его погибли на пожаре, когда он был ещё совсем несмышлёнышем. Не только. Вот взять талантливость. Талант у него был, да и склад характера располагал к творчеству, но вот человек, который бы направил его в нужное русло, никак не попадался. Был он, может, и не очень острым на ум, но любопытным, а как начнёт, за что расспрашивать так любого достанет — что да как, да потом ещё, разве да разве? Дед, когда уже достанет его мелкий, аж с розгой порой за ним ковыляет, да ругает его передразнивая: «Рази, рази!» Ну, от этого его «разве». Так и приклеилось оно к нему из-за привычки часто употреблять в разговоре. Бывало, спрашивает кто мальца имя, а он — Рази.

Особый склад своего ума он и сам начал понимать с возрастом. Но так уж сложилось с детства, что жизнь его связана была, так или иначе, с рисованием, а вот подачу его нестандартную не принимали окружающие. Ещё мальцом, то солнце нарисует, вроде и красивое, а только синее отчего-то, а то ящерицу нарисует вроде и смешную, на двух лапах стоящую, да только рядом людишек добавит таких мелких, что страх не только за них, а и за себя, вдруг наяву рядом с такой окажешься.

При всём осознании, что дар его был особого рода, ещё был он усердным, аккуратным и усидчивым, этого у него не отнять. Первый его наставник по иконописи в церковно-приходской школе, куда сдал его дед, дабы избавится от лишнего рта, приводил его в пример сверстникам, как того, кто чего-то может достичь благодаря старанию своему и прилежности. Но время шло и у его шаловливых друзей под чутким руководством розог наставника, начинало получаться и вливались они в артель, а в работах Симы, как сам наставник констатировал, хоть и была «божья искра», но требуемый канонами церкви посыл не задавался. Вроде и краски подбирал толково и линии чётко выводил и там, где надо, а вот в целом не смотрелись даже поручаемые подмастерьям элементы фона икон. Зайцы, нарисованные им, вроде и замышлялись второстепенными элементами, но больно уж глаза их были забавными. Ёлки ветвями своими напоминали скорее зелёные бороды, а фон под святые письмена, сам по себе словно говорил что-то мазками, как беззубым шепелявым ртом. Поэтому и взрослые иконописцы не любили его и работать с ним не хотели, хотя если начистоту, порой думали, как бы этот отрок не нарисовал фон так, что им потом за свою работу стыдно бы не было. И ещё не нравилось им, что все непростые навыки, на обучение которым уходили у многих месяцы, схватывал Симон на лету, и тут уж чистая зависть превращала Симона в предмет притеснений, и при разборе подмастерье оставался он зачастую в стороне.

Конец ознакомительного фрагмента.