Лекарство против морщин

Александр Афанасьев, 2022

Остросюжетный увлекательный роман с элементами боевика и триллера, повествующий о непростой работе бойцов невидимого фронта – агентов разведки, творцов цветных революций. Сотруднику этих органов надо помнить две истины. Первая – разведка никогда и никого не оставляет в покое. Если ты связался с ними – то это уже навсегда. Вторая – если быть честным до конца, ты и сам не против этого. Ибо, связавшись с разведслужбами, ты получаешь возможность действительно что-то изменить. И если тебя это не привлекает – задай себе вопрос: а зачем ты живешь на этом свете? Разве не для того, чтобы оставить Землю немножечко лучшей той, которую ты нашел, придя в этот мир? Содержит нецензурную брань.

22 сентября 2020 года. Гульмарг, Индия

Вам, наверное, интересно, как я постоянно вляпываюсь в дерьмо?

Тут две причины. Первая — разведка никогда и никого не оставляет в покое. Если ты связался с ними — то это уже навсегда. Вторая — если быть честным до конца, ты и сам не против этого. Ибо связавшись с разведслужбами — ты получаешь возможность действительно что-то изменить. И если тебя это не привлекает — задай себе вопрос: а зачем ты живешь на этом свете? Разве не для того, чтобы оставить Землю немножечко лучшей той, которую ты нашел, придя в этот мир.

Что-то меня на философию тянет. Но это нормально, я же в Индии. А Индия это край, в котором живут бедно, но просветленно.

Вся эта скверная история с нашими отморозками, чужими отморозками, деньгами, нефтью, предательством и б…ством застала меня в горах в Индии, на горнолыжном курорте. Где я не столько катался на лыжах — признаюсь, лыжник из меня аховый, сколько дышал свежим воздухом и отходил от тяжелой жары и духоты, царящей на побережье. В Индии почти никто из русских не знает о горнолыжных курортах — все ломятся в тепло, на Гоа, постичь какие-то там практики и прочую хрень. Но я не такой как все. Приехав в Индию — я ищу холода.

Прошло, казалось бы, совсем немного времени с тех дней, когда я выбирался пешком с Украины. Но за это время произошло чертовски много всего. Мы встряли в войну в Сирии, и кажется, даже выигрывали. Украина — наоборот, медленно гибла, погружаясь в болото под грузом проблем. Переворот — как ни странно в пользу действующего президента — так и не случился, благодаря чему в стране была демократия. Народ безмолвствовал все громче, депутаты продолжали хапать и ртом и… понятно, в общем. Право же, наша задумка не была такой уж плохой — ликвидировать противников действующего президента и дать ему построить авторитарное государство. То есть, примерно такое же, как на всем советском пространстве. Нет, я не испытываю никаких иллюзий в отношении действующего президента. Просто когда хозяин один — это лучше, чем когда хозяев — четыреста пятьдесят, и каждый хочет жрать. И хорошо, когда решения принимаются в одном месте.

Но — не сложилось.

Зато из Украины я вышел — хотя и не должен был выйти. Оставил за собой шесть трупов правосеков на мусорной свалке. Это не я их убил — но если бы их не убили, они убили бы меня. ГРУ приняло меня, но так как я был засвечен — отправили дослуживать сюда, в Индию. На официальную должность.

В Индии моя должность называется помощник военного атташе — хотя неофициальная другая. Я советник советника премьер-министра Индии по вопросам национальной безопасности, председателя Совета национальной безопасности Индии и координатора всех индийских спецслужб. Так же я советник директора Разведывательного бюро — контрразведки МВД Индии. Основная направленность моих советов — борьба с терроризмом. Индия страдает от терроризма, в ее составе есть штат Кашмир, в котором я и нахожусь, и другие штаты, в которых большинство или значимое меньшинство составляют мусульмане. По сути — в Индии одна из самых больших мусульманских общин мира, от ста до двухсот миллионов человек. Есть среди них и радикально настроенные, и это не удивительное — учитывая, что творится в соседних Пакистане и Афганистане. Индия — никогда не рассматривается как мусульманская страна — но она такой является и последствия восстания мусульман могут быть страшными. А восстание возможно — учитывая деятельность соседей и то, как к мусульманам относятся сами местные жители¹. Если рванет страна с численностью населения под полтора миллиарда — никакая сила в мире не сможет остановить бойню. Просто не хватит сил.

Но пока здесь мирно. В том числе и моими усилиями.

Индия — страна, которая долгие годы незаслуженно находилась в тени Китая, в том числе и в тени нашей внешней политики. И это при том, что СССР всегда и во всем поддерживал Индию, и в душах индусов — навсегда останется благодарность великому северному брату, о чем они говорят и сейчас. Если с Китаем мы даже воевали — хорошо, что ограниченно — то с Индией таких проблем не было никогда. Хотя сейчас наши отношения с Китаем осложняют отношения с Индией, поскольку эти две страны не только конкуренты, но и враги. У них есть даже территориальный спор. А с Индией — мы родственники вероятно и по крови — мне показывали людей из небольших племен, которые с трудом, но понимают без переводчика русский язык. Потому что сами говорят на родственном. Санскрит — вероятно, от него происходит и русский.

Индия — долго медлила с развитием по многим причинам. Не в последнюю очередь — благодаря застою в политике. Индией правил Индийский национальный конгресс, он дал стране независимость и благодарные индусы раз за разом голосовали за него — но он не мог предложить для страны ничего нового. В двадцать первом веке помимо былых заслуг надо что-то еще. Наконец, в 2014 году к власти пришел националист Нарендра Моди, бывший главный министр (губернатор) штата Гуджарат. Он провозгласил лозунг India next, то есть следующее экономическое чудо будет индийским. И начал привлекать в страну уже не сферу услуг, на чем ранее жила Индия благодаря поголовному владению английским, а промышленность. Формировать промышленный пояс.

Не думаю, что у Индии получится. К сожалению. Причина — прошлое. Оно тянет назад. Здесь не было революции как в Китае. Одной из причин, почему Китай так можно рванул вперед — он покончил с прошлым из-за революции. Возможность устанавливать новые правила игры появилась благодаря полному отказу от старых правил. Тут этого нет. Приведу один пример — в Шанхае как то раз сбили девушку — велосипедиста, и пока ее грузили в скорую — она продолжала слушать аудиокурс английского. Вот так живут китайцы. В Индии жизнь все так же неспешна и несуетна. Здесь все так же неспешно бродят тощие как смерть священные коровы. И все так же миллионы людей стремятся окунуться в Ганг, куда до этого сбрасывали нечистоты, помои и пепел от трупов. Пока это так — думаю, что Индия не рванет.

Но это, в конце концов, не мое дело, потому что я тут вроде как гость.

В индийских спецслужбах жизнь течет все так же неторопливо, как и во всей стране. Придя туда, я обнаружил совершенно допотопные программы на компьютере и не менее допотопные программы стрелковой подготовки. Почти никто не знал разницу между агентурным делом и делом оперативной разработки. Пришлось проводить работу… сейчас дело медленно, но верно движется. По крайней мере, появились те, кому не все равно.

Этим крайне недоволен Дэмиен Чендлер, представитель британской MI6 и советник с британской стороны. Да, есть тут и такое — британцы поддерживают связь со своей бывшей колонией. И в индийской разведке сразу три группы советников — наша, американская и британская. Хотя они и не особо стараются, Чендлер — тайный алкоголик. Он практически не оказывает никакой помощи, только передает и получает информацию для передачи в Лондон. Ну и… пьет потихоньку. Хотя толк от него какой-то есть — именно он, например, показал Гульмарг.

Гульмарг — это бывшая британская станция (британцы обожают это слово, используя его к делу и не к делу), основанная в двадцатых годах как курортная альтернатива Куфри — старейшему курортному парку на границе с Непалом, открытому англичанами в 1819 году и полностью достроенному в 1854, в год, когда англичане сражались с нами в Крыму. Да… здесь, кстати, немного по-иному чувствуется время — у нас мало что осталось, что было бы создано до 1917 года. До основания мы разрушим… мать их ети. Может, и хорошо, что тут не было никогда революции. Плохое это дело — революция. Очень плохое…

В переводе с местного языка — название означает «Цветочная поляна». Почти как наша Красная поляна, но без нефтемиллиардов. Здесь дружелюбные местные жители и очаровательная природа. Все похоже на швейцарские горнолыжные деревушки пятидесятых — шестидесятых, на Куршавель, пока в нем не появились русские олигархи. Есть подъемники, но местные жители готовы подвезти вас в гору на санках, и право же не стоит лишать их заработка. Еще тут сосны и горы — совсем как кое-где в Сибири…

Я тут больше не катался на лыжах, а гулял в сопровождении местного проводника. И вот — в одно прекрасное утро — у меня зазвонил телефон. Спутниковый, потому что никакие другие здесь не берут.

Я посмотрел на номер — номер офиса в Нью-Дели. Что-то произошло.

— Алло…

— Искандер…

Дело в том, что мой оперативный псевдоним Александр — но его индийцам трудно выговаривать, потому меня зовут Искандер — как Искандера Двурогого, то есть Александра Македонского

— Добрый день. Что-то произошло.

— Да. Вертолет за вами уже вылетел.

Черт…

— Понял.

Я выключил телефон, с ненавистью посмотрел на него. Хотел размахнуться да забросить подальше, да жаль стало… дорогой. Я стоял на горном склоне, в протоптанной моим проводником тропинке в снегу, а на ветке сосны сидел мохнатый обезьян и с любопытством смотрел на меня. Ему то не позвонят.

— Что смотришь?! — с вызовом громко спросил его я

Обезьян зевнул, прикрыв рот

— Ну и пошел ты.

Обезьян не отреагировал

— Джамал, возвращаемся…

***

За мной прилетел старый армейский Алуэтт местной сборки. Лететь в нем после привычного Ми-17 было как то не по себе — стеклянный пузырь, движок, винт и хвост, казалось, что он вот — вот рухнет. Но это отличная машина, с очень высоким потолком в горах, недаром и в Европе ее до сих пор используют как спасательную. Меня спустили вниз, после чего я пересел на армейский борт до Нью-Дели.

Нью-Дели — еще одно из тех мест, куда не часто ступает нога русского туриста. Этот город был построен британцами в тридцатые годы прошлого века специально под размещение британского правительства в Индии. Но так получилось, что в нем размещалось индийское правительство в Индии. Несмотря на столичный статус, город был, в общем-то, таким же, как и другие крупные города Индии: коровы, мусорные кучи на улице такого размера, что ни один трактор не сгребет, трущобы на окраинах, время от времени сгорающие. Я кстати заметил один момент — несмотря на то, что с сорок девятого прошло много лет, и англичане строили здесь в соответствии с местным пониманием архитектуры — местным до сих пор тяжело в этих зданиях, они как будто не считают их своими, соразмерными себе. В последнее время, после того как к власти пришли националисты — начался медленный пересмотр колониальной истории. А министром иностранных дел был назначен этнический англичанин, из числа тех, что остались в Индии. Хорошее начинание.

Надо уметь примиряться с собственной историей. К сожалению — это актуально и для нас…

В аэропорту Нью-Дели первое, что бросилось в глаза — это громадный транспортник Руслан. С него что-то выгружали, правда, по-индийски неспешно, несуетно и грузили на тягачи. Наверняка, оружие доставили. Одним из первых я заметил Дениса, стоявшего у аппарели и с понтом что-то считавшего на калькуляторе в телефоне.

***

— Итак…

Мой куратор в ГРУ, дослужившийся до генерала — был одет в робу гражданского летного техника. Сейчас мы зашли в одно из кафе, и он жадно поглощал местное блюдо, похожее на плов с курицей. На его месте, кстати, я бы этого не делал — индийская кухня специфична и европейский желудок сразу к ней не привыкнет. А на обратном пути просидеть на туалете в самолете — мало удовольствия.

— Я слышал, у тебя все окей тут. Хинди учишь.

— Есть такое.

Я действительно учил хинди и совершенствовал английский на интенсивных курсах. И у меня уже было почти подлинное удостоверение личности индийского гражданина. Английский в индийской школе был не только очень дешев, он давал местный акцент. А в сочетании с хинди и удостоверением личности — он давал возможность прикинуться индусом, что очень полезно в цивилизованном мире. От индусов не ждут плохого — раз. В Индии до сих пор очень примитивная система регистрации граждан, и установить подлинность паспорта сложно — два. Тем более если приходится выбирать из полутора миллиардов жителей — три. Благодаря британскому колониализму — индусы расселились во многих странах Ближнего Востока и Африки — англичане, приходя куда-то, следом приводили и индусов, великолепных торговцев — четыре. Немало преимуществ, как видите — так что не переплачивайте за британские языковые курсы, езжайте в Индию, господа…

…

— Надо то что?

— У тебя сохранились связи в Египте?

— Ну, да.

В Египте я жил два года — учился в Каирском университете. Послали меня туда учиться как журналиста — это было частью курса подготовки для глубокого бурения. КГБ — контора глубокого бурения. Ну и язык надо было подучить, перед тем как получать назначение — а назначение мне потом дали в саддамовский Ирак.

— Связи остались?

— Да.

— Поработать надо.

— Что значит, поработать?

Денис облизал ложку

— То и значит. У нас проблема…

— Здесь их не меньше.

— Большая проблема….

Примечания

1

Например, в 2002 году в Гуджарате мусульманские жители блокировали поезд с индуистским паломниками и подожгли. Погибло 59 человек. В ответ начались страшные погромы мусульман, людей обливали бензином и поджигали. Погибло более 2000 человек.