Его студентка

Алайна Салах, 2019

Ник Мэдсен востребованный финансовый консультант и плейбой, получивший приглашение временно заменить преподавателя на кафедре экономики. Ева Бейтс застенчивая студентка с отсутствующей сексуальной жизнью. Их случайная встреча в клубе изменит больше, чем две жизни. Книга содержит нецензурную брань

Глава 6

Ник

«Златовласка». Не спеша, по буквам забиваю номер, полученный после пятничной случки Колума, и невольно улыбаюсь при мысли о нашем совместном ужине. Эта девушка будит во мне забытые охотничьи инстинкты. Робкая сексуальная лань, которую я, во что бы то ни стало, собираюсь сделать своей.

Наверное, меня должно смущать наличие у неё мужа, но от чего-то ничуть не смущает. Не знаю, каким образом аморфный тюфяк окольцевал эту секс-бомбу с лицом ангела, но он явно её недостоин. Я мудак ещё тот, но у меня есть чёткие представления о том, какие обязанности имеет мужчина по отношению к женщине, с которой делит постель и жилплощадь. Избавление её от возни с любой неисправной техникой, будь то сгоревший тостер или заглохший автомобиль — одна из них.

Ну и второе, у малышки Евы явно проблемы с сексуальной жизнью, а это ещё один жирный минус в копилку её благоверного лузера. Можно списать скоростной автомобильный оргазм Златовласки на мою собственную неотразимость, но даже я не настолько самоуверен. Кончить от простого поцелуя и прикосновений к соскам — следствие длительной неудовлетворённости. Златовласка, как ходячая бутылка с шампанским. Стоит потрясти — утопит в фонтане пенящейся сладости. И бутылку эту я намерен откупорить.

С такими мыслями я подъезжаю к университету, отчего мне приходится задержаться в машине и в течение десяти минут рассматривать фотографии задницы Элтона Джона на пляже, чтобы побороть не приличествующий преподавателю стояк. Метод работает безотказно, и я снова могу свободно ходить. Я, видимо, правда, слишком воодушевился предстоящим ужином.

Во время лекции я снова чувствую себя ведущим церемонии награждения Teen Choice Awards в окружении наряженных и надушенных номинанток. Они так жадно пожирают меня глазами, словно ждут, что я вот-вот достану заветный конверт с именем победительницы. И судя по направлению их взглядов, присутствующие уверены, что этот конверт я прячу под молнией брюк.

Чтобы немного отвлечь зомби от созерцания моего члена, решаю провести небольшой тест. Должен я узнать, слышат ли они хотя бы что-нибудь из того, о чём я говорю.

Воспользовавшись предоставленным перерывом, беру в руки телефон и быстро набиваю новое сообщение адресату «Златовласка».

«Напоминаю: ужин сегодня в 18–00. Можешь надеть что угодно, но лично я рассчитываю на платье».

Жму на «отправить» и устремляю взгляд на задние ряды. Ева отрывает взгляд от ноутбука, а её хорошенькое личико стремительно заливается краской. И это очень некстати меня заводит, потому что превращать конверт в тяжеловесную бандероль на глазах у десятков студентов — роскошь непозволительная.

На мобильный приходит ответ:

«Я иду только потому, что хочу вернуть деньги»

Я ей верю. Если уж в чём-то я и разбираюсь также хорошо, как в инвестициях, так это в людях. Вернуть деньги для неё — дело принципа, даже если это последние купюры в кошельке. Но ещё я знаю, что Ева хочет меня. Вижу это в её горящем взгляде, который, как и его хозяйка, совсем не умеет врать.

«Я заеду за тобой в половине шестого. Это нормально?»

Вижу, как она жуёт свою розовую губу и сосредоточенно стучит пальчиками по экрану.

«Я выйду к дороге»

Я, в общем-то, был уверен в результате, но внутри всё равно что-то ликует. Давно не испытывал такого азарта от встречи с женщиной.

Собираюсь отложить телефон в сторону, но в последний момент отправляю:

«Ты очень сексуальная, когда смущаешься»

На заднем ряду слышится грохот — кажется, Ева уронила телефон. Ловлю потемневший взгляд кукольных глаз, устремлённый на меня, и стискиваю челюсть. Вот теперь мне срочно необходима курьерская служба доставки.

После лекции я приезжаю на работу, где до пяти разбираюсь с отчётами за предыдущий месяц, после чего сажусь в машину и еду к дому Евы.

Она выходит на десять минут позже назначенного, но это не имеет никакого значения, потому что ради такого вида, я мог бы подождать гораздо дольше. Златовласка одета в чёрное облегающее платье и туфли на каблуках, волосы высоко подняты на затылке, открывая длинную шею. И хотя длина её наряда скромнее, чем у тех немногих, которых я водил на свидания, на меня Ева производит такое впечатление, как если бы она вышла ко мне в бикини. Природа щедро наградила её тем, за что так рьяно бьётся современная пластическая хирургия: большая натуральная грудь, осиная талия и женственные бёдра. Она даже представления не имеет, насколько сексуальна.

— Рад, что ты не оставила мою просьбу без внимания, — улыбаюсь, открывая для неё дверь. Ева проскальзывает вдоль меня, сбивая с ног умопомрачительным ароматом. Это не туалетная вода. Ягодный шампунь и запах её тела без каких-то дополнительных ароматизаторов, от которых уверенность в том, что Златовласка должна стать моей, крепнет одновременно с эрекцией.

Мы входим в ресторан ровно в шесть и, минуя кокетливые взгляды силиконовой администраторши, идём к столу. Ева испуганно озирается по сторонам, в её взгляде читается паника. Эта девушка прелестна в своей наивности. Неужели и правда полагала, что я притащу её в дешёвую закусочную, чтобы она могла за меня заплатить?

Целомудренно приобнимаю Еву за талию и, слегка наклонившись к уху, наслаждаюсь её сбившимся дыханием.

— Златовласка, я бы всё равно не позволил тебе заплатить за меня. Расслабься.

Голубые глаза смотрят на меня почти гневно.

— Мы договорились…

— Мне кажется, мы с тобой существуем в параллельных мирах, Ева, которым суждено было пересечься хотя бы для того, чтобы ты узнала, что это в порядке вещей, когда мужчина платит за женщину.

И в этот момент Ева удивляет. Хмурит брови и незамедлительно изрекает маленьким пухлым ртом:

— В порядке вещей, когда мужчина платит за свою женщину. А ты, Ник, не мой мужчина.

Ох. А у Орихиме есть зубки. (Орихиме — девушка-аниме с большой грудью, персонаж из манги Блич — прим. автора).

Меня этим, разумеется, не смутить. Поэтому я сжимаю тонкий изгиб её талии чуточку сильнее и подмигиваю.

— Это ненадолго, Златовласка.

Избегаю соблазна насладиться видом её горящих щёк и отодвигаю для неё стул. Пока официант услужливо раскладывает перед нами меню, считаю нужным на корню осечь попытки Златовласки заказать воду и плошку варёного риса.

— Предупреждаю, Ева, если ты не выберешь как минимум два блюда и десерт, тебе придётся сильно попотеть, чтобы получить положительный балл у меня на экзамене.

Двусмысленно как-то прозвучало, но это даже и к лучшему. В конце концов, я всё равно не собирался скрывать своих грязных намерений насчёт неё.

— Мне кажется, это называется злоупотреблять служебным положением, Ник, — слышится из-за меню, и будь я проклят, если не чувствую, как Ева улыбается.

Она делает заказ, к моему удовлетворению, включающий салат, стейк и апельсиновую панакоту. По крайней мере, в еде эта девушка себе не отказывает.

— Ну так как, Ева, тебе нравится учиться? — спрашиваю, когда официант уходит.

Ева незаметно поправляет выбившуюся бретельку чёрного бюстгальтера и вздыхает.

— Экономика — это не совсем моё. Если бы меня спросили, чем я хотела бы заниматься, наверное, я выбрала бы медицину.

— Так почему пошла на экономический?

— Так захотела мама, — явно нехотя признаётся она, водя ногтем, покрытым бесцветным лаком, по белой скатерти, — она считает, что экономисты всегда будут востребованы.

Мать, плюющая на интересы дочери, отмечаю про себя. Тяжёлый случай.

— Во сколько ты вышла замуж? — продолжаю собирать анамнез.

— Для чего ты спрашиваешь? — Ева вскидывает удивлённый взгляд. — Я чувствую себя словно на допросе.

— Пытаюсь понять кое-что. Так во сколько?

— В восемнадцать, — отвечает тихо, и по тому, как она прячет глаза, я получаю заблаговременный ответ на свой следующий вопрос.

— Так захотела мама?

Ева молчит, а когда появляется официант, едва ли не выхватывает бокал вина у него из рук.

Решаю больше не давить на неё, потому что ответы на все интересующие вопросы уже получил, и остаток вечера развлекаю её рассказами о том, как я попал на Уолл Стрит и о своей последней поездке в Латинскую Америку.

То ли от вина, то ли от непринуждённого разговора, Ева выглядит расслабленной и довольной. Она много улыбается и заразительно смеётся, когда я рассказываю, как в Мексике на меня напала толпа оголтелых фанаток Ника Бейтмана, решив, что он — это я. Пожалуй, я давно не чувствовал себя так комфортно наедине с женщиной.

— Мне нужно ехать домой, — с явным сожалением говорит Ева, бросая взгляд на часы, — Джейк, наверное, меня потерял.

Значит, её увальня зовут Джейк. Даже имя у него идиотское.

— Что ты ему сказала? — спрашиваю, когда мы подходим к машине.

— Сказала, что встречаюсь со своим преподавателем, чтобы обсудить кое-что по учёбе.

Я смотрю в её голубые глаза и знаю, что она не врёт. Именно так она ему и сказала. И он её просто так отпустил. Нет, этот Джейк точно дебил.

Когда мы подъезжаем к тому месту, откуда я её забрал, я успеваю выйти из машины прежде, чем Ева сбежит. А она, определённо, собирается это сделать. Я вижу это по тому, как она всю дорогу поглядывает на дверную ручку, словно собирается совершить трюк с выпадением из машины.

— Спасибо за ужин, — Ева опускает глаза, но я пальцем тяну её подбородок вверх. Она сопротивляется, но, в конце концов, встречается со мной взглядом.

— Я привык быть честным в своих намерениях с женщинами, и тебе врать не буду. Ты мне нравишься, Ева. Я хочу заняться с тобой сексом. Твоё семейное положение меня не волнует, потому что твой оргазм на автомобильном сиденье такси сказал мне всё, о чём мне нужно знать. Я свободен, если тебя это беспокоит, и не собираюсь уводить тебя от мужа.

Чувствую её сбившееся дыхание на своей шее и не удерживаюсь от того, чтобы наклониться и вдохнуть порцию чудесного запаха.

— У тебя есть номер моего телефона, — заправляю выбившийся из причёски локон ей за ухо.

— Позвони мне, и я затрахаю тебя так, что ты имя своей мамы забудешь.

С губ Евы срывается что-то, очень напоминающее возбуждённый стон, и это становится причиной того, почему я отступаю от своего первоначального целомудренного плана на вечер. Я обхватываю затылок Златовласки и окунаюсь во влажную упругость её губ. Пусть и не сразу, но Ева отвечает на поцелуй, на долю секунды так сильно прижимаясь ко мне своим соблазнительным телом, что я снова теряю контроль. Кладу руку на её упругую задницу и с силой сжимаю.

И снова это её развратное «Боже», превращающее член в бейсбольную биту.

— Мне нужно идти, — лепечет Ева, упираясь мне в грудь кулачками. — И я не позвоню.

Громко стуча по асфальту каблуками, Ева сбегает от меня в темноту. Одёргиваю разбухшую ширинку и трогаю нижнюю губу, ещё хранящую её вкус. Она позвонит.