Кощеевич и война

Алан Чароит, 2023

По легенде, клеть птицы-войны отпирается ненавистью, а запирается только любовью. Но между Дивью и Навью нет любви и мира уже много десятилетий. Их война кажется бесконечной, а реки злобы и споров не собираются иссякать. Но даже в самой жестокой бойне есть место лучу света. Хватит ли его, чтобы остановить кровопролитие?

Глава восьмая

Правила Смерти

К горящему навьему становищу Лис отправился не один — прихватил с собой дюжину добрых воинов. А Вертопляс сам увязался: р-размять кр-рылышки.

Они так спешили, чуть не загнали коней, вот только всё равно не успели: прискакали к догорающим головешкам. Снег из белого стал чёрным от пепла и алым от крови. Повсюду лежали тела: старики, женщины, даже дети. Лютый ворог не пощадил никого. Но, возможно, кому-то улыбнулась удача?

— Ищите выживших! — Лис скрипнул зубами.

Небо уже светлело, но множество людей — его людей — не увидели солнце нового дня. Вместе с рассветом внутри разгоралась ярость.

Но снег хранил чёткий след. Лису даже не пришлось спешиваться, чтобы понять: тут побывали семеро всадников. В сердцах он выругался. А Вертопляс словно мысли прочитал, задумчиво каркнул в воздух:

— И как семер-рым удалось устр-роить такую р-резню?

— Наверное, напали под покровом ночи, когда все спали. Ух, ненавижу дивьих!

— Собир-раешься догнать негодяев?

Лис кивнул:

— Угли ещё тёплые. Они не могли далеко уйти.

— Княжич! Нашли! Нашли! — позвал Оджин, один из воинов, и Лис поспешил на зов.

Единственная выжившая в резне женщина ещё издалека показалась ему знакомой, но Лис мотнул головой: не может быть! Подойдя ближе, он понял, что не обознался.

— Данэ?! Что ты тут делаешь? И где девочки?

Уж кого он совсем не ожидал увидеть в чужом стойбище, так это кормилицу своей единокровной сестры Зарянки. Вот только они должны были жить в совсем другом поселении — подальше от войны.

— Прости недостойную, господин… — прошептала Данэ, едва шевеля разбитыми губами. — Не уберегла. Забрали девчонок. И твою сестру, и мою дочь…

— Живыми? — Внутри всё похолодело, но в следующее мгновение Лис взял себя в руки. Конечно, живыми. Зачем бы негодяям забирать тела?

Данэ кивнула, подтверждая его догадку:

— Они знали, кого ищут. Промеж собой болтали про сестру княжича. А взяли обеих, потому не признали, кто есть кто. Я всё-таки красила Зарянке волосы листьями вайды, хоть господину это и не нравилось.

— Ты не нарушила моей воли, Данэ. Продолжай. Расскажи мне всё, что видела и слышала. Но начни с того, как вы здесь оказались.

Кормилица втянула голову в плечи, став ещё больше похожей на растрёпанную галку.

— Моя вина, господин…

По её щекам покатились слёзы.

— Соберись! — рявкнул Лис. — Причитать и плакать будешь потом. Мне нужны сведения о похитителях.

И Данэ, выпрямив спину, повела рассказ:

— Две седмицы назад мы с девочками отправились в лес. В этом году калины много уродилось. Отошли от становища, а обратно вернуться не сумели — река разлилась.

Лис поёжился. Возможно, в этом бедствии была и его вина. Он ведь попросил ветра дуть послабее, чтобы настала оттепель. А зима выдалась снежной, вот и поднялись воды.

— Мы долго блуждали, пока не почуяли запах жилья. Добрые люди нас приютили, обогрели. — Данэ судорожно всхлипнула. Кажется, до неё только теперь начало доходить, что все эти люди мертвы. — Мы собирались уйти, когда погода улучшится. Нас обещали проводить.

— Местные знали, кто такая Зарянка?

— Нет, господин. Я молчала. И девочкам тоже наказала молчать. Мои дочки, и всё тут. Всё было хорошо — до минувшей ночи…

— Это ведь были дивьи люди? Те, кто на вас напал?

Данэ со вздохом покачала головой:

— Нет, господин. Навьи.

Лис нахмурился:

— Ты ничего не путаешь? В темноте да в сумятице легко ошибиться.

— Я никогда не забуду их лиц, господин. Они мне будут сниться до самой смерти… Нападение не было случайным. Они не только искали сестру господина, но и упоминали промеж собой имя старшей княжны.

Вон оно что! Доброгнева! Лис вздрогнул при одном лишь упоминании ненавистной сестры. Но откуда та узнала про Зарянку? Неужели за годы изгнания стала такой сильной колдуньей, что теперь от неё ничего не скроешь?

В голове мелькнуло: «Пришла беда, откуда не ждали», — и Лис криво усмехнулся. Глупая мысль. Конечно, ждали. Но прежде Доброгнева действовала более осторожно. Подослать тайного убийцу — это запросто. А вот открыто напасть… Впрочем, сестрица наверняка рассчитывала, что свидетелей не останется.

Нелегко воевать, имея за спиной врага, который только и ждёт, чтобы воспользоваться твоей слабостью. С огромным наслаждением Лис выжег бы всё это осиное гнездо, но, увы, у него не хватало сил. Отправишь войска к Мшистому замку — Дивь тут же перейдёт в наступление. Продолжишь воевать с Ратибором, и Доброгнева непременно дождётся момента, чтобы нанести удар. Пока ожерелье, отцов подарок, связывало магические силы сестры, её можно было не принимать во внимание. Но теперь… Лис понимал: придётся поднажать. Ему нужна быстрая победа над Дивью, чтобы в скором времени не оказаться уже между двух пылающих огней.

— Оджин и Дош, отвезите Данэ в лагерь. Джиргал и остальные — по коням. Похитители не могли далеко уйти.

Он знал, что навьи люди, в отличие от дивьих, умеют путать следы, особенно в родном краю, поэтому наклонился к самому уху вороного и зашептал:

— Шторм-конь, не я ли тебя кормил, поил и лелеял? Сослужи и ты мне верную службу — сыщи Зарянку.

Во рту стало солоно: похоже, Лис прикусил губу. Заклинание ему не нравилось. Ведь когда-то им воспользовался Кощей, чтобы отыскать сбежавшую Василису. И ведь преуспел, гад. Что было потом, княжич вспоминать не любил, но забыть тоже не мог… Пускай же хоть сейчас чары послужат доброму делу.

Шторм-конь всхрапнул, попытался вырвать из рук поводья, но Лис, давно выучивший повадки непокорного жеребца, удержал их и цокнул языком:

— Н-но, не балуй!

Конь сорвался с места — совсем не в ту сторону, куда вели следы. Значит, всё-таки те были ложными. В ушах свистел такой ветер, что Лису пришлось даже придержать венец, чтобы не сдуло. Сердце ухнуло в пятки, когда они оторвались от земли. Снизу что-то проорал Джиргал, но Лис только крепче сжал коленями лоснящиеся бока. Шторм-конь не стал бы самовольно взлетать без причины. Значит, Зарянке грозит опасность, нужно спешить.

Долго ли, коротко ли — когда летишь, легко потерять счёт времени, — внизу показались всадники. Девчонок Лис разглядел не сразу: их спелёнутыми перекинули через сёдла, как и тюки с прочей добычей.

— Негодяев — не жалеть, девчонок — не трогать! — Он похлопал коня по холке, и тот обнажил зубы. Не лошадиные, острые — упырь бы позавидовал.

Они упали камнем прямо на головы ничего не подозревающим разбойникам. Шторм-конь бил копытами чужих лошадей, стаскивал всадников в снег, топтал, а Лис мурлыкал колдовскую песенку:

«Те, кто сотворили лихо, пусть узнают сами, как горит на воре шапка вместе с волосами».

Шапки и правда вспыхнули. Те, кто ещё оставался в седле, пали наземь и с криками принялись кататься по снегу, закрывая руками лицо. Все, кроме одного. На нём просто не было шапки. Как назло, именно он вёз девочек. Лис перехватил поводья его лошади — и вовремя. Та шарахнулась от огня. Всадник выхватил меч из ножен, но Шторм-конь вцепился ему в руку, и воин, вскрикнув, выронил оружие. Маю всё это не понравилось бы, но Лис в душе ликовал. Как он их всех, а? Один против семерых!

Огонь быстро потух. Все, кого коснулось колдовское пламя, были мертвы. Из тюков высыпалось награбленное: рожь и овёс, монеты, медная утварь. На одном из разорванных тюков сидела Марена и пересыпала зерна из ладони в ладонь.

— Ну, суженый, уважил! Шестерых отправил мне в дар. А с седьмым что делать будешь? Отпустишь али тоже мне?

— Слезай, живо! — велел седьмому Лис, привязывая поводья чужой лошади к луке седла. — Кто тебя послал? Отвечай! Доброгнева?

— Коли всё знаешь, зачем спрашиваешь? — огрызнулся тот, баюкая прокушенную руку.

— Стоит быть повежливее. Твоя жизнь в моей власти.

— А на что мне такая жизнь? — пожал плечами воин. — Я не оправдал ожиданий княжны. Это всё равно что смерть.

— Бить-пытать будет? — Лис в притворном сочувствии поцокал языком. — Так это и я могу. Отвечай: какое задание тебе было дано? Слово в слово.

Он рассчитывал узнать о планах Доброгневы и что та собиралась сделать с Зарянкой. Если воин будет упираться, его можно и разговорить, как когда-то разговорили предателя Галарида. Не пытками, но заклинанием — так вернее.

Но воин как-то нехорошо улыбнулся, а в следующий миг выхватил кинжал и перерезал себе горло.

— О, этот тоже мой. — Марена высыпала зерно в снег. — Что будешь теперь делать?

— Я его и из мёртвых достану! — рявкнул Лис.

— Фу, нехорошо отбирать подарки.

— Рена, он точно что-то знает. Иначе не стал бы убивать себя.

— Да шучу я, глупенький. Можно подумать, у меня работы мало. Делай что хочешь. Только девчонок развяжи поскорей, пока я их не забрала. А то молодцы Доброгневы так расстарались, что как бы не задохнулись бедняжки…

Княжич охнул и помчался пилить верёвки. Через пару минут девочки были свободны. Обе почти лишились чувств. Таких на коня не посадишь. Придётся ждать, пока доскачет подмога.

Лис снял с седла скатку с одеялом, расстелил, устроил девочек поудобнее, потом развёл костёр. Так хотя бы не замёрзнут.

— Руки и ноги им разотри, — посоветовала Смерть. — А то долго связаны были. Надо кровь разогнать.

— Ты говоришь как целительница. Кому рассказать — не поверят!

— Отчего же? Для кого-то и смерть может быть целительной. Да и не нужны мне эти жизни. Их срок ещё не пришёл, а забирать раньше времени — не по правилам, — усмехнулась Марена.

— Кстати, всё хотел спросить: а кто устанавливает правила?

Улыбка сошла с лица Смерти.

— А вот это не твоего ума дело.

Он пожал плечами: не его так не его. Судя по бурной реакции, Марена не сама эти правила придумала. Выходит, есть в мире что-то превыше Смерти? Или кто-то.

Мысль мелькнула и пропала, потому что одна из девочек застонала, и Лис бросился растирать ладошки обеим. Маскировка Данэ была отличной — он сам не понимал, которая из малышек его сестра. Последний раз он видел Зарянку, когда та ещё пачкала пелёнки. Тогда у нее были рыжие волосы и множество веснушек. Но веснушки Данэ тоже умудрилась выбелить. Вот незадача — даже по ушам не поймёшь: у полукровок навьих людей и смертных они тоже заострённые, а расти перестают только в отрочестве.

Впрочем, сейчас это было не важно. Помочь следовало обеим. Лис вспомнил лечащее заклинание, которому его научила мать, и нараспев произнёс колдовские слова. Ничего не произошло. Может, он что-то перепутал? Лис прочитал заклинание снова. Опять ничего.

Марена покачала головой:

— Не старайся, не выйдет.

— Это ещё почему? Прежде ведь получалось.

— Прежде ты не был суженым Смерти. Я предупреждала: есть цена, которую придётся заплатить за эту честь. Твой отец тоже был не способен к целительской магии. Но это не было врождённым. Чем дольше мы вместе, тем меньше ты способен исцелять. Себя — да. Но не других. Правила есть правила.

Досадно, хотя и закономерно. Смерть и жизнь — словно два берега, разделённые бурной рекой. Порой они сходятся очень близко, но никогда не станут одним.

— Надеюсь, скоро подойдёт подмога.

Стоило Лису это сказать, как с неба донеслось знакомое карканье Вертопляса:

— Р-ребята, я их нашёл! Скор-рее сюда!

Спустившись, он первым делом ущипнул Лиса за мочку уха. Причём пребольно.

— Ай! Ты очумел?!

— Нет, это ты очумел! Удр-рал впер-рёд, никого не подождал. Мы с ног сбились по полям да лесам р-рыскать.

— Ну нашли же? — Лис дёрнул плечом, и Вертоплясу пришлось взмахнуть крыльями, чтобы удержать равновесие.

Но тревога в душе улеглась сама собой. Джиргал знал пару лекарских напевов, Октай всегда возил с собой благовония. Этого хватит, чтобы спокойно доставить девочек в лагерь, а там ими займутся настоящие целители.

* * *

— Они очнулись, господин.

Лис едва успел разоблачиться и перекусить, а Оджин уже примчался с докладом. Расторопный малый. Взять, что ли, его к себе в стряпчие с ключом? Для мелких и крупных поручений.

Ему пришлось допить чай одним глотком (ух, и горячий!) и бежать к сестре.

Девочки сидели в шатре на укрытом шкурами топчане, жались друг к другу и пугливо озирались по сторонам. «Словно синички зимой», — подумал Лис.

— Привет. — Он шагнул в круг света масляной лампы. — Ну и кто из вас Зарянка?

Девочки молчали.

Лис наугад ткнул пальцем в одну из них:

— Как тебя зовут?

— Махира, господин.

— Значит, ты — Зарянка? — повернулся он ко второй, но та помотала головой:

— Я тоже Махила, господин.

— Вы смеётесь? Не может быть, чтобы вас звали одинаково.

— Мы сёстлы. — Девочки взялись за руки.

Настороженные взгляды исподлобья, тёмные глаза. Не синички. Два затравленных лисёнка.

— Я свой. — Княжич изобразил самую добродушную из своих улыбок. — Старший брат Зарянки. Вы меня не помните?

Первая мотнула головой, а вторая не без ехидцы в голосе выдала:

— А господин, похоже, сам не помнит свою сестлу.

— Так и есть, — решил не отпираться Лис. — Много воды утекло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Шестнадцать лет я был… далеко. А потом опасно стало видеться.

— Но нас всё лавно уклали.

— А я вас спас. Значит, мне можно доверять.

— Мама сказала, велить нельзя никому.

На это сложно было что-то возразить, ведь Лис и сам так думал. Даже Маю до конца не открывался. Да что там Маю — и Вертоплясу, хотя любому дураку известно: вороны-вещуньи хозяев не предают.

Полог шатра приоткрылся, и внутрь, хромая, вошла Данэ.

— Я вижу, господин уже встретился с сестрой?

— И да и нет, — развёл руками Лис. — Ты хорошо их воспитала. Молчат как рыбы.

— А разве сердце не подсказывает господину? Не чует родную кровь?

Конец ознакомительного фрагмента.