Империи глубокого космоса. Прелюдия. Моя тысячелетняя любовь

Алекс Кинсен, 2023

Меня забрали в мир глубокого космоса за миллиарды световых лет от дома. Откуда нет возврата. Мне сказали, что теперь я обязана любить: Его, его дом, его империю. Мне говорили, что я никто, пытались растерзать, убить, изнасиловать, предать. Но я всё пережила. Раскрыла свою историю и свою суть. Я стала одним из самых сильных существ его империи. Я Хагнарат Ти-Драг с Земли. И это моя история.Примечание: нецензурная брань, указанная в отметке на сайте, ограничивается обычными заменителями нецензурных слов.

ГЛАВА 3

От скорости, с которой он несся, я не могла даже немного приподняться, так и оставаясь свисать с его плеча вниз головой. А от частоты мелькания перевернутых картинок очень быстро затошнило. И как только я собралась возопить об этом злобному раату, была бесцеремонно сброшена на мягкую и широкую кровать. Она стояла изголовьем к одной из стен просторной залы с высоким потолком. Огромное панорамное окно изогнутым овалом разлилось почти по всей стене и открывало вид в бескрайний космос. Мы опять проплывали умопомрачительную зеленую туманность. Перед окном стоял длинный стол с парой стульев. Такие размеры помещений на космическом корабле? Он совсем не экономит место. Ещё несколько дверей. Обычная мебель в необычной обстановке. Я чувствовала его тяжелый взгляд. И снова страх, испытанный мной при первом взгляде на него, сменился гневом. Ну не убьет же он меня теперь?

Я с вызовом подняла глаза:

— Зачем? У меня два сына. Верни меня.

Он некоторое время смотрел на меня, а потом начал метаться по огромной каюте словно тигр в клетке. На очередном круге заехал кулаком в дверной косяк, отчего тот превратился в железную труху, как и дверь несколько минут назад. Меня затрясло от страха. Вот я и договорилась о извращении на Землю.

— Возвращении? — Взревел он. И сгреб меня с кровати. В следующую секунду, не успев даже опомниться и взвизгнуть, я оказалась распластанной животом по столу. К слову я даже не ударилась. Меня уложили на него баснословно быстро, но аккуратно. Послышался треск моих рвущихся штанов, и попа ощутила прохладу воздуха. Конечно, я сопротивлялась. Изо всех своих вновь приобретенных сил. Но никакое трепыхание не могло противостоять этой горе костей и мышц. Ну все: я зажмурилась, — сейчас меня изнасилуют. Но вместо этого я услышала звонкий шлепок по собственной попе. Потом ещё. И ещё. Всего три. После чего он отвернулся и отошел. Я тут же вскочила, прикрываясь уцелевшей передней частью штанов. Попа начинала гореть, будто я села на раскаленные угли. Но намного больше горела моя душа: от возмущения в центре солнечного сплетения разрастался жуткий комок гнева.

— Ах ты… — задохнулась я, так и не придумав, что же ещё сказать. Почему-то ни одно из обзывательств не звучало достаточно унизительно.

Сам гадский инопланетянин кажется немного выпустил пар и успокоился. Хладнокровная часть сознания шепнула: «Хорошо, что не убил, по крайней мере. Это самая безобидная из всех возможных физических расправ». Он почти отлетел к окну и замер на несколько долгих минут. Я не выдержала первой.

— Я не понимаю, что я сделала? Я свободная женщина и не помню, чтобы принимала на себя какие-то обязательства по воздержанию.

— Запомни раз и навсегда, — перебил меня его зловещий многомерный голос, от которого по спине испуганно заметались мурашки. — Отныне ты не являешься свободной в своих поступках женщиной. Ты моя женщина и будешь только моей. По своей воле или нет.

— Это что за мракобесие? Я тебя не боюсь! Верни меня к моим детям!!!

Со скоростью, которой никак не мог обладать обычный человек, он вылетел из каюты, оставив меня в звенящей тишине. Я осела на кровать и зарыдала. Да что же это? Когда какое-то время назад я стояла в темноте своей квартиры, то думала, что хуже быть уже не может. Сейчас я оттолкнусь, наконец, от самого дна своей жизни и начну всплывать. Но нет: всегда есть ещё большая яма с ещё большим дерьмом, в которую твоя жизнь может свалиться дальше. Боженька, верни меня, а? Я больше никогда не буду себя жалеть, я всегда буду ценить то, что имею, и больше никогда, слышишь, никогда не буду скулить, жаловаться и плакать!

Вместо ответа из стены выдвинулась панель с какими-то тряпками, и Тигниа обреченно изрекла:

— Архонт Сганнар приказал надеть это и явиться на церемонию прощания с одним из членов нашей команды.

Я ничего не ответила. Покрутив в руках жемчужно-белое платье, просто села вместе с ним обратно на кровать, уставившись в стену.

— Тигниа, а можно мне ещё одну пару штанов?

— Как скажете, архаит.

Какой ещё архаит? Выяснять не хотелось.

Я переоделась в новые джинсы и снова уставилась в стену. Не знаю, сколько прошло времени, но дверь зашипела, и в каюту влетел злобный гад собственной персоной. Глядя на меня своим пылающим взглядом, он прошипел:

— Одевайся, придёшь попрощаться со своим любовником. Ты должна увидеть своими глазами, что бывает, когда меня не слушаются.

— А я и не буду. Слушаться. Можешь сразу выбросить меня вместе с ним. Ты же летел 65 мегапарсек не для того, чтобы банально меня убить? Убил бы сразу на Земле. — В какой-то момент я поняла, что я уже потеряла всё, что мне дорого. Если он способен быть только таким, то скорее всего я уже никогда не попаду домой.

— И забери эти пошлые тряпки, — швырнула я в него самым красивым платьем, которое мне когда-либо доводилось видеть. — Мне удобно в этих джинсах.

Платье он отшвырнул ногой, а меня грубо схватил за плечо и потащил по коридору. Да что за орангутанг такой? Тащили меня достаточно долго, хотя я давно уже не сопротивлялась. От стресса снизошла странная апатия к собственной судьбе, в то же время сдобренная решением, что совсем уж забитой и послушной зверушкой я точно не буду. Просто это не в моей природе, и всё. А против неё я не пойду пока не увижу реальной перспективы получить свой дом обратно.

Спустившись несколько пролетов на лифте, мы оказались в железном ангаре, заполненным толпой народа. В момент нашего появления, не менее ста пар глаз уставилось на меня с изумлением и любопытством. Все они были гуманоидами, очень похожими на людей. Очевидно, что все были одеты в армейскую форму неизвестного образца. Я не стала никого рассматривать пристально. Просто гордо подняла голову и невидящим взором смотрела в направлении своего движения. Вытащив меня в центр этого сборища, злобная гора остановилась и монотонно произнесла:

— Все мы собрались здесь и сейчас, чтобы проводить в последний путь с нашего корабля с’арха Лаора из рода Траодов галактики Анайя, мою правую руку и верного соратника в битвах. В прошлом.

В звенящей тишине его многомерный голос разносился зловещим эхом и тяжелым грузом оседал в ушах присутствующих.

— Он осуждается за преступную небрежность, повлекшую за собой предательство своего Архонта. Он приговаривается к изгнанию с имперской службы и с этого корабля незамедлительно. Сейчас он будет направлен на планетоид AG-116.

Честно говоря, я ожидала недовольного ропота, гула возбужденных голосов. Но ничего не последовало. Всё та же звенящая тишина. Это немного выбило меня из кокона апатии, и я стала озираться по сторонам. На разноцветных лицах этих людей не дрогнул ни один мускул. Все они были суровы и неподвижны, как камни. Ничего себе тут дисциплина! Как-то не верилось, что все они бездушные андроиды. Судя по двум моим новым знакомым, эти чужаки вовсе не лишены обычных человеческих эмоций.

В следующий момент одна из стен выдвинула из себя обтекаемую продолговатую сферу, створки которой открылись. Внутри было место для одного человека. Двое инопланетных мужчин, затянутых в «космические доспехи», как я их про себя окрестила, ввели Лаора в зал. Глядя на него, моё сердце опять подскочило. Как же он красив, просто дух захватывает. Казалось, его глаза блестели ещё ярче. А его в космос. Сганнар громко скрипнул зубами. Этот зараза тоже красив, но я настолько зла на него, что его очевидная привлекательность совершенно не привлекает. Даже напротив. Так и хочется вцепится в его надменную морду, расцарапать её и выбить пару зубов.

Лаор спокойно осмотрел всех окружающих, остановившись на мне долгим пронзительным взглядом, а затем лукаво улыбнулся, вновь показав свои ямочки на щеках. Я снова обомлела, как и в первую встречу, случившуюся около часа назад. В этот момент я поймала себя на мысли, что хотя мне и жалко такого красавчика, по большому счету я остаюсь довольно равнодушна к его дальнейшей судьбе. Даже не смотря на недавний быстрый секс. В данный момент мне была намного интереснее моя судьба и проблемы. А парень должен был знать, какие суровые порядки царят у них здесь. У меня есть оправдание: я проснулась с частичной амнезией в глубоком космосе, после жуткого стеклянного куба, в котором провалялась неизвестную тучу времени, вымазанная холодной мерзкой слизью. У меня была дезориентация и гормональный сбой. Всё-таки ему стоило сначала выяснить, кто именно забыл в стеклянном саркофаге свою «игрушку» — невесело думала я. В этот момент Сганнар покосился на меня и злорадно ухмыльнулся. Ах да! В каюте я только лишь подумала о возвращении, а он повторил это за мной вслух. Поначалу я даже не сообразила, но теперь совершенно очевидно, что этот чужак читает мысли. Кулаки сжались сами собой.

Лаора подвели к выдвинувшейся из стены капсулы, но он остановился.

— Словом Архонта ты проговариваешься к незамедлительному изгнанию. — Коротко бросил Сганнар. Закрыв на несколько мгновений глаза, словно ему было больно смотреть на своего бывшего соратника, он едва кивнул головой в сторону капсулы. Охранники немедленно подвели к ней своего узника.

Лаор повернулся к нам, и глядя прямо на меня, произнес:

— Моё последнее слово, Дядя. — Сарказм так и сочился из его уст. — Плевать мне на всё, и на тебя тоже, но я вернусь за ней.

При этих словах я вздрогнула. Ещё одного маньяка на свою голову я не выдержу. Придется освоить местное оружие и начать заниматься естественным отбором. И с чего это мальчик так прикипел от одноразового секса? Нет уж. Не нужно мне такого удовольствия, будь он тысячу раз красавчиком.

Сганнар же злобно прищурился и махнул рукой, отчего Лаора необъяснимым ветром задуло в капсулу. Створки с грохотом захлопнулись, и капсула погрузилась обратно в стену, из которой недавно возникла. Через мгновение стена ангара стала мерцать, и за пару секунд сделалась прозрачной. Я отпрянула, но мой похититель взял меня за руку, прошептав:

— Тебе нечего боятся. — Рука была сильной, теплой и мягкой, и моя ладонь довольно расслабилась. Предательница.

Закрытая капсула, медленно раскручиваясь, неумолимо уплывала в космос по направлению к далекой бледно-сиреневой планете. Завораживающе. А что если бы я была внутри нее? Нет. Уж лучше здесь. Надежда вернуться к детям всё ещё не умерла.

Сганнар дернулся как от электрического тока.

Грубо схватив меня за руку, он протащил моё тельце через теперь уже недоумевающую толпу. Дождавшись, когда мы выйдем в коридор, я исхитрилась вывернуться.

— Да хватит уже выкручивать мне руки! Медведь пещерный! Я и сама способна передвигаться!

Он промолчал, сверля меня глазами, потом двинув меня плечом, прошел вперед, коротко скомандовав:

— За мной.

Когда мы дошли до каюты, он пропустил меня вперед. Намереваясь вылить на него сейчас всю мощь своего возмущения, я повернулась, открыв рот, но наткнулась лишь на закрывающуюся дверь. Я осталась одна.

В тишине и одиночестве, наедине с огромным окном и звездами, отчаяние захлестнуло меня с новой силой. И я разрыдалась. Так горько, как только могут плакать дети, потеряв самую любимую игрушку. Так горько, как только может плакать девушка, разочаровавшись в своей первой любви. Мне было жалко. Жалко себя до икоты, до желания раствориться на атомы и перенестись в известную мне часть Вселенной, на мою родную Землю. Я ненавидела этого гада всеми фибрами души.

Когда он зашел в следующий раз, я всё ещё рыдала. Посмотрев в задумчивости, он снова вышел. Так повторялось несколько раз. Пару раз заезжало нечто похожее на дроида и оставляло на столе ароматно пахнущую еду. Но я знала, что если положу в рот хотя бы кусок меня вырвет. Спазмы в горле все усиливались и усиливались.

Сганнар зашёл ещё раз, бросил взгляд на грустную охладевшую пищу и присел рядом со мной.

— Прости меня. — Неожиданно сказал он приглушенным голосом.

Его лицо находилось так близко от меня, так манило, что я ни разу не подумав, сквозь пелену слез, не видя толком своей цели, врезала правым кулаком ему по носу. И у меня это получилось. Его голова дёрнулась едва-едва заметно. И тут мне показалось, что этого явно недостаточно. Живя своей отдельной жизнью, левая рука взлетела в воздух и, не встретив никакого сопротивления, со звоном приземлилась на его щеке. Он не дернулся совсем, а лишь слегка улыбнувшись прошептал:

— Полегчало?

Честно говоря, мне стало стыдно. Никогда в своей жизни мне ещё не доводилось бить человека. Да не только человека. Никогда я не могла поднять руку ни на одно живое существо, больше таракана. А тут, целых два раза. Следующим пришел страх, и слёзы тотчас просохли: ну вот сейчас он меня убьет.

— Почему ты не остановил меня? — Прошептала опухшими от долгой истерики губами, на которые он заинтересованно посмотрел.

— Я не убиваю маленьких девочек. Особенно, если в порыве страсти они не разбирают, что делают. Кто-то другой уже не был бы жив. Но тебе… Я дал право ответить на мою недавнюю расправу над тобой. Тогда я немного вспылил.

— Немного? Попа горит до сих пор!

— Можно посмотреть? — Вкрадчиво поинтересовался мужчина.

— Нельзя! — Взвизгнула я. — Это ведь с тобой мы разговаривали последние месяцы? Это были не просто мои фантазии?

И он утвердительно покачал головой.

— А ведь я была уверена, что ты не существуешь, что я тебя выдумала. Откуда мне было знать, что я обязана хранить тебе верность?

Желваки заходили у него на щеках, и он опять отошел к окну. Черт, кажется я снова испортила его миролюбивый настрой. Он долго стоял, уставившись на звёзды, затем устало потер лицо руками и вновь повернулся ко мне.

— Мы не с того начали, Хаг.

— Конечно не с того. — Опять они как-то странно ко мне обращаются. И я снова не стала выяснять, что такое «Хаг». Хоть Полосатым муравьем пусть называет, лишь бы вернул. — Только теперь уже поздновато признавать свои ошибки, когда мы за черт знает сколько световых лет или парсеков, что у вас там, от Земли. Может стоило спросить меня сразу, в моем доме, — с вызовом говорила я, — хочу ли я идти с тобой? Я дала бы тебе ответ прямо там и…

— Кто тебе сказал, что я ошибся?

— Я говорю тебе, что ты ошибся. — Я вскочила с кровати. — Серьезно ошибся со мной. Слушай, а давай ты просто сделаешь со мной свои дела, которые нельзя решить на расстоянии. — Я была готова заплатить любую цену, чтобы вернуться. — А потом развернешь своё корыто обратно и доставишь меня домой. Я даже не буду в претензии. Просто. Верни. Меня. К. Моим. Детям.

Он пристально посмотрел на меня и подошёл. Так близко, что когда мой нос уткнулся в его солнечное сплетение, пришлось сильно задрать голову. Хотя сама я была не самого маленького роста. Его ноздри раздувались, он с шумом втягивал воздух.

— Ты так легко даешь всем незнакомцам то, что они у тебя просят?

Этот мерзавец намекает на мою неразборчивость? Да это было всего один раз в моей жизни. Несколько часов назад.

— Лаор ничего не просил… Мне просто этого захотелось.

Его челюсть сильно сжалась, отчего мышцы на щеках запульсировали. Это я зря. Но пока он меня слушает, я поспешно продолжила:

— А тебе я предлагаю сделать лишь то, для чего ты меня забрал. И почему-то мне кажется, что это не просто пятнадцатиминутный секс. Согласись, ради этого было бы сущим бредом пересекать несколько галактик. К тому же о своей сексуальной привлекательности я не такого высокого мнения. Видимо, тебе нужно всё же что-то другое. Выкладывай, большой парень. И не думай, что я тебя боюсь, когда ты вот так стоишь и скрипишь на меня зубами. — Соврала я.

И чего это я стала такая наглая? Это странно, но, когда я разговаривала с ним, у меня было полное ощущение, что я ругаюсь с мужем. Да он больше, сильнее, агрессивный инопланетянин в конце концов, предугадать ход его мыслей невозможно. Но по непонятной причине я чувствовала себя в безопасности, будто выясняю отношения со своим мужчиной по поводу разбросанных под диваном грязных носков.

И тут Сганнар рассмеялся. Задорно, откинув голову назад. За одну секунду из мрачного злодея веселье сделало его молодым и беззаботным земным парнем. Он быстро успокоился и посмотрел на меня теперь уже… неужели с нежностью?

— Грязные носки я никогда не разбрасываю. Но твои ощущения, что я твой мужчина очень приятны. И абсолютно верны.

— Все-таки ты читаешь мысли? — Я смотрела в пол. На Сганнара смотреть не хотелось. Он страшно бесил не только своими замашками властелина Вселенной, но и своей безумной красотой. Особенно, когда вот так улыбался и стоял так близко.

— Конечно я присутствую в твоей голове. Как ещё мы могли бы общаться все последние месяцы? Ты ведь помнишь, как мы фантазировали вместе? Помнишь, как ты представляла, как я вхожу в тебя? Это было так сладко. — Порочно прошептал он мне на ухо. — К сожалению, после репаративного модуля ты раскрыла некоторые способности, которые спали пока ты была на Гайе, что и следовало ожидать от моей ллеиро. Сейчас я чувствую, что ты приобрела некоторую устойчивость к проникновению в твой разум. Но думаешь ты по-прежнему громко.

— Плевать на твои супер-способности. Что такое ллеиро? Архаит? Хаг? Ваш имплант не даёт мне перевода этих слов. И как долго ты меня здесь продержишь? У меня есть шанс вернуться домой живой?

— Как я понимаю, вся проблема в твоих детях?

— Нет, проблема в тебе! Ненавижу тебя за то, что отобрал их у меня, ублюдок! — Толкнула я его в грудь. Что было равносильно попытке сдвинуть скалу.

— Если ты хочешь хоть о чем-то со мной договориться, тебе стоит быть повежливее. — Он снова вернулся в режим бесстрастного злодея. Сама виновата.

Пришлось глубоко вдохнуть и взять себя в руки. Он прав. Так я ничего не добьюсь.

— Умная девочка. — Прокомментировал он и продолжил. — Ну, во-первых, начнем с того, что когда мы с тобой общались в твоих мыслях, ты ни разу не подумала о своих детях. О сексе — да. И очень много. Но не о них. В твоем доме я тоже никого, кроме тебя, не обнаружил. Поэтому узнал об их существовании только сейчас, когда уже немного поздновато.

— Я же думала, что ты просто моя фантазия! Плод моего воображения! Я не обязана выкладывать всю свою биографию своей собственной сексуальной фантазии! И тем более думать в этот момент о детях! Это же бред!

— Но, как видишь, я очень даже реален. А вина теперь лежит не только на мне. Я думал, что умыкну свою женщину, а потом объясню ей всё. Тратить время на Гайе на ухаживания и уговоры не входило в мои планы.

— А в мои планы? Ты не хочешь спросить, что входило в мои планы?

— Твои земные планы не имеют теперь никакого значения. Смирись. А эманации твоего разочарования от земной жизни я мог чувствовать ещё в системе Такрид-Аора.

— Да все эти мои-твои эманации просто ничто перед тем, что ты забрал меня у моих сыновей! Пожалуйста, верни меня обратно. Я тебе ни к чему, поверь. — Я перешла в стадию нытья и уговоров. — Обычная земная тётка с кучей проблем, не сделавшая ничего выдающегося и не обладающая никакими выдающимися способностями или качествами. Или красотой. Но я просто хочу любить их, быть с ними, смотреть как они растут — они ведь ещё совсем дети… Четырнадцать и десять ле…

Я запнулась, наткнувшись на стеклянный взгляд. Кажется, умолять его все равно, что умолять крокодила. Рептилоид чертов. Сменим пластинку.

— Зачем тебе понадобилось лететь за мной в такую глушь как наша Богом забытая планетка?

— Она не забыта. — Наконец молвил он. — А занимает очень важное место в галактической системе личностного развития монад.

— Чего развития?

— Во-вторых, является важным перевалочным пунктом из Млечного пути — если по-вашему, до следующей галактики Небулы Андромеды, а там до Второй Вселенной. И в этом смысле, поверь, в космосе над вашей планетой царит очень оживленное движение.

— Так, — перебила я его. — Четно говоря, мне плевать на это все.

Он моргнул. Кажется, я удивила его. Потом резко схватил стул, придвинул его лицом вплотную к кровати и заботливо усадил меня на него. Сам уселся на кровать, раздвинув ноги и заключив мою сжавшееся тело в плен своих огромных коленей. Теперь побегать по каюте у нас не получится.

Он нежно взял меня за запястья.

— А сейчас успокойся и послушай меня очень внимательно.

Давным давно, когда у наших душ ещё не было таких плотных тел, мы жили вместе. В одной общине душ на планете высшего порядка Аллианаат. Она даже не в этом измерении. И твоя душа тогда тоже была женской, а моя мужской. Потом, после грандиозной катастрофы, устроенной одним из соправителей галактического дна, измерение, в котором царил Аллианаат было спрессовано до составляющих материального мира, и как высшая планета он прекратил своё существование, проявившись уже в материальном мире как планета Атаон. Это сопровождалось большими планетарными катаклизмами. Как на вашей Земле в начале её существования. Катаклизмы были не только материальные, но и энергетические. Многие спаслись. Как и мы с тобой. Но наши души попали в разные червоточины, и их разнесло в разные концы разных галактических скоплений. Затем мы стали совершать ошибки. Поэтому души уплотнились. И им понадобились физические тела. Мы много раз перерождались, пока, наконец, не переродились в границах одной Метагалактики. Именно поэтому я смог тебя найти сквозь столько эонов. Услышал твой зов, понимаешь? — прошептал он мне в лицо.

Я задержала дыхание. Мурашки бегали по спине, доводя до дрожи. У меня было слишком много вопросов, но ни одного правильного.

— Подожди, а почему ты все это знаешь? А я нет?

— Я все это помню. С самого начала.

— А почему я не помню?

Он наклонился ко мне. И тихо прошелестел:

— Значит, ты больше ошибалась. И в конечном итоге попала на Землю. Это что-то вроде детского сада для душ.

— Значит, ты у нас такой весь просветленный, а я из детского сада? Слушай, и зачем я тебе? Найди кого-то своего уровня что ли.

Он резко придвинул меня ещё ближе, так что мои колени уперлись прямо в его мужское… о нет, такое огромное.

— Мне не нужен никто другой. Будь ты даже в двухмерном Дайфуре. Теперь, когда я нашел тебя, больше не отпущу. — С чувством сказал он, глядя мне в глаза. — А всякие уровни — это ерунда. Как идти на высокую вершину. Кто-то идёт медленно, кто-то быстро. Кто-то находится в начале, кто-то в середине. Но это всё ещё люди, и никто из них не лучше другого, даже если успел в своем путешествии пройти больше.

Я смотрела в его волшебные бирюзовые глаза и всё ещё не чувствовала того, что этот гад имел хоть какое-то право забирать меня без разрешения. Несколько долгих мгновений, не отрываясь, мы глядели друг на друга. Я чувствовала что-то. Чувствовала родственность душ. Чувствовала, была уверена, что знаю его уже тысячу лет. Но все это не успокаивало меня, не утешало мою злость, не унимало тревоги от расставания с моими детьми. Я знала, что он моё прошлое. Но они — моё будущее. Он не должен был насильно возвращать меня себе. С этим я не смогу смириться. Я глубоко вдохнула и оттолкнула его от себя. В этот раз мне позволили отодвинуться подальше.

— Всё прочитал в моей голове? — Спокойно спросила я.

— Да. — Ответил он в своей монотонной манере.

— И?

Он помотал головой, словно стряхивая с себя что-то.

— Я не учёл этого. Я слишком давно живу уже даже в этом воплощении. Не говоря о том, что помню и все предыдущие. Некоторые из чувств я попросту… — Он запнулся. — Забыл…

— И сколько тебе лет? Как раату?

— Семь тысяч…

Я присвистнула. Никогда не получалось этого делать, когда очень хотелось. А сейчас вырвалось само.

— Хорошо сохранился. А сколько вы вообще живете?

— Около тридцати. Тысяч.

— То есть ты ещё молоденький? — попыталась я пошутить. Шутку не оценили. Он смотрел на меня сверху вниз своим раздражающим изучающим взглядом. Будто до сих пор решая, что же я такое и что со мной делать. Завел себе зверушку, теперь сам мучайся на тему того, что со мной делать.

Он усмехнулся. Ах да, он же читает все мои мысли, живучий гад. Сганнар нахмурился.

— Хватит уже меня обзывать. Мне это не всегда нравится.

— Сказать, что мне не нравится?

— Не надо, я уже понял.

Он ловко встал и вновь подошел к своему огромному окну. Долго смотрел в глубину космоса и иногда тер лицо ладонями. Кажется, это одна из его привычек.

Затем снова смотрел, замирая так, что, казалось, будто передо мной стоит великолепная огромная статуя. Глядя на него, я испытывала восхищение. Восхищение как созданием природы. Но не более. Его вина передо мной затмевала все прочие ощущения. Кроме зарождающегося чувства надежды. Ведь если, по его рассказам, я хоть что-то для него значу, не может же он просто заточить меня в этой консервной банке? Или в своем логове на какой-то другой планете? Это перечеркнет все те высокопарные рассказы, которые он только что здесь так пылко излагал. И отчего этот дурень не мог подумать об этом раньше? Отчего мои чувства были поставлены на тот же уровень, что и чувства комнатной мухи. Что за замашки властителя мира?

Он шелохнулся.

— Это потому, что я и есть властитель. Я архонт.

— И о чём мне должно сказать это слово?

— Пока только о том, что я принял решение. Я развернул корабль сразу, как только узнал о том, что у тебя есть сыновья. Но… — Я даже задохнулась. И он молчал все это время? Вот крокодил! Он все-таки сделал это ради меня! Наверное, все не так безнадёжно! Вернёт меня? Или хочет забрать их? За всем этим потоком мыслей, я не заметила, что он уже некоторое время молчит, стоя с закрытыми глазами и с раздражением ожидает пока я закончу «громко думать».

— А теперь прерви ненадолго свой эмоциональный всплеск и позволь мне продолжить, наконец. Если ты ещё не поняла, то я не собираюсь расставаться с тобой более никогда.

— Тогда что ты решил? — Радости заметно поубавилось. И всё же он решил направить корабль в правильном направлении. Если, конечно, опять не передумает. — Прошло не очень много времени с тех пор как ты украл меня. Мы ведь можем вернуться за ними?

— К сожалению, нет. Одна из причин, почему я не мог задержаться на Земле тогда больше, чем на полчаса, это пульсирующая червоточина Гайи-Альфы. Это почти мгновенный способ попасть на Землю из скопления Сайграхара и преодолеть за пару минут миллиард и двести миллионов световых лет. Один переход и всё. Но, как я уже сказал, она пульсирует циклами, поскольку расстояние, покрываемое ею огромно даже по нашим меркам. Мы уже прошли её, и она вновь закрылась на полтора ваших цикла. Сейчас ты за полтора миллиарда световых лет от Гайи.

— Господи, я даже не могу… не могу воспринять эту цифру. Я не увижу их полтора года?

— Поскольку ты скоро станешь моей лиро в традициях империи Райауарат, то я должен сделать тебе свадебный подарок. — В голове промелькнула шальная мысль возмутиться, задать кучу вопросов, но я решила пока не перебивать большого парня. — Наша империя до сих пор не представлена на Земле, и в этом смысле твое обнаружение именно там очень даже кстати. Мы возведём у нас небольшой телепорт, который соединит нуль-переходом арктурианский телепорт на Гайе, который они давно там установили, с нашим. Нужно будет испросить у них разрешения, но они довольно добрые ребята. Для возведения мне необходимо много особого минерала, энеона. Он не сложился у вас в Млечном пути, ближайшие планетоиды с его залежами находятся в системе рудников Заора — это здесь, в скоплении Великой стены Слоуна, — если по-вашему. Хотя на самом деле это метакластер империи Сайграхара — они наши союзники. Пройдем через пару червоточин и доберемся где-то за месяц до системы Раны.

— К-куда? — Разум отказывался включаться в калейдоскоп событий, названий, расстояний. Поэтому я решила задать более земные вопросы. — И сколько уже прошло с тех пор, как ты умыкнул меня?

— Немного. Думаю, около недели по твоему времени.

Я начала ходить по комнате и бормотать:

— Она думают, что я пропала без вести… Или бросила их. Не дай Бог…

Его тяжелые руки легли мне на плечи.

— Так тебе интересна твоя дальнейшая судьба? — Мягко спросил он. От такой неожиданной нежности с его стороны я опять растерялась и кивнула.

— Телепорт может перемещать только несколько человек за одни ваши земные сутки. Затем энеону нужна подзарядка от энергии любой звезды. Поэтому использовать порталы, находясь прямо на корабле затруднительно. Мне придётся приложить некоторые усилия для его создания. И это не делается в замкнутом пространстве корабля. Тем не менее ты сможешь «ходить» к своим детям. Либо уговоришь их пройти все ужасы репаративного модуля и трансформировать свои тела для существования в нашем измерении. Но дети пройдут через это намного быстрее и безболезненнее. Либо будешь посещать их так часто, как захочешь, прямо из нашего дома на Тауанире. Не забывай, что твоё место теперь рядом со мной, в моей жизни. — Он сделал паузу. — И постели.

Первая мысль: ну что ж, уже лучше. Было бы совсем хорошо, если бы он просто вернул меня. Хотя кого я обманываю? Не так хорошо мне там было в последнее время. Да и здесь все безумно интересно. Сганнар усмехнулся.

— Вот именно. Я дам тебе лучшую жизнь. И твоей семье тоже. Поверь. — Он протянул мне руку, и я послушно дала ему свою. Капризничать не хотелось. Теперь моё состояние напоминало сдувшийся воздушный шарик. Он резко притянул меня к себе и крепко обнял.

— Если мы решили часть наших разногласий, то я хотел бы попросить тебя прислушаться к своим внутренним ощущениям, почувствовать связь со мной и… открыться мне. Как я открылся тебе. — Его лицо вдруг резко окаменело. — Ты больше никогда не посмеешь взглянуть на другого. Меня это оочень сильно расстроит.

Я помнила, что получается, когда этот маньяк расстраивается. И понимала его просьбу. И все же, следующая запоздалая мысль: теперь я обязана хранить ему верность до конца жизни? Хотя, судя по его рассказу, дело даже не ограничивалось одной моей жизнью. Он претендовал на мою душу! Душу до конца её существования! Не дав мне опомниться, не дав мне права выбора. Ничего. Я снова оттолкнула его.

— Подожди. Давай-ка ещё раз. Ты забрал меня против воли. И не важно, что ты оправдываешь себя тем, будто я разочарована своей жизнью. У меня был просто плохой период. Это поправимо. Теперь же ты прикинулся благодетелем, согласившись выстроить для меня портал. Но ты по-прежнему не спросил моего мнения насчёт нашей долгой и счастливой совместной жизни до самой моей смерти и после неё тоже! Я так понимаю, что лиро или ллеиро, я так и не поняла — это вроде как жена? А портал — свадебный подарок? Но ведь ты просто взял меня в заложницы, рассказал красивую сказочку, которая должна объяснить твоё насилие надо мной. Ты у нас бедный и несчастный, искал меня столько лет, нашел, а теперь? У тебя есть все права не интересоваться тем, чего хочу я? И выдавать меня замуж без моего согласия? Это какое-то средневековое мракобесие. Ты же продвинутый инопланетянин в конце концов, как же так можно? Ты же понимаешь, что я не чувствую того же, что и ты! Допустим, все это правда. Но ты моё прошлое, слышишь? Прошлое! С чего ты взял, что я обязана броситься тебе на шею? Или терпеть твой деспотизм? Чего ты так от меня добьешься? Трахнешь меня? Ну а дальше что? Будешь жить с моей ненавистью до конца своего существования?

— Трахну, конечно. — Процедил он. Но так и остался стоять, сжав кулаки. — Черт побери, как же с тобой сложно!

Он вылетел в одну из дверей, находящихся в глубине каюты. В воздухе повисла звенящая тишина. Все мысли я без остатка выплеснула на голову Сганнара, и теперь тишину в голове не нарушало ничего, кроме ударов собственного сердца. Через пару минут он вернулся. Неприступный и холодный. Такой, каким я увидела его в первый раз.

— Три месяца. Я не буду брать тебя силой или давить на тебя. У тебя есть три месяца, пока я буду стараться быть хорошим, чтобы ты могла ко мне привыкнуть. Три месяца пока я буду создавать и устанавливать для тебя портал. На то, чтобы узнать меня, мой мир и нашу с тобой историю. И ты будешь стараться. — Он почти шипел на меня.

— Очень стараться. Узнать меня, полюбить меня, и… — он опять запнулся, — не разозлить. Потому что если ты будешь просто водить меня за нос, в ожидании окончания срока, относиться к нашему уговору несерьезно, высокомерно, тянуть время, заигрывать в это время ещё с кем-то на корабле, я все отменю, ясно? И телепорт, и любые попытки уговорить тебя пойти со мной добровольно. Плевать мне будет на твои земные закидоны, маленькая девочка. Ты просто не понимаешь, насколько все эти земные эмоции и страхи мимолетны по сравнению с нашей связью.

— Что-то я пока не испытываю никакой космической любви к тебе, большой злой раат. Уж извини.

— Ты обязана стараться изо всех сил вспомнить. Ты поняла меня? Может быть, это поможет? — И он впился в мои губы с такой силой, что мне стало почти больно. Господи, он серьезно думает, что это должно меня расслабить и направить мысли в мирное русло? Я напряглась изо всех сил, но его хватка была поистине стальной. Мои трепыхания не сдвинули его ни на миллиметр. А губы… Губы были ужасно сильными, но при этом такими шелковистыми, что даже такие жёсткие действия были очень приятными. Как я ни старалась отрицать это. Язык уверенно и по-хозяйски исследовал мой рот. Хотя в какой-то момент он перестал быть таким сильным, а движения стали мягкими и ласкающими. С открытыми глазами я смотрела в его лицо. И хотя его глаза были закрыты, я могла прочесть на лице Сганнара решительность, тоску, страдание, надежду, неуверенность и властность одновременно. В какой-то момент весь этот поток эмоций хлынул в моё сознание и захлестнул мои собственные мысли, заставив комок в горле сжаться. Я не выдержала и закрыла глаза, отдавшись на волю этих чужих, но таких близких и знакомых мне чувств, растворившись в ласке его языка, застонав от того щекочущего чувства, между моих ног, когда он начал сжимать мою попу, прижимая к своему…. ууух, достоинству. Он становился все настойчивее, положив руку мне на шею и не давая отстраниться. Вдруг я заметила, что мы ненавязчиво разворачиваемся к кровати, и снова взбунтовалась. Крепко сжав губы, опустила голову и уперлась лбом в его подбородок, давая понять, что попытка незаметно подкрасться к кровати провалилась.

— Ладно, — прошептал он, тяжело дыша, обнимая ещё сильнее и целуя в лоб. — Ладно. Пока не буду.

Приподняв моё лицо за подбородок, он с нежностью заглянул мне в глаза и сказал:

— Пойдём, покажу тебе своё, как ты там сказала? Корыто? — Он усмехнулся и повел меня в выходу.

— Хочу представить тебе Тигнию,

— Мы уже знакомы. — Перебили его стены.

— А, да, — Сганнар опять помрачнел. — С тобой мы поговорим об этом позже, Гравинид.

Тигниа замолчала, но даже тишина в коридоре корабля воцарилась обиженная, что вызвало лишь улыбку. Надеюсь, Сганнар знает, что делает. Ссорится с мозгом своего живого корабля не слишком дальновидно. Тем более, что этот мозг способен обижаться, ехидничать и делать всякие подлянки своему руководителю. Например то, что она не помешала нам с Лаором заняться тем умопомрачительным сексом.

Сганнар резко развернулся ко мне:

— Может, хватит уже об этом? Поверь, когда мы займёмся с тобой любовью, ты даже не захочешь вспоминать о том жалком эпизоде в медблоке.

— А, может, хватит уже читать мои мысли? Я не гарантировала, что у меня резко отшибёт память, и я больше никогда не буду вспоминать о самом лучшем на данный момент сексе в моей жизни.

Чччёрт… Ну кто тянул меня за язык? Да что же я за дура такая? В закрытом пространстве коридора космического корабля поднялся настоящий ветер. Воздух вокруг Сганнара сгустился, а глаза стали светиться белым светом. Он стоял как статуя с сжатыми кулаками и челюстью, и это было последнее, что я увидела, перед тем как ураган подхватил меня и внес обратно в каюту, из которой мы вышли пару минут назад. Тяжелая отъезжающая дверь с грохотом захлопнулась за мной, меня швырнуло на кровать, и все стихло. Опять звенящая тишина.

Я с надеждой смотрела на дверь, ожидая, что Сганнар успокоится, опять войдёт через минуту, и я получу возможность извиниться. Хотя вину я не чувствовала, а только досаду. Ведь только стал налаживаться нормальный диалог. А он мне был нужен, очень нужен. Иначе не видать мне больше своих детей. Можно было хотя бы вслух не поминать секс с Лаором. Для приличия. Может, он не виноват в том, что читает мои мысли и не может от этого закрыться? Я не могу сразу всё забыть и контролировать свои мысли, но слова контролировать можно.

Через минут десять лихорадочного осмысления происходящего я снова заплакала, упав лицом в подушку. А ещё через некоторое время провалилась в спасительный сон.