Не лги себе

Аида Византийская, 2022

Каково это в 21 веке простой русской девушке очутиться в гареме восточного шейха? По воле судьбы я оказалась в плену у властного человека, для которого есть лишь его «ХОЧУ». В чужой стране без денег и документов. За короткий срок я смогла так его разозлить, что была отправлена с глаз долой в гарем.Стоит ли планировать побег, если вокруг на многие километры песчаная пустыня и опасность . Возможно помощь придет от того, от кого ее меньше всего ожидаешь?

Глава 10.

По итогу в больнице я провела еще восемь дней. Один раз приезжал Алексей Васильевич, привез цветы и несколько штук судочков с домашней едой от Оксаны. По моей просьбе также взял план мероприятий на ближайшие три месяца. Я решила потихоньку вникать в суть работы, чтобы быть в курсе текущих и предстоящих дел.

Единственный раз позвонил Олег. Сокрушался, что так получилось, и мы не попрощались перед моим отъездом. Заверив, что я не обиделась, еще раз попросила передать его отцу мою благодарность за знакомство с таким милым человеком как мой будущий, хотя уже нынешний начальник. Разговор с Олегом вышел каким-то скомканным. Словно он не знал о чем еще спросить и хотел скорее повесить трубку. Это меня удивило, но виду я не подала, не хотела неловких выяснений.

Спустя пять дней после прихода в себя, меня навестил Самир, один, без своего босса или друга по имени Карин, кажется. Не уверена, что правильно расслышала, когда Самир к нему обращался на выходе.

— Привет, — улыбнулся этот очаровательный мужчина. Он подкупал своей доброжелательностью и открытостью. В его руках был красивый букет из нежно-розовых лилий, который он поставил в вазу на тумбочке, — это тебе. Подумал, что хорошо было бы как-нибудь разнообразить скучный интерьер палаты.

— Спасибо, Самир. Цветы бесподобны, — ответила я, зарываясь в середину букета.

— Ты выглядишь гораздо лучше. Царапины на лице почти прошли и румянец появился. Я тут принес тебе еды побольше, — водрузил четыре больших пакета на вторую тумбочку.

— Не надо было еду нести, — говорю, мысленно прикидывая, хватит ли места в холодильнике. Надо будет отдать медсестричкам, пусть либо себе оставят, либо отдадут больным, к кому не приходят с гостинцами, — я уже выписываюсь через пару дней. Мне гораздо лучше. Не хочу здесь залеживаться.

— Зачем так рано? Мой друг будет недоволен твоим решением, — вмиг стал серьезным Самир.

— Твой друг довольно странным человеком мне показался. Разговаривал так, словно я перед ним виновата в чем-то. А уж чем он там будет недоволен, меня не особо интересует. Я итак выбилась из своего графика и нарушила все свои планы из-за попадания в больницу.

— Он не всегда такой, Вера. Высокий пост порой откладывает некий отпечаток на манеру поведения. В день, когда ты его увидела таким, на нас тоже много всего навалилось. Был риск, что не состоится очень крупная сделка, из-за которой мы сюда приехали, помимо этого мерзкие махинации деловых партнеров. Тут и святой выйдет из себя.

— Возможно. Только святые не ворочают крупными сделками с мерзкими деловыми партнерами, — прищурилась в улыбке я. Самир не вызывал у меня желания вредничать, но не поязвить не могла. Интересно, что там за высокий пост? Наверняка бизнесмен из Москвы, приехал сюда строить очередной отель или ресторан в два этажа.

— Верно подметила, — засмеялся мужчина, — партнеры действительно мерзкими оказались. В любом случае, Карим передает тебе самые искренние извинения и пожелания скорейшего выздоровления.

— Спасибо, — буркнула. Почему-то в глубине души хотелось, чтобы виновник аварии сам пришел и поговорил со мной, а не отправлял извиняться своего милого друга. Это специально, скорее всего, такой тактический ход.

— Твоя машина будет готова через неделю. Она сейчас вот в этом сервисе, — протягивает мне листок, — тебе позвонит оттуда мастер Андрей. Машину либо пригонят куда скажешь, либо сама заедешь за ней.

— Благодарю за починку моей ауди. Она мне очень дорога, осталась от родителей. Не хочу ее утилизировать, а починить сама нескоро смогла бы.

— Не переживай, там от аварии и следа не останется. В ней перебрали все детали под капотом. Как ты вообще могла ездить на такой машине? — удивлялся Самир, — там, куда не ткни, все требовало ремонта.

— Ну слушай, ездила она получше новых, — покривила я душой, — регулярно ее обслуживала по мере сил и возможностей.

— Вера, а кем ты работаешь? Я обратил внимание, что у тебя с собой было много художественных принадлежностей. Ты рисуешь?

— Да, я как раз переезжала из своего города в Пермь. Здесь по знакомству устроилась в художественный центр помощником директора. Ты его видел. Алексей Васильевич.

— А-а, — поморщился Самир, — помню, все ругался на нас, как так мы умудрились, чуть не загубили тебя.

— Ну, так-то он прав, — пожала плечами, — если бы твой приятель внимательно смотрел на дорогу, а не носился по ремонтируемым участкам, как угорелый, ничего бы не случилось. Но хорошо, что все хорошо закончилось.

Взгляд внимательных карих глаз именно сейчас, почему-то жег кожу.

— Ты права, но и на это были свои причины, о которых, я не в праве тебе рассказывать. Я считаю себя хорошим другом Карима, и хотел бы остаться им впредь.

Вот же, жук! — досадливо подумала я.

— Давай прогуляемся в саду? Там такая теплая погода, — предложил Самир.

Мне надоело находиться постоянно в палате, поэтому с радостью приняла его предложение.

Мужчина галантно подставил мне руку, на которой я повисла сильнее, чем ожидала. Дойдя до лифта, от усталости и тремора в ногах, я едва не высовывала язык на плечо, шумно вдыхая и выдыхая.

— О-о, это я зря предложил тебе прогулку, — расстроенно протянул Самир, поглядывая мне за плечо в сторону палаты.

Неужели обратно отвести хочет? Не уж, дайте подышать свежим воздухом.

В саду было хорошо. Припекало солнце, легкий ветерок обдувал лицо. Сочная зеленая трава тянулась ввысь, а воздух был насыщен кислородом, от чего начинала кружиться голова. Хотя в моем случае, возможно не от этого.

Вот она жизнь. Ее мгновения. То, на что в повседневной рутине порой даже не обращаешь внимание.

— Так солнышко припекает, — расслабленно говорю, подставляя лицо лучикам.

Мы присели на лавочку под раскидистой ивой.

— Это еще не припекает. У нас на родине, находиться под палящим солнцем невозможно дольше двадцати минут.

— У вас это где?

Самир немного замялся. Хм, что это он?

— На юге, — по глазам вижу, соврал. Но допытываться дальше не стала. Кто знает какие у него причины умалчивать.

Мы провели в саду еще час. Самир оказался интересным собеседником. Много шутил и веселил меня историями из его путешествий.

Такой разговор обо всем и ни о чем благоприятно повлиял на мою нервную систему. Честное слово, хотелось бы мне еще раз, а может и два, вот так беззаботно поговорить с ним. Болтая, я чувствовала легкость в общении. Не надо было натужно молчать, подыскивая темы для разговора, слова словно сами лились из меня. Может это я давно ни с кем не разговаривала?

Вот же, Вера, нашла свободные уши, закругляйся. А то может парень не знает, как вежливо тебя сдать обратно врачам на руки.

Доведя меня до палаты, Самир заботливо помог поправить постель и сесть на нее.

— Вера, здесь.., — достал из своей сумки белый обычный конверт, — маленькое письмо от Карима тебе. К сожалению, сам он не смог с тобой попрощаться, но очень хотел. Поэтому перед отъездом написал пару строк. Прочитай потом, как я уйду, — положил конверт на тумбочку.

— Хорошо, — моей заинтересованности не было предела. Что там можно было написать, если конверт довольно пухлым казался.

— Я через день тоже улетаю, — Самир взглянул на меня. Карие глаза выражали м-м-м сожаление? — мне осталось закончить одно дело сегодня-завтра и в самолет.

— Жаль! — расстроенно сказала я. значит будет только один раз нашего с ним душевного общения, — вы еще по делам вернетесь в Пермь?

— Конечно, — воодушевленно ответил мужчина, — не знаю пока когда, но то, что скоро, это точно.

— Буду рада тебя видеть, — улыбнулась я.

Самир глянул на часы и начал собираться. Спохватившись, он продиктовал мне свой номер, который я тщательно записала. Странный какой-то набор цифр. Пообещав ему звонить, если что-нибудь случится или понадобится помощь, он успокоенный поднялся.

На прощание поцеловал мне руку и наговорил море теплых и подбадривающих слов. Ну какой милый мужчина, а?

Как только за ним закрылась дверь, я потянулась к конверту.

В письме ровным, почти каллиграфическим почерком, на обычном листе А4, сложенном в 2 раза, были написаны несколько строк:

«Вера, я очень сожалею о случившейся аварии. Неимоверно виню себя за неаккуратность. Очень рад, что все обошлось без осложнений. Надеюсь, ты сможешь меня простить и не будешь держать зла. Оставляю тебе маленький подарок, который, как я думаю, поможет тебе скорее забыть о происшествии. К.»

Раскрыв листок, я остолбенела от удивления. Из рук посыпались банкноты номиналом в сто долларов. Каждая. Я несколько раз пересчитала купюры, сбиваясь. Гуманитарий, что с меня взять… Итого: на моих коленях лежали десять тысяч долларов.

Это просто… нет слов, чтобы описать мои эмоции. Такую прорву денег я впервые держу в своих руках. И да, я не знаю, как к ним относиться. Оскорбиться за такой откуп или радостно принять и не возникать? Господи, да на эту сумму я могу спокойно уехать учиться в Москву! Но с другой стороны, мне очень неудобно принимать такие «маленькие подарки».

Кажется, будто в ответ я тоже должна что-то дать или как-то возместить такие траты на себя. Ага, а здоровье тебе кто возместит? Если бы пальцы все переломала? Чем кисточки держать стала? Или неудобно было бы ходить с пробитой насквозь головой… и торчащим ребром… Ведя примерно такие диалоги сама с собой, я ходила по палате.

Решив, что позже наберу Самиру, и скажу, чтобы немедленно забрал эти деньги и вернул Кариму, я успокоилась. Дура, но успокоившаяся дура.

Или я просто нашла повод ему позвонить?