Тени войны

Алекс Орлов, 1998

Доктор Ризен, глава незаконной колонии на планете Эр-Зет 10, желая отстоять независимость, заключает союз с космическими монстрами из другого измерения. Он вынашивает планы взять под контроль все человеческое Сообщество, внедряя в его руководящие структуры людей с вживленными в мозг биопроцессорами. Чтобы спасти цивилизацию, Сообщество бросает в бой флот и легионеров специального отряда «Корсар».

9

Истекали предпоследние сутки подготовки к походу. База на Форт-Максе была похожа на растревоженный муравейник. Туда-сюда сновали тягачи, подтаскивая емкости с горючим для двигателей бронетехники и топливом для жидкостных лазеров. Автокары подвозили боекомплекты, а юркие погрузчики перетаскивали их в десантный транспорт. В орбитальных доках, вращающихся вокруг планеты, заканчивалась работа по доукомплектованию и модернизации космических судов. Они выходили на орбиту, сверкая свежезамененными модулями и грозя потенциальному противнику орудийными и лазерными башнями.

Морис сидел, развалившись в кресле, в своей каюте. Он был в хорошем настроении. Так приятно было не думать ни о чем связанном с работой, сосредоточившись только на удержании расслабляющего образа. Сегодня это было маленькое лесное озеро, заросшее кувшинками и лилиями, над которым порхали суетливые стрекозы.

У самой поверхности воды, лениво двигая хвостами, медленно плавали откормленные карпы. Набегавший легкими порывами ветерок покрывал поверхность озера мелкой рябью и раскачивал молодые деревья на берегу. Морис лежал в густой траве у самой воды. Ноги и руки приятно ныли. Мягкая усталость наваливалась на тело и вдавливала его в податливый грунт. Морис чувствовал, как от давления тело нагрелось и начало растекаться во все стороны, как тающее на сковороде масло…

Тут очень некстати постучали в дверь.

Морис нехотя расстался с достигнутым состоянием и вернулся обратно — в бренное тело в кресле.

— Да-да, входите. Не заперто. — Думая, что это Тим, Морис продолжал сидеть в кресле с закрытыми глазами. — Надеюсь… ты… по делу? — расслабленно произнес он.

— Я, как видно, не вовремя. Вы заняты?

Услышав незнакомый голос, Морис открыл глаза и несколько секунд никак не мог понять, явь это или еще грезы. Перед ним стояла женщина.

— Вы? Что вы здесь делаете? — Морис вскочил с кресла.

— Неожиданный вопрос. Вы меня смутили, Морис. Я просто зашла посмотреть, как вы живете. Меня всегда интересовал быт молодых офицеров.

— Догадываюсь…

— А вот это уже хамство, — сверкнула глазами Юдит.

— Простите меня, мадам. Я ведь солдат. И я взволнован…

— Вас, из новых школ, пожалуй, взволнуешь. И не называй меня «мадам». Для тебя я — Юдит. Или соврешь, что не знал моего имени? И что не хочешь меня? Я же помню, как ты на меня смотрел там, на собрании…

Морис молчал.

— Иди сюда, мальчик мой, у нас мало времени. Через час я должна вернуться на лодку Ричарда, а сейчас он в рубке у Тимотеуса, и мы могли бы… — Юдит подошла к неподвижно стоявшему Морису и поцеловала его так жарко, как только умела. Оторвавшись от него, она в одно мгновение сбросила на пол одежду и стала перед Морисом обнаженной. Ее высокая прическа растрепалась, и несколько прядей упали на лицо. Юдит была так ослепительно хороша, что Морис потерял над собой контроль. Он шагнул было к ней, однако в последнее мгновение, овладев собой, хрипло произнес:

— Мне… очень жаль, но я ничем не могу вам помочь…

По лицу Юдит пробежала тень непонимания.

— Что?

— Дело в том, что я… В общем, мне нравится с мужчинами… Вы понимаете?

Юдит отпрянула. Одним движением она подхватила с пола свою одежду и выскочила из каюты Мориса.

После того как Юдит убежала, Морис еще долго стоял, переводя дыхание. Сбежала… А какая была атака — мороз по коже. В другой ситуации, может, и не отказался бы, но здесь этим утехам не место. На сердце было как-то неспокойно, и Морис пошел поговорить к Тимотеусу.

— Заходи, я еще не ложился! — ответил Тим на негромкий стук в дверь. Он стоял возле стола и перелистывал какие-то бумаги.

— Я к тебе поговорить зашел. По делу.

— Конечно. Я даже знаю, по какому. — С этими словами Тимотеус повернулся к своему другу.

— Даже так? Откуда? — удивился тот.

— Ну, допустим, не знаю, а догадываюсь. Это несложно. Уж если командор железно занят целый час, то Юдит непременно этим воспользуется.

— Да у вас тут дурдом какой-то. Все про всех знают и не принимают мер.

— О каких мерах ты говоришь?

— Да изолировать таких баб надо. С таким телом и таким темпераментом она всю базу разнести может. Она же подрывает боеготовность.

— Многие у нас на базе считают иначе.

— И среди них один мой знакомый лейтенант?

— Признаюсь, был грех… А ты каким чудом отвертелся?

— Я сказался геем, но далось мне это нелегко…

— Сильный ход. Она к такому была не готова.

— Слушай, Тим, а Валевский, он что, ничего не знает о ее похождениях?

— Видишь ли, наш командор немного того. — Тимотеус выразительно покрутил пальцем у виска. — И началось это у него давно. Мне рассказали его историю…

— Ну-ка, расскажи и мне, — тут же заинтересовался Морис, садясь на жесткую кровать Тимотеуса.

— Лет пятнадцать назад, когда Валевский был еще командиром отделения, их бригаду высадили на Лоуренс. Они работали там неделю без отдыха. Остался один маленький островок с какими-то неповоротливыми тушами величиной с дом. Звери паслись на лугу и выглядели вполне безобидно, поэтому экипажи спокойно высадились возле оранжевой лужайки и, не прячась, двинулись к стаду. После напряженной многодневной работы люди расслабились, посчитав, что дело уже сделано. Они начали стрелять по этим тушам, половину зверей перебили, а остальные пустились бежать. Десантники решили перехватить животных и бросились наперерез. И когда все триста человек вышли на лужайку, оранжевая трава вдруг зашевелилась и оказалась какой-то хищной сухопутной актинией. Такие, знаешь ли, красные слизистые щупальца с присосками. Они хватали людей за ноги, валили их, душили так, что кости из суставов выворачивались… С некоторых даже заживо сорвало кожу… Тем, кто добрался до края, в какой-то мере повезло, потому что их растоптали огромные раненые животные. Они мстили за смерть своих собратьев.

— А как же командор? — спросил Морис, забыв о своем деле.

— У Валевского был с собой нож, он с ним никогда не расставался. Такой огромный тесак наподобие мачете. Поэтому командор сэкономил патроны: ему ведь не требовалось отстреливать щупальца — он просто рубил их как капусту. Добравшись до берега живым, Валевский положил несколько поджидавших его животных, но им на смену подходили другие гиганты, и их было так много, что оставшихся зарядов на всех не хватило. К тому же Валевский нашел еще одного чудом уцелевшего парня — щупальца актинии буквально облепили своими присосками ногу этого бедняги, и парень держался из последних сил. Все решали секунды, и командор, не раздумывая, отстрелил этому легионеру ногу. А потом притащил его на себе к десантному транспорту… Вот так-то, Морис. Раненый легионер, которого с таким трудом вытащил Валевский, в конце концов свихнулся. Так что командор единственный из трехсот, кто вернулся из той злосчастной экспедиции и при этом что-то помнил. Позже, правда, выяснилось, что яд, который выделяли те щупальца, плохо действует на мозги и действие его может растянуться на годы. Делай выводы сам…