Принцы Асгарда

Ади Сноу

Если бы мы не доверились своим чувствам, восторжествовал бы разум и… привет, Рагнарёк! Правда, тогда мы с братом об этом совершенно не думали. Мы действовали.Тор.Помните мои слова на обложке первой книги? Короче. Пришлось нам с братом слегка надавить, и, та-дам, часть глав написаны буквально с наших слов! То бишь от первых лиц. Не волнуйтесь, добрые читатели, в процессе надавливания ни один автор не пострадал!Локи. Книга содержит нецензурную брань.

Первый визит

После всех скачков через пространства и время, осталась куча вопросов, на которые очень хотелось получить ответы. И самый главный вопрос для меня — личный, ох какой личный — как во мне эта магия живёт, если я её не ощущаю и не управляю? Отчего мать молчала, а ведь многих из нас уже обучила? Почему ни в чём эта магия не проступает? Почему Сиф про неё не говорила, хотя была со мной и не раз? Почему Локи до сих пор о ней ни звука?

Непонятно! Со сколькими я был? Сочтёшь разве! И никто, никогда, ни словом, ни намёком, а тут…

Локи чуть с крыши не свалился, доказывая, что только трахнув его, да прямо вот сей момент, вплетя мои магические силы (магические? мои?! ну-ну!) в его магию и подпитав магию великанши, мы через время перескочить сможем.

И от Ангрбоды я этого уже наслушался, пока по мирам прыгали, как ошалевшие белки. Не поверил ей, конечно. Спорить не стал, хотел послушать, что она ещё придумает.

Но когда они вдвоём уже на меня насели, мол, без моего вклада их магию не качнёшь, я аж зубами заскрипел. Что за дурь?! Мне, как мальчишке, голову морочить взялись! Разозлили они меня. Оба. И тогда, от злости что ли, мне, и в самом деле, захотелось засранца отодрать.

Отошли подальше, а там закрутилось. Ни разу такого не было! Словно весь мир обнял, словно весь мир отдал! Ни себя в тот миг не помнил, ни других не сознавал. Помню только, что вскинулся братец, заорал, руками забил. Слышу — сипит придушенно «всё, брат, всё, отпусти, открывать пора» и меня отпихивает. А у меня словно ни одной кости в теле не осталось, подняться не могу, ноги не держат, одежда распахнута, наверху великанша дурным голосом вопит. Локи за руку меня хватает, тащит, а я как пьяный. На крышу поднялись — брат руки выставил, воздух плотный стал, замерцал, вороны рядом, оба, каркают, речь позабыли, Ангрбода распласталась, глаза стеклянные…

Уйти-то из того мира мы ушли, да пришли в Асгард уже не все.

И вопросов у меня осталось больше, чем ответов.

А, еду и сон при этом никто не отменял!

Разбудило меня кошачье мяуканье и голоса. Как я потом понял, Фрейе не терпелось утолить свое любопытство, и она полезла в окно покоев.

А после жаркой ночи сон сразу и крепкий, и чуткий. Провалишься, как убитый, но сквозь марево всё слышишь, на всё откликаешься. И томно вроде, и все чувства настороже, а ну как снова что предложится?

Вот так я и проснулся. Не то чтоб в ожидании, но совершенно не против.

Брат похихикал, воды пригубил прямо из кувшина, обливая одежду, кинул в меня рубаху, мол, одевайся, а сам за порог.

Я подождал, вставать не спешил, потом… Ну, встал, конечно. Нужда погнала.

Мы не спеша беседовали, сидя в тени древнего вяза, брат болтал про магию и о том, как удалось преодолеть временной зазор, Фрейя делала вид, что никогда не падала с подоконника и, кажется, всё сказанное понимала, я разбавлял завтрак яблоками и ждал, когда брат наговорится, и мы двинемся в путь.

Я снова и снова мысленно возвращался в Мидгард. Мне хотелось спуститься и, уже никуда не торопясь, рассмотреть всё вблизи.

Локи обещал показать удивительные вещи, которые в том мире были — водопад в жилище, несуществующие люди, которых видно, если сесть перед ящиком с окном, длинные колесницы, движущиеся под землёй сами по себе.

Я хотел попасть туда, но не хотел выглядеть глупцом. Брат заверил, что в его компании мне это не грозит, и вот теперь я ждал. И нетерпение росло, а он словно забыл о данном обещании и болтал, болтал без умолку.

Мне надоело делать вид, что посиделки в тени вяза самое увлекательное, что можно вообразить, и я поднялся.

Фрейя с Локи не прервались, даже не посмотрели в мою сторону, когда я двинулся прочь, решив, что удовлетворить свой интерес могу и в одиночестве. В конце концов, Новый Мидгард не самое непостижимое место.

Я удалялся, чувствуя сытость и легкую обиду. Хотелось думать, что я понимаю, почему брат внезапно передумал и, ничего мне не сказав, начал тянуть время, зацепившись языком с нашей кошкой. Хотелось думать… Но на самом деле я ничего не понимал. И это непонимание меня раздражало.

— Тор, ты куда?

Кажется он соизволил заметить мой уход. Я ухмыльнулся и, не оборачиваясь, проорал:

— Отлить!

Вопросов больше не последовало, было ясно, что брат всё понял. Понял и не двинулся с места, променяв поход со мной на что-то более увлекательное для себя.

Пока я шёл, мое любопытство, горевшее все это время, сменилось задумчивостью, и снова в голову полезли мысли обо мне и магии, которая во мне… И об упорном молчании тех, кто мог бы мне что-то об этом рассказать. Просто и понятно.

Я надавил на стража и потребовал немедленно, сейчас же, без лишних рассуждений переправить меня в Мидгард. Златоокий для приличия посопротивлялся, не слишком активно и не слишком долго. В итоге, вздохнул, кивнул и открыл Биврёст, а сам деловито уставился в сторону Йотунхейма.

Я хлопнул его по плечу.

Вот сейчас мне уже самому хотелось остаться одному. Совсем одному.

Новый мир. Совершенно новый.

Я знал Мидгард другим. Его жители чтили Асгард! Они не знали сомнений. Мы поддерживали их в битвах, мы защищали их, мы несли им свет!

Но в этом Мидгарде я был чужд и непонятен. И он — так же непонятен мне.

Локи был единственным из нас, кто этот мир знал.

Когда вернувшись от отца в мой чертог, мы наконец-то остались одни, я не удержался и пристал к нему с расспросами. Даже усталость не сдержала мое любопытство.

Локи шутками отмахивался от расспросов, говорил, что был слишком юн и многому не придавал значения. Потом передумал, начал рассказывать.

В том мире странная речь, брат временами сбивался на неё, и я переставал понимать смысл. Он смеялся и пояснял. Правда, кое-что он объяснить не смог. Например про невидимое электричество, которое проявляется, если сунуть вилку в розетку. В результате я понял только, что оно так же смертоносно, как и мой Мьёльнир.

Мидгард стоило посмотреть!

Я заявил о своём намерении отправиться туда утром, и Локи с готовностью меня поддержал, сказав, что и сам тоже не имеет ничего против того, чтобы посетить приютивший его мир. Раз уж теперь путь в него стал быстрее и проще.

И вот теперь я сидел на скамейке в тени раскидистого куста сирени, считал солнечные блики и гонял в голове имеющиеся в моём распоряжении кусочки картины.

Во что-то целое она не складывалась, хоть умри! Я чувствовал себя дураком, и от этого становилось тошно. С этим чувством я встречался настолько редко, что совершенно не понимал, что с ним делать?

Вопросы легко решались, если прижать особо посвящённых к стенке и… в общем, всё узнать. Но посвящённых, как я видел, было мало: Всеотец (этот-то точно знает всё, вот только вынудить его говорить не каждый может); Локи (но он и так демонстрирует удивительную открытость в отношении меня, по крайней мере сейчас); Златоокий (этот тоже знает многое, а видит и ещё больше, но он скорее свой язык проглотит, чем станет болтать). Были бы вороны, спросил бы у них, но вездесущих птичек как ветром сдуло — были и нет.

Время шло. Мидгардцы тоже шли.

В своих размышлениях я уже подобрался к моменту, когда мы с Ангрбодой пришли к соглашению, что брата надо найти скорее и сделать это вместе. Я тогда ещё прикинул, с чего Один сперва отмахивался от моих расспросов, а после вдруг, по собственному почину, сам же и отправил к великанше? Придумал задачку, которую решить ничего не стоило, нагнал тумана… Ну, ладно, дети у неё с Локи ничего получились, девчонка только мрачновата. Впрочем, как оказалось, и Ангрбода многого не знала.

В животе заурчало, и я решил прерваться. В конце концов, голод ещё ни разу не способствовал нахождению правильного решения.

Локи называл еду, которой кормил нас, когда мы его нашли, но название ускользнуло из памяти. Зато я помнил, как она выглядит и решил, что найду сам. Нет, конечно, будь при мне козлы, и вопрос бы не встал, но Асгард там, я здесь, и голод гложет все сильнее.

Я встал.

Роща со скамьями закончилась быстро, я вышел на дорогу, шумную и пыльную, огляделся и заметил, что из дверей одного дома выходят люди, откусывающие куски какой-то еды. Живот подвело ещё сильнее, и я двинулся в сторону гостеприимного жилища.

В помещении было тесновато, на странных жаровнях что-то шипело и трещало, молодые мидгардцы суетились возле них. Вдоль длинного высокого стола стояли цепью ждущие люди.

Я подошел и опустил руку на серую столешницу, хлопком ладони привлекая к себе внимание:

— Мне нужна еда.

— Туда иди, хвост там, — сердито сказала стоявшая рядом женщина, которую я поначалу не заметил, настолько она была мала, и ткнула пальцем куда-то себе за спину.

Я посмотрел в указанном направлении, но не увидел ни хвоста, ни головы, ни какой-то другой части туши. Там стояли хлипкие столы да ненадежные с виду, сиротские скамьи. Я засмеялся:

— Мне нужна еда, а не хвост!

— Очередь там! — снова сказала маленькая женщина и пихнула меня локтем, отодвигая в сторону.

Мне не нужна была перебранка, так что я молча двинулся вдоль стоящих людей, пока не достиг последнего человека.

Тонкая, как нитка, дева, за которой я встал, всё время встряхивала локонами. А из ушей её свисали длинные и жесткие веревки, тянущиеся куда-то в глубь одежд. Дева притопывала ногой и постукивала тонкими пальцами по поверхности высокого стола, делая короткие шаги вперёд, по мере того, как другие мидгардцы удалялись, унося с собой еду.

Она произнесла: «два хот-дога и капучино с корицей». Из всего сказанного я понял только корицу и начал внимательно следить за тем, что подадут ей.

Еду я узнал сразу! Это было именно то, чем накормил нас Локи, но здесь она лежала внутри разрезанного хлеба, а сверху была полита разноцветными полосами, очевидно, тоже снеди. Корицы я не заметил, но поскольку этих штук было две, значит это было то, что дева назвала «хот-дога».

— Хот-дога и пива, — объявил я глядящему на меня отроку по ту сторону высокого стола.

Он поднял взор и, перекрикивая шум жаровен, пропищал:

— У нас пиво не продается. Есть чай, кофе, соки и вода. Хот-дог один? Кетчуп, горчица, майонез?

Я понял, что мало что понял, и пошел по самому простому пути, назвал всё, что услышал, кроме воды. Воды я не хотел.

Отрок кивнул и увлечённо начал тыкать пальцем в чёрную коробку, на которой, сменяя друг друга, появлялись слова и цифры.

— Триста девяносто девять. Картой? Наличными? — взгляд его был здесь и не здесь.

Я вынул из-за пояса кошель и положил на стол:

— Тут даже больше. Подавай еду.

Отрок тоскливо посмотрел мне в глаза:

— С Комик-Кона что ли?

Я непонимающе поднял брови. Здесь говорили странно, не так, как я это помнил. Этот мир совсем другой! И на известный мне Мидгард он все же не очень похож.

— Не знаю, про что ты, но я даю тебе золото и хочу получить еду. Ты дашь её мне?

Отрок вздохнул:

— Мы принимаем оплату наличными или картой. Игровые валюты не принимаем. Вы задерживаете очередь.

Я испытал голод настолько сильно, что отрок воззрился на мой живот. А во мне поднималась злость:

— Пренебрегаешь золотом Асгарда?

Отрок закатил глаза и тоненько пропищал:

— Охрана!

Где таился неуклюжий детина, я не понял, но возник он рядом, не успел стихнуть зов:

— Мужчина, пройдите на выход, пожалуйста.

— И вот это заберите! — отрок оттолкнул моё золото.

Я здесь не для драки, напомнил я себе, с трудом подавляя закипающую ярость. Ладно, поем в чертогах, но место это запомню. И ещё вернусь. Раз Тора здесь забыли, значит самое время напомнить.

— Хеймдалль! — крикнул я, перекрывая голосом шум негостеприимного дома. — Открой Биврёст!

Сверкнула вспышка, ослепляя опешивших мидгардцев.

— Это золото Асгарда, взятое у цвергов! Цена его в этом мире высока. Ты упустил свой шанс, глупый отрок.

Я сгрёб со стола предложенную мною плату и шагнул в радужное сияние моста.

Я возвращался домой. Злой, голодный и так ничего и не надумавший.

Хеймдалль лишь бровь поднял, когда я шагнул мимо него:

— Уже? Твой визит был краток, воин.

— Там не с кем воевать, — отмахнулся я.

— Ты не доволен новым миром, Тор?

Я обернулся. Страж тяжело упёрся в меня взглядом, словно что-то хотел прочитать в моей голове.

— Я не доволен тем, что мой брат слишком быстро меняет свои планы!

В самом деле, Локи с такой готовностью согласился побыть моим проводником в новом Мидгарде, что мне и в голову не пришло, что уже утром эта идея потеряет для него всякий интерес. Иначе чем объяснить то, что он остался с Фрейей?

Хеймдалль отвёл глаза:

— Ты прав.

— Не понял? Поясни.

Он снова вперился в меня взглядом и словно нехотя произнес:

— Он сейчас у Фрейи.

Я махнул рукой:

— Это я знаю. Сам там третьим был.

— Ты не понял! Локи сейчас у Фрейи. В покоях.

До меня медленно доходил смысл сказанного стражем. Медленно, но неотвратимо.

Так вот в чём причина!

И в самом деле, кому охота в Мидгард, когда есть вариант покувыркаться с нашей богиней любви? Видимо со мной ночью было хорошо, да чего-то не хватило.

Эта мысль шарахнула меня не хуже молота. Я скрипнул зубами:

— В покоях, да? Верни-ка меня обратно.