Новый мир. Зима

Айлин Лин, 2023

На старте у нас было всё: от спичек до помпового ружья и бензопилы. Но мир, в который мы попали по воле неведомых сил, оказался далёк от привычного нам двадцать первого века.И наличие "роялей в кустах" не поможет в противостоянии с теми, кто приходит зимой. Только знания, сила воли и крепкая дружба способны преодолеть невзгоды судьбы.

Глава 4

Дни плавно перетекали в недели и в итоге сложились в месяц.

— Как такая чаша делать? — коряво, но вполне понятно, спросил меня вождь Бул, беря в руки мою железную кружку, из которой я собирался попить чай. Вообще вождь был очень любопытным человеком, всё время старался что-нибудь выведать и попытаться повторить. Нас такое поведение первое время сильно напрягало — к соблюдению личного пространства мы привыкли с рождения и когда в наших вещах роется кто-то весьма неприятно, а уж если этот кто-то совсем чужой человек — неприятно вдвойне. А уж случай, когда мы, проснувшись утром, обнаружили рядом с собой спящего, попукивающего и сладко сопящего вонючего мужика — так и вовсе озверели. Артём хотел надавать ему тумаков, я вовремя вмешался и конфликт не получил печального продолжения. Такое было всего раз, но нагоняй Бул получил знатный. Он оправдывался, что хотел понять, каково это спать в нашей"пилатка". На справедливый наезд со стороны Тёмки сильно обиделся, и не разговаривал с нами целый день.

— Это железо, — ответил я добродушно, — но можно сделать из глины.

— Гли-ны? — переспросил Бул, и в его глазах постепенно стал разгораться уже знакомый мне огонь любопытства. — Научи! — потребовал он, а Артём, кинув на меня многозначительный взгляд"назвался груздем — полезай в кузов", технично ретировался.

Пришлось поднапрячь память и вспоминать, какая глина подходит для лепки и обжига.

Потащился к реке, там, где были крутые склоны. Копнул лопатой слой песка, затем ещё и ещё… и каково же было моё удивление, когда красная глина всё же нашлась!

Отменная, жирная,"лепкая". Находка настолько меня воодушевила, что я, наполнив наше пластиковое ведро под завязку, отправился в поселение, напевая тихо весёлую песенку. Всё же знания человека моего времени, пусть даже школьные и отрывочные"интернетовские", были чрезвычайно полезны в тех условиях, в которых мы оказались.

— Нашёл-таки? — удивился Артём, подсаживаясь ко мне поближе. В какой момент он так же, как и я увлёкся созданием посуды — не знаю, но мы с азартом принялись за работу. Чуть позже к нам присоединились вездесущие дети и своими ловкими руками налепили кучу кривых, кособоких пиалок.

— Оставим на ночь, нужно чтобы просохло, — довольно улыбнулся Артём, — а потом приступим к обжигу.

— Ты откуда всё это знаешь? — в свою очередь удивился я знаниям брата.

— Дочка ходила в гончарную студию, я её возил и иногда присутствовал, к тому же, она мне весь мозг проела всем этим"интересным"процессом, — вспомнив семью Артём резко погрустнел, и отвернулся.

Сжав плечо брату в молчаливой поддержке, вернулся к лепке.

Только через пять дней, когда наши неказистые чаши наконец-то высохли (парочка из них всё же некрасиво треснула), мы, окружённые толпой аборигенов, мы приступили к обжигу.

Сложив камни друг на друга, создали что-то типа печи (с возможностью снизу подкладывать дрова), на дне разожгли костёр, сверху сделали перекладину из металлических прутьев (запас, взятый с собой, стремительно уменьшался) и сложили на неё пять чаш. Делали утром, чтобы весь день следить за огнём и не дать ему потухнуть. Перед сном подкидывать ветки перестали.

А утром настал момент истины.

Из недр"печи"мы вынули красивые чаши, пусть неказистые, но целые, и без трещин. Моей радости не было предела, впрочем, и Артём довольно улыбался. А уж как восхитились местные — словами не передать: пляски, крики, восхищённые улыбки — всё это смешалось в какофонию звуков.

Так и жили, понемногу прогрессорствуя и наслаждаясь чистым воздухом вокруг. А восхищение в глазах местных приятно грело душу.

— Слушай, как думаешь, — спросил я, закидывая руки за голову и вытягиваясь на своём спальнике. С каждым днём становилось всё теплее и ночи уже не буди такими неприятно прохладными, — в этом мире есть магия?

— Чего? — обернулся ко мне Артём, пытавшийся включить телефон: он часто так делал по вечерам — смотрел на фотографии родных и недолго слушал любимую музыку, — не включается, гадство!

— Батарея села, скорее всего, — хмыкнул я, — завтра можем отправиться в наш схрон, подзарядишь.

— Да, съездим, — кивнул Тёма, чуть успокаиваясь. Не представляю, что он чувствовал, ведь все его близкие, кроме меня, остались там, на Земле. Я бы точно с ума сошёл. За родителей переживал, но они ещё достаточно молодые, должны пережить наше исчезновение, — отец много нам сказок про чудеса тайги рассказывал, — вдруг поделился я вслух наболевшим, — надеюсь, они подумает, о том, что мы не погибли, а переместились в какую-нибудь параллельную реальность и убедит в этом маму. А там, может, мы сможем вернуться домой. Нельзя отчаиваться. Никак нельзя.

— Что ты там про магию говорил? — помолчав, вдруг вернулся к заданному мной вопросу, брат.

— Я вот думал недавно, да что там! — фыркнул, — с момента попадания думаю. Есть ли в этом мире магия, магические существа, или иные расы типа орков, эльфов и гномов.

— Если бы что-то сказочное в этом мире и было, мы бы уже узнали, — пожал плечами Артём, ложась на своё место. — Или аборигены бы рассказали. Не нравится мне вождь их, — резко сменив тему, вдруг сказал брат, — он так косится на нас и в его взгляде всё чаще я читаю какой-то холодный злой расчёт. Брр, — встряхнулся он, словно по его телу прокатилась волна дрожи. — Жуть жуткая.

— Ты стал слишком мнительным, — посмотрел я на него, — он смотрит, да, но, как мне кажется, вполне безобидно, даже радуется всем тем новинкам, что мы принесли его племени.

— Не знаю. Ты, скорее всего прав, — протянул Тёма, и добавил, — спокойно ночи, Серый.

— И тебе, — ответил я, зевая. Уже привыкли здесь с заходом солнца укладываться спать. А без проблем с первыми лучами солнца вставать, вот что мир без электричества делает с людьми — налаживает биологические часы.

Наша жизнь потекла по определённому плану: побудка, умывание, завтрак, возможно, охота (если запасы мяса подходили к концу), лепка посуды, мы продолжали местных учить этому непростому, как оказалось, ремеслу, затем обед и до вечера мы учили молодёжь стрелять из лука. Дерево, пригодное для создания моего любимого оружия, я всё же нашёл, и уже приготовил несколько ветвей к работе.

— Вечер бум-бум будет, — сказал вождь, подходя к нашей палатке сразу после обеда, — пить, есть, как говоришь? Танцы. Приходи!

— Придём, раз зовёшь, — не совсем вежливо буркнул Артём, а я просто кивнул.

Ужин в этот раз проходил в необычной обстановке: вокруг большого костра, над которым жарилась половина туша косули, подстреленной ещё сегодня утром местными охотниками.

После еды и правда начались танцы, они чем-то напомнили мне африканские пляски, даже резки вскрики во время плясок звучали точно так же, как и земных племён.

Неподалёку от нас заметил щуплого парнишку, он был самым тощим и болезненным во всём племени, скорее всего чем-то болел. У него, кстати, лучше всего получалось лепить керамические поделки. Звали его Роко.

Улыбнувшись пацанёнку, который зачем-то качал головой и смешно двигал бровями, повернулся в сторону костра и танцующих людей. На самом деле всё действо было весьма завораживающим, и если в начале я хотел смеяться от несуразности их движений, то через несколько минут понял, что те действуют согласно определённого ритма и в унисон друг с другом, словно в трансе.

Как к нам подошла молодая девушка, я не заметил.

— Пей, — улыбаясь произнесла она, и протянула нам глиняную миску, наполненную какой-то жидкостью. — Сон. Хороший, — пообещала она, на сон я не жаловался, но отказываться не стал, всё же мы живём в их поселении, будет некрасиво.

Взял чашу и, принюхавшись, ощутил только запах каких-то трав. Ничего такого более не ощутив, сделал небольшой глоток.

— Больше, — сказала она и мягко подтолкнула чашу пальцем, отчего напиток, отдававший горечью, буквально заполнила мне рот.

— Ну и гадость эта ваша заливная рыба, — фыркнул я, отдавая практически пустой сосуд, продолжавшей улыбаться, девушке.

Артём оказывается тоже выпил неизвестно что и так же, как и, фыркал, отплевываясь.

— Мерзкая какая-то бурда, — прокомментировал он.

Обернулся к нему, чтобы согласиться, но тут почувствовал, как сознание моё начало куда-то медленно, мягко уплывать, и меня безудержно потянуло в сон.

Я не смог справиться с накатившей слабостью, и провалился в забытье.