Роса пустыни 3. Ваикра. Комментарии к недельным главам Торы

Исраэль Дацковский

В данном томе приведен комментарий на недельные главы третьей книги Пятикнижия – Ваикра.Комментарий является анализом простого смысла прямого текста Торы, касается только ее повествовательной части и основан на разъяснениях еврейских мудрецов. При этом он является полностью новым, не боится предлагать, по выражению РАШИ, «иное мнение» даже на достаточно установившуюся оценку характеристик персонажей Торы.Приведены исправленные, согласованные и переведенные на русский язык авторские молитвы.

© Исраэль Дацковский, 2021

ISBN 978-5-0055-4615-9 (т. 3)

ISBN 978-5-0055-3512-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

3. Ваикра

3.1. Недельная глава «Ваикра»

Вопрос жертвоприношений, их правил, причин приношения и порядок самих жертвоприношений подробно рассмотрен в литературе, и не нам добавлять к этой огромной и важной, подробно разработанной теме. Мы только попробуем выделить некоторые интересные моменты из текста Письменной Торы.

3.1.1

На стих 1:3, на слова стиха: «… по воле своей…» РАШИ, опираясь на Сифра, дает странный комментарий: «Учит, что они (еврейский суд, бейт дин) принуждают его (принести жертву обещанную). Быть может, (принуждают сделать это) против его воли? Поэтому сказано: „… по воле своей…“ Как (это понимать)? Принуждают его, пока не скажет: „Я желаю“». Странность комментария мы усматриваем в том, что добрая воля приносящего жертву должна быть проявлена перед Тв-рцом, читающим мысли и желания, а слова, сказанные под нажимом, доброй волей перед Тв-рцом считаться никак не могут. Значит, нужно было гораздо более сложной работой привести человека к истинному, а не формально провозглашенному желанию принести данную жертву.

3.1.2

Тора в отношении жертвы «хата́т» (за грех) выделяет четыре уровня провинившихся:

1. Первосвященник (священнослужитель помазанный) — стих 4:3. Жертва — бычок. Исповедуется сам согрешивший (первосвященник). Он же вносит кровь в здание Мишкана (в первое из двух помещений здания, в помещение «ко́деш» — стихи 4:5—7). Обычно часть жертвы «хата́т» должны есть коэны. Но в данном случае стихи 4:11—12 повелевают вынести почти всего бычка (кроме того, что воскуряется на внешнем жертвеннике всесожжений) за пределы стана и там сжечь.

Известно, что «служитель помазанный» — это первосвященник. Рассмотрим, как Тора на это указывает. Стих 30:20 недельной главы «Ки Тиса» книги Шмот вроде бы уравнивает в смысле помазания Аарона (первосвященника) и его сыновей (простых коэнов): «И Аарона, и сынов его помажь и освяти их на священнослужение Мне». Вроде бы о том же говорит стих 6:13 недельной главы «Цав»: «Вот жертва Аарона и сынов его, которую они должны приносить Г-споду в день своего помазания…». Но уже в этом эпизоде проявляется иное. В продолжение того же стиха 6:13 указано на жертву постоянную, а стих 6:15 уже указывает: «И священник, помазанный на место его [Аарона или следующего за ним иного первосвященника] из сынов его, должен совершать сие; это постановление навеки». Отсюда возможны выводы о наследственной передаче поста первосвященника («из сынов его»), хотя можно прочитать это место стиха как «один из коэнов, сынов Аарона», и еще возможно сохранить мысль о том, что и простые коэны помазываются, а новый первосвященник при вступлении в должность помазывается второй раз. Стихи 7:35—36 недельной главы «Цав» опять дважды уравнивают Аарона и его сыновей в смысле помазания в день вступления в священнослужение. А вот при более подробном описании вступления коэнов в священнослужение Тора уже явно различает Аарона (веля его помазать в стихе 8:12 недельной главы «Цав») и опуская указание о помазании при посвящении в священнослужение сыновей Аарона (стих 8:13 недельной главы «Цав»). Окончательная точка в этом обсуждении ставится в стихах 21:10 недельной главы «Эмор»: «Священник же высший из братьев своих, на голову которого возлит елей помазания и которого уполномочили облачаться в одежды те…» и 21:12: «… ибо венчание елеем помазания Б-га его на нем».

2. Община (стих 4:13). Жертва — бычок. Исповедуются старейшины народа (не указано, сколько и в каком ранге). Кровь вносит в помещение «кодеш» Мишкана сам первосвященник (стих 4:16). Стих 4:20 указывает поступить с остатками (бо́льшей частью) жертвенного бычка так же, как и в случае греха самого первосвященника, — вынести почти всего бычка (кроме того, что воскуряется на внешнем жертвеннике всесожжений) за пределы стана и там сжечь.

3. Князь (стих 4:22). В пустыне под это определение подходили главы колен, в дальнейшем до назначения царя — никто, так как роль глав колен в эпоху судей резко снизилась, очередной судья, хотя и был фактическим главой народа, официально эту должность не занимал, а глава Санhедрина, как и весь Санhедрин, ни разу не упомянуты в книге Судей, а потому вряд ли пользовались большим авторитетом, были чем-то похожим на замкнутую группу при временном Храме (как и служившие во временном Храме коэны во главе с периодически меняющимися первосвященниками), не сильно влиявшую на положение в народе. Жертва — козел. Исповедуется сам согрешивший. Важно указать, что часть действий по принесению жертвы написана в единственном числе, что может быть прочитано как действие самого приносящего жертву, а часть действий явно предписано производить коэну. Однако на практике все действия по зарезанию жертвы и все последующие действия жертвоприношения выполняла пара коэнов, так как для каждого действия, кроме необходимых познаний, требовался еще и опыт, навык. Познания могли быть у многих, а опыт — только у тех, кто эти действия выполняет ежедневно. И даже у опытных коэнов бывалиошибки и неудачи в принесении жертв, например посторонние мысли (иврит: пигу́ль) во время принесения жертвы, что делало жертву негодной в глазах Тв-рца, но выявить это можно было только заявлением самого коэна. Жертву первосвященника, скорее всего, зарезал сам первосвященник, а кровь жертвы собирал простой коэн.

4. Все остальные (включая руководителей семейств, судей, простых коэнов и всех остальных). Тора всех их называет «народ земли» (иврит: ам hаа́рец) — стих 4:27. В этом нет пренебрежения — уж очень много мудрецов, не занимающих высшие посты, попали в этот список. Лишь во времена Талмуда название «ам hаарец» приобрело неуважительную коннотацию, обозначая недостаточно грамотного (в законах Торы) человека, причем в разные эпохи уровень «ам hаарец» сильно разнился — от полного знания Мишны и Талмуда при неполном умении выводить из этой информации практические законы (Алаху) до полной неграмотности. Только в последние века аналогом этого названия стало понятие «неграмотный простолюдин». Жертва — коза (4:28, 5:6), иногда — овца (5:6). Исповедуется сам согрешивший.

Кровь жертвы первых двух уровней вносится в помещение Храма и возлагается на роги Золотого жертвенника. Кровь жертвы остальных уровней возлагается на роги жертвенника всесожжений (внешнего жертвенника). Жертва «хата́т» приносится только за неумышленные прегрешения (иврит: шоге́г). Сознательное нарушение (иврит: мэзи́д) не может быть искуплено жертвой.

3.1.3

Стих 5:1 к греху относит недоносительство, но недоносительство не о любом грехе соседа, а лишь если «… слышал голос заклятия, и был свидетелем, или видел, или знал и не сообщил». Если в норме жертва «хата́т» приносится за грех, не осознаваемый грешащим в момент самого действия и осознанный лишь потом, то требование стиха 5:1 гораздо более жесткое, фактически требующее доносительства.

3.1.4

В стихах 5:21, 22 Тора ставит сложнейшую задачу перед евреями: признавать свою вину в заявленной лжи — найти в себе силы признать, что солгал, включая ложную клятву (клятва — это то, что декларируется перед судом и Тв-рцом!). Жертвой в этом случае становится баран.

3.1.5

Стих 1:7 «И возложат сыны Аарона, священника, огонь на жертвенник…». РАШИ комментирует (опираясь на Сифра и трактат Вавилонского Талмуда «Йома» 21б): «Несмотря на то, что огонь (на жертвенник) спускается с небес, заповедано приносить (также) от обычного (земного)». Здесь имеется мощное указание на постоянную и всеобщую необходимость человеческого участия, старания (иврит: иштадлю́т), даже если в деле присутствует прямое участие Тв-рца, не соизмеримое по силе и возможностям с минимальной и вроде бы не очень нужной человеческой добавкой.

Мальбим несколько иначе читает этот стих. Комментарий Сончино (на этот стих) указывает, что «Мальбим считает, что здесь Тора говорит о периоде странствий по пустыне, когда всякий раз, совершая новый переход, огонь жертвенника несли отдельно и возвращали на жертвенник на очередной стоянке». То есть Мальбим признает, что Небесный огонь мог быть взят с жертвенника, например, на факел, затем на новой стоянке возвращен на жертвенник и оставался при этом Небесным огнем.

3.1.6

Тот же стих 1:7: «И возложат сыны Аарона, священника, огонь на жертвенник…». В комментарии на недельную главу «Шмини» книги Ваикра мы разбирали земное, «физическое» происхождение Небесного огня. Сейчас перед нами стоит вопрос о переносе огня при переходах между стоянками. Так как огонь, зажженный Тв-рцом (даже при использовании Им законов природы, которые Он же Сам и установил и старается не нарушать, используя в качестве главного инструмента управления Его миром стечение обстоятельств (иврит: циру́ф микри́м)), приобретает аспект святости, то легко предположить, что огонь с жертвенника переносился факелом до другой стоянки, на которой от этого факела зажигался огонь на вновь установленном жертвеннике. Но этим мы начинаем признавать огонь отдельным видом материи, которую можно хранить, переносить, размножать на горючих материалах и тому подобное. Но тогда мы неожиданно для себя находим самих себя в зоне представлений великого греческого философа-материалиста Аристотеля (384—322 до новой эры), который воспользовался построением другого греческого философа и врача Эмпедокла (490—430 до новой эры), постулировавшего существование четырех видов материи (огонь, воздух, вода, земля) и заявившего, что все сущее состоит из сочетаний этих четырех видов материи, а превращение одной материальной сущности в другую происходит отнятием части какого-то вида материи (из этих четырех) и добавлением части другого вида материи.

В курсе уроков по радио РЭКА «Анатомия человеческой души» в 2013 году рав Ашер Кушнир постулировал, что душа состоит из четырех сущностей, которые условно можно назвать аристотелевскими названиями (огонь, воздух, вода, земля), и подробно объяснял смысл каждой сущности. При этом он ссылался не на Эмпедокла, не на Аристотеля, а на принявшего от Аристотеля эту структуру РАМБАМа (1135—1204).

Отметим, что народы мира, зажигая олимпийский огонь на горе Олимп в Греции (эта гора, по греческим представлениям, — местожительство всего сонма греческих языческих богов) от солнца при помощи лупы, дальше проносят его на факелах по всему миру, явно связывая «материю» переносимого огня со «святостью» его предшественника, зажженного на горе Олимп, считая, что это тот же самый огонь. Кстати, святость этого огня не сохраняется надолго и этот их огонь гасится на церемонии закрытия очередной Олимпиады и для следующей Олимпиады вновь зажигается на горе Олимп. Подобным же образом размножается христианский «благодатный» огонь, «спускающийся» незадолго до их Пасхи в церкви Гроба Г-сподня в Иерусалиме (причем он разносится по всем христианским общинам, но не сохраняется ими на долгий срок).

Однако иного способа сохранения Небесного огня, одноразово спустившегося на жертвенник, кроме переноса его на факеле и вновь зажигания на жертвеннике, нам неизвестно. Отметим также, что при горении огня на жертвеннике не было резервного факела с этим священным огнем (или нам о нем неизвестно) на случай каких-либо проблем с основным огнем на жертвеннике.

3.1.7

Тема суда и правосудия является одной из центральных как в Пятикнижии, так и в последующих книгах ТАНАХа. Мы ни в какой степени не беремся хоть сколько-нибудь раскрыть эту безбрежную тему, которой посвящена огромная библиотека еврейских текстов начиная с Мишны и обеих Гемарот (Вавилонской и Иерусалимской), отнюдь не только в трактатах «Санhедрин». Наша задача — только поставить некоторые вопросы, пригласить к обдумыванию ситуации и ее возможного развития в будущем.

После крушения древнего Израильского государства и начала рассеяния и до восстановления государства Израиля в 1948 году еврейская юриспруденция и судебная практика были крайне ограниченными и касались только весьма небольшого круга вопросов гражданского судопроизводства, осуществляемого в религиозных общинах, в частности установления личного статуса (подтверждение еврейства, разрешение на брит милу и на свадьбы, вопросы разводов, установление статуса агуны́ — замужней женщины при пропавшем муже). Да и после восстановления государства религиозное судопроизводство осуществляется практически только в этих же сферах юриспруденции, а в имущественных спорах еврейский религиозный суд имеет статус арбитражного или третейского суда и требует добровольного согласия сторон на принятие решения суда без возможности суда контролировать исполнение приговора или применять принуждение для такого исполнения. Все остальное судопроизводство в современном Израиле — светское, опирающееся на некоторую компилятивную форму западных судебных систем и практически не имеющее ничего общего с еврейским судопроизводством. Да и в этой форме исследовательская функция суда крайне слаба и ограниченна — большинство уголовных дел решается соглашением сторон при затруднении прокуратуры серьезно и однозначно доказать обвинение. Однако нет сомнения в том, что настоящее еврейское судопроизводство должно заменить существующее светское и взять на себя все аспекты как гражданского, так и уголовного судопроизводства.

В этом светском судопроизводстве основным наказанием виновного является заключение в тюрьму, полностью доказавшее свою несостоятельность как в качестве средства предотвращения рецидивов преступлений, так и в качестве инструмента исправления и воспитания. Большинство преступников выходят из тюрьмы более квалифицированными преступниками, а «оступившиеся» зачастую выходят из тюрьмы не столько исправленными, сколько сломленными, потерявшими многие важнейшие свойства личности, без которых крайне тяжело адекватно функционировать в обществе и продвигаться в жизни. При этом из жизни осужденных выбрасываются существенные периоды их жизни, что общество и считает ведущей частью наказания.

Кроме этого, существующая система юриспруденции доказала свою полную несостоятельность в области организованной преступности, когда руководители и организаторы систем организованной преступности самостоятельно действительно не выполняют никаких преступных действий, а сами преступные действия выполняют только низовые члены банд («шестерки»), которых руководителям не жалко, или иные люди, успешно зашантажированные членами преступных группировок и вынужденные выполнять необходимые преступникам действия или закрывать глаза на преступные деяния других людей. Поэтому мозг и мотор организованной мафиозной группировки почти всегда оказывается неподсудным. О слиянии мафии и полиции (в первую очередь следственных подразделений полиции), мафии и властных структур (общегосударственных, муниципальных, включая судебные), об излишне тесных (незаконных) связях прокуратуры с судебной системой мы скромно умолчим.

Но и еврейская система юриспруденции была крайне ограниченной в средствах наказания и исправления, больше ориентируясь на гражданское судопроизводство и не имея никаких возможностей профилактики и предотвращения (недопущения) преступлений (это не синонимы, а совершенно разные слои усилий по уменьшению преступности в обществе. Профилактика имеет своей целью предотвратить возникновение желания совершить преступление, и это является функцией воспитательной системы общества, а предотвращение — это недопущение, лишение потенциального преступника возможности совершить преступления при уже созревшем или аффективно возникшем желании совершить это преступление. И мировой практикой доказано, что строгость наказания за совершенное преступление очень мало влияет на уровень криминогенной атмосферы в обществе, а лозунг о неотвратимости наказания за совершенное преступление остался только красивым лозунгом).

Во-первых, древняя еврейская система судопроизводства опиралась в первую очередь на допрос тяжущихся сторон и свидетелей и на рассмотрение представленных сторонами документов.

Заметим, что и христианское судопроизводство до XII века их летоисчисления опиралась на клятвы и только в относительно позднем Средневековье перешла к рассмотрению улик и доказательств. Следующим этапом дознания или «дознания» стали массово организованные пытки Святой инквизиции (применение пыток для дознания известно с весьма ранних времен). Под пытками (новояз: ограниченное физическое воздействие), часто калечащими человека, человек мог признать что угодно, в чем были заинтересованы следователи, — или умереть. Далее методы дознания перешли на уровень применения психоактивных веществ, расслабляющих волю человека и его способность скрывать информацию, так называемых «сывороток правды». Впервые подобный эффект описал в 1913 году американский акушер Роберт Хаус (Robert House). По его свидетельству, роженицы, находившиеся под действием популярного тогда в таких случаях анестетика скополамина, нередко «автоматически» сообщали окружающим самую различную информацию. Следующими веществами, известными под названием «сыворотка правды», были амитал-натрий (или амитал натрия), пентотал-натрий и другие дериваты барбитуровой кислоты, например амобарбитал (из группы барбитуратов), применяемый, в частности, в клинической (не карательной) психиатрии. Сегодня спектр таких средств представлен весьма заметным количеством веществ (о большинстве из которых нет сведений в открытых источниках), что привело к кардинальному изменению дознания при серьезной необходимости любой ценой узнать правду. Если нужно развязать язык подозреваемому в хранении важной информации, то применяют ту или иную «сыворотку правды» (быстро и эффективно), параллельно или отдельно ломая личность человека (относительно долго, да и люди сильные духом попадаются), а если нужно получить липовое признание в несовершенном или оговорить «кого нужно», тогда оказывается, что пытки, шантаж и угрозы не потеряли своей актуальности. И в последние два века невиданного расцвета достигли техническая криминология, слежка, сбор и анализ материальных улик, куда следует, в частности, отнести анализ документов и содержимого памяти компьютеров, скрытую установку телекамер и микрофонов. Области юриспруденции и криминалистики настолько развились, что высшее образование в этих областях сегодня получают на разных факультетах.

Во-вторых, известно, что человеку трудно рассматривать сложную картину с разных сторон. Поэтому современные системы юриспруденции (но не древняя еврейская система судопроизводства) разделили функции участников расследования и суда на обвинителей и защитников, а также представителей обеих сторон — судебных экспертов, обладающих специальными познаниями в самых разных областях науки и практики. Обвинитель собирает всю информацию для обвинения человека, а защитник изыскивает все пути снятия с человека обвинения или по крайней мере собирает данные для облегчения участи обвиняемого. И тогда суд, рассматривая эти две стороны оценки предположительно совершенного и столь же предположительно доказанного деяния, теоретически может прийти к справедливому, взвешенному решению, но при этом он должен быть структурой, не просто заслушивающей, а глубоко исследующей представленные обеими сторонами аргументы и строящей свой более совершенный и всесторонний, чем взгляд представителей сторон процесса, а не просто компилятивный взгляд на рассматриваемое дело. Хотя известно положение, что суд не вершит справедливость, а вершит правосудие в соответствии с имеющимися законами.

Еще отметим, что многие дела в современном израильском светском суде рассматриваются одним судьей (да еще и без института присяжных заседателей, принятого в некоторых западных системах судопроизводства). Оба подхода — как единственный судья, так и присяжные заседатели, от которых изначально не требуется специальных познаний в юриспруденции, — полностью противоречат еврейскому праву. В частности, мишна 4:10 в трактате «Пиркей Авот» указывает: «Рабби Йишмаэль говорил: „Не суди один, ибо никто, кроме Единственного, не может судить один“». А о требованиях к тем, кто выносит судебные решения, много написано в Торе и нами широко прокомментировано: понятно, что простые люди даже в качестве присяжных заседателей или, как было принято в советском суде, народных заседателей к принятию судебных решений в еврейском судопроизводстве и близко не подпускаются.

Объективная оценка произошедшего немыслима сегодня без привлечения экспертов, обладающих специальными познаниями в самых разных областях, далеких от юриспруденции и криминалистики, но оказавшихся крайне необходимыми в судебных доказательствах. Для оценки нанесенных повреждений или причин смерти необходимы судебно-медицинские эксперты. Для оценки психического состояния обвиняемого, оценки осознания им своих действий в момент совершения деяния или оценки его возможности отвечать перед судом за свои деяния необходима психолого-психиатрическая судебная экспертиза (сильно отличающаяся от обычной психиатрической диагностики). Для выяснения, какие именно инструкции (из огромной библиотеки инструкций) и какие именно пункты в них нарушены при аварии на железной дороге, привлекаются технические эксперты, обладающие специальными познаниями именно в этих вопросах. Список можно продолжать еще долго. Особо следует заметить, что экспертов должны привлекать обе стороны судебного процесса — как обвинители, так и защитники, так как и экспертиза может оказаться односторонней, с перевесом как в сторону обвинения, так и в сторону защиты (в зависимости от того, какая сторона заказывает экспертизу, тщательно подбирая кандидатуры экспертов), и только противопоставление экспертиз может дать более объективную картину в тех узких областях знания, в которых люди, получившие именно юридическое образование (включая судей), не имеют достаточных познаний.

Особо следует сказать о гражданском процессе, в котором принципиально нет стороны обвинения. В этом случае также необходимо, чтобы каждую тяжущуюся сторону представлял адвокат, который может изложить обоснованность и справедливость позиции своей стороны и пробелы или неверности в позиции другой стороны в свете имеющихся законов и правил ведения процесса (которые простой человек знать не может), и опять суд будет рассматривать квалифицированно представленные позиции обеих сторон, причем обе стороны могут представить специальные экспертизы по тем или иным аспектам дела.

Очень важным является представление специалистом даже одной стороны, не умеющей внятно и в свете законов изложить свое дело. Не должно быть такого, чтобы именно из-за неумения изложить все важные стороны своего дела человек остался без справедливого решения своей проблемы. Хотя возможно и противоположное: человек, хорошо знающий законы, так излагает свое дело, подчеркивая выгодные ему стороны и скрывая невыгодные (человек не может быть обвинителем самого себя и не обязан представлять в своем деле полную двустороннюю картину), что он этим фактически вкладывает в уста суда нужное ему решение, чему мы были свидетелями.

Эти вопросы — как представительства в суде двух сторон, так и технической криминалистики и экспертиз — практически неизвестны в традиционно изложенном еврейском законодательстве. Кроме этого, юриспруденция народов мира имеет еще много хорошо разработанных за последние столетия вопросов интерпретации допросов подозреваемых и свидетелей, доказательств и разрешения споров сторон, методов следствия, которых нет в еврейском судебном процессе, так как не только этих разработок, но и самих вопросов еще не существовало во времена формирования еврейского судопроизводства. Конечно, эти обширные внееврейские знания не могут быть отброшены современной (еще, по сути, не разработанной) еврейской юриспруденцией, как и не могут быть некритично и автоматически приняты в ней.

В Древнем Израиле, когда вся жизнь человека была строго общинной, существовало и общинное наказание — хэ́рем, отлучение от общины. Это наказание охватывало не только исключение человека, на которого наложен хэрем, из молитвенного миньяна, но и требование ко всем членам общины прекратить любой контакт с этим человеком. И это оказывалось очень и очень тяжелым наказанием. И, конечно, после признания человека виновным в преступлениях, несовместимых с общественными или руководящими должностями, его возврат к подобным должностям был закрыт практически пожизненно — никакие понятия «карантина» той или иной продолжительности для возврата «очистившегося» к прежнему положению просто не могли существовать («единожды солгавший, кто тебе поверит?» — 74-й афоризм из собрания мыслей и афоризмов «Плоды раздумья» (1854) Козьмы Пруткова). То есть мощная ограда права содержалась в морали общества. А в сегодняшнем Израиле эта практика существует и широко используется при достаточных данных о том, что ранее осужденный человек нисколько не «перевоспитался» и не «исправился», и после так называемого «карантина». Сегодня это наказание — хэ́рем, — накладываемое признанными руководителями общин, существует, но практически не работает, потому что в современном Израиле разрушена общинная жизнь и нет общепринятой и реально воздействующей на поведение людей общественной морали.

Но вопросы профилактики и предотвращения преступлений (защиты возможных будущих жертв преступлений), как и серьезные возможности общества в предотвращении рецидивов преступлений со стороны уже наказанных преступников, так и остались чуждыми юриспруденции, хотя Тора приводит исключительно жесткий пример защиты возможных будущих жертв еще не состоявшихся преступлений весьма радикальным методом смертной казни подтвержденного психопата в разделе о буйном и непокорном сыне — см. стихи 21:18—21 недельной главы «Ки Тецэ» книги Дварим. Судебная и пенитенциарная системы остались системами мщения — сначала преступление, затем наказание (по сути, месть, так как вопрос исправления преступника оказался нерешенным, слишком часто имеется невозможность предотвращения рецидивов, и в силу этого остается невозможной защита будущих жертв преступлений), что не облегчает участи жертвы уже совершенного преступления. Да и достижение целей наказания, как и разработка расширенного спектра возможных наказаний, остались весьма неудовлетворительными.

3.2. Недельная глава «Цав»

3.2.1

Часть назначений на особо высокие и почетные должности в народе Израиля осуществлялась Моше по прямому указанию Тв-рца. Далеко не во всех назначениях Моше участвовал лично. Трудно предположить (да и Тора это явно не указывает), что он полностью был задействован в назначении судей (в недельной главе «Итро» книги Шмот описано, как Моше воспринял советы Итро и реализовал их, но вряд ли он лично назначал (или даже косвенно участвовал в назначениях) весь корпус судей, особенно его нижних этажей — ведь только десятников, по общепринятому мнению, было назначено около 60 тысяч, хотя мы в комментарии на эту недельную главу оспариваем это мнение). Также у нас нет никаких данных о прямом участии Моше в назначении (или выборах) должностных лиц внутри колен Израиля: начальников колен, руководителей отчих домов. У нас вообще нет данных о технике таких назначений или выборов.

Однако Тора приводит нам три назначения, которые реализовывались непосредственно через Моше: назначение Бецалеля и Аолиава на работы по созданию Мишкана (само назначение описано в главе 35 недельной главы «Ваякhе́ль» книги Шмот, а указание Тв-рца Моше о данном назначении дано в главе 31 недельной главы «Ки Тиса́» книги Шмот), назначение Аарона и его сыновей на коэнство (прямое указание на это содержится в начале главы 28 недельной главы «Тецавэ́» книги Шмот, а сама техника посвящения указана там же в главе 29) и назначение Йеhошуа в конце жизни Моше на руководство народом.

Все три назначения были очень разными. Назначение Бецалеля и Аолиава было выполнено при внешней демонстрации совета с народом — и многие комментаторы даже делают отсюда вывод, что крупные назначения должны быть согласованы с народом и народ должен согласиться с назначением, а иногда и добровольно принять на себя бремя власти назначенного. Хотя прямой текст Торы о том, как Моше информировал народ о назначении, весьма мало напоминает совет с народом — просто дана информация о решении Тв-рца назначить Бецалеля и Аолиава.

Именно отсутствие прямого указания Тв-рца о назначении Аарона (не через Моше, а напрямую обращение к народу) привело к восстанию Ко́раха, не принявшего того, что Моше идет строго по указаниям Тв-рца, а не по своему личному разумению.

Мы придерживаемся несколько иной точки зрения на идеи участия народа в выборах крупных руководителей. Вряд ли народ может судить о пригодности того или иного кандидата на высокую должность. Хотя бы потому, что народ в своей массе не знает реального круга обязанностей высоких руководителей и тех навыков и опыта, которыми он должен обладать. Логичнее нам представляется система, когда народ выбирает ближайших к нему руководителей (например, председателей районов), те после опыта работы с вышестоящим звеном могут выбирать, например, совет муниципалитета и, может быть, даже мэра. И каждая ступень власти избирает следующую ступень, так как знает обязанности и работу этой следующей ступени власти. Этот подход также явно несвободен от недостатков именно в силу своей непрозрачности, неподотчетности выборных лиц тем, кем они руководят, и явно открытой дверью к закулисным договорам, протекции и коррупции.

Идущий навстречу выборам снизу поток назначений осуществляется царем, назначающим министров, которые назначают нижестоящих руководителей. Эти два пути (назначения сверху и выборы снизу) в каких-то точках, встречаясь, переходят один в другой или взаимно дополняют друг друга.

Возможно и кооптирование новых членов, когда орган власти (при постепенной его смене) сам вводит в себя представителей примыкающего к нему снизу звена власти. Именно так шло пополнение Санhедрина, хотя и тут можно усмотреть существенный недостаток (наблюдаемый воочию в продвижении командиров в сегодняшнем ЦАХАЛе): десятилетия практически невозможно подправить перекошенный состав высшего органа, кооптирующего в себя новых членов по параметрам, мало связанным с профессиональной пригодностью, а выставляющего на первый план, например идеологическую близость кооптируемого большинству кооптирующего органа (для ЦАХАЛА — его командный состав на заре государства был собран из неграмотных в военном отношении людей лево-киббуцной идеологии и до сих пор, десятилетия, он во многом (но, к нашему счастью, не во всем) воспроизводит самого себя). Мы в других наших текстах указывали, что нет идеальной системы руководства, которая не обладает имманентно встроенными в нее существенными недостатками. Каждая система предоставляет возможность извратить заложенные в нее базовые принципы, кроме одной — когда назначения осуществляет проверенный и признанный пророк, получающий указания непосредственно от Тв-рца (как помазание пророком Шмуэлем по прямому указанию Тв-рца Давида, сына Ишая на царство, совершенно неочевидно выбирая его из сыновей Ишая). И даже в такой, казалось бы безупречной системе возможны неудачные назначения, как, например, помазание тем же пророком Шмуэлем первого израильского царя Шауля на царство по прямому указанию Всевышнего (значит, таков был план Неба и не нам его критиковать).

Сегодня мы полагаем, что лучшей (хотя, как всегда, не идеальной) системой власти является сильный Санhедрин (назначаемый/выбираемый верхним слоев признанных мудрецов (которые, будучи крупными в Торе, должны также хорошо знать мир, его устройство, функционирование и структуру, и способы управления им), но с ограничением срока судейства немалым возрастом, например, 75 лет,) в качестве законодательной и высшей судебной инстанции и царь, назначаемый/выбираемый Санhедрином с тем же ограничением функционирования по возрасту, в качестве исполнительной, организующей власти, подчиненный Санhедрину как в своих действиях, так и в назначениях министров.

Верхние ступени исполнительной власти назначаются непосредственно царем для удобства работы и для подчиненности высших чиновников решениям царя. Руководство городов назначается министрами, а суд городов (местный аналог всеизраильского Санhедрина с тем же соотношением руководящих функций, как и на всеизраильском уровне) назначается/выбирается/утверждается Санhедрином. Соответственно, высшие чиновники должны назначать круг своих помощников и нижестоящих руководителей и чиновников для возможности реально выполнять свои функции (которые несменяемое и не преданное руководителю чиновничество весьма легко и эффективно блокирует).

Однако, как пишет один из крупнейших раввинов ХХ века Элиэзер Беркович (1908 — 1992) в своей книге «Не на небесах. Природа и функция еврейского закона» (Маханаим, 2012, перевод М. Китросской), даже если собрать современных крупнейших раввинов, считающихся (в религиозной среде) руководителями поколения, то эта группа даже не приблизится к понятию Санhедрина.

Назначение при прямом указании Тв-рца, понятно, выходит за рамки земного понимания формирования органов власти и не требует утверждения народа — максимум нужно проинформировать народ об уже сделанном назначении, но необходимо доверие народа тому, что именно Тв-рец назначает тех или иных должностных лиц.

3.2.2

Многие комментаторы считают, что семь дней подготовки и учебного служения ко́энов (иврит: милуи́м) включали также ежедневную сборку-разборку переносного Храма (Мишка́на). Учитывая обилие тяжелых деталей (что, скорее всего, требует работы простых израильтян, не ко́энов и не левитов, причем с использованием тяжелого грузоподъемного оборудования, — нам запрещено изначально полагаться на чудо Тв-рца) и святость предметов внутреннего помещения Храма (которые нужно упаковать и вынести из разбираемого-собираемого Мишкана, а затем внести, распаковать и расставить по местам), мы полагаем, что переносной Храм был собран в первый из семи дней «милуи́ма» ко́энов, в него были внесены священные предметы и больше он не разбирался — уж слишком много времени, даже в оптимальных условиях, должны были занять как разборка Мишкана, так и его сборка. В усиление этой точки зрения можно добавить два аргумента. Первый: в течение семи дней тренировочной службы (ивит: милуи́м) явно был один шабба́т (суббота), а в шабба́т сборка-разборка Мишкана явно не могла выполняться без прямой команды Тв-рца. Второй аргумент: сказано в Торе (стих 8:33): «И от входа шатра соборного не отходите семь дней…». Конечно, этот стих можно прочитать как «семь дней, но не семь ночей», так как при идее разборки Мишкана ночью не будет входа в Мишкан, но ведь жертва всесожжения должна была находиться на огне жертвенника всю ночь до утра (стих 6:2), значит внешний жертвенник уж точно не должен был разбираться (этот аргумент не очень силен; ему можно противопоставить мысль о том, что в учебные дни «милуи́ма» приносились учебные жертвы и не было нужды их держать на жертвеннике всю ночь. Можно сказать, что это требование Торы распространялось только на реальные, а не на учебные жертвы). Но с другой стороны, требование утреннего сбора золы с жертвенника и действия по утренней обработке огня на жертвеннике (подкладка новых дров и формирование костров, в том числе для воскурения смеси душистых трав «кто́рет» на внутреннем золотом жертвеннике) требовали отработки, тренировки. Отсюда можно сделать вывод, что на жертвеннике во время семи дней «милуима» горел огонь, обычный огонь, зажженный людьми, и при освящении жертвенника Небесный огонь смешался с земным и необычно быстро выполнил работу сожжения жертв, в то время как на обычном огне это сожжение жертв заняло бы долгие часы. Горение огня (простого огня, не Небесного) на жертвеннике в семь дней «милуима» можно подтвердить и тем, что коэны должны были тренироваться правильно кушать части жертв с хлебами, а значит, подлежащие поеданию коэнами части жертвы должны были пройти приготовление для еды и их можно есть, только когда предназначенные для сжигания другие части жертв действительно возложены на огонь на жертвеннике.

Менора также должна была гореть всю ночь, чтобы тренировать Аарона как готовить Менору в сумерки, так и очищать ее утром, — а Менора должна была стоять в неразобранном помещении здания Мишкана.

Это утверждение вроде бы не учитывает ситуации смены стоянки по сигналу поднимающегося облачного Столпа — ведь в день «переезда» нужно было принести утреннюю жертву «тами́д», подождать ее сгорания (а по стиху 6:2 жертва всесожжения должна находиться на огне жертвенника всю ночь), разобрать Храм, выполнить дневной переход до следующей стоянки (медленно и недалеко (есть мнение, что длина дневного перехода стана составляла всего одну парсу (4,0—4,5 км.) — столь большой стан с миллионами людей, шатров, детей, скота иного не позволит), собрать Храм на новом месте и до захода солнца принести вечернюю жертву «тами́д» (и положить на огонь жертвенника недосгоревшую утреннюю жертву «тами́д»). То есть в учебные для коэнов семь дней ситуация была даже легче — не нужно было разбирать стан и выполнять дневной переход.

Но при переходах разборка Храма выполнялась утром, а сборка — ближе к вечеру. А во время «милуима» коэнов разбирать Храм нужно было после принесения и сжигания вечерней жертвы «тамид» (по сути, в темноте, при смертельной опасности совершить ошибку при работе со святыми предметами. Неясно, был ли в это время огненный Столп, освещал ли он внутренние помещения здания Мишкана и где он стоял при разобранном Храме), а собирать — тоже ночью и очень ранним утром, до принесения утренней жертвы «тами́д». Поэтому мы и предположили, что переносной Храм не разбирался и не собирался каждый день при «учебных сборах» коэнов, а, будучи собранным в первый день, уже постоянно стоял.

Еще одним аргументом в пользу точки зрения о том, что Храм не разбирался-собирался семь дней «милуима» коэнов, может быть мысль, что сборкой-разборкой по указанию Торы занимались левиты, а не коэны (под наблюдением и под руководством Итамара, коэны только упаковывали и выносили святые предметы из здания Мишкана)). А семь дней «милуима» предназначались для обучения, тренировки и посвящения именно коэнов. О необходимости тренировки левитов перед служением вообще ничего не сказано (сказано о пяти годах обучения молодых левитов, но ничего не сказано об их тренировках по сборке-разборке переносного Храма), а посвящаться на служение левиты будут совсем другим способом, как указано в недельной главе «Насо» книги Бемидбар. Однако, возможно, левиты во время тренировки коэнов тренировались петь псалмы (что тоже требует немалого количества репетиций), но не разбирать-собирать Мишкан.

Кроме этого, глава 9 описывает посвящение коэнов, которое выполнял Моше (в дальнейшем посвящения как следующего первосвященника, так и приступающих к службе новых коэнов будут выполняться помазанными коэнами), причем это посвящение явно выполнялось в начале семидневного «милуима», так как всю реальную работу по Мишкану в восьмой день выполнял уже уполномоченный (помазанный) Аарон вместе со своими, также уполномоченными сыновьями, хотя и по указаниям Моше (начало недельной главы «Шмини»).

3.2.3

Есть несколько вопросов, на которые мы дадим ответы без достаточного обоснования этих ответов текстом Писания. Нам важнее поставить вопросы, чем обосновать ответы на них.

А. В чем служил Моше в семь дней «милуима»? Полагаем, что он служил в одежде простого коэна, хотя коэном не был. Просто нам трудно представить себе иную одежду Моше в этот период, так как служба в Мишкане должна была выполняться только в коэнской одежде, а Моше в этот период стал руководителем первосвященника, хотя эта формулировка изначально несет в себе внутреннее противоречие: у первосвященника по определению не может быть руководителя в его службе в Храме.

Б. Ел ли Моше от жертв, даже учебных, в период «милуима»? Полагаем, что нет. Он должен был руководить поеданием коэнами необходимых частей жертв, но его личное поедание ничего бы не добавило к тренировке коэнов. А долго обходиться без еды его приучили визиты на гору Синай. Да и сейчас мусульмане в священный для них месяц рамада́н постятся весь день от восхода до захода солнца, едят и пьют только ночью и при этом существенная их часть продолжает работать (в том числе и под палящим солнцем). При этом, полагаем, Аарон и сыновья ели от жертв и в эти дни «милуима».

В. Во время службы (учебной и реальной) на одежду коэнов неизбежно попадали кровь зарезаемых жертв и нечистоты при разделке туш, подготавливаемых для вознесения их на жертвенник (целиком или необходимые для воскурения части жертв), для приготовления и поедания коэнами и для передачи хозяину жертвы (в случае мирных жертв). Значит, должны были в достаточном количестве существовать резервные наборы коэнских одежд (личных или на всю группу коэнов) и технология стирки, убирающая следы крови с одежды. Труднее с одеждой первосвященника — вряд ли существовал второй комплект таких одежд, а значит, вероятнее всего первосвященник не проводил лично зарезания жертвы и ее разделки, а это делал коэн от его имени. Однако даже в таком случае была возможность брызг крови на одежду первосвященника и необходимость быстрого застирывания этой одежды для продолжения службы хотя бы в сырой, но в чистой одежде.

3.2.4

При обилии видов жертв в Храме Тора в стихе 6:2 только для всесожжения (иврит: оля́ или ола́) устанавливает срок нахождения на огне жертвенника — всю ночь., К категории «оля́» относилась не только постоянная жертва «тами́д» (два ягненка — один утром, первой жертвой, и второй в предвечерье, последней жертвой храмового дня), но и еще ряд жертв. Но эти дополнительные жертвы из категории «оля́» приносились в первой половине дня.

Да и утренняя жертва «тами́д» по ее определению приносилась утром. Следовательно, Тора требует даже утреннюю жертву «тами́д», как и дневные жертвы из категории «оля́», провести через ночь на жертвеннике, что ставит дополнительные вопросы о соотношении времени нахождения утренней жертвы «тами́д» (она же — «оля́», «тамид» — ее название (перевод — постоянная), «оля» — способ обработки туши после зарезания, всесожжение) на жертвеннике между собственно жертвоприношением и разборкой Мишкана, если Облако поднялось. Кроме этого, по-видимому, недогоревшие куски жертвы должны переноситься вместе с внешним жертвенником и дожигаться после новой установки Мишкана (или нужно было считать, что вознесенное на жертвенник уже сожжено и физические несожженные части жертв нужно было захоронить, а не переносить). В постоянном Храме этой проблемы не существовало.

Кроме этого, не разобран вопрос о порядке жертвенных действий в случае, если Облако поднялось раньше принесения утренней жертвы «тами́д». Проще всего предположить, что таких случаев не было: утренний «тами́д» приносился, когда большинство евреев стана еще спало, и Тв-рец перед подъемом Облака давал стану проснуться и выполнить необходимые утренние действия.

Вообще, остается много неясностей о необходимом большом времени на разборку Мишкана, с одной стороны, и на подготовку площадки (трудоемкие земляные работы) для сборки и на саму сборку Мишкана на новом месте, с другой стороны, и все это — в течение одного дня.

3.2.5

Стих 6:5 в качестве постоянных жертв, возносимых на жертвенник, указывает всего две категории жертв из весьма многих — только всесожжение (иврит: оля́) и части мирных жертв, каждая из которых делится на три части: часть, возносимая на жертвенник; часть, отдаваемая коэнам; и бо́льшая часть, возвращаемая хозяину жертвы для его пира (иврит: шлами́м; которых для личного жертвоприношения известно три вида: тода́ (благодарность Тв-рцу за что-то конкретное), нэ́дер (жертва по обету) и нэдава́ (добровольная жертва, жертва общей благодарности), — но есть еще общественные жертвы «шлами́м» ряда видов). Остальные многочисленные группы жертв не упомянуты в этом стихе, хотя чуть позже в этой же недельной главе Тора описывает и грехоочистительную жертву (иврит: хата́т; стих 6:18), и повинную жертву (иврит: аша́м; стих 7:1). Можно предположить, что жертвы всесожжения и мирные жертвы (жертвы благодарности и радости) будут приноситься всегда, а остальные жертвы, особенно связанные с нарушениями заповедей, не понадобятся из-за отличного уровня соблюдения заповедей в будущем каждым евреем (в молитве «муса́ф» (дополнение) начала еврейских месяцев мы произносим «и принесем козлов в добровольную жертву». Обычно при общественном б-гослужении козел — это жертва, призванная искупить общественные грехи или неосознанные личные грехи. Наши мудрецы объясняют, что в будущем состояние народа в смысле отсутствия грехов будет отличным и нам не понадобятся грехоочистительные жертвы, но мы сохраним принесение в жертву козлов в память о прошлых грехах, но уже как добровольную жертву).

3.2.6

Широко известны два запрета Торы в области разрешенного для еды еврея мяса: нельзя употреблять в пищу кровь и нельзя кушать «гид анаше́» — седалищный нерв. Интересно, что извлечение седалищного нерва из туши животного требует навыков, которые были далеко не у всех, зарезающих животное кошерным способом (иврит: шхита́, зарезающий специалист — шохэ́т). Тогда был предложен компромисс — объявлять кошерной только переднюю половину туши, заведомо не имеющую этот нерв. Мы не уверены, что туша, из которой не извлечен седалищный нерв, может иметь кошерные части, далекие от места расположения этого нерва. Но такая практика существовала.

Современная медицина установила, что человеческий нутряной жир (большая часть которого лежит широкой лентой на желудке и является необходимым анатомическим элементом; РАМБАН (на стихи 3:9, 10 недельной главы «Ваикра») определяет нутряной жир как жир, который не составляет единого куска с мясом и отделяется от него) вырабатывает гормоны, избыток которых (при избытке нутряного жира у человека) приводит к ряду тяжелых заболеваний. Поэтому медицина советует удерживать количество (вес) нутряного жира человека в минимально необходимых границах и многие современные программы похудения направлены не только на общее снижение веса, но и на уменьшение именно количества жира, особенно нутряного. В связи с этим врачи и диетологи относят нутряной жир животных к весьма нежелательной для человека пище. Заметим, что эти знания появились у медицины примерно в 90-х годах ХХ века.

Автор Торы этими знаниями обладал по крайней мере за 3300 лет до этого. Сначала (например, в стихах 3:3, 9, 14 и др. в недельной главе «Ваикра») несколько раз отмечается, что этот нутряной жир жертв должен быть сожжен на жертвеннике, даже если остальные части жертв (понятно, что не жертв всесожжения, которые целиком кроме шкуры возносятся на жертвенник) должны были кушать коэны или, в случае мирных жертв, хозяин жертвы со своими гостями. Но это касается именно жертв, причем в пустыне не было разрешения есть мясо, не принеся животное в мирную жертву. Иное дело после расселения народа Израиля в Стране. Тут, в связи с большим расстоянием многих населенных пунктов от Храма, Тв-рцом в Его Торе было дано разрешение резать скот в пищу «по месту жительства». Стих 3:17 расширяет запрет поедания нутряного жира с жертв на любое употребление в пищу частей животного. И в нашей недельной главе повторяется запрет на употребление в пищу нутряного жира. В стихе 7:22 открытым текстом указано: «… никакого внутреннего жира (иврит: хе́лев)… не ешьте». Причем наказанием за такое нарушение через стих 7:25 Тора объявляет высшую меру наказания — отсечение души (карет), правда, ограничивая применение этой меры наказания только случаями поедания внутреннего жира животных, пригодных для принесения жертв в Храме (реально — быка, овцы, козы). Про наказание за поедание нутряного жира остальных кошерных животных вроде бы не сказано, но нет и не может быть нарушения запрета Торы без соответствующего наказания.

Еще отметим, что стих 7:24 разрешает пользоваться для непищевых нужд (ремесла) даже нутряным жиром падали (кошерное животное, погибшее не в результате кошерного забоя, или принципиально некошерное животное) и растерзанного животного, откуда однозначно следует, что этот жир не принимает ритуальной нечистоты мертвого тела и, значит, можно пользоваться для ремесла и запрещенным в пищу нутряным жиром животных.

Немного расширим понятие нутряного жира. Тора к такому жиру относит слои жира, образующие жировые органы: пластину нутряного жира, лежащую на желудке; жир, прикрывающий внутренности животного (на животе); и курдюк. Но Тора не относит сюда функциональный жир на слоях мышц — на конечностях и спине, так как этот жир необходим для нормальной работы тела. Он запасен организмом не в качестве органа, а в качестве необходимой прокладки между самими мышцами и между слоем мышц и кожей. Его необходимыми для организма функциями являются теплоизоляция, амортизация, обеспечение гибкости и питания кожи. Против употребления такого жира в пищу Тора не возражает. При этом можно рассмотреть жир на животе как лежащий на слое мышц брюшного пресса. Тора эту линию не принимает, считая, что запас жира на животе — не функциональный, а образует отдельный жировой орган.

Еще добавим, что Тора к запрещенному жиру относит жир на почках (как и сами почки и защитный слой печени — стих 3:10). Однако анатомически на почках нет жира, а есть гормональные органы — надпочечники. Тора относит надпочечники к жиру и запрещает их употребление в пищу. Отсюда возникает не решенный нами вопрос об иных эндокринных (гормональных) органах. Сегодня известно, что почти все органы, включая сердечную мышцу, производят те или иные гормоны. Но они выполняют и другие, внешние по отношению к себе функции, кроме производства гормонов. К таким органам можно отнести поджелудочную железу и половые органы. Но у человека и животных, кроме надпочечников, есть еще один орган, работающий исключительно на внутреннюю секрецию гормонов. Это щитовидная железа (и скрепленные с ней паращитовидные железы). Можно предположить, что и они должны быть запрещены в пищу, но известная нам Алаха об этом умалчивает.

Отметим, что сами почки Торой к жиру не относятся (относительно них Тора дает отдельное от жира указание вознести их на жертвенник), а значит, вне жертв употребление почек в пищу не запрещено (хотя, скорее всего, нежелательно).

3.2.7

Вернемся к жертвеннику и к огню на нем в ситуации нахождения Мишкана на месте, без «переезда» между стоянками. Согласно стиху 6:2, жертвы всесожжения должны были находиться на жертвеннике всю ночь и на жертвеннике должен был постоянно гореть огонь. О необходимости постоянства горения огня на жертвеннике упомянуто также в стихах 6:5, 6, причем в стихе 6:5 добавлено странное требование: «… и пусть поджигает на нем (на огне) священник дрова каждое утро…» Странность связана с тем, что вроде бы это место текста можно прочитать как отсутствие необходимости добавлять дрова в течение дня и ночи, достаточно только утренней добавки дров. В этом духе дано описание службы в Храме (уже постоянном) в трактате «Йома» Вавилонского Талмуда на листе 33а. Во-первых, там написано, что сначала «разжигают большой костер», но он должен гореть постоянно и можно только добавкой дров «оживить» несильное пламя или раскаленные угли. Во-вторых, кладут в огонь «… костра два полена» и больше о добавке дров в течение дня и ночи не говорится.

Заметим, что если туши жертвенных животных возложить непосредственно на горящие дрова, то велика вероятность того, что костер просто погаснет.

Нам нужно отделить костер от жертв, лежащих на огне, обеспечить свободный доступ кислорода к огню и дровам и получить возможность заниматься костром, не сдвигая сжигаемых туш жертвенных животных. Вспомним, что в стихе 27:4 недельной главы «Трума» книги Шмот при описании устройства внешнего жертвенника упомянута решетка (иврит: михба́р) сетчатой работы из меди без указания ее назначения. Это возможное назначение решетки не объяснено также известными нам комментаторами.

Тогда предположим, что решетка состояла из вертикальных полос меди, что она стояла на поверхности жертвенника на многих достаточно высоких ножках и позволяла разделить огонь, горящий под решеткой, и туши жертвенных животных, укладываемых на решетку. Тогда священник имел независимый от туш доступ к огню, мог регулировать горение и подкладывать дрова.

Теперь рассмотрим требуемую грузоподъемность решетки и необходимое на сутки максимальное количество дров (без привлечения чуда, которое всегда и все может «объяснить»).

Самое большое количество общественных (а потому тщательно пересчитанных) жертв приходится на первый день Суккота. Стих 29:13 недельной главы «Пинхас» книги Бемидбар требует принесения 13 быков, двух взрослых баранов, 14 ягнят первого года жизни, одного козла и еще двух ягнят первого года жизни в качестве постоянного ежедневного всесожжения. Не занимаясь сложной арифметикой, укажем, что общий вес жертв, уложенных на решетку, был около 20 тонн. В расчетах пренебрежем «этажностью» расположения туш жертв на решетке (а высота кучи туш будет заметной!).

Теперь займемся дровами. Для сжигания 20 тонн мяса, которое на 90% состоит из воды, нужно (для испарения воды) 2260 килоджоулей на килограмм × 20 000 килограммов × 0,9 = 40,7 миллиона килоджоулей (килоджоуль — тысяча джоулей; Джоуль — единица количества энергии). Нагрев этой массы воды от 25 до 100 градусов Цельсия: 4,2 килоджоуля / (килограмм × градус) × 20 000 кг × 0,9 × 75 градусов= 5,7 миллиона килоджоулей. Итого около 50 миллионов килоджоулей. Энергией, выделяемой сухим белком мяса жертв при сгорании, пренебрежем за малостью. Итого нам нужно на сутки (не считая потерь тепла как огня, так и туш животных в окружающую среду, а это серьезное допущение, при учете которого количество требуемой на сжигание туш жертвенных животных энергии серьезно возрастет) 50 миллионов килоджоулей энергии.

Теперь займемся дровами. Один килограмм сухой (!!!) древесины выделяет при сгорании 20 мегаджоулей (мегаджоуль — миллион Джоулей) энергии, то есть 20 000 килоджоулей. Значит, нам на сутки потребуется 2500 килограммов дров — а отнюдь не два полена (да их перетаскать к жертвеннику — уже большая работа!). Так как коэффициент полезного действия костра будет не очень высок (известно, что КПД паровой машины не превышает 20%), то есть далеко не все тепло, выделяемое при горении дров, «войдет» в туши жертв, можно предположить потребность около 12 тонн дров на этот день. Таких дней в году немного: семь дней праздника Сукко́т, Шало́ш Регали́м (праздники обязательного восхождения всех мужчин в Иерусалим, в Храм: Пейсах, Шавуот и Суккот (в Суккот — кроме упомянутых обильных заповеданных жертв), когда пришедший должен принести «ола́т рээйя́» (жертву, заявляющую о том, что человек согласно заповеди предстал перед Тв-рцом в Его Храме во время этих трех праздников — полностью сжигаемую жертву овечки и таких жертв очень много, так все мужское население поднимается в эти дни в Иерусалим), относительно небольшие мусафы (дополнительные жертвы праздничного дня) Пейсаха и новомесячий (два быка, баран и семь овечек). В остальные дни жертв было не так уж много: две овечки постоянной жертвы, относительно редкие личные всесожжения и вознесение на жертвенник не столь уж крупных частей мирных жертв и жертв за грех (нутряной жир, печень и почки). Это приводит к необходимости запасти на год около 600—700 тонн сухих дров, которые нужно хранить отнюдь не в маленькой «Лишка́т hаэцим» (специальное помещение для хранения дров внутри постоянного Храма). Теперь понятно, что эта «Лишка́» — это большое хозяйство с заметным штатом работников, внешними складами, лесорубами, транспортной частью и прочим, с заметным бюджетом. Вопроса о происхождении такого количества дров в пустыне мы здесь не рассматриваем.

Кроме этого, мы не стали рассчитывать необходимое количество часового выделения энергии и не стали сопоставлять эту энергию с огнеупорностью медной решетки — предположим, что сами туши ее охлаждают и не дают перегреться. Мы также не акцентировали своего внимания на необходимости равномерного расположения огня по всей площади под решеткой.

Также нам трудно представить, что на жертвеннике сжигали только часть туш, сжигая остальное во внешнем (за станом) «крематории».

3.2.8

Рассмотренный вопрос о «производительности» жертвенника по полному сжиганию жертв позволяет поднять вопрос об упомянутой выше жертве «ола́т рээйя́». Если на основании предыдущего рассмотрения предположить максимальную «производительность» жертвенника по полному сжиганию жертв 30 тонн жертв в сутки, а вес небольшой овечки (ягненка) принять за 30 килограммов (заведомо небольшой вес, очень оптимистичная оценка веса овечки снизу), то получится, что в день перед праздником можно принести в жертву «только» тысячу ягнят (что само по себе уже огромное количество). Даже если допустить, что сбор евреев на праздник и принесение жертвы «ола́т рээйя́» занимал три дня перед праздником и семь дней праздника (кстати, нужно организовать очередь принесения этой жертвы, временное хранение ягнят или ежедневная доставка к Храму тысячи ягнят, которых нужно родить и подрастить к заданному времени, а интервал времени между Песахом и Шавуотом совсем небольшой), все равно при 600 тысяч мужчин удастся принести в жертву и сжечь «только» 10 тысяч ягнят, или одного ягненка на 60 мужчин.

Похоже, приходилось запрещать личное приношение жертвы «ола́т рээйя́», хотя она описывается именно как личная жертва пришедшего в Храм. Предположим, что ягнята доставлялись к Храму централизованно и продавались только группам пришедших евреев, независимо от финансовой возможности большинства мужчин в группе индивидуально купить ягненка. Так как жертва должна быть личной, требовалось, чтобы каждый еврей из группы финансово поучаствовал в приобретении овечки хотя бы небольшой суммой денег.

Особо сложным было примерно правильно предположить о том, сколько мужчин придет в Храм на праздник (к сожалению, далеко не все обязанные к этому мужчины ходили в Храм на каждый праздник, были периоды достаточно малого присутствия евреев в Храме на праздниках Шало́ш Регали́м), что влияло на поголовье ягнят, заготовленных в жертву около Храма, и на численность группы евреев, которой продавалась такая овечка.

3.3. Недельная глава «Шмини»

3.3.1

Стихи 9:7, 8 указывают: «И сказал Моше Аарону: „Подойди к жертвеннику и принеси очистительную жертву свою… [бычка] и искупи себя и народ, и сделай приношение от народа [козла], и искупи его, как повелел Г-сподь“. И приступил Аарон к жертвеннику, и зарезал бычка в жертву грехоочистительную, которая за него».

Во-первых, здесь есть противоречие: в стихе 9:7 бычок Аарона по указанию Моше должен искупить и Аарона, и народ, а в стихе 9:8 Аарон приносит, вопреки указанию Моше: «… жертву грехоочистительную, которая [только] за него». Сужение области возможного искупления жертвы может быть отнесено к отдельному греху Аарона, если не включать в рассмотрение известное утверждение о том, что если Тора что-то не написала, то это могло быть, а могло и не быть. Так как этот грех не записан мудрецами за Аароном и подозрения на бунт Аарона против указаний Моше не рассматриваются из-за явного желания Аарона выполнять в особой точности все указания, можно считать, что Тора в стихе 9:8 просто не указала, что жертва была и за народ, но затем была принесена и дополнительная грехоочистительная жертва за народ: «И подвел жертву народа, и, взяв козла в грехоочистительную жертву, которая за народ, зарезал его и совершил им очищение по примеру прежнего (иврит: камишпа́т — не «по примеру прежнего», а «по установленным правилам, по закону»)» (стих 9:15). В нашем комментарии на предыдущую недельную главу «Цав» мы задались вопросом о личном участии первосвященника в приготовлении жертв через призму единственности его набора уникальной одежды и возможности попадания крови жертвы на нее.

Во-вторых, основная линия комментирования (РАШИ, РАМБАН) говорит о том, что козел искупает общие, многие грехи народа (у каждого еврея — свои, и есть грехи общенародные), а бычок Аарона искупает специфически грех золотого тельца, в котором были замешаны и Аарон, и народ. Но эту жертву приносит каждый начинающий службу первосвященник. Будущие начинающие первосвященники могут быть не столь чисты от более ранних грехов, как Аарон, значит им бычок нужен отнюдь не только для искупления греха золотого тельца, в котором они лично не участвовали, и этот грех сохраняется как неискупимый общенародный вообще и грех любого первосвященника в частности. Значит, бычок искупает большой комплект грехов (по крайней мере у первосвященника). А это, в свою очередь, значит, что он должен искупать грехи не только первосвященника, но и эти же или все грехи народа в целом. Отсюда можно сделать три вывода. Первый: бычок, очевидно, искупает общенародные грехи, а козел — личные. Этот вывод трудно подтвердить, так как в период продолжительной службы первосвященника он приносит бычка только в Йом Кипур и, согласно стиху 16:6 в недельной главе Ахарей, этот бычок искупает только первосвященника и его дом, но не весь народ (если не расширять понятие дома Аарона до всего народа). А козлов в грехоочистительную жертву за народ приносится множество, на многие праздники и начала месяцев, значит козел искупает не только личные, но и общенародные грехи. Второй вывод: возможно, бычок искупал народ только первый раз, при вступлении на службу Аарона, а в следующих поколениях искупал только и исключительно первосвященника и его дом (семью). И третий вывод, представляющийся нам наиболее правильным: нужно полагать, что при вступлении на службу нового первосвященника искупление бычком также и народа задает новую страницу, чистый лист в положении народа в целом, более высокий уровень чистоты по сравнению с искуплением только козлом. Например, убирает тягу к греху, в то время как козел искупает уже совершенные грехи. Новый первосвященник получает чистый народ, и уже от него, от первосвященника, во многом зависят положение и поведение народа в период его службы.

3.3.2

По поводу смерти двух сыновей Аарона — Надава и Авиу. В стихе 10:2 написано: «… Надав и Авиу… принесли пред Г-спода огонь чуждый, какого Он не велел им». Результаты такого их действия — печальные. Сразу добавим аналогичную фразу из стиха 17:3 недельной главы «Шофтим» книги Дварим: «… служить б-жествам иным… или солнцу, или луне, или всему воинству небесному, чего Я не повелел». В среде народов мира известны две основные системы разрешений-запрещений. Первая: разрешено только то, что разрешено. Имеется ограниченный список разрешенного. Остальное — запрещено. Эта система, как правило, связана с диктаторскими режимами. Вторая система: разрешено все то, что не запрещено. Имеется ограниченный список запрещенного (как правило, в форме уголовного кодекса — уложения о наказаниях). Остальное — разрешено. Эта система, как правило, связана с более свободными режимами. Важнейшей особенностью обеих этих систем является необязательность исполнения разрешенного.

Но Тора задает третью, весьма сложную и разветвленную систему разрешений-запрещений, состоящую из четырех компонентов.

Первый компонент — список заповеданного к исполнению. Не просто разрешено, а приказано делать в соответствующих условиях. Эти заповеди «делай», в свою очередь, разделены на четыре неравные группы. Первая группа — еврей постоянно обязан их исполнять, так как всегда есть условия для их исполнения; а остальные три группы объединены общим принципом: если есть условия выполнения той или иной заповеди, то ее выполнение является обязанностью еврея. Вторя группа заповедей «делай» — их выполнение не всегда возможно из-за отсутствия условий для их выполнения. Например, если у человека нет поля, он не может выполнять многочисленные заповеди, связанные с обработкой земли, и это не засчитывается ему в минус. В условиях отсутствия Храма все евреи не могут выполнять и не выполняют заповеди, связанные с Храмом. Третья группа — заповеди даны, но Тора не хочет, чтобы сложились условия для их выполнения. Например, при разводе с женой (язык Торы: при отсылании жены) мужу заповедано дать жене разводное письмо (иврит: гет), но если семья не распадается, мужчина может всю жизнь обходиться без выполнения этой заповеди, и это состояние — оптимальное. Остальное отнесем к весьма разношерстной четвертой группе. В своде заповедей есть такие, которые разрешено, но не рекомендовано выполнять. Например, если враг требует выдать одного еврея на смерть, а остальных он пощадит, то если не назван конкретный еврей, тогда одного из группы выдавать запрещено, а если назван конкретный еврей, тогда его выдать можно, но праведники так не поступают. Есть заповеди, которые не учат без необходимости, например заповеди траура и похорон. Есть заповеди, по которым сегодня не утихают споры, и даже спорят, является ли вообще данное положение заповедью из группы «делай»: обязанность еврея проживать именно в земле Израиля, заповедь заселения Страны (часто заселение одной части Страны приветствуется, а заселение другой части Страны является темой ожесточенного спора); насколько обязательна сегодня заповедь седьмого года (шмиты) и какие должны сложиться условия, чтобы эта заповедь стала безусловно обязательной, не говоря уже о путях и способах исполнения этой заповеди.

Но достаточно большое количество заповедей, конечно, требуется исполнять, так как постоянно присутствуют условия, требующие исполнения заповеданного.

Второй компонент — оговоренный список запрещенных действий (заповеди группы «не делай»).

Третий компонент: разрешены все остальные действия, не попавшие ни в список обязательного к исполнению, ни в список запрещенного. Их делать можно, но не обязательно. Правда, большинство такого разрешенного имеет моральную оценку и выполнение части формально разрешенных (ненаказуемых) действий или воздержание от других, разрешенных, но совершенно не обязательных, действий могут иметь явную отрицательную коннотацию, а другие действия из разрешенного могут иметь столь же явную положительную коннотацию. Конечно, имеется и множество морально нейтральных разрешенных действий.

Но есть и четвертая группа заповедей, в основном связанная со служением Тв-рцу. В ней все разрешенное является синонимом обязательного и запрещено любое как расширение, так и сужение списка действий или их деталей. Некоторые комментаторы указывают, что на языке Торы слова «Я не указал делать» при работе в Храме следует понимать как «Я указал не делать», что нельзя распространить на обычную жизнь евреев вне храмовой службы. Именно эта группа и задана как в истории Надава и Авиу, так и в процитированном стихе из главы «Шофтим». Причем за самовольное расширение списка разрешенного (обязательного) следует смерть по приговору земного суда или от руки небес.

Эта система обязательного-разрешенного-запрещенного столь сложна и обладает таким множеством деталей, что без постоянного и подробного изучения системы и частых консультаций с соответствующими специалистами (компетентными раввинами) выполнять эту систему указаний Торы без грубых ошибок практически невозможно.

Легко видеть, что система Торы несколько ближе ко второй, свободной системе (разрешено то, что не запрещено). Хотя, очевидно, есть серьезные различия между свободной жизнью евреев вне Храма и строго регламентированным положением и поведением в Храме, в первую очередь для служащих в Храме коэнов при исполнении ими службы Храма. И это храмовое поведение — диктаторское.

Поэтому евреи должны жить в принципиально иных системах «разрешено — запрещено», чем остальные народы мира, и уже этим резко выделяться из них.

3.3.3

Опять вернемся к смерти двух сыновей Аарона — Надава и Авиу. Опять повторим написанное в стихе 10:1: «… Надав и Авиу… принесли пред Г-спода огонь чуждый, какого Он не велел им». О возложении ими на совки с углями курений прямой текст Торы в этом месте стиха не говорит, об этом сказано чуть раньше в этом же стихе. Уточним вопросы; первый вопрос: «… принесли пред Г-спода огонь чуждый…» (стих 10:1) — куда принесли? Они сожжены «… перед Г-сподом» (стих 10:2) — где территориально сожжены, но все комментаторы едины во мнении, что они погибли во дворе Мишкана на глазах народа, а не в здании Мишкана (шатер собрания). Значит, либо они эти совки до здания Мишкана не донесли, либо уже из здания вышли. Стихи 10:8, 9 о вине и шейхаре говорят и о входе в здание, и о различении между священным и несвященным, которое должно осуществляться не только в Храме, но и вне здания (если вообще и не вне территории Мишкана). Второй вопрос — о курениях на огне, лежащем на совке. Таких случаев в Торе описано всего четыре: здесь; во время восстания Кораха (там восставшие и Аарон (и Моше по стиху 16:19 недельной главы «Корах» книги Бемидбар, но неясно, был ли Моше с совком — скорее всего, нет) только «… встали у входа в шатер»); указание первосвященнику раз в год при службе Судного дня входить с таким совком в Святая Святых (по стихам 16:12, 13, недельной главы «Ахарей Мот» Аарон берет угли с жертвенника на совок и курения отдельно, входит в Святая Святых и только там возлагает курения на огонь в совке, поэтому дыма курений снаружи никто не видит); а также разделение живых и мертвых Аароном своим входом в пространство между живыми и мертвыми и прекращением продвижения волны смерти на территорию живых при некоторых морах (заметим, что во время моров люди не умирали в произвольных и равномерно разбросанных точках толпы, а волна смерти, которая убивала всех, оказавшихся на «смертной» территории распространялась по толпе видимым образом, сохраняя явную границу между живыми и мертвыми). Комментаторами обсуждается только «чуждый огонь», но не само действие Надава и Авиу по возложению курений на совки с огнем и некоторым не описанным образом принесение такого совка «пред Г-сподом».

Существуют две линии комментария. Одна из них говорит о том, что Надав и Авиу взяли угли от основного костра, на котором только что сгорели жертвы от Небесного огня, развели свой костерок на жертвеннике (так как угли для воскурений в храмовой службе берутся от отдельного, специально для этой цели разведенного на жертвеннике костра) и принесли курения. Но курения (иврит: кто́рет) не возлагаются на совок с углями кроме случаев, описанных чуть выше. Другая линия комментария говорит о постороннем рукотворном костре, не связанном с жертвенником и с сожжением на нем жертв спустившимся Небесным огнем. У первой линии комментария причина гибели не лежит в области «чуждого огня», а находится в области несвоевременного, не заповеданного по порядку действий принесения воскурения (или в разведении костерка от «правильного» огня, но не на жертвеннике). Ведь для воскурения задано определенное время, и в его исполнении принесенные на совке угли раскладываются на Золотом Жертвеннике внутри Мишкана и уже на разложенные угли высыпается строго определенная смесь мелко истолченных душистых трав для воскурения (иврит: кто́рет). Поэтому в этом прочтении «чуждый огонь» — это несвоевременное и неправильное по порядку действий воскурение или разведение костра с целью получения углей для воскурения от огня жертвенника, но не на самом жертвеннике. Но не сам огонь. Иначе нам будет очень трудно объяснить как перенос огня жертвенника при неоднократном перемещении стана евреев в пустыне, так и указание Моше Кораху и его людям, а также Аарону взять совки, положить на них огонь и курения (начало недельной глава «Корах» книги Бемидбар). Ведь Аарон при первом прочтении стиха 10:2 должен бы был погибнуть вслед за своими сыновьями Надавом и Авиу. Впрочем, этим эпизодом можно подтвердить разжигание Надавом и Авиу костра от «правильного» огня в «неправильном» месте.

Но все-таки легче прочитать слова «чуждый огонь» именно как чуждый огонь и пойти по второй линии комментария.

Еще заметим, что вплотную к этому эпизоду Тора в стихах 10:8 — 11 приводит запрет коэнам перед службой пить алкогольные напитки. Отсюда некоторые комментаторы делают вывод, что этого запрета не существовало до смерти Надава и Авиу и эти двое явились на службу в Храм навеселе, а потому нечетко различали ««между священным и несвященным и между чистым и нечистым», и уже за это были наказаны смертью. Ситуации с установлением закона после действия с применением этого закона к человеку, нарушевшему его до объявления закона (или при очевидности закона наказание устанавливается после нарушения и имеет обратную силу) по крайней мере дважды встречается в Торе — для собирающего дрова в субботу (стих 15:32 и далее в недельной главе «Шлах» книги Бемидбар) и для проклинающего Имя (стих 24:10 и далее в недельной главе «Эмор» книги Ваикра). Поэтому мы не можем исключить этот подход, хотя и относим к чрезвычайно маловероятному событию выпивку Надава и Авиу в первый день настоящего служения в Мишкане.

3.3.4

И еще раз вернемся к случаю смерти Надава и Авиу. Иудаизм утверждает, что центром мира человека является его собственная душа, а задачей «командировки» человека в наш материальный мир (задачей временной жизни человека в этом мире) является максимальный подъем своей души. Для выполнения этой задачи человеку дано два инструмента — сам мир для участия человека в его понимании, преобразовании и усовершенствовании в соответствии со взглядами Создателя (единственный способ подъема души) и Тора (во всей ее полноте и широте) для понимания Создателя, для понимания своих задач в мире и способов выполнения этих задач, для понимания и выполнения службы Создателю, для максимального приближения к Нему. И только одновременное и постоянное использование обоих этих инструментов может привести к желаемому результату.

То есть иудаизм требует обязательного активного и осознанного участия каждого человека в делах мира в целом и своего народа в частности именно для подъема собственной души. Иудаизм плохо относится к учебе «в себя», «для себя», «себе», рассматривая такую необходимейшую учебу только и исключительно как подготовку к активности человека в мире, к выполнению национально значимых задач, правда подготовку совершенно необходимую, без которой цели жизни человека не могут быть достигнуты. Сразу заметим, что жизнь в Торе также подразумевает в качестве своей основной составляющей участие в делах народа: раввинская работа (в ее многих аспектах), работа дая́на (судьи религиозного суда), работа преподавателя Торы (и не только Торы) всех уровней, исследовательская работа в Торе и Алахе — все это относится к общественно полезным работам и должно признаваться обществом, в частности, через соответствующую оплату такого труда. Но Тора не подразумевает пожизненного «изучения» Торы без выхода результатов этой учебы во внешний мир. Полнодневное изучение Торы может быть только временным (чаще — в молодости, во время получения специальности) и может быть признано только как подготовка к последующей деятельности. Мы взяли слово «изучение» в кавычки, так через определение значения этого слова показали в первом томе нашей книги «Орбиты Израиля», что далеко не все сидящие в йешивах и заявляющие, что они изучают Тору, действительно делают это непростое действие.

Работа ко́энов в Храме не является исключением. Они выполняют важнейшую общенациональную задачу не «для себя», а для народа, обеспечивая правильное функционирование Храма, являющегося центральной точкой объединения народа и придания смысла существованию и сохранению еврейского народа. Они назначены на свою службу Создателем, но фактически делегированы народом на необходимейшую для народа работу и служат ему тем, что служат Ему. Рав Ш. Гирш в комментарии на 10-ю главу книги Ваикра (начало недельной главы «Шмини́») пишет: «В иудаизме ко́эн полностью отождествляется с народом. Его положение никоим образом не отделено от народа; только внутри своего народа и через свой народ он предстает перед Б-гом».

А Надав и Авиу в порыве своего высочайшего воодушевления попытались лично приблизиться, «приклеиться» к Тв-рцу вне связи с народом и вне коэнской работы для народа, да еще на глазах всего народа, во время службы Ему от имени народа. Раби Акива в «Торат коаним» (иное название — «Сифра́» или «Сифра дэбэ́й Рав». Является частью Бара́йты, комментирующей текст книг Пятикнижия, и представляет собой сборник алахот (законов), рассмотренных в третьей книге Пятикнижия — книге Ваикра) пишет: «Чужой огонь: из своих собственных очагов». Так как нам трудно предположить, что Надав и Авиу сбегали в свои шатры и взяли оттуда горящие уголья «из своих собственных очагов», то одним из объяснений слов раби Акивы может быть предположение о том, что в его словах речь идет о внутреннем огне души, но горящем от личного воодушевления, происходящего вне связи с их коэнскими общенародными задачами.

И вдруг оказалось, что такое личное, отделенное от народа, отделенное от участия в общенациональной работе по преобразованию мира воодушевление Тв-рцом и попытка в одиночку приблизиться к Нему (вроде бы — одна из важнейших задач, поставленных тем же Тв-рцом человеку на период его «командировки» в этот мир), особенно во время исполнения важнейшей национальной должности коэна в Храме, быстро прерывается, иногда — весьма радикальным способом.

Чуть позже, в нашем комментарии на недельную главу «Шлах», мы укажем, что Создатель резко отрицательно отнесся к идее посланных разведать Страну десяти глав колен не входить в Страну, остаться в пустыне на всем готовом и только учить Тору. Создатель требовал от еврейского народа вести обычную жизнь народа на своей земле и одновременно познавать Его и служить Ему (принципиальное отличие от других народов).

Из этого эпизода мы учим, что Тв-рцу совершенно неугодно личное приближение к Нему в отрыве от общенациональной работы по преобразованию мира, по приближению этого мира к идеалам, установленным Тв-рцом этого мира. В случае с Надавом и Авиу Он явственно показал, что Ему неугодно личное приближение во время общенациональной службы, да еще при использовании «казенного» оборудования.

Всевышний требует от евреев тонкого сочетания работы человека по преобразованию мира и личного приближения к Нему, службы Ему. Обе стороны нашей работы в этом мире совершенно необходимы, но не одна за счет другой и не одна вместо другой.

3.3.5

Стих 9:24 говорит: «И вышел огонь от Г-спода, и сжег на жертвеннике приношение и тук…». Здесь не будем рассматривать происхождение огня на жертвеннике в семь дней учебной службы, когда Моше служил (хотя он левит и собственно храмовая служба ему запрещена, но его особое положение «раба Б-га» дало ему право на это исключение: только он поначалу знал храмовую службу, получив информацию об этом непосредственно от Тв-рца). Мы полагаем, что в этот период коэны ели мясо жертв, значит, огонь на жертвеннике горел, но он не был Небесным. Перед первым днем настоящей службы, нужно полагать, земной огонь потушили и ждали Небесного огня. Но после спускания на жертвенник Небесного огня его уже хранили и переносили со стоянки на стоянку, хотя на жертвеннике он постоянно (без возобновления земным огнем!) поддерживался земным способом — подкладыванием дров в костер. Отметим, что ТАНАХ приводит еще четыре случая спуска огня с неба: при умерщвлении Надава и Авиу (стих 10:2 нашей недельной главы); в начале служения в Храме Шломо (Диврей hаЯмим II 7:1); в истории спора Элиягу со жрецами Бааля у горы Кармель (Млахим I 18:38) — наиболее энергетически мощный сход Небесного огня, так как написано: «И ниспал огонь Г-сподень, и пожрал… камни…»; описан еще один, несколько менее понятный мудрецам случай во время принесения царем Давидом жертвы на гумне Орнана (Диврей hаЯмим I 21:26). Во всяком случае, огонь в эпизодах гибели Надава и Авиу, пророка Элиягу и царя Давида не переносился с места на место и не сохранялся. Итого нам известны из ТАНАХа пять эпизодов схождения Небесного огня. Мы не упомянули два случая схождения Небесного огня для наказания людей. Оба случая описаны рядом, в первой главе книги Млахим II.

Перенос Небесного огня на факеле свидетельствовал о наличии отдельной материи — огня, который можно переносить вне связи с дровами. Эта материя сохраняет свое Небесное происхождение (является потомком Небесного огня) сначала при переносе огня с жертвенника на факел, а затем — с факела на вновь установленный жертвенник. Вопрос о сохранности огня на факеле здесь обсуждать не будем. Это также указывает и на «флогистон» позднего периода алхимии (из Википедии: «Флогисто́н (от греч. φλογιστός — горючий, воспламеняемый) в истории химии — гипотетическая „сверхтонкая материя“ — „огненная субстанция“, якобы наполняющая все горючие вещества и высвобождающаяся из них при горении. Термин введен Иоганном Бехером и Георгом Шталем в 1703 году (в начале XVIII века) для объяснения процессов горения. Флогистон представляли как невесомый флюид, улетучивавшийся из вещества при сжигании. Теория флогистона опровергнута наукой. Термин „флогистон“ в настоящее время не применяется в научных трудах»). Это же указывало и на материю огня в составе четырех сред Аристотеля (огонь, вода, воздух и земля), затем взятых на вооружение и РАМБАМом. Правда, заметим, что Аристотель позаимствовал эти четыре среды у Эмпедокла, который оперся на взгляды философов милетской школы, объединив их взгляды (каждый из тех философов считал первоосновой только одну среду — воду, воздух или огонь) и добавив в набор сред землю. И эта же идея, по-видимому, лежит в идее переноса олимпийского огня по всему миру на факелах от горы Олимп до олимпийского стадиона в том городе, который в этот раз принимает очередную Олимпиаду. В наше время эстафета переноса олимпийского огня впервые была проведена в 1936 году на Берлинской олимпиаде.

3.3.6

Вернемся к Аарону, только что потерявшему двух сыновей из четырех. Во-первых, есть малопонятная часть стиха Торы 10:3: «И умолк Аарон». Вряд ли он говорил что-либо или обсуждал с Моше причины смерти сыновей. Скорее всего, он кричал. Не будем различать панику, истерику или просто не регулируемое сознанием поведение (аффект) — причины имеются для всех этих состояний. Во-вторых, он не мог даже оплакать и похоронить их: первосвященнику (особенно в первый день эксплуатации Мишкана) не дано время для оплакивания и не дано право «оскверниться» (в смысле духовной нечистоты) мертвыми сыновьями на их похоронах. В-третьих, им владел страх — огромный, всепоглощающий страх так же, в одно мгновение по непредсказуемым причинам потерять остальных сыновей и оставить себя без продолжения и народ без ко́энов следующего поколения (своей смерти он не боялся, но был страх своей ошибкой чем-то ухудшить положение народа перед Тв-рцом).

И с этой позиции рассмотрим ошибку» относительно козла грехоочистительной жертвы за народ (стихи 10:16—20). Комментаторы обсуждают ошибку Аарона как саму по себе, так и в сравнении с ошибкой Надава и Авиу. Мы же посмотрим на это событие как на выбор Аарона между двумя возможными решениями. Первое возможное решение — кушать от этого козла. Но в таком состоянии Аарона его мысли, его кавана́ не могли быть полноценными. Порча жертвы из-за неправильных мыслей коэна в момент зарезания жертвы (пигу́ль) описана, но влияние мыслей коэна в остальное время работы с жертвой не описано. Именно из обсуждаемого стиха можно сделать вывод о значении мыслей коэна при поедании части жертвы. Тогда Аарон НЕ ДОЛЖЕН был кушать от жертвы, чем не доводил процесс принесения грехоочистительной жертвы за народ до конца. Он и сыновья приняли решение (не ошиблись, а приняли продуманное решение) эту жертву сжечь целиком. Тогда процесс принесения грехоочистительной жертвы за народ также не доводился до конца, но не было разрушающего элемента поедания жертвы с неподходящими мыслями. Правда, было сжигание и той части, которая была предназначена для еды коэнов.

Тогда нам необходимо сделать вывод не об ошибке Аарона и его сыновей, а о максимальной минимизации недоведенности до конца процесса принесения грехоочистительной жертвы за народ и отметить невероятную стойкость Аарона в столь тяжелой для него обстановке. А очищение народа грехоочистительной жертвой произойдет через две недели, во время Пасхальной службы. Состояние Аарона в столь краткий период после смерти сыновей (а реакция на событие, его осознание как раз наступают не в день события, а чуть позже) и силу его духа, его беззаветную верность народу и Тв-рцу, поставленную выше гигантской личной трагедии, его геройское продолжение службы в таком состоянии почему-то вообще не рассматриваются комментаторами.

3.3.7

В пятой мишне пятой главы «Пиркей Авот» указаны 10 чудес, постоянно происходивших в Храме. Похоже, сгорание дров на жертвеннике несло в себе дополнительное чудо — выделялось много энергии при непропорционально медленном расходовании (сгорании) малого количества самих дров. Ведь для сгорания многих туш на жертвеннике, да еще при недобавлении дров в течение долгой ночи, требовалось огромное количество энергии (в первую очередь на испарение воды из клеток туш жертвенных животных) и огромное, явно не помещающееся на верхней площадке жертвенника количество медленно сгорающих дров. Да и «Лишкат hаэцим» уже постоянного Храма по своей площади явно не соответствовало необходимому количеству дров даже на один день рядовой храмовой службы. А ведь дрова прекращали заготавливать 15 ава, то есть они заготавливались на долгий срок.

То есть здесь заложено два чуда — огромная энергоемкость дров и их аномально медленное сгорание.

Один из подходов к этому вне изначальной надежды на чудо мы разбирали в нашем комментарии на предыдущую недельную главу, «Цав».

3.3.8

Вернемся к вопросу огня на жертвеннике в первый день настоящей службы. Если дрова не были зажжены людьми (или огонь не остался от предыдущих дней тренировки и были только разложены дрова), то мы попадаем в неправильное положение. Сама служба Аарона предполагала появление явного присутствия Тв-рца (зримого явления Шехины), но не было заранее обещано именно возгорание огня жертвенника и мгновенное сжигание жертв. Значит, возложив жертвы на незажженные дрова, мы попадали в зависимость от ОПРЕДЕЛЕННОГО, ОДНОЗНАЧНО ТРЕБУЕМОГО чуда, что запрещено. Кроме этого, служба с возложением жертв на незажженные дрова не может считаться выполненной службой, а при незаконченной службе трудно ожидать появления Шехины. Да и служба должна начинаться, еще до принесения первой жертвы, в регулировании огня на жертвеннике, в подкладывании дров, в выносе пепла. То есть огонь на жертвеннике предшествует первой жертве. Поэтому логичнее признать, что дрова горели, зажженные земным огнем, руками человека, но энергия горения была обычной, а значит, для сжигания жертв нужно было обычное (уже известное из тренировок) немалое время. И явное вмешательство Тв-рца было во вбросе на жертвенник большой энергии и мгновенном испепелении жертв (о мгновенности — чуть ниже). Можно сказать, что соединились труд людей по зажиганию огня (иврит: иштадлю́т эноши́) и вклад Тв-рца в дело людей, в мощность горения — идеальное состояние сочетания земных и Небесных усилий.

3.3.9

Рассмотрим тип спустившегося Небесного огня. Во-первых, сгусток энергии был велик — жертвы испепелились мгновенно или почти мгновенно. Во-вторых, он был ограниченной, точно рассчитанной мощности и ограниченного размера — жертвенник не пострадал, не сгорела даже медная решетка (возможным теплоизолятором были дрова, которые загорелись или горели раньше, не сгорели полностью и собой защитили решетку жертвенника). В-третьих, он не возник в массе туш на жертвеннике, а пришел сверху, так как Небесный огонь «спустился». Этот огонь не мог быть совсем уж мгновенным, так как в случае его мгновенности при достаточной его энергоемкости и проникновении в глубину еще не сгоревшей кучи жертв произошло бы мгновенное испарение воды из всех клеток всех туш жертвенных животных, что, в свою очередь, привело бы к взрыву всей кучи жертв. Значит, энергия подавалась так, что испарение воды и последующие окисление оставшейся органической массы шли только в относительно тонком верхнем слое кучи жертв. И подача энергии Небесного огня должна была продолжаться некоторое, но не пренебрегаемое за малостью время, например одну минуту или даже больше.

Этим сгустком энергии не мог быть метеорит — масса, даже взорвавшаяся перед жертвами, несла бы большую кинетическую энергию (кроме тепловой) и жертвенник бы не сохранился. Этим сгустком энергии также не мог быть луч типа лазерного — встал бы вопрос об источнике луча (этот вопрос можно обойти: этот луч должен был быть видимым, а не только инфракрасным, иначе не было бы ощущения спуска огня с неба, но в принципе можно было бы организовать такой луч со стороны солнца, тогда вопрос об источнике луча был бы скрыт яркостью солнца), а Тв-рец очень неохотно нарушает Им же установленные законы природы и старается действовать организацией «стечения сверхмаловероятных обстоятельств».

Можно даже поставить вопрос о том, а прибегает ли вообще Тв-рец к чуду (нарушению Им же установленных законов природы) или наше ощущение чуда происходит от нашего недостаточного знания закономерностей нашего (Его!) мира и условий возникновения того или иного процесса. Естественные науки, непрерывно и постоянно сталкиваясь с явлениями, которым пока нет объяснения, вообще не прибегают к понятию чуда, а занимаются описанием явлений и попытками их объяснения, часто многими и довольно неуклюжими, меняющими друг друга по мере расширения нашего знания об Его мире. Поэтому наука вместо признания чуда оставит, например, выпадение мана в пустыне в ранге описанного реального и бесспорно наблюдавшегося явления, механизм возникновения и реализации которого (в его сути, времени и месте) пока не познан. Сегодня мы понимаем, что у огромного большинства даже вроде бы объясненных наукой явлений механизм функционирования познан не до конца и иногда мы познали только заключительные стадии реализации явления или относительно внешние его причины, а причины и глубокие механизмы этого же явления остаются пока скрытыми от нас. Иногда — как, например, в квантовой механике — явление удается описать статистически, что несколько маскирует отсутствие познания тонких и глубоких причин более полной детерминации (причинности) развития явления. Иногда для описания того или иного не предсказуемого заранее направления развития событий приходится допускать «взмах крыльев бабочки» (исключительно малое и неопределимое начальное явление), который может на начальном этапе определить одно из очень разных направлений развития явления при очень похожих или даже неотличимых начальных состояниях. Нет сомнения в том, что этот «взмах крыльев бабочки» был задан и обеспечен всезнающим от начала до конца существования мира Тв-рцом еще в начале Сотворения мира, но оставил нас в лучшем случае с возможностью лишь статистического описания явления. При этом, принимая непознанность очень многого, факт наличия и применения Тв-рцом чуда как явления нашего мира все-таки можно ставить под вопрос. Иначе нам придется рассматривать предположение (не дай Б-г) о неполном всесилии Тв-рца, не сумевшем заранее предусмотреть все ситуации, а даже если Он их и предусмотрел, то не смог заложить механизмы реализации этих Его потребностей в создаваемый Им мир. Но признание полной предопределенности и детерминированности продуманного, спроектированного и созданного Тв-рцом материального мира, в свою очередь, возвращает на повестку дня два вопроса, против которых всю историю резко возражает магистральное направление иудаизма. Первый из них — Создал и Отвернулся, так как нет необходимости вмешиваться в правильно функционирующий, идеально созданный в его предопределенности и детерминированности материальный мир (в этой постановке вопроса нет ни капли от утверждения «Создал, Отвернулся и Оставил мир на волю человека» — ничего ни на чью волю в таком мире не оставлено, все заранее предопределено). Второй вопрос — о свободе воли (свободе выбора) человека, так как полностью предопределенный и детерминированный мир никакой свободы выбора никому не предоставляет. С этим парадоксом столкнулся уже рабби Йегуда hаНаси, редактировавший Мишну в конце II века ИХ эры и записавший в Мишне 3:15 трактата «Пиркей Авот» (от имени рабби Акивы): «Все предопределено, и свобода дана», причем естественно, что на это утверждение имеется огромная масса комментариев, к которой мы ничего не будем добавлять, а сегодня — и огромная масса естественнонаучных и философских исследований, которая также дает противоречивые результаты.

Вернемся к спуску Небесного огня на жертвенник Мишкана. Дело со спуском Небесного огня на жертвенник переносного Храма в пустыне было весной, когда в регионе нередки грозы. Но этим сгустком энергии не могла быть и обычная молния, так как она оставила бы оплавленный след до своего глубокого входа в землю, решетка бы сгорела и в земле, заполняющей жертвенник, образовался бы остекленевший канал молнии. Значит, остается шаровая молния, возникающая, как правило, в грозу при наэлектризованном воздухе как следствие обычной молнии, но ударившей не в этом месте. А немгновенность подачи энергии мы попытаемся объяснить потоком шаровых молний. Нами не найдено иных видимых и относительно медленно перемещающихся сгустков высокой энергии, да еще при относительно медленном ее выделении. Но следует отметить, что современная научная картина шаровых молний далека от завершения.

Конец ознакомительного фрагмента.