Кощеевич и война

Алан Чароит, 2023

По легенде, клеть птицы-войны отпирается ненавистью, а запирается только любовью. Но между Дивью и Навью нет любви и мира уже много десятилетий. Их война кажется бесконечной, а реки злобы и споров не собираются иссякать. Но даже в самой жестокой бойне есть место лучу света. Хватит ли его, чтобы остановить кровопролитие?

Глава четвёртая

Воля и честь

— Радмила, это Лис. Лис, это Радмила… — неохотно пробурчал Весьмир.

Можно подумать, если говорить быстро и невнятно, никто ничего не поймёт.

— Значит, тот самый Кощеевич! — зло выплюнула воительница.

Ну да, его прозвище давно не тайна.

— А ты, стало быть, та самая Северница. — Лис постарался скопировать её тон, но так гневно у него не вышло.

— А кто рядом с тобой?

— Май, мой советник.

— Все пауки в сборе! — хлопнула в ладоши воительница. — И колдовской круг уже готов. Очень кстати. Я вызову тебя на поединок чести! Хотя откуда она у тебя…

— Ради твоих прекрасных глаз я, так и быть, найду в себе щепотку чести, — усмехнулся Лис.

Воительница вспыхнула. Злится. Это хорошо. Выведешь врага из себя, считай, полдела сделано. Но подлец Весьмир опять всё испортил:

— Это мой круг и мой поединок, Радмила. Не смей вмешиваться.

— Но вы же не дерётесь!

— Мы разговаривали. Обсуждали подробности.

«Во заливает!» — подумал княжич. Знала бы Северница, какие именно «подробности» они обсуждали, глядишь, перенаправила бы гнев совсем в другое русло. Может, открыть ей глаза? Так ведь не поверит. Решит, что Кощеевич смуту сеет, хорошего человека оговаривает почём зря.

— Ладно, я подожду, пока ты с ним закончишь, — кивнула Радмила.

— А не боишься, что тебе ничего не достанется? — не унимался Лис. Ему почему-то понравилось дразнить Северницу. — Убьёт меня Весьмир, и всё.

Радмила недоверчиво прищурилась:

— Ты же вроде бессмертный?

— Ой, я и забыл! — состроил он виноватую мину. — Тогда на что ты надеешься, воительница?

— Пленить тебя, посадить в острог и судить по справедливости.

— Ах, по справедливости! — Лис рассмеялся громко, с издёвкой.

Он не будет ничего доказывать этой девчонке. Время оправданий миновало. Как и время решать по-хорошему.

— Я хочу, чтобы ты ответил за свои злодеяния. — Воительница закусила губу.

— А ещё чего хочешь?

— Чтобы ты раскаялся и всё исправил.

Северница определённо была забавной.

— Обещаю подумать над своим поведением, — сказал Лис очень серьёзным тоном, но в конце всё-таки не удержался и снова прыснул.

Это окончательно вывело Северницу из себя:

— Негодяй и убийца! Пусть ты и бессмертный, но за твоим плечом — смерть. Однажды она найдёт и тебя.

— Ошибаешься, воительница. Прямо сейчас Смерть стоит за твоим плечом.

Это, кстати, было чистой правдой. Марена реяла позади Северницы и, улыбаясь, подмигивала Лису. Похоже, беседа её очень веселила.

— Врёшь! С чего бы ей там стоять?

— С того, что на войне не бывает тех, кто не замарался. Или, скажешь, ты не убивала? Ты тоже не безвинная овечка, красавица.

— Не смей меня так называть!

— То есть в остальном возражений нет?

— Перестаньте уже! — В голосе Весьмира чувствовалась усталость. Он бросил отчаянный взгляд на Мая. Мол, вмешайся, подсоби. Но советник молчал. Только, по обыкновению, хмурился. Наверное, соображал, как выпутаться из этой передряги с наименьшими потерями.

Марена снова подмигнула Лису и беззвучно, одними губами, произнесла:

— Повесели меня.

Ничего себе! Он что ей, личный скоморох?! Но возмущение быстро прошло. По правде говоря, Лису и самому хотелось покуражиться.

Он улыбнулся Весьмиру: теперь тот ни за что не отвертится. И, привстав на стременах, торжественно молвил:

— Крепче камня моё слово тоже: избегать поединка негоже.

Княжич едва успел договорить ритуальную фразу, а Весьмир уже атаковал. Это было так неожиданно, что Лис не удержался в седле. Его просто выдуло вон, ударило спиной о мёрзлую землю, выбив из груди стылый воздух, и потащило волоком. Висевшие за спиной гусли отлетели в сторону, жалобно звякнув. Ох, только бы уцелели!

Не будь на Лисе зачарованного венца, он наверняка потерял бы сознание, а так только перед глазами на мгновение помутилось. Когда он очухался, Весьмир уже навис сверху. Лицо чародея перекосилось от злобы.

От летящего прямо в грудь заклятия княжич уклонился, уйдя в перекат, ещё и подумав, что враг слишком медленно бьёт. Будто нарочно даёт время ответить.

— Я тебе поддамся, — шепнул Весьмир, хищно скалясь.

— Что?

— Что слышал. Возьмёшь меня в полон и велишь Радмиле уйти.

— Ха! Так она и послушала! — Лис вскочил. Пошатнулся, но на ногах устоял.

— Уйдёт, вот увидишь. Только будь понастойчивей.

Новое заклинание Весьмира просвистело рядом с ухом. С такого расстояния не промазал бы даже слепой. Значит, нарочно щадит. Но это всё ещё могло быть ловушкой. Дивий чародей умел усыплять бдительность.

— А не боишься, что поддашься, а я тебя убью? Отомщу за прошлое… — прошипел Лис, отправляя противнику в лоб маленькую колючую молнию.

Весьмир, легко уклонившись, пожал плечами:

— Ты этого не сделаешь.

— Ха! Держи карман шире! Я же Кощеевич. И к тому же ничего тебе не обещал, — Лис перешёл в яростное наступление. — Ты — враг. Ненавижу тебя, гад!

Он гонял чародея по кругу, заставляя то подпрыгивать, то припадать к земле, чтобы избежать смертоносного заклятия. В ход шли и ледяные ножи, и молнии, и хищные корни — всё, на что был способен Лис без музыки и песен. А способен он был на многое. Вот только у Весьмира даже дыхание не сбилось. Ишь, скачет, словно горный козёл!

— Ты даже сейчас сражаешься не в полную силу, приятель.

— Это потому, что мы беседуем! — вспыхнул княжич.

Его злило и одновременно смущало, что Весьмир не ошибся. Он не желал убивать дивьего чародея. По крайней мере, сейчас. А ещё Лису хотелось утереть нос Севернице, поэтому он выбирал самые яркие, впечатляющие чары. Чтобы аж искрило!

Радмила глядела на бой заворожённо, даже с восхищением, а Смерть за её плечом умилялась. Лис почувствовал себя питомцем, за успехами которого следит гордый хозяин. Впору было бы разозлиться, но вместо этого он хмыкнул и подмигнул Марене.

— Зря глазки строишь, — укорил Весьмир, заметив его взгляд. — Эта девица — крепкий орешек. А ты для неё — ворог лютый и всегда им будешь. Она твои заклятия на ус мотает, чтобы потом против тебя же обратить.

Княжич вытаращился на противника в недоумении. Ах да, никто же не видит Смерть, кроме него. Неужели Весьмир и впрямь мог подумать, что он подмигивает Севернице, чтобы понравиться? Глупости какие!

— Ты мне зубы не заговаривай! — прошипел Лис. — Собрался поддаться, так поддавайся!

— Значит, не добьёшь?

— Посмотрим.

Лис атаковал. Он честно ждал подвоха. Но Весьмир не уклонился от летящего в него ледяного крошева. Будто собирался даже, но неловко поскользнулся на снегу и вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, развернулся спиной.

Ледяные осколки не смогли пробить его душегрейку из плотной овчины, но некоторые всё-таки попали под воротник и вонзились в шею. Ещё несколько прорезали штаны под коленями. Ноги подкосились, Весьмир выругался и осел в снег. Неужели на этот раз не обманул?

Хотя правила поединков чести предписывали свидетелям не вмешиваться, Радмила дёрнулась, и княжич поспешил приставить к горлу Весьмира кинжал.

— Стоять! Этот чародей — мой пленник.

— Весьмир, я спасу тебя! — Глаза Северницы, ещё недавно казавшиеся голубыми, позеленели от злости.

Чародей покачал головой:

— Не надо. Я запрещаю.

— Ты мне не указ!

— А кто указ? Царь? Считай, что я говорю от его имени.

— Нет у тебя такого права!

— Хочешь сказать, я вру? — Весьмир сурово сдвинул брови. — Как навьи?

Лис подумал, что наверняка проникся бы этим выражением оскорблённой невинности, если бы не знал, что врать чародей умеет, и ещё как!

— Пока царскую грамоту своими глазами не увижу — не поверю. — Радмила наклонила голову, выставив лоб вперёд, как упрямая молодая козочка.

— В седельной сумке посмотри.

— Ещё чего! А то я не знаю, каков нрав у твоей пегой. Она только на вид смирная, но скорее руку откусит, чем к себе подпустит.

— На нет и суда нет, — пожал плечами Весьмир. — Значит, придётся поверить на слово, как у нас, дивьих людей, издревле принято.

Смерть откровенно потешалась, слушая их спор. Даже до сих пор хранивший молчание Май хмыкнул. Лис укоризненно покосился на советника — и этот туда же!

Так. Настало время вспомнить, кто тут Кощеевич.

— Эй, хорош лясы точить! — Он шевельнул лезвием, и на шее чародея показалась капля крови. — Уходи, или я убью его!

— Есть идея получше. — Северница смотрела цепко, не отводя взгляда, и глаза её были по-прежнему злы и зелены, как болотная вода. — Давай сразимся. Выиграешь — получишь сразу двух пленников. Проиграешь — освободи Весьмира, а сам — катись на все четыре стороны.

— Отпустишь злейшего врага? — Лис сокрушённо цокнул языком. — Царь тебя за это по головке не погладит.

— Это не твоё дело.

— Значит, надеешься победить? Тебе не говорили, что ты слишком самоуверенна, воительница?

— Да. Много раз. А знаешь, почему я всегда побеждаю? — Радмила выдержала паузу. Наверное, рассчитывала, что княжич поинтересуется, почему же, но он не доставил ей такого удовольствия. Пришлось продолжить так. — Потому что не надеюсь, а в самом деле собираюсь победить.

— Ну а я не хочу с тобой драться. Мне обедать пора. — Лис лениво зевнул. — Считаю до трёх. Если не уберёшься из круга, Весьмиру конец.

Радмила поджала губы, отчего стала похожа на обиженную девчонку. Только сейчас стало заметно, что она действительно ещё очень юна. Не в её годы отрядом командовать. Не то чтобы девица незаслуженно занимала должность, просто жаль, что война многих заставила рано повзрослеть…

Молчит, упрямица. Не шелохнётся, только зыркает, как упырь на серебро.

— Один. — Лис выдержал её пристальный взгляд, хотя это было непросто.

— Крепче камня слово моё… — начала Радмила ритуальную фразу вызова, но запнулась. Значит, сомневалась.

— Два-а-а… — Лис с наслаждением протянул слог. Голос был почти ласковым, но в нём чувствовалась угроза.

Рука Радмилы дрогнула на поводьях, и Лис решил, что уже победил. Сейчас она покинет круг. Но не тут-то было. Упрямая девчонка повернулась к Маю:

— Эй, ты! Как там тебя? Крепче камня слово моё, нашу тяжбу решим вдвоём.

— Ты меня вызываешь? — удивился советник.

— А кого ж ещё? И пока мы бьёмся, никто не смеет покидать колдовской круг. Таковы правила.

Весьмир с Лисом переглянулись. У обоих на лицах была написана досада. Выкрутилась Северница. И как! Май ей не соперник ни в ратном деле, ни в чарах. Девчонка победит, а потом обменяет советника на чародея, и все планы пойдут огнепёскам под хвост.

Княжич скрипел зубами от злости. Весьмир сохранял обречённое спокойствие. В глазах Мая мелькнула паника, заметная лишь тому, кто его хорошо знал. Это продолжалось всего мгновение, потом взгляд привычно посуровел, а на губах мелькнула тень улыбки. Неужели что-то придумал, шельмец?

— Выходит, Северница не столь доблестна, как о ней твердит молва?

— Трусишь, советник? Так сразу и скажи! — Радмила потянулась к рукояти меча, висевшего за спиной на узорчатой перевязи.

— Не угадала. — Улыбка Мая стала совсем нехорошей. — И, если тебе угодно, то крепче камня моё слово тоже: избегать поединка негоже.

Он вытащил из-за спины трость, спрыгнул с невозмутимой лошадки, прихрамывая, прошёл несколько шагов и встал прямо перед Радмилой.

Та спешиваться не торопилась, в глазах читалось изум — ление:

— Так ты калека?

— Только не говори, что не знала. Об этом на весь белый свет раструбили, ещё когда ты под стол пешком ходила.

— Знала, — нехотя проговорила Радмила. — Запамятовала просто.

Её лицо осенила глубокая задумчивость. Май не рвался нападать первым — разумеется, он же себе не враг.

— О, есть идея! — хлопнула в ладоши девица. — Будем сражаться только чарами, без оружия. Тогда твоё увечье не даст мне преимущества.

— А разве в Дивьем царстве простолюдины изучают чары?

Интерес Мая выглядел искренним, будто он не знал ответа на свой вопрос.

— Нет, конечно. Только обряды, чтобы пшеница лучше росла да рожь родилась. Но ты же не простолюдин?

— Опять ошибочка.

— Как же ты тогда стал советником? — Радмила держалась стойко, но Лис заметил, как подрагивают её пальцы.

— Княжич назначил, — ухмыльнулся Май. — Кто я такой, чтобы ему перечить?

— А после этого ты разве не начал изучать чары?

— Начал. Примерно дюжину лет назад.

До Лиса наконец дошло, к чему клонит его друг. По меркам дивьих его познания были не больше, чем у малолетки. Воительница попала в поистине затруднительное положение. Вызов был брошен и принят, вот только чести в таком поединке ни на грош. И вдобавок — два свидетеля, которые покроют Радмилу позором, решись она на сделку с совестью. Но, похоже, совести у воительницы хватало.

— Тогда пусть за тебя сразится кто-нибудь другой… — выдохнула она. — Это правилами не возбраняется.

— Не знаю, кто бы это мог быть. Родичей у меня нет, побратимов тоже.

Девушка с надеждой глянула на Лиса. Май перехватил её взгляд:

— О, нет! Во-первых, я не смею просить княжича вступиться за меня…

— Так-то ваш правитель защищает подданных! — презрительно бросила воительница.

— Ваш, можно подумать, защищает, — огрызнулся Лис. — Где он, кстати? Говорят, прячется от войны в Светелграде за высокими стенами?

— Не твоё дело!

— Значит, всё-таки прячется.

— Перестаньте! — поднял руку Май. — Я же ещё не сказал, что во‐вторых. Княжич не может сразиться за меня, даже если бы захотел. Пока они с Весьмиром не покинули колдовской круг, их поединок считается незаконченным.

— Так пусть покинут! — нервно дёрнула плечом Радмила.

— Они не могут, потому что наш поединок не закончен, — развёл руками Май. — Любопытная загвоздка, правда? Мы создали круг в круге. Я о подобном даже в древних книгах не читал. Чтобы отсюда выйти, нужно закончить оба поединка.

— Стало быть, кто-то из нас должен умереть.

— Или сдаться.

Некоторое время все четверо молчали, переглядываясь. В полной тишине Радмила спешилась и наставила меч на Мая:

— Тогда сдавайся!

— Прости, воительница, но — нет.

— Тогда я убью тебя!

— Убивай!

Май раскинул руки в стороны. Он больше не опирался на трость, и Лис не мог не заметить, с каким усилием его лучшему другу удаётся стоять прямо. Колени Мая дрожали, и сердце княжича тоже дрогнуло. А вдруг советник просчитался? Что, если Севернице победа важнее чести? Она же дивья, а у дивьих, которые так кичатся своей правдивостью, слова частенько расходятся с делом.

— Я так не могу… — выдохнула Радмила, опуская клинок.

— Тогда сдавайся, — участливо предложил Май.

— Кто? Я?

— Нам же как-то надо прекратить поединок.

Лис был уверен, что Май перегибает палку. Северница ни за что не пойдёт на такое. Но та вдруг поклонилась и протянула меч рукоятью вперёд:

— Лучше сдаться, чем победить бесчестно.

— Это благородное решение, — кивнул Май. — За это я оставлю тебе свободу. Ты слышала княжича? Уезжай, пока я не передумал.

Они раскланялись церемонно, словно встретились не на поле брани, а в пиршественной зале. Северница убрала клинок в ножны и вскочила на коня. Обернувшись, она бросила Лису через плечо:

— Не вздумай навредить Весьмиру! Царь его выкупит.

— Пускай пришлёт птичку-весточку, обсудим.

— И помяни моё слово: мы ещё встретимся! Один на один. Тебе не избежать темницы и справедливого суда.

Ишь, заладила. Лис поморщился:

— Непременно, дорогая. Я никогда не отказываю красавицам, которые желают встретиться со мной наедине.

Ему не показалось: воительница снова покраснела. Но вместо ответа она гикнула, пришпорила коня и ускакала прочь. Марена, махнув рукой, отправилась за ней следом, и Лис ощутил укол ревности. Эй, это его Смерть! Куда пошла?

Потом ему самому стало смешно. Весьмир его веселья не понял, глянул настороженно:

— Что собираешься делать дальше?

— Отвезу тебя в наш лагерь, разумеется. Там поговорим. Но прежде… Мне кажется, ты забыл кое-что важное.

— О чём ты?

Весьмир непонимающе захлопал глазами, но Лис не позволил себя обмануть. Сложив руки на груди, он ждал, пока дивий чародей изволит перестать ломать комедию.

— Ладно, ладно, — проворчал тот. — Твоя взяла. Я тоже сдаюсь.

И колдовской круг разомкнулся — будто тенькнула тетива. Они остались посреди вытоптанного поля, сплошь покрытого белым и алым снегом. На пир уже слетались вороны. Эта битва закончилась, но решающее сражение было ещё впереди.