Тени войны

Алекс Орлов, 1998

Доктор Ризен, глава незаконной колонии на планете Эр-Зет 10, желая отстоять независимость, заключает союз с космическими монстрами из другого измерения. Он вынашивает планы взять под контроль все человеческое Сообщество, внедряя в его руководящие структуры людей с вживленными в мозг биопроцессорами. Чтобы спасти цивилизацию, Сообщество бросает в бой флот и легионеров специального отряда «Корсар».

10

Минули последние сутки отдыха, и наступил час старта. Большие корабли флота в полной готовности ожидали на орбите, а десантно-штурмовые суда «Корсара» выстроились на бетоне космодрома в порядке очередности взлета.

Судно Тимотеуса Лаги и Мориса Листа было включено в головное звено вместе с кораблем командора, который можно было опознать по желтой эмблеме «Корсара» на черном покрытии.

Двигатели кораблей первого звена начали набирать обороты, и вскоре все вокруг потонуло в нарастающем реве. Приближалось заветное мгновение старта, на табло стремительно сменялись цифры обратного отсчета. Экраны выдали ноль, и первые четыре судна, вздрогнув и выбросив длинные стрелы бело-голубого пламени, наполнили воздух страшным ревом. Четверка черных птиц рванулась с места, легко оторвалась от бетона и почти по вертикали пошла в черный омут космоса. Следом за первым, полоснув по взлетной полосе огненными струями, ушли еще четыре звена.

Когда затих шум и осела едкая пыль планеты Форт-Макс, местные, чудом уцелевшие кузнечики вновь принялись стрекотать как ни в чем не бывало.

В капитанской рубке головного корабля Ричард Валевский стоял у экрана и внимательно следил за тем, как вверенные ему десантные суда выполняют построение. Метки на экране сменились колонками цифр и текстовым пояснением. Командор не стал читать пояснения, а задал вопрос первому помощнику:

— Уильямс, все ушли с орбиты Форт-Макса?

— Выстраиваются два последних звена, сэр.

— Отлично. Штурман, как только все выстроятся в походную колонну, проложите курс на Эр-Зет-10, а вы, первый помощник, проследите, чтобы все приготовились к разгону до крейсерской скорости… Хоть на этот раз пусть все обойдется без травм еще до высадки, — недовольно добавил командор. — Если что — я у себя в каюте. — С этими словами командор покинул рубку.

— Старик пошел размять косточки, — бросил через плечо конопатый штурман. — Нетерпеливая, видать, бабенка. Мотается с ним всюду. Даже в такую опасную экспедицию… Почему, господин первый помощник, как вы думаете?

— Я думаю, что это большая любовь, Уоррен, — ответил первый помощник, не отрываясь от пульта.

— А как же другие ее увлечения, если любовь? — Конопатый штурман не унимался и, по всей видимости, именно сегодня желал прояснить этот вопрос.

— Другие — это, если хотите, для поддержания спортивной формы. И вообще, штурман, займитесь-ка своими прямыми обязанностями, а то, не ровен час, отклонимся от курса, и командор намылит нам шею.

Штурман огорченно вздохнул и снова погрузился в свои расчеты.

— Привет, Морис! Похвально, что ты уже здесь. Канал связи с командором открыли? — Тимотеус появился в рубке бодрый после сна, свежевыбритый и благоухающий одеколоном.

— Не было еще связи.

— А пора бы. — Тим уселся в свое кресло.

— Слушай, а что это за изменения в построении? Корабли флота должны быть нам видны в правый иллюминатор, а видим мы их в левый и что-то далеко очень.

— Я ничего об этом не знаю, — отозвался Тим.

Он подошел к левому иллюминатору и прикинул расстояние до удаляющихся огней.

— Веслер, — обратился он к своему штурману, — определите скорость и курс флотских кораблей.

Штурман пощелкал тумблерами и кнопками и выдал:

— Флагман «Циркон» и остальные суда уходят с ускорением, сэр. К тому же они отклоняются от первоначального курса на семь градусов.

— Так… Надо связываться с Валевским.

Но Тимотеуса опередили. На мониторе канала связи появилось лицо первого помощника командора.

— Первый помощник Уильямс вызывает капитана корабля Тимотеуса Лагу!

— Я слушаю.

— Тимотеус, мне нужен ваш совет! Через пару часов мы уже будем на границе системы Бонакус, а командора нет на мостике. К тому же не отвечает эскадра контр-адмирала Хоука. Мне это не нравится. Как нам поступить? Ваше мнение?

Тимотеус на мгновение задумался.

— Уильямс, я сейчас наведаюсь к вам в гости, приготовьте шлюз и проведите перекличку судов «Корсара». Все, конец связи… Морис, оставайся здесь за меня, — сказал Тимотеус своему другу. — Возможно, Валевский серьезно заболел…

Секунды швартовки тянулись бесконечно долго. Когда массивная дверь откатилась в сторону, Тимотеус шагнул на корабль и едва не столкнулся с ожидавшим его адъютантом Порком.

— Господин лейтенант, командор не подходит к экрану! Вернее, он совсем отключен в своей каюте. Такое может случиться только при аварии сети питания! — выпалил он.

— Но ведь для этого корабль надо крепко тряхнуть. Вы что, налетели на астероид? — Тимотеус, отстранив адъютанта, быстро пошел по коридору. Порк едва поспевал за ним.

— Нет, сэр, ничего такого не было!

— У вас на борту есть десант?

— Только армейский.

— Сгодится и армейский. Идите в десантный отсек и возьмите двух вооруженных солдат. Ждите меня возле каюты командора — я сейчас буду.

Порк тут же убежал. Тимотеус подумал, что этот парень совсем не годится для Легиона, а уж для «Корсара» тем более. Не иначе и тут приложила руку любовница командора. Тим зашел на пост к Уильямсу, и вдвоем они направились к каюте Валевского. У дверей их уже поджидали Порк и два огромных солдата в новеньких доспехах песочного цвета. Порк обливался потом под тяжестью MS-400, пехотинцы держали в руках облегченные MS-23. В дополнение к автоматическому оружию на их поясах висели сержантские «грау» — четырнадцатимиллиметровые пистолеты.

— Что это у вас, Порк? Снимите комплекс и положите на пол. И вы тоже, — обратился Тимотеус к солдатам. — Кроме пистолетов, ничего с собой не брать. Иначе вы весь корабль разнесете. А он еще новый.

— Как же мы будем взламывать замок, сэр? — недоумевал адъютант. — Я надеялся его прострелить…

Ему ответил Уильямс:

— Никаких «прострелить», Порк. Взламывать мы ничего не будем по той простой причине, что можем воспользоваться ключом.

— Значит, ключ есть? — удивился Порк.

— А как же! На корабле есть запасные ключи от всех замков, — продолжил Уильямс в том же наставительном тоне.

— А зачем тогда пистолеты? В кого мы будем стрелять? Неужели вы думаете, что в каюте командора кроме него самого и Юдит кто-то есть?

— Ну, хватит вопросов, Порк. Довольно тянуть время, его у нас и так мало — скоро граница системы Бонакус, — сказал Тимотеус.

Адъютант подошел к двери вплотную и, зачем-то встав на цыпочки, приложил ухо к холодному металлу.

— Ну что? — шепотом спросил его один из пехотинцев.

— Тихо… — так же шепотом ответил Порк.

— А почему вы, собственно, шепчетесь?!

Все вздрогнули. Громкий голос Тима прозвучал как пушечный залп.

— Вы забыли, какая здесь звукоизоляция? Майор Уильямс, давайте ключ. — Взяв протянутую ему магнитную пластинку, Тим приложил ее к блестящему квадратику на двери. Замок щелкнул, и дверь бесшумно убралась вверх.

Тимотеус вошел первым, а вслед за ним и все остальные. Автоматически включилось освещение, и глазам вошедших представилась мирная картина: в каюте был, в общем, порядок, не считая нескольких откупоренных бутылок, двух высоких бокалов тонкого стекла и разбросанных между ними конфетных оберток на журнальном столике.

На двухспальной тахте, спиной друг к другу, мирно почивали Юдит и Ричард Валевский. От журнального столика до самой тахты тянулась цепочка различных предметов кружевного белья Юдит, при виде которого Порк судорожно проглотил слюну, а Уильямс деликатно отвел взгляд.

Все в каюте выглядело вполне обычно для подобной ситуации, и это нахальное вторжение грозило вылиться в скандал.

«Ошибся! Ну что ж, с кем не бывает…» Но прежде чем убраться восвояси и позже прийти к командору с извинениями (так как Порк непременно доложит о ночном визите), когда тот проснется, Тимотеус решил развеять свои последние сомнения. Он достал из кармана тепловой датчик и настроил его на нормальную температуру тела. Затем, подойдя к тахте, осторожно приложил его к торчавшей из-под покрывала ступне Валевского. Датчик запищал, сообщая, что объект холоден как лед.

В одно мгновение в голове у Тима все встало на свои места. Он еще раз бросил взгляд на спящих: командор, как и прежде, лежал спиной к присутствующим — тихо и безмолвно, а его подруга взглядом Горгоны пожирала Тима.

— Эй, парни! Возьмите-ка ее на мушку! При любом движении приказываю стрелять!

Оба пехотинца неуверенно переминались с ноги на ногу и переглядывались. Лицо Уильямса выражало удивление, а Порк от услышанного пришел в шоковое состояние.

— Вы что?! Плохо поняли приказ?! — рявкнул Тим, не спуская глаз с Юдит.

Солдаты без должного рвения рассредоточились: один стал в изголовье, а другой сбоку от Юдит. Но никто из них не представлял, что сможет всадить пулю в эту красотку со всеми ее выпуклостями под тонким шелковым покрывалом.

Как только охранники заняли свои места, Тимотеус начал осторожно обходить любовное ложе, чтобы узнать, что случилось с командором.

Ричард Валевский лежал на боку и выглядел просто ужасно. Лицо черно-синего цвета, вывалившийся язык, неестественно вылезшие из орбит глаза — все говорило о том, что смерть командора была мучительной. Приподняв покрывало, Тим увидел, что грудная клетка Валевского раздавлена каким-то чудовищным прессом. В сущности, это было уже не тело человека, а бесформенный мешок с дроблеными костями. Тим был потрясен, но его спутники не замечали отражавшихся на его лице чувств.

Как завороженные, они следили за краем покрывала, которое медленно ползло по прекрасным ногам Юдит, оголяя их все выше и выше. Вот оно миновало колени, поползло медленнее, или казалось, что медленнее. Сердца четырех мужчин громко бились в унисон.

Наконец покрывало миновало все дозволенные границы, и напряжение достигло своего пика.

Тим смотрел на изуродованный труп, когда старые пружины антикварной тахты надрывно взвизгнули и тело Валевского с желтыми бельмами выпученных глаз повалилось прямо на него. Тимотеус в ужасе отпрянул назад и, оступившись, крепко ударился затылком о сейф командора.

А в это мгновение Юдит легко взлетела под потолок каюты и, ловко перевернувшись в воздухе, как кошка, пружинисто приземлилась на пол. Пехотинцы, хотя и имели отменную реакцию, не успели среагировать на ее внезапный прыжок. А спустя еще мгновение один из них жестоко поплатился: маленький кулачок Юдит, с отчетливым свистом разрезав воздух, легко прошил шлем и череп бедняги, разнеся его на куски. Разлетевшиеся мозги забрызгали всю каюту, а обезглавленное тело грохнулось на пол и забилось в конвульсиях.

Разделавшись с одним противником, Юдит рванулась к лейтенанту. Снова раздался свист, и там, где только что находилась голова Тима, кулак Юдит глубоко вмял металлическую переборку. Тимотеуса спасла его сверхчеловеческая, отработанная в Школе реакция. В следующий момент он нанес нападающей такой удар, что любой другой уже не числился бы в списках живых, но красотка только отлетела к тахте и, споткнувшись о труп Валевского, запуталась в покрывале.

Воспользовавшись этой заминкой, лейтенант одним прыжком очутился возле уцелевшего, но совершенно обалделого второго солдата и, вырвав у него пистолет, направил ствол на катавшийся по полу рычащий клубок. Наконец Юдит справилась с покрывалом и вскочила на ноги.

— Стоять! Иначе я стреляю! — тяжело дыша, прохрипел Тим.

— Вы что, с ума сошли?! Не смейте! — Порк пришел в себя и попытался схватить Тима за руку. Воспользовавшись моментом, Юдит бросилась в лобовую атаку.

Удар кулаком левой руки в челюсть Порка и выстрел из «грау» прозвучали одновременно. Адъютант, сшибая в полете стулья, приземлился в дальнем углу, а Юдит, получив пулю в грудь, только криво усмехнулась, хотя из ее спины вылетел целый ворох окровавленных клочьев и технического мусора. Тим выстрелил еще дважды. Сверкнула ослепительная вспышка, и искромсанное тело Юдит, объятое трескучим чадным пламенем, рухнуло на пол.

Мгновенно сработала система пожаротушения, с потолка прямо в центр пламени ударила струя пены. Огонь сопротивлялся, как мог, но отступил и с злобным шипением погас…

Глазам ошеломленных зрителей предстало следующее: то, что раньше было красавицей Юдит, теперь грудой обугленных остывающих обломков и горелого синтетического мяса валялось в луже пены. Закопченные металлические шарниры, обрывки проводов, микросхемы, клочки кожи — вот и все, что осталось от совершенного киборга.