Прочь от тебя

Айрин Лакс, 2018

У неё за плечами – неудачный брак и страх новых отношений.У него – разрушенная карьера и отсутствие перспектив в будущем.Каждый из них стремится уйти от своих проблем, реальных и надуманных. Но что если их бег прочь – это лишь движение навстречу друг другу? В оформлении обложки использованы фото со стока shutterstock.Содержит нецензурную брань.

Глава 8

Несколько лет назад

Начальная точка отсчёта. 00-00-00. Место, откуда всё началось. Или то было раньше? Не знаю. Я считаю одним из самых неудачных дней своей жизни тот, когда вернулась в родной городишко после защиты диплома. Красная корочка, бакалавр. Экономический факультет, специальность — финансист. По завету родителей, чтобы не прозябать в нашем небольшом городке, а покорять мегаполисы светлой головой и тонной знаний.

— Молодец, дочка.

Тяжёлая рука опускается на плечо и колкий поцелуй в щеку от отца — язык не поворачивается назвать его"папой", отчимом или"дядей Славой". По большему счёту на эту специальность я пошла по его наставлению. Или вернее сказать — по указанию, не допускающему возражений. Чёткому и ясному приказу, такому, словно я находилась в числе его подчинённых полицейского отделения.

Мама легко и светло улыбается. У неё какая-то особенная улыбка, иногда едва заметная. Но если удастся поймать её, замираешь на месте. Словно скользнули по тебе солнечным лучиком и ласково коснулись живительным теплом.

— Дело за малым, осталось только работу найти, — шучу я, понимая, насколько будет непросто.

— Бог даст, всё сложится, — отвечает мама.

— И как известно, сама не плошай, — громыхает отец, уже находясь на выходе из квартиры, — у меня сегодня внеплановые сборы. Не ждите к ужину. Возможно, только под утро вернусь.

Я еще некоторое время болтаю с мамой о том, о сём, тщательно подбирая выражения. Она у нас верующая, и мне не хочется обижать её лишний раз случайно проскользнувшим бранным словечком или шуткой о божественном.

— Тебя Тамара искала, — вдруг спохватывается мама, — совсем из головы вылетело!

— Тома? Она уже тоже в городе?

Тамара — подруга ещё со школы. После окончания одиннадцатого класса наши дорожки разошлись — я уехала учиться в один город, она — в другой, чуть поменьше. Но связь мы всё равно поддерживали и виделись на каникулах.

— Приехала незадолго до тебя, забегала за тобой.

— Всё понятно, больше ничего не говори. Я сейчас ей сама позвоню…

Тамара берёт трубку почти сразу же.

— Привет, Катюха! А я как раз к тебе направляюсь. Давай, выходи, прогуляемся по местам нашей юности.

— Скажешь тоже, старушка…

Я быстро переодеваюсь, натягивая летний сарафан и сбегаю вниз. Стискиваю подругу в объятиях, вдыхая сладкий ванильный аромат парфюма. От Тамары всегда пахнет как от кондитерской фабрики или булочной — чем-то мягким, сладким и немного душащим. А в целом — она не изменилась, только цвет волос опять подправила — сейчас он тёмно-коричневый, с красноватым отливом против прежнего блонда. Тамара подхватывает меня под локоть и трещит без умолку, вываливая мне на голову ворох новостей. В том числе и об одноклассниках, кто женился, кто ещё учится, кто вовсю вкалывает на работе…

— У тебя с этим как дело обстоит, кстати говоря?

— Да пока никак, Тома… Ещё не искала ничего, но думаю будет то ещё представленьице.

— Ерунда, — машет рукой Тома, — неужели папочка тебя не сможет на первое время в отделение запихнуть? Посидишь скромно в уголку год-полтора, бумажки поперебираешь, а потом начнёшь искать что-то более приличное.

— Не хотелось бы. Ещё и на работе находиться под его неусыпным взором.

— Ха-ха-ха, всевидящее око, — подтрунивает надо мной подруга, иронизируя над постоянным контролем, которым окружает меня отец. Откровенно говоря, колпаком. Прозрачным, но пуленепробиваемым.

— Тебе смешно… А я лучше сама попытаюсь найти что-нибудь.

— Здесь, у нас?

— Нет же. Немного погощу у родителей и опять поеду обратно… Буду пытаться устроиться там.

— Ой ну не знааю… Будешь журавлей в небе ловить? Или просто смыться хочешь подальше, чтобы шить втихаря?

Тамара отчасти права. На самом деле мне претит бумажная волокита и бесконечные столбики цифр, все эти формулы экономического роста, оценки стабильности и рентабельности… Я люблю другое — метры тканей, иглы и ножницы. У меня хорошо получается кроить, я легко и быстро справляюсь с шитьём, чувствуя, что вот это — моё. Но отец счёл шитьё делом несерьёзным, заявив, что таким образом в жизни далеко не пробьёшься.

— Что тебя ждёт на этом поприще? Будешь сидеть где-нибудь в крошечной каморке и подшивать джинсы или ушивать юбки? Ты этого хочешь? Работать за мизер, тыча иголкой?..

С отцом очень тяжело спорить, практически невозможно. Он подавляет своим голосом и пригвождает к полу тяжёлым взглядом. А мама в такие моменты уповает на волю"Господа нашего". Иногда я не отдаю себе отчёта, что меня раздражает больше — деспотизм отца или молчаливая покорность матери.

— Ладно, не грузись, Катюха. Лучше скажи мне, на дискотеку пойдёшь с нами?

— Пойду, скорее всего. Отец на сборах внеочередных, так что сторожа сегодня при мне не будет.

Смешно. Мне двадцать лет, а отец не отпускает меня гулять позже чем час-два ночи. Но сегодня он будет занят и даже не сможет в положенный час набрать мой номер, чтобы проверить, дома ли я нахожусь. Я соглашаюсь, надо же как-то отметить окончание университета? Мама отпускает меня с лёгким вздохом. Кто-то из собравшихся вместе знакомых подтрунивает надо мной, как только меня отпустили на непотребное сотрясание телами под богопротивную и похабную музыку? Я смеюсь, стараясь не обращать внимания на подобные смешочки. Сейчас так весело и легко, просто расслабляюсь, танцуя в небольшом местном клубе. Время уже перевалило далеко за полночь, ноги немного гудят в босоножках от танцев. В клубе душно и мы с Тамарой выходим на свежий воздух, вдыхая ночную тьму.

— Чёрт, как же классно! — смеётся подруга, вытаскивает из сумочки пачку сигарет и чиркает зажигалкой, — будешь?

— Нет, ты же знаешь, что я не курю.

— Не пьёшь, не куришь в свои двадцать лет, — смеётся подруга, — сексом хоть занимаешься?

Смотрит на моё сконфуженное лицо.

— Да ладно, только не говори, что у тебя ещё ни разу не было! — округляет она глаза, шокированная.

— Почему не было? Было, но как-то не доходило до того самого…

Я смущаюсь. Мне как-то неловко рассказывать о том, что не было у меня ещё такого, чтобы тянуло непреодолимо и было до чёртиков приятно терпеть липкие прикосновения горячих рук, стремящихся поскорее нырнуть под юбку. Какие-то мелкие увлечения на неделю или около того. Казалось, что вот он — нравится и занимает мысли, но проходило несколько дней, и образ выветривался из головы, как дешёвый парфюм.

— Ну ты даёшь… Вернее, наоборот, не даёшь!.. Ну ничего, старушка, ещё все впереди. Тогда тебе точно надо валить из нашей дыры или помрёшь старой девой. Останешься здесь — папочка на тебя железные трусы наденет с замком, а ключ спрячет.

— Ой, всё, молчи уже, гуру раннего секса.

Тома рано приобщилась к плотским утехам, расставшись с невинностью еще лет в четырнадцать, о чём она сразу же поделилась со мной. Мерзко как-то, передёрнулась она, но в следующий раз уже сияла, как лампочка на сто ватт, томно вздыхая. Познакомилась с парнем чуть старше и до сих пор гуляла только с ним, как только дело до свадьбы ещё не дошло?..

— Ты в клуб будешь возвращаться? — спрашивает Тамара, щелчком пальцев отправляя окурок сигареты в урну.

— Честно, не очень хочется. Ноги уже гудят, — поморщилась я, — и ремешок на обуви начал натирать кожу. Еще пару танцев и точно до крови ноги сотру.

— Тогда поехали с нами. Витя на дачу звал, его старший брат сегодня шашлыки жарит там.

— Да как-то не очень хочется тереться в незнакомой компании.

— Брось, — приобнимает меня за плечи Тамара, — все свои. Я, Витя, брат его старший Вовка с другом.. Димой, кажется, зовут. Ещё пару-тройку девчонок из соседнего двора. Таня с Машкой. И Рита под вопросом.

— Мне же до утра вернуться надо.

— Так мы и вернёмся к утру. Я на даче без удобств торчать сутками не собираюсь. Посидим пиво попьём, шашлыки пожуём… Ты — ясное дело соком будешь накачиваться. Ну соглашайся, Кать. Вот упорхнёшь обратно — и мы опять не увидимся долгое время.

— Ладно, — после недолгих сомнений соглашаюсь я, — но к утру мы должны быть дома.

— Конечно, у меня самой пропуск только до утра выписан. Сейчас Витюшка за нами заедет…