Берсерк забытого клана. Боги и Демоны Захребетья

Алекс Нагорный, 2020

Вехи параллельной России… Продолжение истории жизни и приключений Феликса в параллельном или перпендикулярном мире. Старая башня у одинокого бастиона, что близ пары городков разделённых верховьями речки Патоквож. Озёра и долы, всё это и есть передовой пограничный рубеж с тёмными. Территория отчуждения, где герою предстоит пройти опасный путь Свободного Охотника, Мага-Вольника в опасном крае Порубежье. Феликс неразрывно связан с наследием Рюриковичей и идёт вперёд, не взирая на новые загадки и трудности в поисках ответов. Новые товарищи не всегда понимают его жизненную позицию. Ведь он сам решает, что правильно, а что неприемлемо для него. Парень всегда поступает по совести, не взирая на устоявшиеся правила и аристократические традиции. Или – по зову своего сердца. В холодном краю Порубежья кроется частичка его судьбы и предназначения? Придётся вспомнить оракула Лазаря и его пророчества, чтобы разобраться хоть в чём-то, из того необъяснимого, обрушившегося на героя…

Глава 3. Логово далеко за озером

Первые шаги по заснеженному лесу оказались последними. Не в том смысле, что мы внезапно передумали идти на выручку местным добытчикам древесины для топки печей и каминов, или взяли и резко сгинули, а из-за банальных снегоступов.

От этих штук на ногах нам пришлось спешно избавиться, так как эти хреновины постоянно за что-то цеплялись в сугробах.

Это меня даже обрадовало, вопреки недовольным Магам-Вольникам, начавшим сетовать. Ну, оно и правильно, ведь они прекрасно справлялись с ходьбой. Научились справляться с этими пародиями на теннисные ракетки, или всегда умели ходить в этих неудобных штуках.

Мы движемся друг за другом, ощетинившись стволами рунных карабинов, направив их в разные стороны. Каждый шорох в лесу заставляет мои волосы шевелиться, да и веко начинает подёргиваться от нервного напряжения.

О тропке я и не мечтаю, но направление движения у нас есть. Дело в том, что тут, в этом дремучем лесу, предусмотрительные местные понаставили на стволах зарубок. Так что, если клювом не щёлкать, то заблудиться будет затруднительно. Есть хорошо различимые ориентиры. Есть.

Однако, это не умоляет всеобщего состояния сосредоточенности и внимательного осмотра пути впереди. Ещё это ОНО будоражит моё воображение, да и все о нём думают, наверное. Это же надо, мужика до аута довести, и в овощ превратить. А ведь он только глянул на… Ну, на ЭТО.

За тридцать минут неспешного пути, сопряженного с преодолением преград, замаскированных под снегом, мне показалось, что я отмахал километров двадцать.

Однако, движение по лесу всегда обманчиво, посему я спешно выкинул это заблуждение из головы. Это хорошо, если мы прошли хотя бы пару километров, и то, по прямой.

Александр Колчак, шествующий впереди, резко остановился и поднял руку со сжатой в кулак ладонью. Даже для меня этот жест был понятен, и означал он только одно. Стоп!

— Всем стоп, — тихо объявил Череп, напряженно всматриваясь куда-то вперед.

Среди тишины зимнего леса, нарушаемой лишь скрипом снега под нашими ногами, его призыв остановиться прозвучал сродни выстрелу из пушки, обязательно громкому выстрелу, большого калибра.

— Что? — я тронул его за плечо.

— Звук нехороший.

Череп вскинул карабин и определил сектор правее от маршрута.

Все маги, и я в том числе, скопировали его действия, приняв удобное положение и опустившись на одно колено.

Потянулись долгие секунды напряженного ожидания.

Не знаю, кто первый из всех заметил приближающуюся опасность, и кто, конкретно, из магов определил направление грядущей беды, но мы все, словно по команде, прицелились в район упавшего ствола дерева, обхвата эдак в три.

Мой палец, лежавший на спусковом крючке, завибрировал из-за нервов, вследствие чего мне пришлось убрать руку от спускового крючка, чтобы не наделать глупостей.

Вдруг там какой-нибудь суслик, не знаю, бывают ли они зимой, но белки точно могут быть.

Из-за сугроба, что образовался в районе корневища этого огромного дерева, показались лохматые уши, а следом глаза и нос любознательного медведя. Точнее, не медведя, а медвежонка.

Я подумал о несуразице, увиденного мной — медвежата ведь не рождаются в зиму. Однако развить свою мысль я не успел. Медвежонок, находящийся под прицелом пяти стволов карабинов, кое-как преодолел глубокий сугроб, пробрался сквозь ветви кустарника, засыпанного снегом, и преспокойно занялся обнюхиванием наших ног. А самое интересное то, что именно мои нижние конечности сильнее всех заинтересовали лохматого зверя.

— Э-ээ… И что мы будем делать со всем этим, а? — поинтересовался я у поручика, стараясь не шевелиться.

Александр Колчак вскинул бровь, не обращая внимания ни на меня, ни на маленького медвежонка, и спокойно продолжил оглядывать окружение.

Я в этот момент слегка успокоился, обоснованно решив, что опасности, как таковой, угрожающей нашему маленькому коллективу, нет. Осматривать лес мне быстро надоело, а вот медвежонок, вызвал у меня интерес. Я же не видел никогда медведя, а по большому-то счету, я даже в зоопарке ни разу не был!

Лохматый косолапый потерся о мои ноги, ткнулся носом в рунические боеприпасы, расположенные на поясе в патронташе, и призывно рыкнул, обернувшись куда-то назад. При этом, будущий гроза дремучего леса, мою ногу так и не отпускает, а продолжает обнимать ее своими лапами.

Я уже хотел пояснить косолапому, что не его папа, и уж, тем более, мамой я бурому отпрыску не являюсь, как вдруг…

Ба-бах!

Резкий звук выстрела, прогремевшего в тишине, заставил меня, инстинктивно развернуться и встретиться лицом к лицу с Пауком, судорожно перезаряжающим свой карабин.

Боевой Маг-Вольник изрядно нервничает, поэтому два рунных боеприпаса упали ему под ноги. И только третий патрон занял свое место в казенной части оружия. Все это время Паук смотрел куда-то вперед, а точнее мне за спину, а перезарядку осуществлял на ощупь.

Я вновь обернулся, но прежде, чем встретиться с причиной того ужаса, что отразился в мимике Паука, грохот второго выстрела разрезал тишину лесного пространства.

— Бегите!!! — истошно заорал Череп, и развернул меня лицом в обратное направление.

Стряхивая медвежонка с ноги, я запнулся и предсказуемо бахнулся мордой в сугроб. Замешкался, поднимаясь, так как с карабином в руках сделать это совсем нелегко. Страшный рев прокатился по лесу, заставив сердце екнуть в груди.

— Твоё ж коромысло, да это медведица! — крикнул Череп уже впереди, — Бегите! — напомнил он всем последнее распоряжение, прежде чем выстрелить мне за спину, в сторону зловещего рыка.

Меж тем, я поднялся и побежал, так как зверь сзади продолжает рычать, и рык этот неумолимо приближается. Позабыв обо всех ориентирах, я ломанулся вперед, что есть мочи.

Прижимая к себе холодный металл карабина, я напрочь забыл, что могу стрелять из своего оружия. Начался стремительный забег по пересеченной местности с подснежными препятствиями.

Я плохо помню тот момент, когда потерял боевых магов из вида. Постоянно падая и кувыркаясь, я поднимался снова и снова, ориентируясь в своём беге на звуки погони.

Решив обернуться, я обо что-то споткнулся и повалился. Не просто упал, как обычно, мордой в сугроб, а покатился по склону, отмечая мелькание неба, сугробов и темных стволов вековых деревьев.

Затормозил я предсказуемо, о ствол, предварительно ударившись о пенёк, скрытый под снегом. От же! Острая боль стеганула меня в позвоночник, а где-то сверху послышался рёв.

Единственно верное направление, для моего спешного отступления, это пологий спуск овражка, в котором я оказался. И вновь продолжился бег с препятствиями, который не прекратился до тех самым пор, пока сил у меня совсем не осталось. И вот…

Я сижу за раздолбанной каменной кладкой, и перевожу дыхание. Погони за собой я совсем не наблюдаю, а только судорожно вспоминаю все те зигзаги, что я вытворял по дороге сюда.

Вокруг никого. А самое обидно то, что закричать банальное «Ау!», я никак не могу. Кто знает, что входит в меню той косолапой мадамы, что гналась за мной. Проверив свой карабин на наличие боеприпасов, я аккуратно высунулся в пролом стенки и замер, присматриваясь ко всему подозрительному в секторе своего обзора.

Отметил для себя хорошую позицию для стрельбы, и ещё одну малюсенькую детальку, такую, как неумолимо приближающиеся сумерки.

«Во, я попал!» Как назло, метрах в пяти, прямо перед мной, шевельнулась веточка дикой ежевики, а снег, укрывавший её, рухнул. Естественно, что я выстрелил, из-за своих перенапряженных нервов.

Ба-бах!

Я сразу вспомнил, что нормальные стрелки, ведущие огонь из засады, просто обязаны менять свою позицию после каждого выстрела. В моем случае мест для смены дислокации я не наблюдаю, поэтому я просто затаился.

Через минуту ожидания, продлившуюся вечность, я, наконец-то, выглянул из-за своего укрытия и обнаружил подстреленного зайца. Отлично! Только не знаю радоваться мне или плакать.

Но есть во всем этом толика положительного — ничего рычащего и зубастого я в округе не вижу. Набравшись смелости и решимости, я вышел из-за своего спонтанного укрытия, и сделал несколько острожных шагов. Остановился, прислушиваясь к окружению, и вновь констатировал своё полное уединение в местах страшных, непроходимых и девственных. Хотя стоп, каких девственных, ведь я спрятался за разрушенной стенкой? Задумавшись над этим и подобрав свою законную добычу, нечаянно подстреленную от страха, я развернулся и наконец-то увидел сущее недоразумение, как по мне.

В сгущающихся сумерках, в метрах пятидесяти за сломанной стенкой, возвышаются величественные руины некогда красивого, или даже эпического сооружения, произведения неизвестных древних зодчих. Но, прежде чем сосредоточиться на старых развалинах и уделить им должное внимание, взгляд мой зацепился за группу статуй, объединенных в единую целостную композицию.

Дело в том, что это не просто обыкновенные фигуры людей, или каких-нибудь персонажей из мифов, а что-то крылатое, черное, с когтистыми ногами и хищными мордами. И ни разу не птичьими, а звериными.

Я сразу вспомнил про грифонов, это единственно верная аналогия, на мой взгляд, имеющаяся в моем воображении.

Возраст данного сооружения я начал отсчитывать от ста лет и более, так как вековые деревья проросли в таком месте, которое раньше запросто могло быть дном, допустим, фонтана.

Сгущающиеся сумерки повлияли на мое спешное и единственно правильное решение в том, чтобы подыскать укрытие среди развалин древнего сооружения. Обойдя по кругу эту скульптурную композицию с крылатыми бестиями, я занялся осмотром руин чего-то очень старинного. На крепость оно не смахивает, по причине высоких проемов окон. Крепостной стены нет, а был невысокий забор, наверняка, когда-то красивый.

Смутил цвет используемого зодчими камня. Иссиня-черный, и даже сейчас сохранивший следы добротной полировки с подгонкой по месту уже в стенах. Может быть, это какая-то заброшенная церковь?

Да, нет… Не похоже. Я зашел внутрь, пройдя под высоченной аркой главного входа. Обратил внимание на полуразрушенную колоннаду вдоль стен и барельефы.

В центре зала сооружён постамент. Обломки камней тут и там, явно принадлежащие некогда обрушенной крыше. Если это не замок, а это точно не он, то тогда что? Для жизни такое сооружение никак не пригодно, даже если предположить, что на постаменте стоял трон, то правитель должен был спать именно в нем, что совсем неудобно.

А может, это алтарь древнего бога… Но ломать голову над произведением неизвестных зодчих, в моем положении совершенно неправильно. Мне бы дров, ну, и немного веток для костра поднабрать, да и обустроить ночлег, чем я и занялся, благо в округе предостаточно сухостоя, годного для растопки и всего запланированного.

За подготовкой прошло много времени, ведь сугробы никто не отменял, а ходить по ним ох как неудобно! Сумрак полностью вытеснил день. Ночь воцарилась над лесом. Я сижу, меланхолично переворачивая дровишки, и кручинюсь над своей судьбинушкой. Так себе, если честно.

Заяц этот еще, которого нужно освежевать, чего делать я не умею… Разве что, прямо так его изжарить и сожрать, в шкуре, совершенно без соли и намёков на хлеб с кетчупом.

По сторонам я уже давно не смотрю, нет интереса у меня к раздолбленным стенам. Завороженно глядя на язычки огня, я решил передвинуть оружие поближе к себе.

Протянув руку назад, я наткнулся на что-то пушистое, что лизнуло меня, пискнуло, рыкнуло по-щенячьи и прихватило зубами, прямо за безымянный палец.

Сказать, что я испугался, ничего не сказать. Я совершенно запросто мог обосраться. И обделался бы, но мне повезло, так как нечем, потому что живот пустой. И что самое обидное во всей этой ситуации, это то, что мне совсем не хочется оборачиваться и смотреть на того, кто же решил полакомиться моими пальцами.

Но я всё-таки набрался смелости, и осторожно, не совершая резких движений, повернув голову, скосил глаза на явное недоразумение, сотворенное неизвестным богом. Почему богом? Да потому что усатое чудо с кошачьей мордой, или рысеподобное, не может иметь крылышки с перьями.

Также мне кажется неуместным внешний вид лап. Задние явно кого-то хищного и крылатого, наподобии орла, ну а передние вполне себе львиные, толстенькие, а нет. Кошачьи все-таки или принадлежащие рыси, как близкого родственника кошачьих. Но не рычит оно и не мяукает. Это страшненькое чудо отвлеклось от занятия моими пальцами, и, наконец-то, обратило внимание на меня.

То, что это щенок, потому что птенцом это мифическое недоразумение я назвать не могу, догадаться несложно, и я тут же получил новую порцию озноба. Мысли о маме вместе с папой заставили мои волосы зашевелиться.

Моментально забыв про костры и зайцев, я вскочил с места и за пару прыжков скрылся за разрушенным постаментом. Что-то хлопнуло крыльями в высоте небес, приближая мою безвременную кончину.

Я замер, и недоверчиво посмотрел на свой карабин, ставший каким-то маленьким и бесполезным в моем представлении. Однако, ничего страшного не случилось, чудовище передо мной не приземлилось, и тридцать минут, проведенных в укрытии, замаячили неизбежной простудой в ближайшем обозримом будущем.

Я вернулся к костру, подкинул в него дров, и отметил довольного зверя, безмятежно доедавшего зайчика, и смотрящего на меня с превеликой благодарностью. Риторический вопрос — как быть и что делать, — я себе не задал, посчитав, что ситуация не склонна к обострению. Чудовище не желает на меня нападать, а подыскивает место для ночлега, усиленно тыкаясь в меня на предмет расположиться под меховой накидкой. Наглая какая штуковина!

И ей это удалось, благо размером оно было не больше котенка. Пришла в голову дурацкая и неуместная мысль, как в нее поместился зайчонок, превосходящий эту небольшую зверушку в два раза. Однако ломать голову над этой проблемой я перестал сразу, как только представил себе мистическую сущность этого существа.

Сон не пошел, что меня и спасло. Огромная особь рухнула с неба, попав своей лапой прямо в кострище. Зверюга взвыла и замахнулась когтистой лапой для нанесения мощного удара.

Я резко ушел кувырком от её выпада и второго удара хвостом, попутно выхватывая сразу два рунных револьвера. То, что заряды не принесут ей урона, сомнений у меня не вызывает, а спасение я вижу только в одном — в использовании своего проклятья или дара, напрямую связанного со склонностью к экспериментам.

Продолжая метаться среди разрушенных колон, и уворачиваться от ударов непонятно кого, я затеял рунное построение Ксандры, переделанное на свой манер. Мне оно удалось, знаки стихий заняли свои места по углам шестигранника, когда я замешкался, с выбором центрального символа.

Однако решение пришло неожиданно, что меня и спасло. Я подумал о стихийной принадлежности, рунного боеприпаса, в каморах барабанов своих Рунных револьверов, и вспомнил, что это стихия огня.

Осталось дело за малым. Нужно определиться с местом на теле зверя, в которое я и выпущу свою энергию вместе со смертоносными зарядами револьверов.

Откинув карабин далеко в сторону, я отвлек крылатого зверя, и воспользовался возможностью сделать паузу, перевести дух на пару мгновений для более хорошего прицеливания.

Ведь я же не знаю, где сердце у этого зверя находится, зато голова сейчас повернута ко мне затылочной частью. В неё я прицелился и…

Время замерло, снег замедлил падение, звуки поплыли и растянулись в монотонное эхо. Нити энергии родились в перстне Рюрика и потоком прошлись через всё моё тело к Рунному револьверу.

Оружие тут же нагрелось в руке до нестерпимого жара. Я отметил, как ствол начинает раскаляться и…

БАХ!

Меня резко откинуло в стену от страшного удара волнами взрыва разорвавшихся в револьверах боеприпасов. В глазах потемнело, я рухнул на запорошенный снегом каменный пол…