Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии

Алекс Динго

«Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии». Часть 1. Часть 2. Часть 3. Сборник рассказов, основанных на реальных событиях. Это истории настоящих героев – бойцов Красной Армии и их верных четвероногих спутников, которые боролись и победили. А также героические истории храбрых солдат-союзников и их бравых братьев меньших.

РЕТИВЫЕ ЛЕГЕНДЫ ВОВ. ГЛАВНЫЙ ЕЗДОВОЙ ПО КЛИЧКЕ БОБИК

Над Смоленской областью 17 июля 1941 ярко светило солнце. Лучи слепили. На синем небе неторопливо тянулись белые облака. Ветер чуть поддувал. Веяло теплотой. Вдали виднелись верхушки многочисленных елей. Казалось, что кругом находятся непроходимые глухие леса. Лишь изредка появлялись небольшие полянки. На склоне большой горы располагалась маленькая деревушка. Виднелось несколько серых, деревянных домиков и тропинка, петляющая зигзагом. Треугольная крыша одной рубленой избы слегка отражала солнечный свет.

Неподалеку гремели раскатистые взрывы от снарядов. Вверх тянулись вздыбленные очаги тёмного дыма. По дороге быстро ехал легковой автомобиль. Шофер Петя — восемнадцатилетний парень с молоком на губах, выкрутив руль, заглушил двигатель. Из кабины тут же вышли важные персоны. Генерал-майор Константин Константинович Рокоссовский — высокий приятный мужчина слегка нахмурился. Прямой нос, глаза, словно стёклышки, волевой взгляд, ровные губы. На нём стильно сидел китель. В кобуре пистолет. Его сопровождал командир Юрий Бойко.

— Прибыли, значит…

— Идёмте…

Сотоварищи, пройдя по брусчатке, зашли в штаб Западного фронта. В просторном блиндаже сидели комиссар Андрей Ежов, комполка Остап Баков и капитан Леонид Ярилов. Чувствовался запах табака. На столике стояла фляжка со спиртом. В стальной кастрюльке картофель в мундире, который остался ещё со вчерашнего ужина. Константин Константинович, важно посмотрев на лица военачальников, подошёл к настенной карте военных действий.

— Товарищи. В настоящий момент. Наша задача — организация обороны и контрудар в районе Ярцево. Какие у нас силы и резервы? — прямо сказал генерал-майор Рокоссовский.

— Товарищ генерал — майор в ваше подчинение переданы 101-я танковая дивизия полковника Григория Митюшина — Михайлова. Ещё часть 38-й стрелковой дивизии полковника Михаила Гаврилыча Кириллова. А также в ближайшее время вам передаётся сводный отряд полковника Алексея Исааковича Лизюкова, который в данный момент обороняет Соловьевскую переправу через Днепр, и небольшие части 7-го мехкорпуса, вышедшие из окружения, — убедительно сказал полковник Михайлов.

28 июля 1941 года над городом Ярцево по пасмурному небу тянулись тёмные, протяжные облака. Ветер чуть поддувал. Тянуло гарью и пеплом. Где — то неподалёку гремели взрывы.

Из перелеска выбежал молодой парень Вася — толстощёкий, улыбчивый техник. Он, замахав яркими флажками, принялся координировать лётчиков. Загудели пропеллеры «илов». В воздух живо поднялась советская авиация. Артиллерия, подготовившись, начала обстрел предполагаемых немецких позиций в районе Ярцево. Советские танки, преодолев первый рубеж, вовремя подтянулись к подступам города.

Из замаскированной землянки в глубокой траншее выбежал комиссар Павел Стычкин. Его овально лицо точно отливалось на литейном цехе. Бронза с медью виднелась в его невозмущённом лике. Глаза большие. Взгляд волевой. На правой щеке след от шального осколка. Через шинель проглядываются мощные бицепсы рук. Боксёр тяжеловес как ни как. Девяносто девять килограммов живого веса. Кулак как будто железный. В одном бою он просто снёс оппонента за канаты. Тот кувырнулся через себя. Безумный кросс в челюсть. Мужика потом долго собирали, приводили в чувства. Его соперник провёл несколько дней на койке. Он, глянув в бинокль, достал из кобуры пистолет ТТ. Выстрел в воздух.

— В атаку. Вперёд! — яростно закричал отважный комиссар.

Советские солдаты 64 — ой и 108 — ой стрелковых дивизий поднялись в атаку. В руках невысокого бойца Антона Шмитько красное знамя. Он уже голос сорвал. А такой горластый парень. Красноармейцы живо набежали в небольшой подъём. Засверкали на винтовках штыки в томном, дневном свете.

— Ууурррааааа…

По небу расплылись серые небольшие облака, словно реки. Понеслись в неизвестность. На улицах города Ярцево закипели ожесточённые бои. Загремело, кажется, повсюду. Дом рассыпался вдребезги. Дым поглотил в себя тротуар и дорогу. Русский танк КВ — 1, прикрывая пехоту, тихонько двинулся вперёд. Механик Петька — загорелый боец крепко выжал рычаги. Витя — молодой парень уже зарядил орудие. Глаз как у орла. Из пушки танка гулко вылетел боевой снаряд. Выросло облачко из дыма. Грохнуло лихо во дворе дома. Повалился заборчик. Земля взлетела вверх. Немецкие солдаты Пит и Хаме замертво вылетели из кирпичного укрепления. Точно решили показать сольный номер. Их переломанный пулемёт закрутился как юла.

— Уурррааа, — набежали солдаты, блистая острыми винтовочными штыками.

Старшина Макар Таранов своим окровавленным лицом напугал врага. Его пробитое веко сильно зудело. Левый глаз просто закрылся. Кровь захлестала на гимнастёрку. Попала в рот. Он, спрыгнув в траншею, насквозь проткнул винтовочным штыком живот толстого немецкого солдата Митта. Вражеский автоматчик, теряя силы, плавно свалился на колени. Макар с разворота нажал на курок винтовки. Немец Шмит, держа в руке гранату, свалился на землю. Лег ничком. Ему пуля пробила лоб меж глаз.

— Бей гадов…

Рядовой Василий пал, как будто оловянный. Несколько пуль вонзились ему прямо в грудь. В траншее взорвалась граната. Вверх взлетела глыба дыма. Обидчик рядового немец Стефан — сухожильный парень с мрачным лицом павалился на землю, широко раскинув руки. Осколок добрался прямо до сердца. Автомат полетел в сторону.

В воздухе гул. Разрушилась каменная стена дома. Вражеский танк Panzer 38 выстрелил прямой наводкой. Кирпичные, каменные куски разлетелись по воздуху. Засвистела арматура. Рядовой Суров упал под груду камней. Ноги зажало плитой. Камень окропился в багряный цвет. Алик Кириллов выбрался из обломков сам. Весь в пыли, словно изваяние скульптурное. И снова в бой.

— АААА, — истошно закричал раненый солдат.

За углом уже появилась наша сорока пятимиллиметровая пушка. Воздух пронзил выстрел. Снаряд ударил прямо в лоб бронемашины. Там появилось отверстие. Потянулся дым. Танк подбит.

Сержант Олег Обуховский и рядовой Денис Карпуша быстро покатили за собой пулемёт «Максим» на тачанке. Они, развернув орудие, заняли позицию. Сержант нажал на курок мощного орудия. Его развитые жилы напряглись. Лицо всё в пыли. Посыпались гильзы.

— ААА… Получайте гады…

Несколько вражеских автоматчиков быстро забежали за высокое, каменное здание. Немец Теми — толстощёкий губастый упитанный солдат, выстрелив из винтовки, побежал. Он, резко застыв на месте, затрясся, как шальной. Пули просто изрешетили его широкую спину.

— ААА, — истошно закричал он.

Советский танк КВ — 1, неспешно продвигаясь по небольшой улице города, выстрелил из орудия. Затарахтел пулемёт.

Немецкая пушка, разорвавшись, кувырнулась. Стрелков разметало по улице. Они замертво повалились на землю. Посыпалась пыль откуда — то сверху. А вместе с ней щепки, камни, песок.

На пасмурном небе промелькнул тусклый, солнечный свет. Ветер сильно подул. Тянулся гадкий, тёмный дым. Веяло противной гарью и пеплом. Виднелись каменные развалины и руины. Где — то бушевал пожар.

На освобождённой улице девушка санитарка Светлана Косолапова подбежала к раненному солдату. Она склонилась. Милашке недавно исполнилось девятнадцать лет. Мужская стрижка, маленький носик, глаза светлые, губки бантиком, — просто чудо. Она взялась за бинты из сумки цвета вяленой травы. Раненый солдат Владимир Сощенко слегка зашевелил руками. Немного потянулся. Брутальный боец уже немолодой. Вся голова в крови. Еле шевелит губами.

— ААА… ААА… Пить, — простонал он.

— Сейчас. Сейчас миленький. Потерпи немного, — сказала девушка Света.

— ААААА…

Санитарка ловко принялась обматывать бинтами раненую голову солдата. Кровь быстро впиталась в белую материю. Боец задрожал. Кажется, начал бредить.

В дымной пелене нарисовалась силуэт человека. А ещё маленькие такие подвижные фигурки. Они долго мелькали. Словно путались, находясь в дремучем лесу.

— Уууааауууаааввв, — неподалёку волнительно заголосили пёс Бобик.

Из каменных, дворовых развалин на прилегающую дорогу выбежал солдат — рядовой Дмитрий Трохов. Молодое лицо в пыли и саже. Морщиться, прищуривается. Пилотка на боку. Гимнастёрка тоже запылена. Глубоко вздыхает. Одной рукой придерживает ведущую собаку на упряжке.

— Тише Бобик. Враг не дремлет, — сказал он.

Ездовые псы Тузик, Шарик, Пупс во главе с лайкой Бобиком слегка напрягаясь, потащили за собой специальную санитарную тележку на колёсах. Она слегка заскрипела, завиляла. Бобик заворчал немного. Морда треугольником, уши крючком, разноцветная шерсть в пыли. В глазах ярость. Его воспитывала улица. Тузик и Шарик из одной деревни. Даже морды одного отлива. Жмутся друг к другу. Очень спокойные. Пупс дикарь. Большой, мохнатый пёс. За ним нужен глаз да глаз. Но Бобика слушается. Пупс по — молодости забавлял всю деревню. Казалось, всегда был ничейным. Вольный пёс. Кто — то его захотел прибрать к рукам. Посадили на цепь. Так он нерадивого хозяина, зажав в углу, запугал своим лютым оскалом. Тот сразу отпустил.

Санитарка Вера — пышногрудая женщина проворно заматывала бинтом рану на ноге бойца. Она из здешних мест. Лицо милое, щекастое. Раненый боец Сергей Куркаев обливается потом. Что — то бормочет себе под нос. Бледнеет на глазах.

— Сюда. Здесь раненые, — закричала Вера.

Пёс Бобик, повиливая хвостом, остановился. Нюх обострился. Он потянулся к груде кирпичей. Бегло облюбовал лицо вожатого. Его собратья тихо заворчали, словно что — то подсказывая. Тележка слегка задвигалась туда — сюда. Дмитрий Трохов, осмотревшись, широко открыл глаза. «Смотри — ка рука торчит из — под камней… И плечо вижу… Наш боец тут… Молодец Бобик почуял… Живой хоть…».

— Солдат что — ли. Рукой шевелит, живой. Бобик стой здесь, — произнёс Дмитрий.

Рядовой Трохов тут же пополз по каменной насыпи. Живо отбросил в сторону ломаные кирпичи. Тяжело задышал. Тут появилось лицо раненого солдата. Он весь в крови. Ноги перебиты. Зовут его Нино. Что — то забормотал себе под нос. Дмитрий потащил бойца вниз. Клыкастые санитары внимательно следили за картиной. Видно, что переживали. Глаза немного печальные у всех. Бобик уже потянулся вперёд. Знает, что кому — то помощь нужна. Дмитрий уже уложил раненного солдата на санитарную тележку. И тут же взялся за ремни.

— Давай. Бобик пошёл. Вперёд. Вперёд… Давай туда к машинам, — скомандовал он.

— Уууууааааууу, — тихо взвыл Пупс.

— Ууваааввв, — визгнул пёс Шарик.

Пёс — лайка Бобик во главе упряжки быстро побежал по грунтовой дороге. Потянул морду вперёд. Когтистые лапы сильно упёрлись в пыльную землю. Следом за ним собаки Тузик, Шарик, Пупс. Они живо потащили за собой тележку с раненым бойцом. Немного заворчали. Без блеска в глазах озирались на боевого хозяина.

P. S.

Рядовой Дмитрий Трохов за три года на собачьей упряжке во главе с лайкой Бобиком вывез с передовой 1580 раненых. Он был награжден орденом Красной Звезды, тремя медалями «За отвагу». Стоит отметить, что санитару за 80 человек, вынесенных с поля боя, присваивали звание Героя Советского Союза. Это, пожалуй, самая героическая и одна из самых важных и полезных работ собак.

В начале августа окруженным советским войскам при содействии группы Рокоссовского удалось восстановить контроль над переправами через Днепр в районе Соловьево и Ратчино. 4 августа через Днепр переправились остатки 16-й и 20-й армий.

Сражение за Смоленск закончилось.

Смоленское сражение 1941 — 10 июля 1941 — 5 августа 1941.