Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии

Алекс Динго

«Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии». Часть 1. Часть 2. Часть 3. Сборник рассказов, основанных на реальных событиях. Это истории настоящих героев – бойцов Красной Армии и их верных четвероногих спутников, которые боролись и победили. А также героические истории храбрых солдат-союзников и их бравых братьев меньших.

РЕТИВЫЕ ЛЕГЕНДЫ ВОВ. СТОРОЖЕВОЙ ПЁС АГАЙ

На польской земле в июле 1944 года стемнело. На тёмном, ночном небе появились звёзды. Ветер чуть поддувал. Завеяло лёгкой прохладой. В томной долине виднелись поля, тёмные перелески, одинокие небольшие каменные домики. Брошенные хозяевами жилища. Казались маленькими, словно скворечники. Где — то появилась яркая ракета — вспышка. Она быстро угасла.

Советские солдаты заняли позицию в большой немецкой траншее. Они отдыхали. Откуда — то слегка тянуло табачным дымом. Кто — то в темноте из бойцов завывал тихо песенку, подыгрывая себе на губной гармошке. Словно медитировал. Возле мешков с речным песком на прикладе стоял «пулемёт Дектярёва». В коробке лежало несколько ручных гранат и патроны. Три винтовки стояли рядом, опираясь друг на друга и образуя пирамиду.

На песчаной возвышенности около глубокой траншеи лежала собака — овчарка по кличке Агай. Малыш недавно заступил на заставу и принял, как обычно ночное дежурство. Он родился крепышом. В нём имелись разные крови, помеси. Но одно другому не мешало. Боевое крещение он получил год назад, когда вовремя подал сигнал об опасности. Немцы с утра пораньше пошли в атаку. Тогда началась бурная перестрелка. Затрещали пулемёты. Полетели гранаты. Кругом всё взлетало, будь здоров. И Агаю досталось. Его слегка подбросило взрывчатой волной. Больно получил по глазу камешком.

Пёс резко мотнул массивной головой, взглянув на часового Дмитрия с винтовкой в руках. Рядовой, прижавшись к мешкам, тихо сидел. То ли дремал, то ли прикидывался. Кобель слегка пошевелил длинными, треугольными ушами. Выкатил из слюнявой пасти язык. А по молодости он жил в интеллигентной семье. Приносил домой почту. Его так и называли почтальон Печкин. Мощный малыш склонил голову на передние лапы.

Молодой, русский солдат Валерий Гришко, придерживая руками винтовку, подошёл к часовому — сержанту Дмитрию Лаленкову. Широкоплечий, губастый человек, словно закаменел. И даже ухом не повёл. Деревенский парень призадумался, взирая на старшего по званию. Валера выглядел свежим, подтянутым. Гимнастёрка чистая. На ней медаль. Бледноватое лицо имело приятные черты. Топорщились большие уши.

— Товарищ сержант. Я на смену, — сказал рядовой Валерий Гришко.

— Хорошо. Ты в первый раз. Да… Заступаешь в боевое охранение.

— Так точно, — ответил Валерий.

— Ну, смотри в оба рядовой. Скрасишь компанию нашему охранному, очаровательному псу Агаю. В слух не разговаривать. Не курить. Цигаркой не мелькать. И с псом не заигрывать. А то укусит ещё. Смотри мне тут… Понял, — разъяснил Дмитрий Лаленков.

— Понял. Так точно, — уверенно ответил Валерий.

— Вольно…

— Отдыхайте товарищ сержант.

— И это ещё. Самое главное. Ты на собаку смотри. Агай сидит тихо. Он голоса не подаст. Если враг полезет. Первым делом смотри на собаку. Агай сразу почует кого. Он на это дело натаскан. Ну, там натянется поводок, туловищем повернёт, головой резко нырнёт вниз. Вот значит, всё. Немец на прогулку вышел. Или уже лезет. Понял, — сонно сказал сержант Дмитрий Лаленков.

— Понятно товарищ сержант. Умная собака Агай. Буду смотреть в оба, — ответил рядовой Гришко.

— Умный. Не то слово. Он уже восемь раз немцев обнаруживал. К нашим позициям лезли. Не только здесь, конечно… Но всё же… Ну, всё. Я пошёл, посплю. А эти там че так ржут, как кони, — вновь так сонно произнёс Дмитрий.

— Да бог их знает…

Дмитрий, повесив на плечо «винтовку Симонова», неторопливо пошёл по суховатой глине в траншее. Он залез в небольшую землянку.

На тёмном небе ярко светили звёзды. Ветер чуть поддувал. Веяло лёгкой прохладой. Вдалеке вспыхнула яркая ракета — вспышка. Она мигом погасла. Кругом воцарился мрак. Даже вблизи потёмки.

Рядовой Валерий Гришко, слегка улыбнувшись, интересно взглянул на собаку. Он изобразил кривую рожицу. Сдвинув пилотку на лоб, слегка почесал затылок. «Да… Этого не напугаешь… Хахахааа… Он тебя скорее… Ладно… Встаю в караул… Напарник у меня обалденный… С ним не пропадём…».

Сторожевой пёс Агай чуть мотнул массивной головой. Нюх обострился. Он пристально посмотрел на смуглое лицо Валерия. Немного облизнулся. Малыш словно изучал приветливым взглядом своего нового сотоварища. Вроде бы его всё устраивало. Он вновь по виду немного расслабился. Лапки чуть поехали по песку.

— Привет пёсик. Будем тут вместе сторожить наши позиции. Я на смену вышел. Значит, тебя Агай зовут, — тихо произнёс Валерий.

Пёс, выкатив из пасти язык, слегка щёлкнул большой пастью. Уши слегка дёрнулись. Он повёл носом. Клыкастый боец резко отвернулся, замерев на месте. Чуть подав вперёд, потянулся. Задние, широкие лапы врезались в песочек. Агай, подняв нос к верху, казалось, чутко принюхался. Потом откинулся назад, как будто на спинку мягкого дивана. Он тут же удобно разлёгся на земле и вытянулся. Его плотная шерсть запылилась. Хвост слегка облез. Он, широко открыв пасть, зевнул. Его взгляд сконцентрировался исключительно на звёздном небе.

— Ладно. Будем смотреть, и охранять наши позиции. Агай. Мне велели на тебя смотреть. Так что буду смотреть на тебя. Ты у нас за главного тут, — тихо произнёс рядовой.

Валерий, взглянув на звёздное небо, о чём — то задумался. Но тут же вернулся с небес на землю. Тут не до мечтаний. Оправил телогрейку точно ему зябко. Он слегка зевнул, повалившись на ветки. «Да… Теперь до утра тут сидеть, дежурить… Ничего… Компания у меня боевая… Хахахааа…».

Ночь шептала. На мрачном небе сияли звёзды. Ветер чуть поддувал. Веяло небольшой прохладой. В траншее всё затихло. Кто — то из солдат закашлял. Вдали вновь всполохнуло что — то яркое. Озарило окрестности и быстро исчезло.

Сторожевой пёс резко встрепенулся, чуть приподнявшись. Его нос, заметно напрягаясь, точно улавливал запахи. Нюх усилил. Он наострил большие треугольные уши. Агай, дёрнув поводком, резко мотнул массивной головой в правую сторону. Прижавшись к земле, словно чуток притаился. А морду вытягивал и мало-мальски скалил.

— Ууууууууууууу, — тихо, протяжно заурчал клыкастый боец.

Рядовой Гришко, глядя на собаку, замер. Он широко открыл светло карие глаза, внимательно озираясь в ту сторону, которую указывал пёс. Рука потянулась к винтовке. На лице нарисовалась гримаса, словно он привидение увидел. Чуть пригнулся, согнув ноги. Клыкастый боец Агай смотрел в одну точку. Он словно окаменел. Шерсть немного вздыбилась. Но себя не показывал.

— Уууууууууууу, — тихо взвыл.

— Понял всё Агай. Сейчас. Понял всё….Погоди чуток, — тревожно произнёс рядовой Гришко.

Валерий быстро побежал по сухой глине траншеи. Он, запыхавшись, остановился около часового Алексея Романова. Молодой, деревенский парень трескал семечки. За широкими плечами висел автомат. Его лицо слегка напоминало Джоконду.

— Товарищ. Лёха ты? Там собака. Агай кого — то почуял в темноте, — срываясь, сказал рядовой Гришко.

— Понял. Не дурак… Сейчас… Живо к собаке. Прикрой её, если что.

Алексей быстро побежал, махнув чёрным плащом. Он живо скрылся за крутым виражом окопа. Забил в тревогу. Из землянки вышел в одной тельняшке полусонный капитан Силуян Леснов. Крепкий человек со стальным сплавом лица. Он обладал белоснежной улыбкой. Белизна ротовой полости сияла в полумраке. Спину держал ровно, показывая свой мощный торс и отличные накаченные мускулы на руках. В нём погибала отличная кинозвезда. Солдаты оживились.

— Что? Агай! Где? Куда смотрел? — боевито произнёс он, прихватив автомат ППШ.

— Кто я?

— Собака куда смотрела? — громко сказал капитан, глядя на рядового Гришко.

— Направо смотрел.

— Так. Быстро всем занять оборону. Сержант Вячеслав Николенко. На правый фланг пулемёт быстро. Гришко собаку Агая возьми в траншею. Укрой в безопасном месте. Лично ответишь. Все по местам. Без команды не стрелять, — решительно скомандовал командир.

— Понял, — тихо сказал Валера.

Рядовой Гришко быстро побежал по траншее. Он, приобняв пса Агая руками, живо поволок в траншею. Клыкастый малыш слегка упирался когтистыми лапами, цепляясь за твёрдую поверхность. Но слушался. Тянул морду, взирая по сторонам. Урчал и ворчал одновременно. Только очень тихо. Боялся, видать, выдать себя.

— Агай меня за тобой прислали. Давай сюда… Как бы чего не было.

— Уууууууууу, — тревожно урчал сторожевой пёс.

Валерий прижался к земляной стенке траншеи. Он, направив возбуждённый взор на собаку, слегка напрягся. Чуть выглянул из траншеи.

— Агай держись, — волнительно произнёс он.

Капитан Силуян Леснов снял автомат ППШ с предохранителя. Быстро осмотрелся. Из ноздрей и рта шёл пар. Дышал ровно. Пульс участился. Солдаты с ружьями живо заняли свои позиции. Сержант Антон Соловей — эпичный человек с яркой внешностью достал из ящика гранаты. Они быстро пошли по рукам. Взвёл винтовку в боевую готовность.

На тёмном, ночном небе ярко светили звёзды. Ветер чуть поддувал. Веяло лёгкой прохладой. Где — то со склона покатились камешки. Что — то шуршало неподалёку. Мрак поглощал всё в округе.

Немецкие солдаты, крадучись, подбирались близко к траншее. Уже блекло, но мелькали их лица. Они тащили с собой большой пулемёт. Под сапогами захрустели ветки. Автоматчики шли врассыпную в несколько рядов.

Сержант Вячеслав Николенко, широко открыв глаза, уже успел рассмотреть лицо австрийца Ханса. На сухом небритом лице виднелась пьяная ухмылка. В его руках зиял автомат МП. Русский солдат не колебался. Он, недолго думая, бросил гранату.

— Немцы лезут, — громко закричал сержант.

Пронеслось несколько секунд. Прогремел взрыв ручного снаряда. Земля, камни, песок, ветки, — всё взметнулось вверх. В разные стороны полетели осколки от гранаты. Двое немецких солдат Эрлих и Зингер отлетели в сторону, замертво повалившись на землю. Их тела покатились по небольшому склону. Началась шквальная стрельба. Капитан Силуян Леснов, нажал на курок автомата ППШ. Наземь повалились гильзы.

— К бою, — громко закричал он.

Немецкий, рослый солдат Жан приостановился. Встал на коленки. Глаза омертвели. Его пронзили автоматные пули насквозь. На торсе выступило красное пятно. Солдат неуклюже покатился с пригорка, словно уже неживой.

Стремительно просвистели пулемётные пули. Как будто над головой. В траншею упала немецкая, дымовая шашка. Рядовой Александр Новосёлов — душа компании — баянист тут же накрыл дымовой снаряд телогрейкой. На руке виднелась наколка в виде полуголой красотки. Из темноты вылетело ещё несколько гранат и почти сразу. Глаза широко открылись. Одну выбросил. Вторая взорвалась налету. Солдата отбросило в сторону. Упитанное лицо словно обгорело. Он лишился рассудка. Его плечо порвалось. От тельняшки тянулся дымок.

— Стреляйте… Огонь… Обходите… Шайсе… Огонь… Шайсе…

— Граната…

Капитан Леснов, получив шальную пулю в плечо, присел. Лицо как будто сжалось. Боль сковывала. Он, схватившись за руку, нашёл в себе силы прижать автомат. Живо поднялся и открыл огонь. Подоспевший к траншее Фридрих, получил несколько пуль в живот. Его бронзовое лицо, как у статуи. Он, кувырнувшись, замер на месте. Быстрая смерть.

— Обходите… Стреляйте… Шайсе… Огонь…

— Мочи гадов…

В траншею упала немецкая граната. Сержант Александр Герелес, схватив снаряд в руки, бросил туда, откуда прилетела. Тут же взорвалась. Земля вздыбилась. Поднялась песочная пыль. Двое немецких солдат Хани и Виле повалились на землю замертво. Совсем молодые. Казалось, только со школьной парты. Хани судорожно дёргал ногами.

— Граната, — закричал русский солдат.

В траншею вновь упала граната. Рядовой Сергей Сипливый, глядя на гранату, широко открыл глаза. В один миг вся жизнь пролетела перед глазами. Там он увидел родной деревенский дом и своих маленьких детишек. Секунда на размышление. Да и её нет. Он, схватив снаряд в руки, бросил. Граната тут же взорвалась. Воздух наполнился адской пылью. В ушах зазвенело. Осколком чиркнуло щеку. Рядовой Сипливый повалился на дно траншеи. Солдата сильно контузило.

Сержант Антон Соловей — умелый пятидесятилетний снайпер из Ухты сразу бросил несколько ручных гранат. Прогремели взрывы возле небольших пригорков. Там бил пулемёт по траншее. Окопались уже. Двоих немецких солдат Зона и Мюли, даже подбросило, пронзив осколками насквозь. Они, упав на землю, замерли. Зон получил осколок прямо в шею. Седой человек работал на заводе. Мюли моложе. Ему зверски перебило живот. Даже дуло тяжёлого орудия скривилось.

Сержант Вячеслав Николенко рукой прикрыл глаза своему сотоварищу Петьке. Немного приобнял. На огрубевшем лице появилась слеза. Парня убило осколком гранаты прямо в сердце. Вся грудь в крови. Сержант озверел. Он, не страшась взрывов и свиста пуль, встал в полный рост. На губах повисла слюнка. Мужичок прицельно застрочил по врагу из пулемёта «Дегтярёва».

— ААААА. Суки, — закричал он.

Унтер — офицер Блиц — сухожильный командир с маузером в руке повалился на землю. Ему прострелило голову. Пуля вошла в лоб и вышла через затылок. Немецкий солдат Риги — любитель трофеев неестественно задёргался, стоя на ногах. Словно тело било током. Пулемётные пули, свистя, пронзили его во все части тела. Полетели брызги крови. Солдат присел на коленки и затем повалился на землю замертво. На руке блистало несколько ручных часов. Большой немецкий пулемёт покатился с пригорка. Он завис на крутом склоне у дерева.

Ефрейтор Яков Прокопов прицельно выстрелил из «винтовки Мосина». Пуля пробила немецкому солдату тыльную часть ноги, когда тот уже отступал. Брызнула кровь. Упитанный германец, держа в руке винтовку, скрылся за пригорком.

— АААА, — мучительно закричал солдат вермахта.

Сержант Антон Соловей, вырвав чеку, сильно бросил гранату Ф1. Неподалёку прогремел гулкий взрыв. Но ничего не видно. Только пыль, да белый дымок во мраке. В глазах темнота. Видимости просто никакой.

— Отступают…

— Уходят, — сказал сержант Вячеслав Николенко.

Солдаты подбежали к капитану Силуяну Леснову. У всех лица пыльные, чёрные. Гимнастёрки мятые. Тяжело дышат. Пар видно. Они, нахмурившись, тут же приподняли своего командира.

— АААААА…

— Как Вы товарищ капитан.

— АААА. Жить буду. Спасибо Агаю. Он нас всех сегодня опять спас, — благодарно произнёс капитан Силуян Леснов.

P.S.

Сторожевые собаки работали в боевом охранении, в засадах для обнаружения врага ночью и в ненастную погоду. Эти четвероногие умницы только натяжением поводка и поворотом туловища указывали направление грозящей опасности.

Сторожевая овчарка Агай, находясь в боевом охранении, 12 раз обнаруживал гитлеровских солдат, которые пытались скрытно подобраться к позициям наших войск.

А еще собаки служили живыми талисманами, помогали солдатам преодолевать тяготы войны и просто воевали вместе с ними…