Крушение иллюзий

Александр Афанасьев, 2011

Они были солдатами. Американцы подполковник Джереми и капрал Протасофф, китайский разведчик Ли, казачий есаул Иван Белый, йеменский снайпер Махмуд. Их командиры, президенты и аятоллы были уверены: еще немножко, еще чуть-чуть – и долгожданная победа над международным терроризмом (американским империализмом, врагами ислама, проклятыми бандеровцами – нужное подчеркнуть) будет достигнута. Но в современной войне нет победителей, есть только проигравшие. В выигрыше обычно оказывается кто-то третий. Тот, кто смотрит на войну со стороны… Эпоха Распада продолжалась. Под свист пуль и разрывы высокоточных снарядов мир уверенно катился в пропасть. А солдаты сражались. Они сражались за родину. Каждый – за свою.

Народы нападут на вас, подобно голодной толпе людей, пожирающей блюдо с едой. «Сподвижники спросили: «Это потому что нас будет мало?» Он сказал: «Нет, вы будете многочисленны, но вы будете слабы, подобно морской пене, и Аллах удалит страх перед вами из сердец ваших врагов и бросит в ваши сердца «вахн». Они сказали: «Что такое «вахн», о Посланник Аллаха?» Он ответил: «Любовь к этому миру и ненависть к смерти».

Слова пророка Мухаммеда.Передано Абу Даудом

Ближняя ретроспектива. 04 июля 2010 года

Йеменcкая Арабская Республика

Красное море, остров Аль-Фаза

USN Task Force 161

За каким-то чертом его послали кружной дорогой. Вместо того, чтобы как белому человеку прилететь в Саану на пассажирском самолете с пересадкой где-нибудь в Абу-Даби или еще в каком-нибудь хорошем месте, его кинули кружным путем — на базу в Кефлавике, потом в Рамштайн, потом в Джибути. А в Джибути, форпосте Соединенных Штатов Америки на Африканском континенте, он, вместо того чтобы лететь наконец на эту проклятую Сану, получил предписание прибыть на остров Аль-Фаза за каким-то дьяволом. За каким — он так и не понял, там даже не было американской военной базы, американцы базировались в порту Аден и на гораздо более крупном острове Сокотра, принадлежащем Йемену и закрывающем выход из Аденского залива. Но армейский приказ есть армейский приказ, и майор американской армии Роберт К. Джереми, семьдесят пятый полк рейнджеров, давно оставил всяческие попытки спорить с армейской бюрократией — себе дороже. В конце концов — солдат спит, служба идет, жалованье в тройном размере капает, выслуга тоже — и за эти бабки армия Соединенных Штатов Америки могла располагать майором Джереми, как ей того хотелось. Аль-Фаза — так Аль-Фаза.

Кстати, рейсы на Аль-Фазу, явно армейские, обслуживались какой-то частной авиакомпанией, летающей с базы в Джибути, — но на новеньких русских вертолетах Ми-17, используемых здесь частниками для перевозок грузов и охоты на пиратов и боевиков. Вертолет был изначально гражданский — а значит, на нем была нормальная звукоизоляция, и вообще лететь было комфортно.

Так получилось, что этот регион был изначально под властью Советов, Советы обосновались и с того, и с другого берега Аденского залива, и американцам оставалось за этим только наблюдать, скрежеща зубами. Впрочем, никаких мер к тому, чтобы изменить такую ситуацию, не предпринималось — присутствие Советов не было критически важным, супертанкеры из Персидского залива могли следовать не через Красное море, а на восток, через Индийский океан и прямиком на Западное побережье США. К тому же мощь Шестого флота исключала всяческие поползновения перекрыть здесь фарватер — у русских в этом районе была только небольшая база на Сокотре и несколько стоянок в порту Аден и на другом берегу, в Сомали, в том числе в порту Могадишо, одном из крупнейших в Африке. Русские военные корабли туда заходили, но постоянно не базировались, их флот был намертво заперт в Черном море.

Йемен до девяносто четвертого года вообще был разделен на два Йемена, Северный и Южный, Южный был коммунистическим, а северный — вроде как капиталистическим, но и там и там, были советские военные советники. В Сомали на другом берегу на посту пожизненного президента Сомали сидел некий Мохаммед Сиад Барре, генерал армии, учившийся в Академии имени Фрунзе, — и в стране тоже были советские военные советники. Сейчас сложно поверить, но Могадишо когда-то входил в десятку крупнейших и красивейших городов Африки, он развивался как крупный морской порт и переваливал грузы чуть ли не на всю Северную и Восточную Африку.

Когда рухнул Советский Союз, начались проблемы, после Эй-стана майор Джереми много думал о том, а не глупость ли они сделали, развалив Советский Союз, — ведь сейчас получилось, что все проблемы, которые когда-то решали русские, свалились на них, и теперь их вынуждены решать они, американцы. Первым рвануло в Сомали: взбунтовались северные кланы и вместе с ними — значительная часть армии. Просто удивительно, как быстро и легко рухнуло, в общем-то, казавшееся благополучным государство, — диктатор был вынужден бежать из столицы на танке, а северяне вместе с остатками армии ворвались в город и устроили погром. Надо понимать — что может твориться в довольно благополучном городе с больше чем миллионным населением после того, как туда врываются нищие, фанатичные и жестокие повстанцы.

Йемен же в девяносто четвертом объединился, но думать, что он объединился добровольно, — ошибочно. Первоначально сильнее был Южный Йемен благодаря значительным объемам советской военной помощи и доходам, какие они получали от эксплуатации порта Аден, — и можно было бы предполагать, что объединение страны произойдет на базе Южного Йемена, а не наоборот. Но южные йеменцы все испортили — наверное, это был первый случай в мировой истории, когда президент страны поднял мятеж против собственного народа. История эта довольно хорошо известна, и пересказывать ее смысла нет — достаточно сказать, что безумная бойня в столице, в ходе которой погибло больше ста тысяч человек (город был просто завален трупами), ослабила Южный Йемен настолько, что в девяносто четвертом объединение произошло на базе Северного Йемена. Предшествовало объединению крупнейшее танковое сражение в новейшей истории, которое превзошло даже Истинг-семьдесят три^[1] и в котором участвовало больше четырехсот танков. Битва эта отличалась неимоверной жестокостью — были уничтожены почти все участвовавшие в ней части, и привела она в конечном итоге к тому, что южные элиты решились сдать свою страну северу. Официально страны объединились по согласию, но столицей страны стал небольшой город Саана в глубине страны, а не портовый Аден с населением за миллион человек.

Еще в советские времена в Йемене были банды — там были горы, в горах были бандитствовавшие племена, так называемые муртазаки. Эти племена исповедовали агрессивный ислам, поддерживались ваххабитской Саудовской Аравией, благо она граничила с Йеменом, и воевали с законной властью. Разбомбить их было невозможно — они жили в горных пещерах, никакие бомбы не брали, бронетехника в горах тоже не могла пройти, а идти в горы без бронетехники — себе, извините, дороже. Но и муртазаки, для того чтобы добыть себе средства к существованию, вынуждены были выходить на относительно проходимые участки, чтобы разбойничать и грабить караваны, — там-то их и встречали военнослужащие правительственных войск с советскими военными советниками. Так эти две стороны вялотекущего конфликта гонялись друг за другом, но никогда все это не выходило за пределы страны и не причиняло никому вреда.

Сейчас — вышло.

Аль-Фаза был небольшим, но имеющим стратегическое значение островком, недалеко от побережья Йемена в Красном море, с острова можно было наблюдать за тем, как по фарватеру идут корабли, девять десятых из которых составляли торговые и только одну десятую — военные. Военные охраняли судоходство, это были небольшие быстроходные суда классом не выше эсминца и скоростные катера патрульной службы, вооруженные максимум одним пулеметом. На острове же, который был отдан всецело в ведение американцев, американцы, приложив немалые усилия (рельеф острова был совсем неблагоприятным), построили вертодром и пристани для малых катеров размером со знаменитый Elco-80 времен Второй мировой. Сейчас катера такие назывались Марка-пять и вооружением их были не торпеды, а пулеметы и гранатометы. Они были припаркованы у наплавной пристани, которая поддерживалась на воде надувными баллонами, и тут же стояли скоростные лодки RHIB, большого и среднего размеров, с одним или двумя пулеметами и кевларовыми шторами, с бойницами на бортах, — лодки спецназа. Вертолеты на острове также были переоборудованы для охоты на пиратов: легкие Bell с подвесным контейнером — автоматической пушкой Bushmaster-25 под брюхом и приборами для разведки и обеспечения полетов в ночных условиях. Выкрашены они были в нетипичный для американской морской авиации радикально-черный цвет.

Ми-17 приземлился на специально выделенную для вертолетов этого класса единственную площадку, в стороне от основных, go-go-go! — и они остались на острове. Пять человек, среди них майор Джереми, которых никто не встречал.

— Кажется, штаб там… — сказал один из прибывших, явно военный, бывший морской пехотинец, с типичной для морских пехотинцев прической, тупостью и техасским акцентом.

— Ну и двинули туда…

У штаба майор поймал парня в форме летного технического персонала.

— Сынок, не подскажешь, где можно найти командование?

— Командование в том здании, — техник указал на один из модулей «иракского» типа, — если оно на месте, то оно там.

У модуля никто не дежурил, что было весьма странно и необычно — в армии у штабного здания должен быть пост, у штаба еще должен был быть флагшток и флаг на нем. Ничего из этого там не было, и это наводило на определенные мысли.

Майор, который тащил на плече здоровенный рюкзак, протянул руку к ручке двери и тут заметил, что она — с системой контроля доступа. Но обдумать сложившееся положение он не успел — система допуска запищала, и дверь начала открываться.

— Сэр…

Крепкий, лет под пятьдесят мужик в камуфляже без знаков различия удивленно уставился на него…

— Лейтенант? Три-один?

— Сэр?

Ретроспектива

Колумбия

1996 год

Выпускающий — черный, как черт из преисподней, — повернулся, показал на пальцах готовность к высадке, проорал, перекрикивая ветер и захлестывающий в вертолет через аппарель дождь.

— Одна минута!

— Одна минута! Готовность! — продублировал командующий ими капитан.

Курсанты специальной школы выживания в условиях джунглей, расположенной в Панаме, молча встали с сидений, выстраиваясь в две шеренги. Минута — и они шагнут в косую стену дождя…

История была полным дерьмом… одной из тех историй, которые никогда не попадают на страницы газет, потому что американские солдаты находятся и действуют не в том месте, где они должны бы быть. В колумбийскую сельву была заброшена специальная группа, состоящая из контрактников CIA и агентов DEA из боевых групп, которые вели необъявленную войну против наркомафии в Колумбии, организации, которая после крушения СССР снюхалась с крайне левыми террористическими группировками, с той же FARC, и вполне могла взять власть силовым путем. Основной удар пришелся на медельинских наркобаронов — полуторамиллионный город Медельин находился под их полным контролем, но доставалось и другим. В вопросах борьбы с наркомафией местное правительство сотрудничало с американцами, потому что уже было нападение на Верховный суд страны и сенаторов отстреливали с завидной регулярностью, про прокуроров и следователей и говорить было нечего — и все понимали, что с ними будет, когда мафия в союзе с левыми придет к власти. Но в последнее время появились серьезные подозрения, что правительство Колумбии подставляет одних наркобаронов исключительно для того, чтобы расчистить дорогу для других, связанных с властями и колумбийской спецслужбой DAS. Началось все с курьезного происшествия — сотрудники ЦРУ принесли на просмотр в Совете национальной безопасности пленку, где было запечатлено, как колумбийцы жгут изъятый кокаин. Один из тех, кто присутствовал при просмотре, был профессиональным химиком, и черт его дернул за язык сказать, что кокаин так гореть не может, что это горит тальк или что-то в этом роде. Президент приказал разобраться, начали разбираться. Поняли, что, несмотря на серьезные успехи, несмотря на ликвидацию одних наркобаронов и арест других, уличная цена на наркотик не уменьшается, а это говорит о том, что поставки как шли, так и идут. Вышли на какой-то правительственный объект, который числился как база ВВС резерва. Туда направили группу, прибыла она легально, самолетом, ушла в джунгли — потом прозвучал сигнал тревоги.

Вот тут-то и сказалось то, что операцию готовили ублюдки из ЦРУ. Резерва, способного прийти на помощь попавшей в беду группе, не предусмотрели — и пришлось срывать с места курсантов школы, преподающей выживание в джунглях^[2]. Среди них был тогда еще лейтенант Роберт Джереми.

— Сброс!

Два вертолета НН-3^[3], каждый из которых нес по двадцать бойцов, зависли над джунглями, вниз полетели тросы. Несколько шагов по рифленому, дрожащему полу десантного отсека, короткий, обжигающий руки полет — и ты уже в зеленом аду. В аду, откуда можно не выбраться, — они прошли чуть больше половины программы, но уже поняли это.

— Выброска завершена!

— Сбор! Общий сбор!

Проблема в том, что подразделения как такового нет — есть люди, приехавшие из разных подразделений, чтобы пройти курсы. Рядом с рейнджером Джереми, например, стоял сержант морской пехоты, приехавший на курсы с базы на Окинаве. Напротив стоял молодой негр — пулеметчик с нашивками восемьдесят второй воздушно-десантной.

— Итак, джентльмены, — инструктор не собирался расшаркиваться перед ними, — вы ни хрена не взвод, не рота, вы просто сборище. Учебный взвод — не считается. Скажу кратко — только вместе. Иначе — подохнете. Начинаем движение. Головной дозор — ты, ты и ты, я пойду с вами^[4]. В арьергарде идут… ты, ты, ты. Фланги…

Погода была совершено мерзкой, сезон дождей, дождь в это время идет почти непрерывно. Сплошная стена серого, шуршащего дождя… они еще не вошли в настоящие джунгли, где дождь задерживается кронами, а потом низвергается вниз потоками и водопадами. Под ногами — мерзкая хлябь, где по щиколотку, где и глубже, вода буквально стоит на земле, потому что дождь идет уже пятые сутки подряд. Единственно, что в этом может быть хорошего — в такой дождь никакие звуки, даже звуки стрельбы, не слышны дальше чем на сто шагов.

Пятые сутки — дождь. Ничего — кроме дождя.

— Стоп! — Инструктор поднял автомат. — Слушать!

Они прислушались… шорох падающих капель, стук их о листья, о землю, непрерывный такой стук…

— Сэр, это что — выстрелы? — вдруг сказал кто-то.

Только сейчас лейтенант понял, что где-то впереди работает пулемет, монотонно и страшно, и это его далекий грохот он принял за звуки дождя.

— Хреново, — подытожил инструктор, — свяжись с основными силами. Быть готовым к боеконтакту по…

Инструктор прервал свою речь на полуслове — Джереми был ближе всего к нему, он повернулся и увидел, что инструктор лежит в грязи, хватая ртом воздух, как вытащенная на берег рыба.

— Конта-а-акт!!!

Все бросились за укрытия, открыли прикрывающий огонь во все стороны, один из автоматов сразу вышел из строя… чертов дождь. Несмотря на явную опасность, Джереми подполз к инструктору, потащил его за собой, по всей грязи, по всей этой мерзости в укрытия, за обвитые лианами деревья. Он даже не знал, как его зовут, просто «сержант, старший инструктор, сэр», и все. Он тащил его и тащил, видя только в этом свое предназначение, только эту миссию. И вытащил — хотя явно находился под прицелом.

— Сэр… все будет в порядке, сэр.

Оказавшийся рядом стрелок, парень из восемьдесят второй, прикоснулся к шее инструктора.

— Мертв… — бросил он.

Но лейтенант все еще пытался его спасти даже после того, как подошли основные силы.

Смысла больше говорить о скрытности не было, где был этот снайпер, откуда он стрелял — никто не знал, они не видели его трупа и не знали, сумели ли подстрелить его. Снайперу тоже было не с руки связываться с целым взводом, даже усиленным. В джунглях стреляют на расстояние сто, максимум двести метров, дальше просто невозможно прицелиться, и скрытность тут гораздо важнее всего остального. Снайпер просто исчез, испарился, как злой дух, забрав в качестве жертвы одну из жизней. Бил он точно — пуля вошла в районе ключицы, где бронежилет тело уже не защитит.

Возникла еще одна проблема, они остались без командования.

— Ну… — мрачно сказал один из них, — и кто у нас тут старший по званию?

— Принимаю командование на себя! — резко сказал один из курсантов. — Я капитан-лейтенант ВМФ США, группа 3 SEAL Стивен Бьюсак, слушать мою команду.

— Чертовы морские котики, вам бы только в цирке мяч на носу вертеть, — недвусмысленно выразился один из рейнджеров.

— Хочешь, продемонстрирую это с твоим носом? — мгновенно ответил Бьюсак, выглядел он решительно, как и обычно выглядят морские котики, даже задиристо.

— Стоп, стоп, стоп… — недовольно сказал один из десантников, — не хватало еще разборок. У нас боевое задание, забыли? Слушаю вашу команду, сэр!

Рейнджер хотел что-то сказать — но не сказал. В конце концов, командир был действительно нужен.

— Перестроиться. Головной дозор восемь человек, удаление тридцать метров. Замыкающий нам больше не нужен. Два фланговых по четыре человека, на удаление прямой видимости. Ты и ты — понесете тело инструктора. Двинулись!

Специалисты из группы, выполнявшей особое задание, не шли через джунгли — они через них бежали, что делать категорически не рекомендуется, если ты не сошел с ума. Джунгли — это тебе не дорожка общественного парка.

Троих они уже потеряли, убедились, что они мертвы, и взять с собой не смогли, было не до этого. Еще одному не повезло — он был ранен, но так, что идти не мог. Он остался в джунглях с автоматом и гранатами, чтобы хоть на немного задержать преследователей. Его последний бой, закончившийся подрывом гранат, они слышали — не успели далеко отойти.

Их преследовали профессионалы. В джунглях было немало профессионалов, наркомафия имела столько денег, что могла купить лучших из лучших, — да и слишком много людей, умеющих хорошо обращаться с оружием, появилось на рынке в последнее время. Но это были особенные профессионалы, их учили не Советы, не кубинцы — их учили они сами, и они знали американскую тактику действий малых групп лучше всех остальных, потому что именно ей их и учили. Школа Америк… летное поле Херлберт-Филдс, отправная точка многих специальных операций в этом регионе мира. Они учили этих гончих псов, поразительно жестоких латиноамериканцев, для тех маленьких грязных войн, которые велись на их родине. Сальвадор, Колумбия, Никарагуа… Маленькие грязные войны, типичная картина — правое правительство и армия против левого, подверженного проникновению коммунизма нищего народа. Они учили их убивать — убивать на улицах городов и в джунглях, убивать тихо и убивать демонстративно, бороться с партизанами, пытать, вешать. Теперь Советов не стало, коммунистов не стало, но осталась масса людей, которые в этой жизни не умеют ничего, кроме этого — преследовать, выслеживать, убивать. Они уже знали о том, что инструкторами в лагерях колумбийской леваческой ФАРК, перекупленной на корню наркомафией и охраняющей посевы коки, работают бывшие бойцы сальвадорских противоповстанческих батальонов, которых во время критической фазы конфликта было пять, а теперь остался только один. Но когда они дошли до той базы, они убедились, что все зашло дальше — намного дальше, чем кто-то мог себе представить.

Один из группы по имени Майк, их «тихая смерть», разведчик, вооруженный MP5SD3 с оптическим прицелом, вдруг рухнул на бегу, раскинув руки. Командир бросился к нему.

— Что? Подстрелили?

Майк перевернулся на спину, тяжело, загнанно дыша.

— Идите дальше. Я… их задержу.

— А ну встать!

— Не могу… Не могу, хоть убей…

Это был Майк. Черт побери, это был Майк! Командир группы знал его с тех самых времен, когда они еще желторотыми пацанами на пару пробирались по смертельно опасным улицам Сан-Сальвадора, города, где ненависть буквально перехлестывала через край, где не было ни дня, когда бы не произошло одной из тех сальвадорских перестрелок: в самой гуще толпы, три-пять секунд — и несколько трупов. Тот, кто прошел Сальвадор, мог потом выжить в любом другом месте.

— Что? — подскочил еще один стрелок.

Командир, ни слова не говоря, достал отснятый материал, упакованный в стальную герметичную коробку, передал ему.

— Уходите. Мы их тормознем минут на десять.

— Погибнете.

— А ну пошел! — заорал командир.

Стрелок только посмотрел на них — как на людей, которых больше никогда не увидит, — и бросился бежать дальше.

Командир группы поднял голову к небу, которое можно было увидеть в редких прогалах между кронами. Дождь… ничего, кроме дождя.

— Вставай! Нужно готовиться к обороне.

Они появились из пелены дождя — настороженные, опасные, готовые ко всему. В сером одинаковом камуфляже… ничего похожего на то, что носят партизаны, с однотипными винтовками Galil, которые производят в Колумбии по лицензии на заводе INDUMIL. Это были никак не партизаны, не боевики наркомафии — это было регулярное военное формирование.

Майк прицелился и сделал свою самую лучшую серию, он сумел снять троих, прежде чем остальные поняли, что происходит, и открыли огонь. Убил, ранил — неважно, раненый даже лучше убитого, потому что для помощи раненому нужно выделять как минимум двух человек. Шквальный огонь оставшихся разорвал джунгли — и тут с грохотом взорвались обе мины Клеймор, которые поставил командир, — последние, какие у них были. Дым, грохот, запахло горелым… семьсот стальных шариков в каждой, выбрасываемых в неприятеля. Это должно их тормознуть.

— Отходим!

И тут с фланга размеренно и гулко забухтела «свинья» — проклятый М60^[5], неторопливый убийца. Его огонь — пули пробивали деревья — бросил их на землю, и уже ни о каком отступлении не могло быть и речи.

Командир достал осколочную гранату, готовясь к худшему, — и вдруг с тыла хлестанул такой шквал огня, как минимум два десятка автоматов и несколько ручных пулеметов, что ему осталось только вжаться поплотнее в землю.

— Свои! Свои!

Крича «свои», потому что в безумии схватки в джунглях ошибиться и пристрелить своего проще простого, в джунглях делают то, что никогда нельзя делать в других местах, — бьют на шорох, на мелькнувшую тень, просто туда, где может быть противник, лейтенант Джереми пробежал под огнем метров пять вперед и плюхнулся в грязь, держа винтовку на вытянутых руках.

Человек — настолько грязный, что Джереми принял его за мертвого, — вдруг повернулся к нему. Безумные глаза, грязное лицо, рука с гранатой.

Чеки в гранате не было.

— Вы кто, мать вашу?

— Спасательная команда! Рейнджеры! Нас за вами послали!

— Могли бы и побыстрее шевелиться!

— Да пошел ты! Гранату брось, какого хрена она у тебя в руке?

Человек посмотрел на намертво зажатую в руке гранату, в американской гранате вставить чеку обратно нельзя, и поэтому он приподнялся и бросил ее в сторону неприятеля. Ответом был новый шквал очередей.

— Какого хрена здесь делается?!

— За нами хвост! Человек семьдесят, если не больше.

— Семьдесят?!

— Если не больше!

— Надо валить! Впереди есть еще кто?!

— Да! Один парень! Вон там!

— Жив?

— Не знаю!

Надо вытаскивать…

— Прикрой!

Лейтенант пополз вперед — плотность огня была такой, что иначе передвигаться было нельзя. Попав под огонь и потеряв убитыми и ранеными уже не меньше половины личного состава, неизвестные не растерялись и не дрогнули, уже это говорило о том, что перед ними не партизаны, а часть регулярной армии. У них, кроме американских, были немецкие пулеметы, которые не вырубались ни на секунду, а кроме того, у них были эти проклятые Галили, которые не надо чистить, даже если винтовка упала в грязь и к которым есть магазины на пятьдесят два патрона. К тому же у них оказались в арсенале и гранатометы РПГ. Несмотря на серьезные потери, неизвестные попытались выделить из своих рядов маневренную группу и отрезать американцев, только серьезный опыт и подготовка американских солдат позволили им сорвать этот маневр. Но в чью пользу в конце концов закончится бой — никто не сомневался. Для авиации — нелетная погода, сейчас к месту боя со всех сторон подходят боевики наркомафии и партизаны, максимум через час их окружат и отрежут все пути к отступлению…

Лейтенант пытался стрелять из своей М4 по вспышкам и ползти одновременно, но это привело только к тому, что его автомат отказал, забившись грязью. Тогда он плюнул на все и пополз. И дополз… парень казался мертвым, но лейтенант схватил его и потащил за собой. Если даже он и мертв — оставлять его здесь нельзя.

А потом — был бросок к посадочной площадке, бросок под огнем, с семью убитыми на плечах и черт знает каким количеством раненых, — потом, когда разбирались, оказалось, что ранений не получили только трое…

— Вот она!

За деревьями светлела пустота… проклятие, как и сказал один из офицеров той спецгруппы, это была посадочная площадка, с которой взлетают нагруженные кокаином самолеты наркомафии, небольшая, вручную вырубленная и расчищенная в джунглях теми, кто имел перед мафией небольшие долги и вот таким трудом отрабатывал их. Полоса была длиной метров сто… если не меньше, она поросла травой, а в конце ее под кронами деревьев скрывалась небольшая лачуга, там хранили бочки с авиационным керосином и небольшой насос, чтобы заправлять самолеты.

— Занять круговую оборону! Держать линию, мать вашу! Связь!

Они заняли позиции в центре, кое-кто даже начал окапываться, хотя понимал, что это бесполезно — по ним уже вели огонь, к боевикам постоянно подходило подкрепление, и они вцепились в них крепко, не отпускали.

— Браво-шесть, это Дельта, задание выполнено, мы заняли посадочную площадку шестью милями южнее пункта Браво! На нас насели чертовски плохие ребята, до один два нуля единиц, у них пулеметы и гранатометы. Нам срочно, повторяю, срочно нужна эвакуация и поддержка, повторяю — срочная эвакуация для Дельты!

Капитан-лейтенант Бьюсак договорить не успел — ракета, проклятый заряд РПГ, стальная стрела, оставляя за собой серую полосу дыма, пронеслась рядом с ним, да так близко, что он упал в грязь вместе с рацией…

— Держать оборону! — заорал он сорванным голосом. — Если прорвутся…

И сам открыл огонь.

Вертолеты появились тогда, когда у кого-то боеприпасы уже закончились, а у кого-то осталось по магазину-два. Две «кобры», узкие, похожие чем-то на акул хищницы, вывалились из облаков и атаковали кромку леса ракетными снарядами «Зуни», а потом затрещали «трещотки» — скорострельные двадцатимиллиметровые пушки, которые стреляют так быстро, что со стороны это похоже на лагерный луч, под которым все разлетается на части. Кто-то догадался бросить зеленую шашку, обозначая передний край обороны, и вертолетчики все поняли, даже несмотря на то, что связи с ними не было. А потом — над посадочной площадкой появился король всех вертолетов, спасательный MH-53 Pawe Low, настоящая каравелла, огрызающаяся огнем с трех точек. Бортовые пулеметчики терзали и так истерзанные джунгли, а потом каравелла села — и они побежали к ней, стремясь побыстрее оказаться в ее темном чреве. И только тогда лейтенант свалил с плеч свою ношу, а подскочивший санитар проверил пульс и сказал: «Черт возьми, а ведь этот парень жив». Вертолет дрогнул, поднимаясь вверх, кормовой пулеметчик азартно молотил по джунглям, вколачивая в них свои гвозди пятидесятого калибра, но лейтенанту уже ни до чего не было дела…

Отснятые на военной базе материалы они все же сумели доставить. А на них было запечатлено то, как на ДС-10, транспортный самолет, принадлежащий одной мексиканской авиакомпании и выполняющий грузовые рейсы, под охраной людей, очень похожих на специальный отряд колумбийской армии, погрузчиками грузят нечто, что очень походит на мешки с кокаином. Конечно, это мог быть и сахар… и по не известным никому причинам демократическая администрация, усевшаяся в Белом доме, чтобы пожать сполна плоды прекращения «холодной войны», решила, что это и был сахар. В конце концов — это было время эйфории, время конца истории, время, когда рухнул самый главный и самый страшный противник за последние пятьдесят лет, и будущее обещало только мир и процветание. И кому нужно разбираться с этим дерьмом, с этой грязью? Президент трахал практиканток в Овальном кабинете, ЦРУ занималось непонятно чем, армия сокращалась. Кто же мог предвидеть минометные обстрелы американской территории со стороны Мексики, танки на границе, сожженных в бочках людей и многотысячные бандформирования жестоких убийц, угрожающих превратить Мексику во второй Ливан. Кончилось все тем, что люди из Совета национальной безопасности положили все эти материалы на свои стулья и сели сверху, как наседки, всем тем, кто участвовал в операции, навесили положенные награды, выдали денежные пособия и дружески посоветовали все забыть. Вот и все. А лейтенант Джереми тогда в первый раз за всю военную карьеру задумался, серьезно задумался — он понял, что в государстве, которое он защищает, что-то не так…

Остров Аль-Фаза

— Черт, парень… Я до сих пор помню, как ты меня тащил. Признаюсь — было чертовски неудобно.

— И мне тоже…

Двое псов войны, не вылезающих из нее уже больше десяти лет, отсалютовали друг другу банками с дурным египетским пивом Saкara, которое варилось из чего угодно, но только не из солода и хмеля, может быть, из сахарного тростника, как в Бразилии. Пилась эта дрянь легко, а вот в голову била крепко. Нет здесь нормального пива…

— Черт, что это за религия, когда человек в жаркий день не может выпить холодного пива… — сказал майор то, что ему пришло в голову.

— Какая есть. Ты сюда надолго?

— Стандартная ходка. Как минимум на год.

— И куда тебя?

— Военным советником. Как обычно.

Майк — человек, которого он спас в Колумбии черт знает сколько лет назад, — что-то напряженно прикидывал в уме, это было видно.

— Черт, парень, может, сказать, что ты думаешь, и не мучиться?

— Сказать… Да это сложно — сказать-то.

— А если попробовать.

— Попробовать? Ну… скажем, ты не хочешь работать на нашу контору?

Такой постановке вопроса майор Джереми изрядно удивился:

— То есть? Уйти из армии и перебираться к вам?

— Да нет, нет… И то, и другое, служба не помешает.

Джереми удивился еще больше:

— Вы что, вербуете людей в армии?

— Не совсем так. Но нам нужна помощь, и мы готовы за нее заплатить. Ты знаешь, что здесь происходит?

— Краями.

— Здесь второй Эй-стан. Потенциальный. Ты ведь оттуда?

— Вообще-то да.

— Вообще-то… По последним данным — население сей благословенной страны насчитывает двадцать три миллиона человек — на десятый год это было двадцать один миллион, здесь рождаемость по четыре-пять детей на семью, никогда такого не видел. Презервативы здесь в ходу только в крупных городах, в провинции и в горах о них и слышать не слыхивали.

— Так проводите работу. В Сьюбик-бей^[6] о них тоже когда-то ничего не слышали.

— Проводим… Тут за это убьют сначала девчонку, потом попытаются убить тебя. Случаи уже были. Есть один нормальный город — это порт Аден, туда цивилизация еще веке в XVI пришла, когда-то это был один из крупнейших торговых портов мира. Остальное все — максимум на уровне века XIX, но с оружием. В конце прошлого века здесь были две страны, но в каждой были русские, они поставляли сюда оружие… такое ощущение, что что-то готовилось, потом сорвалось — но оружие осталось.

— Ежу понятно — что…

Соседняя страна — Саудовская Аравия, давний и извечный враг СССР, это она в восьмидесятые обрушила цены на нефть до неприлично низких значений, сделав это исключительно для разорения СССР, а попутно — и разорила Ирак, став косвенной причиной войны. Как ни странно — произошедшее сильно совпало по времени с безумным мятежом в Южном Йемене, когда президент страны (!!!) и его родные племена восстали против остального народа, причем на тот момент в стране скопилась тьма просоветски настроенных палестинцев из ФАТХа, а поводом к мятежу стала поставка и перехват огромной партии оружия (якобы для палестинцев, но на деле непонятно для кого и для чего). Произошел мятеж, за ним произошла вынужденная эвакуация большей части советского дипломатического и советнического персонала, и Северный и Южный Йемен в результате были ослаблены, и территориальный спор с Саудовской Аравией как-то отодвинулся на задний план. О каком территориальном споре можно говорить, если за несколько дней в собственной стране погибло, по разным оценкам, от ста тысяч до полумиллиона человек?! А ведь тут могло быть не только это — с одного берега Сомали, в котором как-то кстати против режима Барре восстали северные племена, с другого берега просоветский Йемен — а между этими берегами идет нефть для всей Европы и половина из той, что идет для США, по крайней мере нефть на Восточное побережье идет именно этим путем. Вот и думай — что к чему и что почем.

— Понятно-то понятно. Сейчас у власти дикари с Севера, у них большая часть дохода — от торговли наркотиками. Кат — его жуют, скверное дело, что-то типа бетеля. И на эти двадцать три миллиона человек — шестьдесят с лишним миллионов стволов. Значительная часть территории страны — это либо бесплодные пустынные земли, либо горы, в которых живут племена. Племена эти не подчинялись никому и никогда, но в свое время их усиленно вооружали — когда Северный и Южный Йемен стояли друг против друга. Сауды попытались разобраться с ними в десятом, подкупили местного президента, чтобы тот с другой стороны бросил на племена армию. Итог — сауды нарвались на грамотно построенную противотанковую и противовоздушную оборону, воевать всерьез не захотели, даже снабдили племена трофеями. В армии и силах безопасности прокатился вал измен — военных советников расстреливали в спину, переходили на сторону племен или Аль-Каиды, воевать не собирались — если где и стреляли, так поверх голов. Армия США пришла сюда — пока в качестве советников — после того, как в гавани порта Аден подорвали эсминец «Коул», но толка от этого так и не было. Специалисты ФБР обучали местных правоохранителей — с похожим результатом. И, кроме того, мы не раз и не два засекали активность шиитов, которые есть и по эту сторону границы, и по ту. Шиитам здесь — переплыть залив, и все. И мы в полном дерьме.

— Я так и не понял, что ты мне предлагаешь делать?

— Работать, как ты работал. С одним небольшим «но» — ты должен сформировать подразделение, на которое мы можем положиться. Полностью.

— Мы — это кто?

— Правительство Соединенных Штатов Америки. Ты не считаешь, что это достойная задача? Мы не должны допустить здесь второго Афганистана — любой ценой. Прикинь, сколько здесь можно положить парней, если начнется.

Майор немного поразмыслил. Потом кивнул. В конце концов — его стране никак не нужен еще один Афганистан.

— Задача достойная…

Потом майор, ставший уже подполковником, кое-что понял. План уже был — и под него нужны были люди. Люди, которые сменят власть — как сто одиннадцатая бригада в Пакистане — и которые станут достойной опорой власти новой. Но все это — было потом.

Центральное разведывательное управление США

Директорат разведки

Офис разведки и анализа России и европейских стран

Секретно

Кому: директору ЦРУ, генералу Дэвиду Х. Петреусу, копии: Министерство безопасности родины — полностью, Государственный департамент — только аналитическая часть.

Тема: оперативная обстановка в России, анализ деятельности повстанческих и террористических организаций.

1. Начиная с 2002–2003 годов рядом лиц в России нагнетается националистическая, империалистическая и откровенно фашистская истерия. Начиная с 2005–2007 годов в России создаются, ежегодно усиливаясь, массовые движения русских националистов. Основная политическая платформа этих движений заключается в антиамериканизме, антисемитизме, агрессивном национализме, отрицании законности действующих властей, призывам к восстановлению Советского Союза в прежних границах. Костяк подобного рода движений составили ветераны войн в Афганистане и Чечне, ветераны боевых действий на территории бывшей Югославии, бывшие армейские офицеры и сотрудники полиции, атаманы казаков — военизированных формирований, воссоздаваемых после разрушения СССР. По нашим настоятельным рекомендациям в течение ряда лет российские власти проводили последовательную политику борьбы с т. н. русским фашизмом. Данный термин был придуман специально для дискредитации идеи русского национализма и постановки его в один ряд с гитлеровским фашизмом, ранее напавшим на СССР.

2. Следует признать, что данная политика не только не принесла желаемого результата, но и, наоборот, способствовала притоку пополнений в организации русских националистов. Особое опасение вызывает тот факт, что основной контингент данных организаций — молодежь, объединяющаяся в знак протеста против неэффективной политики законных властей, для самозащиты от произвола полицейских структур и действий агрессивных организаций национальных меньшинств, так называемых диаспор. Начиная с 2008 года и по сей день в России регулярно происходят стычки отрядов русских националистов и отрядов так называемых диаспор, в последние три-четыре года в таких стычках с обеих сторон применяется оружие. Каждый такой случай активно освещается в СМИ, российское правительство провело несколько показательных судов над участниками подобных стычек, но это не дало желаемого результата, так как значительная часть населения, опасаясь за свою жизнь и свое будущее, поддерживает действия русских националистов. Отмечены случаи осады зданий судов, каждый приговор, вполне законный, встречается с негодованием. В некоторых городах простые граждане создают вооруженные отряды самообороны и патрулируют улицы.

3. Операция «Оливковая ветвь» и последовавшие за ней события вызвали резкий рост антиамериканских настроений в России, на сегодняшний день антиамериканистами является более девяноста процентов ее населения. Российской власти ничего не остается, кроме как следовать в фарватере агрессивных настроений толпы, в связи с этим за последний год проведена амнистия по делам националистов, на свободу выпущено значительное количество опасных преступников. Особо тяжелая ситуация складывается на юге России, куда вытеснены русские из Крыма и Украины. Эта озлобленная, потерявшая все масса людей живет в лагерях беженцев и является идеальной питательной средой для зарождения националистических и террористических организаций.

4. Армия России, униженная событиями 2014 года, активно поддерживает националистов. Отмечены факты самовольной передачи командирами воинских частей значительных партий боевого огнестрельного оружия националистам при полном бездействии законных властей. Значительное количество оружия попало и продолжает попадать в Россию с территории бывшей Украины. В Ростове-на-Дону налажено сразу несколько полуподпольных оружейных производств, занимающихся как переделкой гражданского оружия в боевое, так и производством боевого оружия. Их продукция по качеству мало уступает заводским автоматам Калашникова, потому что это оружие специально создавалось как «мобилизационное», пригодное для производства на малоприспособленных для этого площадях без специализированного станочного парка.

5. Пути влияния на ситуацию через законное правительство России утрачены: оно может лишь санкционировать то, что делает вооруженная толпа. Президент Быков не пользуется значительной поддержкой населения России, но остается во главе страны для придания видимости законности всему происходящему. Сил, на которые он мог бы опереться внутри страны, кроме как националистических, у него нет.

6. Находящиеся только на территории юга России террористические и подрывные организации националистического толка имеют общую численность до полумиллиона человек, как минимум вдвое больше мужчин призывного и мобилизационного возраста готовы пополнить их ряды. На вооружении у данных лиц находится более двух миллионов единиц стрелкового оружия, до двадцати тысяч единиц группового пехотного оружия, до тысячи скорострельных ствольных зенитных систем. Особое беспокойство вызывает наличие в данных организациях в значительном количестве противотанкового (противотанковые ракетные комплексы с наведением по лучу лазера, ручные противотанковые гранатометы) и противовоздушного оружия (переносные зенитно-ракетные комплексы). Значительная часть членов этих организаций служила в армии, полиции, участвовала в локальных конфликтах и имеет серьезный боевой опыт, который передает новобранцам. В большинстве организаций установлена строгая дисциплина, безусловное подчинение командиру. Открыты и действуют более двадцати учебных лагерей, выпускающих специалистов по подрывным и диверсионным действиям, в них преподают специалисты, имеющие значительный боевой опыт, из воздушно-десантных войск, частей специального назначения, специальных подразделений сил правопорядка и государственной безопасности.

7. Настоящим привожу список наиболее опасных террористических и подрывных организаций, существующих на территории России, стоящих на антиамериканских позициях и занимающихся подрывной и террористической деятельностью.

7.1. Союз ветеранов — боевая организация, созданная несколькими организациями ветеранов войн в Афганистане и Чечне. Имеет отделения по всей территории Российской Федерации, производит централизованные закупки оружия через третьи страны, в том числе германского и израильского, проводит вербовку и обучение добровольцев, сбор средств в качестве добровольных пожертвований. На территории по меньшей мере пятидесяти штатов Российской Федерации имеет боевые лагеря, где проводит бесплатную боевую подготовку, в том числе молодежи и несовершеннолетних детей. Центральный совет организации возглавляет Сивцов Владимир Николаевич, генерал-лейтенант воздушно-десантных войск в отставке, участник боевых действий в Афганистане и Чечне, имеющий значительный личный командный и боевой опыт. Оперативный (разведка и контрразведка) отдел возглавляет генерал-полковник государственной безопасности в отставке Ворончихин Юрий Иванович, бывший резидент КГБ в США, затем заместитель председателя КГБ СССР, руководитель организованного им аналитического центра, работающего на Правительство России.

Союз ветеранов на данный момент является наиболее опасной боевой организацией националистов, имеет в своем составе не менее пятидесяти тысяч боевых единиц, причем все они являются бывшими и действующими армейскими офицерами, сержантами и рядовыми, отслужившими в армии и имеющими опыт участия в боевых действиях. Вступление в организацию в качестве полноправных членов разрешено только тем, кто отслужил в армии, а затем прошел курс переподготовки в боевых лагерях, с особым упором на совершение актов саботажа и террористических действий в тылу противника. Члены Союза ветеранов участвуют в защите русского населения на территории Средней Азии и Кавказа, наведению порядка, в том числе с помощью оружия. Отмечены факты внесудебных расправ на месте с представителями диаспор и преступниками. Союз ветеранов пользуется значительной поддержкой со стороны местного населения, особенно в южных регионах. Местные полицейские и армейские силы в значительной степени сочувствуют Союзу ветеранов и при обострении обстановки могут перейти на его сторону вместе с боевой техникой.

7.2. Союз казачьих войск — опасная подрывная и террористическая организация, состоящая из ряда боевых организаций, таких, как «Донское казачье войско», «Кубанское казачье войско», «Терское казачье войско», «Уральское казачье войско», «Сибирское казачье войско», и некоторых других. Опирается на специфическую прослойку жителей России — казаков, вооруженных фермеров-землепашцев, селившихся на границах России и служивших центральным властям, почти полностью уничтоженных большевиками. Примерно во второй половине предыдущего десятилетия в казачьем движении произошел раскол с отделением от него агрессивных националистов, а после событий на Украине почти все казаки вступили во вновь образованные войска.

На сегодняшний день казаки пользуются значительным авторитетом в Российской Федерации как противовес неэффективным и коррумпированным полицейским силам. Основной задачей казаков является борьба с уличной преступностью в городах, к патрулированию привлекаются вооруженные местные жители, за мелкие правонарушения применяется телесное наказание на месте. Однако в среде казачества существуют так называемые «пластунские сотни», занимающиеся террористической деятельностью, в них состоят, как правило, бывшие солдаты и офицеры десантных войск и спецподразделений. Численность казаков в России на 2014 год составляет не менее двухсот пятидесяти тысяч человек, если считать только активных, принятых в казачество казаков, численность пластунских сотен неизвестна, но составляет не менее десяти тысяч активных бойцов. Так же как и Союз ветеранов, казаки имеют не менее пятидесяти лагерей подготовки по всей территории России, проводят сбор пожертвований, централизованно закупают боевое оружие. Открыто пропагандируется необходимость ведения террористической войны на Украине с нанесением максимального ущерба миротворческим силам.

7.3. Боевые организации украинских и крымских беженцев. Существует не менее десяти организаций, таких как «Армия обороны Луганской области», «Армия обороны Донецкой области», «Смерть бандеровцам», «Крымский общевоинский союз». Единого руководства нет, координация действий осуществляется через Союз ветеранов. Состоят из беженцев и бывших солдат украинских вооруженных сил, совершивших мятеж и перешедших на сторону русских вместе с оружием и боевой техникой. Общая позиция — непримиримая борьба с украинскими силами правопорядка и безопасности террористическими методами, уничтожение так называемых «бандеровцев» — украинцев, проживающих в западных областях Украины, уничтожение поляков, американцев, крымских татар. Общее количество комбатантов составляет от ста до двухсот тысяч человек, уровень подготовки в общей массе значительно ниже, чем у бойцов Союза ветеранов, однако повышается за счет прохождения различных курсов подготовки и переподготовки. Данными организациями выдвинут лозунг поголовного уничтожения американских, польских румынских и украинских сил в Украине «Никто не уйдет!».

8. Несмотря на отсутствие единого руководства, зачастую различие политических и идеологических взглядов, действия указанных выше групп отличаются высокой эффективностью и наносят неприемлемо серьезный уровень вреда силам стабилизации на Украине. Уровень потерь в коалиционных силах в два-три раза выше, а уровень безвозвратных потерь — в три-пять раз выше, чем в Афганистане.

Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что на сегодняшний день в Российской Федерации имеются значительные силы антиамериканской направленности, не контролируемые властями, имеющие хорошую военную подготовку и пользующиеся поддержкой значительной части населения. Наличие подобных сил, а также планы, вынашиваемые ими, представляют собой значительную угрозу национальной безопасности США, так как в случае их прихода к власти в их руках окажется российский ядерный арсенал, который они могут применить против любой из стран мирового сообщества. Такая ситуация не может быть терпима и должна быть разрешена в течение года.

Возможные варианты разрешения кризисной ситуации в России:

1. Нанесение ограниченного удара по выявленным местам скопления боевиков с применением крылатых ракет и стратегической авиации, с опорой, прежде всего, на аэродромы в Центральной Европе с целью снижения численности и уровня боеготовности боевиков. Далее — российское правительство своими силами должно взять ситуацию под контроль и устранить угрозу.

Данный план, несмотря на всю его внешнюю простоту и привлекательность, практически неосуществим. Прежде всего — для нанесения удара мы должны будем разместить где-то свою авиацию, причем на авиацию стран Западной Европы мы можем не рассчитывать, их позиция невмешательства и осуждения наших действий давно известна. Мы будем вынуждены перебрасывать на украинские, прибалтийские и центральноевропейские аэродромы значительные силы авиации, обеспечивать дозаправку в воздухе и доставку значительного количества авиационных боеприпасов. При этом — не приходится сомневаться, что в ходе проведения операции аэродромы взлета подвергнутся атакам хорошо подготовленных террористических групп русских, возможны и акты саботажа, совершаемые заранее внедренной агентурой.

Наиболее разумным выходом при других обстоятельствах было бы введение в Черное море двух-трех американских авианосцев, в этом случае на главном операционном направлении удалось бы создать достаточную плотность удара. Но Турция уже продемонстрировала, что в своей политике она не собирается в должной мере учитывать наши интересы, и на нашу просьбу разрешить проход авианосцев через Босфор мы, скорее всего, получим отказ. Не приходится сомневаться и в том, что движение авианосцев будет своевременно отслежено агентурой русских националистов, после чего они предпримут меры по рассредоточению своих сил, покинут свои лагеря и удар потеряет большую часть своей силы. Как наилучший из возможных вариант — предлагается сосредоточить в Средиземном море все четыре АПЛ класса Огайо, перевооруженные на КР Томагавк, и нанести одновременный массированный удар исключительно ракетным оружием как с АПЛ-носителей, так и ракетами, находящимися на вооружении Шестого флота США.

Однако последствием любого удара такого рода будет свержение слабого и коррумпированного российского правительства и приход к власти военных и крайне агрессивных сил. Применив все неядерные средства, какие у нас есть, мы не сможем критически поразить все известные нам лагеря подготовки боевиков по всей территории России и одновременно расположение всех воинских частей, тайно и явно поддерживающих националистов. Если же к власти в России придут военные — может быть принято любое решение, в том числе и решение о массированном ответном ударе ядерным оружием по территории США. Предотвратить прорыв русских ракет к целям на территории США при массированном залпе возможностей у нас не будет.

2. Нанесение ограниченного удара, прежде всего силами самих русских с одновременным привлечением здоровых сил России на свою сторону. Несмотря на то, что на сегодняшний день большая часть населения России поддерживает агрессивных националистов — существуют и здоровые силы, пусть и в меньшинстве. Не приходится сомневаться и в том, что большая часть русских поддерживают не агрессивную и реваншистскую политическую доктрину националистов — а их усилия по наведению в стране порядка. Коррумпированное правительство, слабая армия, агрессивная, совершающая безнаказанные противозаконные действия полиция — вот с чем пришлось жить русским более двадцати лет, и поэтому сейчас они воспринимают националистов как символ порядка, законности и стабильности. Если мы хотим уничтожить русский национализм — мы должны доказать, что он представляет собой зло для России и ее народа, и доказать это не на политической трибуне, а доказать самому русскому народу или большей его части. В этом случае мы должны немедленно вступить в переговоры с Правительством России и предпринять меры по его усилению с тем, чтобы оно могло само навести порядок в стране. Частью пакетного соглашения должен быть немедленный прием России в НАТО с возможностью использования войск НАТО для наведения порядка. Мы можем расквартировать одну или две усиленные американские дивизии в центре страны под предлогом переподготовки армии и проведения учений, но все это должно делаться с серьезной PR-поддержкой, а солдаты должны быть категорически предупреждены о недопустимости насилия в отношении местного населения. Для расквартирования в России целесообразно использовать части, выводимые из Германии, так как большая часть служивших там солдат в той или иной степени знает русский язык (каждый десятый — свободно, это было обязательное требование). Мы должны немедленно начать работу по обеспечению порядка и реформирования армии и полиции, с подготовкой частей, верных правительству и не допускающих противозаконных действий. Мы должны с серьезным личным участием следить за тем, чтобы в крупных городах России не совершалось беззаконий, при этом мы должны осудить действия диаспор и предпринять против них серьезные репрессивные меры. Мы должны обратиться ко всем организациям русских националистов с призывом о сотрудничестве в интересах России, а также дать гарантии того, что на Россию не будет совершено нападение. После чего часть националистов перейдет на нашу сторону, оставшуюся часть будет необходимо дискредитировать, а наиболее агрессивных лидеров — физически уничтожить. Интересы Соединенных Штатов Америки в данном случае будут защищены и обеспечены точно так же, как и во всех странах, где имеется американское военное присутствие.

В качестве обеспечения лояльности российских лидеров на переговорах можно будет сделать намек на то, что счета, на которые они выводят средства, полученные коррупционным путем, нам известны и могут быть арестованы. Общеизвестно также, что значительная часть детей российской элиты учится и живет на Западе, не отличаясь примерным поведением, — следовательно, она тоже может быть арестована. Таким образом, можно будет обеспечить управляемость российской деловой и политической элитой на будущее.

Директорат разведки — директор Национальной разведывательной службыГ. Д. Уинслоу

Ближняя ретроспектива. 11 марта 2010 года

Афганистан, окрестности Кабула

COIN training center

Примечания

1

Битва у семьдесят третьей дороги — основная танковая битва «Бури в пустыне». О результатах этой битвы спор идет до сих пор: иракцы были разгромлены, но американцы после этого даже не сделали попытки захватить Ирак и свергнуть Хусейна. Это они сделают потом, и последствия всем хорошо известны.

2

Слово «курсанты» не должно вводить в заблуждение, в армии США обучение представляет собой не непрерывный курс военного училища, а постоянное повышение квалификации. Курсы выживания в джунглях — это не курсы, где учат быть офицерами, а курсы, где уже готовых солдат и офицеров учат, как выживать в джунглях, и не более того.

3

НН-3 — старая модель Сикорского размером с Ми-8. Почему-то снята с вооружения.

4

Это серьезное нарушение Устава. Командир никак не должен идти в головном дозоре.

5

«Свинья» — одно из прозвищ единого пулемета М60, у него и в самом деле невысокий темп стрельбы и характерный глухой звук выстрела. Пулемет очень плохой, возможно, самый худший из тех, которые были на вооружении американской армии.

6

Сьюбик-бей — крупная база ВМФ США в Тихоокеанском регионе.