Заходите на наш Рагнарёк. Книга стихотворений

Павел Банников

«Заходите на наш Рагнарёк» – пятая книга стихотворений Павла Банникова. В книгу вошли стихи 2017—2018 годов. Публикация в системе Ridero – 2019 г. Книга содержит нецензурную брань.

Составитель и редактор Равиль Айткалиев

© Павел Банников, 2020

ISBN 978-5-4496-5127-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Десятичные

Время и семья Б. (Сестре)

1

положим, какой-нибудь 93-й

за столом:

отец — умеренный коммунист

социалистическая женщина-мать

де юре — в разводе, де факто — повенчаны временем

пятеро детей от разных браков (порою — все восемь)

трое тайно крещены бабушкой, до последней своей зимы отмечавшей Рождество за два дня до дня рождения, подмигивавшей по очереди внукам — нехристи собрались

2

положим, какой-нибудь миллениум

за столом:

отец — умеренный сталинист

у стола — социалистическая женщина-мать в ярости, дочь в слезах

под столом — в отключке — сын с разбитым носом

на небе — рождественский месяц, видный из городов, по которым мы размазаны, словно маргарин «Рама», по иронии когда-то распространявшийся баптистами

3

положим, какой-нибудь выброшенный из памяти недавний

за столом:

нас с каждым годом становится меньше

особенно под Рождество

стоит ли ныне припоминать друг другу убеждения и

тянущиеся в настоящее из прошлого

истлевшими пальцами, высохшими слезами, кошмарными снами

обиды?

лучше рванём утром на кладбища, разбросанные по просторам

посчитаем ворон

подивимся свежему хрусткому снегу

4

положим, грядущий какой-нибудь надесятый

за столом:

кажется, можно основать город Банников

(неважно, сколь презрительно смотрят иные на наши способы размножения

и построения семейных связей)

папа всегда любил всех своих женщин, детей, степь и Сталина

(хотя с возрастом первые пункты поблекли)

я люблю большие города и послания Павла

братья — маленькие города и анархию

и только ты, сестра, искренне говоришь с богом —

замолви за нас словечко

На фото (на память)

На фото: живые и

мёртвые, коты и

пёсики.

Живые с котами и

мёртвые с пёсиками. Живые

коты — с мёртвыми.

Мёртвые с мёртвыми и

мёртвыми котами.

Эти живые с этими

(живыми) — больше никогда

(по меньшей мере при жизни) —

как тот кот с тем пёсиком. Эти — мёртвые —

в принципе не особо ладили.

В отдельных альбомах: живые далёкие и мёртвые близкие.

Во всех: кто-то похожий на меня —

кто любил этих живых,

кто выносил этих мёртвых,

кого носили эти ноги.

Кто когда-то носил это имя.

Десятичные

десять лет до пенсии мне всего, не хочу, говорит, никаких проблем, здесь спокойно хочу, вы не злитесь, уйдите, входить в положение мне не с руки, как бы мне ни хотелось — всего десять лет, знаете ли, здесь хочу, только здесь.

десять лет знаю, говорю (скорее — себе), о как знаю я эти десять лет, словно целую жизнь: столько именно жизней во мне, сколько десятилетий: три могилы во мне — моих, и ещё ряд надгробий по разным концам степи. пять твоих — в тебе (а чужих — мне не угадать), на шестую можешь уже не успеть принести ни слёз, ни цветов с первой пенсии.

десять лет назад, говорит, я ещё

цвела,

тридцать лет тому —

родила.

постарела.

такие дела.

говорю —

себе:

ты — всякий раз — умерла.

тебе:

вот договор,

вот здесь подпишите

и тут,

и вот здесь ещё, пожалуйста