Кощеевич и Смерть

Алан Чароит, 2022

Сын Кощея ненавидит своего отца и даже приложил руку к его гибели. Но не зря говорят, что убивший «дракона» сам им становится… Это история хорошего человека, который, став бессмертным, незаметно для самого себя начинает превращаться в чудовище. Удастся ли ему свернуть с этой дороги? И есть ли на свете сила сильнее Смерти?

Глава восьмая. Услуга за услугу

Княжич сунулся в одно окно, потом в другое, а на третьем потерял Ладу из виду. Возможно, она спустилась по лестнице, а дальше отправилась во внутренние покои? Лис совсем не ориентировался в чужом дворце, а влететь внутрь побоялся: заметят же, хвост надерут.

От досады аж сплюнуть захотелось, но в птичьем облике и это было сложновато сделать. Он уже собирался вернуться в пиршественную залу, как вдруг заметил во дворе под вязом с большим — в человеческий рост — дуплом богатыря. Тот сидел прямо на земле и плакал, закрыв лицо руками.

Говорят, бессмертие притупляет сострадание. В прошлом Лис наверняка бы посочувствовал Ванюше. Он и сейчас разумом понимал: обидно, несправедливо поступил царь. Но полетел к богатырю не затем, чтобы того по головке погладить. Просто подумалось: если Ваня на Ратибора злится, может, укажет, где царь заветный перстень прячет? Не нарочно, конечно. А так, невзначай, за душевной беседой. Ради этой возможности стоило рискнуть и открыться.

Он спланировал на ветку вяза.

— Пр-ривет! Не р-реви!

— Уйди, вещунья, я в печали, — замогильным голосом отозвался богатырь. — Знаю, вы любите беду накликать, да только мне уже и без тебя с горкой хватило. Куда уж хуже?

— Всегда есть куда, — Лис спустился пониже. — Ты меня не гоняй. Не узнаёшь? Не вещунья я.

Оказалось, если подбирать слова без звука «р», можно говорить тише и голос будет больше похож на собственный, только Ванюша его всё равно не признал.

— А кто?

— Угадай. — Кажется, это озорство всё-таки досталось от Вертопляса.

— Неправильно ты загадки загадываешь, птица, — фыркнул богатырь. — А подсказки где?

— Ладно: мы с тобой виделись летом, но тогда я был в человеческом облике.

— Тебя заколдовали? — ахнул Ванюша, привстав. — Выручать надо?

— Да сиди, сиди, — Лис махнул крылом. — Сам я заколдовался. Так надо было. Это не навсегда.

— Ага, значит, ты чародей. Третью подсказку давай!

— Знаю, что не ты Кощея убил.

Приятно было посмотреть, как округляются глаза богатыря. Сюрпри-из!

— Весьмир? Или нет. С чего Весьмиру-то в ворону превращаться? Лис, неужели ты?!

— Он самый.

— Да как ты посмел-то заявиться в самое сердце Дивьего царства?

— С детства наглый был.

— Это уж точно. По уму должен я тебя царю выдать…

Лис, заслышав это, аж подавился:

— Что-о?! Вот этому негодяю, котор-рый тебя при всех унизил?

— Ты всё видел? — Ванюша повесил нос. — Веришь, чуть не вдарил ему!

— Так надо было вдар-рить!

— Ты каркал бы потише, дурилка. Поймают тебя — живым не выпустят, — богатырь заозирался по сторонам.

Лис не стал ему говорить, что не только разгадал секрет бессмертия отца, но уже и на себя примерил. Знал, что Ванюша этого не одобрит. Хотя… может, ему донесли уже. Слухами земля полнится. А Лис, бывало, во время войны красовался. Поймает стрелу грудью — и идёт себе дальше. Не для форсу какого, а чтобы навьих воинов воодушевить. Дескать, всё нам нипочём. А дивьи пусть боятся!

— Не поймают, кишка тонка! Ты лучше скажи, чего нюни р-распустил? Пошёл бы да сам взял это яблоко.

Конец ознакомительного фрагмента.