О, мой док…

Аида Янг, 2022

– Ну все, Сладких! Ты меня достал! – прошипела в ярости, резко хватая с металлического лотка ножницы. Да простит меня пациентка, которая пялилась на нас двоих, но я должна это сделать. Сегодняшняя выходка это просто финиш. Сил больше нет… – Мне больше нравилось когда ты называла меня Сладенький… – сглотнув, попятился он назад, прикрывая белой тканью свою обнаженную пятую точку. – Лика, ты же шутишь? – Стой где стоишь, – вскочив с места, попыталась его догнать, прежде чем этот гад скроется за дверью. – Сейчас мы, наконец, решим все твои проблемы… Ну куда же ты, сладенький? *** Все пошло не по плану! И как я только умудрилась? Вместо того, чтобы перевоспитать друга-ловеласа, сама вляпалась в гов…, то есть попала в его сладкие сети. И что теперь будет? О, мой док…

Глава 8.

Стерев со лба мнимый пот, поправив взлохмаченные волосы, я рухнула на стул как подкошенная.

— Всё, теперь точно сил нет, — изрекла я, наблюдая как ловко Лев наполняет приготовленным мной пловом тарелки.

— Умничка моя! Хозяюшка, — растягивая улыбку до ушей, приговаривал он. — Нет тебе равных. Какой запах…

— Замолкни, — проскрежетала я, поправляя выбившуюся прядь волос за ушко. — Надеюсь, этого тебе на несколько дней хватит, и ты не будешь здесь шататься.

— Ну, это вряд ли, солнце, максимум до завтра, — ухмыльнулся он, ставя передо мной ароматно пахнущий плов. — Я ж зависимый… ломки, все дела…

Опустив руки, обречённо выдохнула, понимая, что он не лжет и в ближайшие дни подобный марафон повторится вновь.

— Ммм, — замычал он, набивая рот едой. — Ещё немного и кончу от гастрономического оргазма… — бурчал он, закатывая глаза от удовольствия.

— Только попробуй! — рявкнула я, бросая на него суровый взгляд. — В другом месте будешь разбрызгивать свой генетический материал, а не у меня тут.

— Ну, ты — язва, — усмехнулся он. — А всё от недостатка удовольствия. Надо тебя снова с кем-нибудь познакомить.

— Да иди ты, знаешь куда? Вот тебе надо, ты и знакомься, а у меня всё в полном порядке.

Вот только решу вопрос с Ванечкой и заживу, как никогда раньше. Счастливо, дыша полной грудью.

— Ну да! Ну да! — приговаривал он, набивая рот. — Давай покормлю тебя, что ли? Может, отпустит, и подобреешь.

— Обойдусь, — кинула ему, хватая вилку со стола. — Чёрт, аппетита нет.

— Вот бы у моих вечно голодных тараканов его не было, — притворно вздохнул он. — Сегодня пришёл, а они мне крошки на стол тащат. Обо мне заботятся, проказники, переживают… — ржал он, не останавливаясь ни на секунду и уплетая за обе щёки ужин.

— Уймись, — поморщилась я. — А то мелок “Машеньку” им подгоню, пусть тебя угостят.

— Злая ты… — надулся он.

— Уйдёшь от меня? — с надеждой в голосе спросила его.

— Не дождёшься, — хмыкнул и продолжил работать вилкой.

А счастье было так близко. Эх!

— А моя бабушка такой омлет с колбасками на завтрак мне в детстве готовила, — словно невзначай обмолвился он, но я-то знала, что это ж-ж-ж неспроста.

— Обойдёшься! — кинула ему, отпивая из кружки чай, то единственное, что умел делать Сладких. — Закатай губу.

— Какой же он был только вкусный, — не унимался он. — Может, всё же хоть как-нибудь… когда-нибудь? — поднял на меня свои глазки, ну точно кот в сапогах на минималках.

— Вкусный — это потому что с колбасками и… мой ответ нет! — отрезала я.

Не хватало ещё ему завтраки готовить. С такими темпами и раскладушку притащит и жить у меня останется. А уж его оргий с силиконовыми Франкенштейнами я точно не вынесу.

— Вот! Значит, ты понимаешь, что всегда всё дело в колбасках? — затряс он в воздухе своим указательным пальцем. — Не хлебом единым женщин кормят! Ой, не хлебом…

— Так! Где тут лежал половник, что ты мне в прошлом году подогнал? — прорычала я, делая вид, что собираюсь применить его не по назначению.

— Хватай скалку, — скомандовал он, смеясь. — Она понадёжнее будет. Заодно и пельмешек своих фирменных налепишь, с собой заберу.

Он не исправим. Просто непробиваемый. Тряхнув головой, продолжила поглощать свой ужин, надеясь на то, что, как только мы с ним покончим, наконец, останусь одна.

— Плов выше всяких похвал, Лика! — опустошив тарелку, провозгласил он. — Хочешь, покажу тебе мое огромное спасибо? — растягивая слова, подался ко мне, касаясь дыханием моей щеки.

— Уйди, — вскочила я на ноги и стала складывать грязную посуду в раковину. — Показывай его своим лахудрам блондинистым, а я как-нибудь обойдусь. Фу…

Брезгливо поморщившись, открыла кран с горячей водой и принялась отмывать тарелки, чтобы скрыть румянец, появившийся от стыда.

Чуть что сразу эти пошлые шуточки, от которых я всякий раз вспыхивала как спичка.

— Ну, ты и извращенка, Мединская, — заржал он, приняв своё прежнее положение. — Вот! — показал мне экран своего мобильного телефона, на котором была изображена какая-то картинка. — Посудомоечная машина. Заказал сегодня. Скоро доставят.

— Рехнулся? — спросила его, выпучив удивленно глаза. — Зачем?

— Ну как же? — хмыкнул он. — Ходить я к тебе планирую ещё долго, так что это просто продуманный ход.

Жук! Наглый, нахальный жук! Но отчего-то удержать улыбку всё же не сумела.

— Ну, разве что только ход… — произнесла задумчиво. — Тогда… поторопи их там. Мне не терпится.

Ну, вот как на него можно долго сердится?

В прошлый раз я только лишь обмолвилась, что неплохо бы иметь эту чудо-машину, и вот… он уже всё обкашлял. Повезёт же той, что сумеет обуздать и захомутать этого жеребца. Что не говори, а жлобом его было назвать сложно.

— К выходным доставят, приду, подключу всё сам, — отхлебнув свой кофе, который мог пить тоннами и днём, и ночью, заявил он.

— Чёрт, а мне нужно к родителям смотаться. Обещала уже, — с досадой в голосе проговорила я.

Лучше бы ключи гаечные Сладенькому подавала, чем слушать всё то, что будет говорить моя мама — Вера Аркадьевна.

Артистично закатив глаза к потолку, тяжело вздохнула.

— А как же футбол? — неожиданно произнёс мой друг. — Ты же обещала составить мне компанию. Наши — в полуфинале, и я без твоих сырных палочек ну вот никак!

Дьявол. А вот об этом я грешным делом, правда, забыла. Побег Ваньки совсем меня выбил из колеи.

— Даже не знаю, что теперь делать, — виноватым голосом сказала я. — Родители ждут. Ты же знаешь, что теперь не получится отвертеться.

Мои родные были люди строгих нравов. Перечить им — себе дороже.

Не просто так я, едва мне стукнуло восемнадцать, как тут же выпорхнула из семейного гнезда. Жить под вечным гнётом было просто невыносимо.

Чёрт! Мне уже больше тридцати, а я до сих пор боялась из гнева.

— Мне жаль, Сладенький, но придётся тебе тут без меня.

— Не придётся. Я, кажется, кое-что придумал! — лукаво подмигнул он, заставляя меня напрячься.