Штамповка 2067

Александр Андронин (2023)

«Главный герой просыпается…» Самое затёртое начало, не правда ли? Но, может, он и не главный герой? И действительно ли он — именно тот, кто проснулся?2067 год. Популярный блогер соглашается помочь найти пропавшего человека. Вместе со знакомой они проникают в тайны корпорации, исследующей механику работы человеческой памяти. Играя в детектива, он не подозревает, что его направляет чуткая и недобрая рука.Юноша приходит в себя после катастрофы. Он ничего не помнит. Ему предстоит узнать себя заново… и не раз удивиться.Мститель, мрачный и суровый, начинает свою вендетту. Его история написана широкими кровавыми мазками. Его цель — убить человека, обладающего безграничной властью. Но день гнева близится, и кто сможет устоять? Сможет ли выстоять он сам?Каждый считает себя единственным и неповторимым. Кто-то прав. Кто-то ошибается.Многое в этой истории — не то, чем кажется. И даже эта аннотация недоговаривает.

Герой-любовник

«Дирижабль всё же подбили. Артём сражался как лев, и чёрные корабли баронского воздушного флота сыпались вниз подобно смоляному дождю, но их было слишком много. Ярость битвы мешалась с горечью у Артёма внутри: его предали, предал его личный адъютант, сломав радио в его дирижабле и уведя большую часть войска, оставшуюся без приказов. Теперь Артём падал вниз, отчаянно пытаясь придумать, как спастись.

Даже падая, он делал всё, чтобы нанести противнику максимальный ущерб. Дирижабль изрыгал пламя и свинец во все стороны, чёрные корабли врезались друг в друга и летели вниз в огне, но этого было мало. Даже Железному Артёму было никак не выиграть эту битву в одиночку. И дирижабль было уже не спасти.

В самый последний момент землянин широко распахнул аварийный люк и выпрыгнул с парашютом — парашют он сконструировал сам, пригодился опыт прыжков ещё там, на родине, и в очередной раз Артёму сыграла на руку его любознательность — он привык всегда изучать устройство всего, чем пользовался. А его безупречная память оказалась как нельзя кстати — на чертёжном столе он без труда воспроизвёл схему парашюта, изумив местных инженеров, и не помышлявших о подобных изобретениях.

Артём приземлился в густом лесу, вдалеке от крепости. Разглядывая небо сквозь ветви, он с мрачной улыбкой отметил, что остатки чёрного флота развернулись и на всех парах улепётывают в сторону столицы. Битва всё же выиграна, и не в последнюю очередь его, Артёма, усилиями.

Несмотря на мимолётный триумф, Артём не мог не осознавать серьёзности своего нынешнего положения. Он на вражеской территории, и обратно в крепость не прорваться. Без него провести контратаку никто не сможет, поэтому рассчитывать на то, что сюда придут верные ему войска, не приходилось.

Кроме того, предательство адъютанта больно ранило Артёма. Поразмыслив, он решил больше никому не доверять и ни на кого не рассчитывать.

«Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам», — мрачно рассудил Артём.

Он сам пойдёт в столицу, лично освободит принцессу и расправится с бароном Гнесисом. Такое не по силам никому — никому, кроме него, выходца с Земли. В конце концов, в стране, где он родился и вырос, вся жизнь — борьба. И она закалила его как следует.

Хватит стратегий и тактик, хватит союзов и дипломатии. Он сделает всё сам. В конце концов, так меньше ненужных жертв на этой ужасной, бесчеловечной войне.

Твёрдым шагом Артём направился через лес. Пусть здесь обитает множество диких племён, а у него всего один магазин к скорострельному мушкету, да тепловой меч на поясе, да слега повреждённая броня, которую негде починить. Он справится.

— И не таких били, — прохрипел Артём, сплюнув себе под ноги. — Я никогда не сдаюсь!»

Машина останавливается, деликатной трелью оповестив о завершении маршрута. С трудом оторвавшись от страницы, Сайд выпрыгивает из мягкого сиденья, и дверь тихо закрывается за ним. Подсветка салона дважды мигает ему в спину, провожая, но он уже спешит ко входу в многоэтажный дом, фасадом напоминающий викторианский особняк. Высокие двери, декорированные под старину, распахиваются перед ним раньше, чем он успевает нажать на блестящую кнопку звонка.

Лифт своими коваными решётчатыми створками вызывает ассоциации с музейным экспонатом, и он по-старому скрипучий и медленный. Сайд ждёт, пока стрелка на лифтовом циферблате ползёт с двенадцатого этажа к первому, потом отходит к лестнице наверх. Литые перила из настоящего чугуна, с накладками из лакированного дерева, с благородными потёртостями сейчас приводят его едва ли не в трепет. Он проводит пальцами по прохладному лаку — одно из тысяч прикосновений за сотню лет. Дом не маскируется под древность — он действительно старый, один из реликтов начала двадцатого века, и многое в нём сделано не очень удобно, а что-то просто невозможно модернизировать, но Сайду здесь нравится. Не дождавшись громыхающего где-то лифта, он взбегает по ступенькам и через шесть пролётов оказывается у знакомой двери.

Звонить не нужно — дверь приоткрыта. Сайд берётся за ручку, и его сердце на мгновение замирает. Чуть помедлив, он проходит в квартиру.

— Привет, — несмело произносит он, переминаясь с ноги на ногу.

Здесь темно, все светильники погашены. Лишь из кухни льётся тусклый тёплый свет. Слышатся лёгкие шаги, и из света появляется Мариса.

— Здравствуй, — она приобнимает Сайда, и целый миг он чувствует тепло её тела и упругость плеч под лёгкой блузкой.

От неё пахнет вином и косметикой. У неё припухшие веки.

— Проходи, — она кивком указывает в кухню. — Я сейчас.

Она уходит в ванную. Сайд заглядывает на кухню: у небольшого белого стола два стула с кожаными спинками, на столе пусто. Очень тихо — ни музыки, ни бормотания телеканала. В тёплом свете, напоминающем мерцание свечей, поблёскивают наполовину пустая бутылка вина и одинокий бокал.

Из ванной доносятся позвякивание и плеск воды. Смущённо закусив губу, Сайд решает пройтись по квартире.

Нигде нет света. Из спальни растекается по полу бледное мерцание — похоже, от включенного монитора. Высокие потолки раскрашены четырёхугольниками синеватого света из окон. Здесь много свободного пространства, и оно всё дышит стариной — ступая по паркету, Сайд остро ощущает, что эта квартира много старше него самого. Всё это досталось Марисе от родителей в наследство, как и семейная преподавательская традиция.

Стена гостевой увешана электронными фоторамками. Обычно на них были тропические берега или пасторальные пейзажи, но сегодня — фотографии.

Парень в лиловой мантии и квадратной академической шапочке улыбается, демонстрируя только что полученный диплом. На соседнем фото он смеётся, откинув голову и вцепившись в поручни колеса обозрения, а ветер треплет его густые светлые волосы. На самой большой фотографии мальчику года четыре, он крутит руль игрушечной машины.

Только сейчас Сайд понимает, какой сегодня день. К чему бутылка на кухонном столе. Ему становится жутко неудобно здесь находиться.

— Идём, — Мариса неслышно возникает в коридоре.

Её лицо ничего не выражает. Оно у неё всегда такое, мраморное — совершенное, прекрасное, но малоподвижное; любое выражение на нём — словно подарок. Поймав виноватый и сочувствующий взгляд Сайда, она берёт его под локоть и увлекает на кухню.

Она ничего не говорит. Сайд пытается найти какие-то правильные слова, но ему ничего не идёт в голову — все мысли вытесняет неловкость.

— Молчи, — она усаживает его за стол и секунду раздумывает, опершись на спинку своего стула и глядя на бутылку. — Выпьешь со мной?

— Конечно, — у Сайда проседает голос, и он смущённо откашливается.

Сделав шаг к кухонному шкафу, она привстаёт на цыпочки, чтобы достать ещё один бокал, и Сайд украдкой любуется ею — точёная шея, крепкие ягодицы, икры, перекатывающиеся под упругой кожей. Невозможно поверить, что ей сорок два года. Сайд никогда не чувствовал, что она намного старше него — только в дни этих скорбных годовщин.

Мариса разливает вино по бокалам, а он всё ещё пытается найти правильные слова соболезнования. «Мариса, мне очень жаль, что твой Марк утонул», — мысленно проговаривает Сайд и тут же ругает себя. Как тактично сказать, что тебе жаль чьего-то ребёнка, которого ты даже никогда не видел?

— Никаких тостов, — она откидывает голову и делает несколько больших глотков. Сайд отпивает, стараясь не морщиться от кисловатого вкуса.

Мариса с громким стуком ставит бокал на стол.

— У нас есть дело. Я нашла объявление, там одна женщина… Вообще, давай покажу, сам прочитаешь.

Она берёт пульт умного дома и выводит на экран проекцию с компьютера в её комнате. На белой стене на миг появляется лицо смеющегося белобрысого мальчишки. Тихо выругавшись, Мариса выключает проектор, потом включает снова, быстро закрывает фотогалерею и открывает приложение с объявлениями для частных детективов-фрилансеров.

Имя в верхней части объявления бросается Сайду в глаза: Богдана Леннинг. Он пробегает текст взглядом и в конце обращает внимание на дату публикации.

— Две недели прошло. Скорее всего, этого парня уже нашли. Просто объявление забыли снять, и…

— Его не нашли. Я звонила ей. Его так и нет. Она до сих пор не знает, что случилось с её сыном.

Сайд некоторое время молчит, раздумывая. Мариса остановившимся взглядом смотрит в стену, сквозь проекцию.

— Мариса, послушай, — он кладёт ладонь на её руку. — Если прошло две недели, а это объявление всё ещё доступно, значит, за него никто не взялся. Значит, оно никому не по силам, даже самым…

— Мы возьмёмся, — она не обращает внимания на его жест. — Я возьмусь.

Сайд указывает на историю активности в нижней части объявления.

— Этот заказ брали и возвращали уже четыре раза.

— Мне всё равно.

— Этого парня…

— Его зовут Валентин. Валентин Леннинг.

Поставив локти на стол, она закрывает лицо ладонями и остаётся сидеть, опустив голову.

Понятно, почему Мариса, университетский преподаватель права, берётся за поиски пропавших. И почему её особенно интересуют дела о пропавших сыновьях. Не нужно быть большим психологом, чтобы понять причину. Но она ничего не смыслит в детективной работе — у неё ни разу не получилось никого отыскать, ни одно из пяти дел о пропавших ей не удалось раскрыть. Но она всё пытается. И сейчас Сайду страшно, что ещё одна неудачная попытка может её окончательно сломать.

Она так близко, что Сайд чувствует запах её волос. Всхлипнув, она вдруг берёт его ладонь и прижимает к своей щеке.

Не удержавшись, Сайд бросает короткий взгляд в вырез её блузки. Наклонившись к ней, он свободной рукой гладит её по волосам — осторожно, будто боясь спугнуть. Так далеко с ней он ещё не продвигался ни разу.

Может, именно сегодня, именно в этот грустный вечер всё случится?

— Мариса, я понимаю, что это для тебя важно, — Сайд старается вложить в свои слова всё участие, на какое способен. — Просто не хочу, чтобы ты разочаровалась, если не получится вернуть ей сына.

Она отнимает руки от лица и глядит ему в глаза. Её губы приоткрываются, и он собирается её поцеловать, и в его мыслях они уже идут в её спальню, но она отстраняется и произносит:

— Прости. Зря я… в общем, не стоило тебя приглашать сегодня. Просто не хотелось быть одной. Это слабость…

Она встаёт, берёт свой бокал и собирается вылить его, но потом ставит рядом с мойкой.

— Поезжай домой.

Она опирается руками на кухонный гарнитур позади себя — раскрасневшаяся от вина, хмельная, глядит на Сайда пьяным взглядом с поволокой. Ему хочется встать, подойти к ней и впиться губами в выглядывающую из распахнутого воротника шею. Несколько секунд он ещё гадает, можно ли, но по её взгляду понимает, что ничего не будет.

— Поезжай, — повторяет она. — Прости, но тебе пора.

— Правда, — он старается притвориться беспечным, но это плохо удаётся. — Поздно уже, надо спать, и всё такое.

Неловко напевая в нос какую-то дурацкую мелодию, Сайд идёт в прихожую, слыша за спиной её шаги. Натягивая кроссовки, он говорит как можно бодрее:

— Слушай, скинь мне это объявление. И разговоры с заказчицей, если ты их записывала, тоже скинь. Посмотрим, может, я что-нибудь нарою — я ведь вроде как разбираюсь во всяком таком. Слежка, защита от слежки… Ну, в общем, скинь. Я в деле.

— Спасибо, — она впервые за этот вечер улыбается.

Сайду очень хочется остаться, но понятно, что остаться он может только как друг — а этого ему хочется меньше всего. Проклятый умный дом открывает за его спиной дверь на лестничную площадку.

— Я позвоню завтра, — говорит он, выходя.

— Хорошо, — она берётся за ручку двери. — Пока.

Он ловит её взгляд до последнего, пока дверь не закрывается, и ещё некоторое время стоит, чувствуя себя неудобно и глупо. Потом разворачивается и не спеша спускается по лестнице. Из кармана раздаётся короткий звон смартфона — пришло сообщение от Марисы. Развернув письмо во весь экран, он перечитывает текст заказа, видя только отдельные предложения.

«Найдите моего сына», — умоляют буквы в конце. «Пожалуйста, найдите моего сына».