Дневник профессора Гаросса

Александр Белка

Благодаря интриге своего дяди профессор Гаросс улетает на другую планету. Но всё было сделано так, что он сам принял решение участвовать в экспедиции. Готовясь к полёту, он случайно узнал чудовищный замысел руководителей Космического Общества. Так жизнь двух планет стала зависеть от одного человека. Чтобы спасти их, ему нужно вернуться назад и остаться в живых…

28

Конечно, они знали меня, и не только имя, но и в лицо. Ведь я много раз выступал и по телевидению, и в прессе, печатался в журналах. Но за время пребывания в «Спейсере» я сильно изменился. Стал стройнее, шире в плечах и оброс мускулами. Вдобавок, сбрил усы и бородку, которые считал обязательным атрибутом для всех профессоров мира, и коротко подстригся, чтобы придать себе мужественный вид. Таким меня и Орсон не признал бы с первого раза. А что тут говорить о членах экипажа.

Выдержав испытывающий взгляд командира, я назвал себя. Моё имя вызвало у команды куда больший шок, чем задание Космического Общества. Все с нескрываемым удивлением воззрились на меня. Я с трудом сдержал вспыхнувшую во мне радость, когда поймал на себе ошеломлённый и одновременно восторженный взгляд блондинки.

— Тони Гаросс? — недоуменно пробормотал Пача, потирая затылок. — Ты случайно не однофамилец э-э…

— Нет, — не оправдал я его надежд, — я тот самый и есть.

— Вот это да! — не удержался Видар и, как бы ожидая поддержки от коллеги, посмотрел на Колота, который, забыв про жвачку, с откровенным интересом смотрел на живого миллиардера.

— Председатель Объединённых Национальных банков, владелец Уником-банка… Самый богатый и самый… влиятельный человек у нас в стране… — стал перечислять мои титулы Джолтон, загибая при этом пальцы, затем он изумлённо посмотрел на меня. — И здесь, в космосе? Вы обанкротились! — сделал он вдруг неожиданный вывод и снова закатился в истерическом смехе.

— Да заткнись ты, кретин! — заорал на него Джакст.

Без сомнения он распалился так на блондина не из-за его выходки, а на самого себя, потому как оказался в дурацком положении. Вы можете назвать кого-нибудь, у кого в подчинении был бы миллиардер? Именно в этом и была вся загвоздка для командира. Он просто не знал, как теперь вести себя со мной. Я решил помочь ему и прервал напряжённую паузу.

— Ошибаетесь, Джолтон. Если верить моему управляющему, то это вряд ли когда произойдёт. А здесь я совсем не потому, что мне не хватает денег и известности. Перечисляя, так сказать, мои титулы, вы забыли ещё об одном, самом главном. Я — учёный, и всю свою сознательную жизнь занимаюсь изучением природы и её защитой. И этим я горжусь куда больше, чем богатством, накопленным моими предками. А потому, прошу всех вас, не надо обращаться ко мне «господин» или «сэр». Просто «профессор» меня вполне устроит, — перефразировал я командира.

— Ничего не понимаю, — занервничал Джакст, — строители, учёные… что вы собираетесь делать на Плутоне? Насколько мне известно, там природы нет.

— Вы не правы, сэр, — возразил я, обращаясь к нему как подчинённый, — природа существует во всём. Она вокруг нас, она внутри нас. Мы — тоже часть природы. И почему вы решили, что Плутон — наше основное задание?

Этим вопросом я выдал себя. Он понял, что о полёте мне известно больше, чем ему, и это разозлило его ещё больше.

— Ладно, — сказал он громко, чтобы хоть как-то себя успокоить, — хватит болтать. Мы познакомились, и теперь пора действовать. Так, парни, — обратился он к пилотам, — сейчас я принесу бумаги, и мы займёмся работой. А пассажиры, — он повернулся к нам, — могут разойтись по каютам и расслабиться.

— Сэр, а нельзя ли нам остаться? — попросилась блондинка.

Я видел, что она всё ещё не освоилась на корабле и не хотела оставаться одна. С каким удовольствием я составил бы ей компанию! Но на это у меня никогда не хватит смелости. С женщинами, которые мне нравились, я почему-то всегда вёл себя робко и нерешительно.

— В этом нет необходимости, доктор, — отрезал Нокт, — и, пожалуйста, не задерживайтесь.

Первым расстегнул ремень Бетчелл. Держась за подлокотники, он начал осторожно сползать с сидения.

— Ты чего-то боишься, Джол? — полюбопытствовал Джакст, с интересом наблюдая за его действиями.

— Невесомости, — ответил тот, красный от напряжения. — Не люблю висеть вверх ногами.

— Потому что содержимое штанов может скатиться тебе под мышки, да? — сразу подхватил Пача. — Я тоже впервые в такой заварушке, но я боюсь другого: уснуть на потолке. И знаете почему?

Он сделал паузу, чтобы дать нам возможность спросить: «Почему»? — и, не дождавшись вопроса, весело пояснил:

— Потому что одеяло упадёт, а я люблю тепло.

Он хотел рассмеяться своей шутке, но его никто не поддержал, и он обиженно смолк.

— Можешь не бояться, Джол, — усмехнулся командир, — наша машинка снабжена гравитационной установкой. Так что чувствуй себя как дома.

Красавчик недоверчиво посмотрел на него, с опаской разжал руки и, когда ничего страшного не произошло, слез с кресла, и молчком вышел. Сразу же за ним ушла и доктор Стедли. Последним покинул рубку я. Спешить было некуда, и потому я неторопливо направился к своей каюте. Подходя к ней, я увидел Тетси, закрывающую за собой дверь. Прежде чем захлопнуть её, она глянула на меня. Вид у неё был расстроенный, и мне вдруг захотелось окликнуть её, поговорить с ней о чём-нибудь, как-то успокоить. Ведь сейчас она нуждалась именно в этом. Мысленно я написал целый рассказ, как я сейчас это проделаю. В действительности же я лишь потоптался в нерешительности около её закрытой двери и затем пошёл в свою комнату.

Как и на макете, она была небольшой и уютной. Стул, стол, кровать, полка с книгами за запертыми стеклянными дверками. На стене два экрана с кнопками — внутренняя и внешняя телерадиосвязь. В правом углу дверь в лабораторию. Осмотрев своё жилище и не найдя в нём ничего нового, я завалился на кровать и расслабился. Ранний подъём и треволнения, связанные с перестрелкой и полётом, сразу дали о себе знать. Я уснул, даже не успев ни о чём подумать.