Соло

Аврора Ансер, 2022

Представители внеземных цивилизаций живут среди нас. Всегда жили. Да и сами мы, земляне, родом совсем с другой планеты. Любовное фэнтези-неформат – в книге отсутствуют абьюз, любовный треугольник, описания группового секса. Все события и персонажи вымышлены, совпадения являются случайными. Текст не имеет отношения к религии и не отражает позицию автора по данному вопросу. В книге присутствуют откровенные сексуальные сцены и нецензурная брань.

Глава 6. Макс. Тёмная тварь.

Подошёл к университету, стою напротив входа. Минут через десять выходят мои парни.

— И биться сердце перестало! — орёт от двери улыбающийся от уха до уха Мотыль. — Ты чего, герой-любовник, во дворе жмёшься? К знаниям не тянет? Как сам?

— Макс, здорово, — говорит Валет. — Ты где сегодня шлялся?

Да, люблю их за простоту и за то, что вещи называют своими именами. Улыбаюсь и просто протягиваю руку.

— Как у вас? Куда-нибудь сходили? — спрашивает Мерц.

— А, сходили, — говорю. — В магазин сходили.

— Ювелирка? — поднимает бровь Мотыль.

— Супермаркет, — отвечаю, смеясь, любуюсь на их обалдевшие лица. — Не поверите, как было интересно.

— Да ладно, — Мерц и не верит. — Что с отчётом?

Я совсем забыл про эту глупость. Видимо, на моём лице это как-то отразилось.

— Да ты и сам, Вадян, про Дину нам отчёт не сделал, — пытается замять неловкость Валет. Мерц пожимает плечами, мол, так то я. Мотыль не паясничает почему-то. Очень странно, заболел, что ли?

На улицу выходит Жанна. Одна. Быстро прощаюсь с друзьями, внимания не обращая на их вытянутые рожи.

Жанна идёт, обхватив себя руками. Ещё больше напоминает маленького, одинокого котёнка. Смотрит под ноги, меня не замечает, проходит мимо. Иду за ней, нарочито громко ступая. Довольно быстро её нагоняю.

— Девушка, вы поесть не хотите?

Резко тормозит, разворачивается на месте. На лице смесь недоверия и восторга. Как же хорошо, что она мне тоже рада.

Предлагаю ей зайти в кафе через три дома — там не ходят толпы людей и вкусно кормят. Я и сам голодный, и её жалко — не хочу, чтобы она весь вечер возилась на кухне.

Мы зашли, уселись, заказали мясо. Как-то получилось, что мясо мы оба любим. Я, конечно, ем, а она сидит, на меня смотрит, подперев руками подбородок.

— Ешь, давай, а то совсем тонкая, как тростинка, — говорю ей, и вижу, что на лице у неё появилась тревожная моська. Ох, эти женщины, сами придумают, сами обидятся…

— Я не спорю, это очень красиво, только я за тебя беспокоюсь, — замечаю, что девочка сразу отходит. Улыбается тихо, есть начинает.

Расплатились и вышли, по тёмной улице вместе шагаем. Я, наконец, веду Жанну, к себе прижимая.

У дома встаём, она меня тоже обнимает. Я хотел бы зайти, но жду приглашения. И она предлагает — можно выпить кофе.

Мы поднимаемся в квартиру, на кухне варим кофе.

— Научи меня рисовать, я бы хотел научиться, — намекаю ей на продолжение вечера. Жанна смеётся, но не отказывается. Мне очень нравится её тихая светлая радость.

После кофе мы идём к мольберту. Я прикидываюсь, что рисовать не умею, и она объясняет мне закон перспективы. Рисуем вдвоём, двумя угольными стержнями, кстати, довольно неплохо вышло. Стройное здание с колоннами и портиком, почти в классическом стиле. Отмываем руки в ванной, толкаясь и мешая друг другу, дольше, чем учились. Остаток вечера смотрим на ноуте фильм, в одной из маленьких комнат полулёжа на узком диване. Её голова лежит на моём плече, и я украдкой вдыхаю тонкий цветочный аромат её волос.

Провожает до двери меня сонная киса. Не могу удержаться, долго целую её в прихожей. Ладно, не просто целую, что уж… Мы целуемся до припухших губ, до тихих стонов. Жанна обнимает меня за шею, жмётся ко мне тёплым трепетным телом, и я её осторожно ласкаю, стараюсь не прижиматься каменным членом.

В конце концов, пришлось отрываться с мясом, взять себя за шкирку и отправить, на хрен, в эту остужающую мозги ночь. Как ушёл, сам не знаю. Пока шёл до машины, в голове нисколько не прояснилось.

***

У дома паркуюсь, вижу — свет только в спальне Элен. Прохожу внутрь, сразу к себе, раздеваюсь. Падаю на постель, боюсь вновь провести бессонную ночь. Думаю о завтрашнем дне, у меня на него большие надежды. Лишь бы погода не подвела. А ещё сам себя опасаюсь — не уверен, что смогу снова себя удержать.

В мыслях она, тело тоже её хочет. На губах её вкус. Чувствую, что всю ночь не засну, буду в кровати крутиться. Может, в холодный душ? Отвык от такого, забыл, когда мастурбировал в последний раз. И не помню, когда я в последний раз что-то себе запрещал. Интересно, а ей это тоже вот так… трудно? Удивительно, но я никогда не интересовался, что думают те, с кем я сплю. Я совсем не привык беспокоиться о чужих чувствах.

***

Просыпаюсь утром, на рассвете. Удивлённо смотрю по сторонам. Ночью сам не заметил, как заснул, вот так она на меня хорошо влияет.

Быстро встаю, радуясь, что ждать уже совсем не долго. Душ, завтрак с Элен, одеваюсь и выхожу на улицу.

Уже у машины вспоминаю о планах на сегодня. Возвращаюсь в дом, иду в одну из кладовок и выбираю одеяло потолще.

В городе еду не к универу, сразу направляюсь к дому Жанны. Жду.

Наконец, она выходит. На машину кидает взгляд мельком и идёт дальше. А, она ж её не знает, мы всегда пешком общались. Нажимаю на сигнал, открываю дверь и выскакиваю из машины. Догоняю, целую улыбающиеся губы.

— Почему не в универе? — спрашивает мой котёнок строго.

— Жан, это последнее, возможно, солнце. Давай сегодня денёк прогуляем, — говорю. — А когда будет холодно и дождь, успеем ещё поучиться.

Вижу сомнения на лице моей любимой, Жанна очень ответственно относится к учёбе. Но потом смотрит на меня снизу вверх и кивает. Фух, а я уже, было, заволновался.

— Что возьмём с собой, чего-нибудь хочешь? — спрашиваю.

— Ничего не хочу, завтракала недавно, — отвечает она. — Ты возьми на свой вкус, вдруг ты захочешь. А куда…

Говорю, что сюрприз, сажаю её в машину. Заезжаю во вчерашнее кафе, беру два больших кофе и пакет со сдобой. Девушки обычно это любят, хоть и говорят, что вредно для фигуры.

Едем через город, машин уже меньше — рабочий день начался, дороги разгрузились. Жанна на переднем сиденье сидит, как на иголках — вопрос «Куда едем» не даёт ей покоя. Через какое-то время, уже за городом, она понимает — мы направляемся в сторону залива.

— Ты везёшь меня на залив! — объявляет котёнок. Я молчу, утвердительно киваю. Не могу удержать улыбку — у неё тревога сменяется предвкушением моментально. И я рад, что угадал, что везу её туда, где ей понравится. Её радость опьяняет так, что хочется всегда радовать.

Мы оставляем машину на парковке у пляжа, выходим к кабинкам. Я несу одеяло, перекинув через плечо, как плащ, Жанна — пакет с выпечкой и кофе. Восхищённая, как ребёнок, она бы и тут осталась, но я увлекаю её дальше на берег.

Мы идём вдоль воды, и я ей объясняю, что сейчас, в сентябре, на берегу лучше долго не оставаться. Здесь постоянно дует ветер, высокая влажность, можно сильно простудиться. Прогуляться по пляжу, конечно, можно, но вот кофе мы пойдём пить в другое место.

Жанна кивает, ей интересно все, что она вокруг видит. Чайки над водой, в дымке горизонт, скользкие камни на берегу. Распахнутые глаза блестят, нежный рот полуоткрыт, губы лепестками. Останавливаюсь, не могу просто смотреть, эти сладкие губы целую, сжимая руками плечи. Она на поцелуй робко отвечает, и от этого хочется дойти быстрее. Поднимаю её на себя, придерживаю за бёдра, Жанна, улыбаясь, обхватывает меня ногами, цепляется за шею.

Доношу её до тропинки и там опускаю на землю. Здесь знакомый ориентир — кривая сосна без макушки. По узкой тропе идём друг за другом ещё метров двести и выходим на поляну, мы с друзьями прошлой весной здесь были.

Большая, круглая, окружённая сосновым лесом, поляна заросла за лето высокой травой. И сейчас, в начале осени, встретила нас почти летним теплом и заветрием.

Травы отцвели, выгорели и торчат пожелтевшими колосьями и зонтиками. Лишь ближе к деревьям виднеются открытые пространства, покрытые хвойным опадом и низкой лесной травкой.

— Здесь так здорово! — отмечает Жанна. Я киваю, полностью согласен.

Выбираю место на солнце, кидаю одеяло. Жанна его расправляет, снимает пальто и усаживается, подобрав под себя ноги. А мне жарко, я не только куртку снимаю — стягиваю футболку, падаю на одеяло и укладываюсь головой на её колени.

Прикрываю глаза, прислушиваюсь к волшебной музыке природы. То птица запоёт, то дерево скрипнет, то ветер в вышине зашумит ветвями. И всё. А в городе всё время столько лишних звуков.

Жанна тоже сидит очень тихо, в волосы мои пальцы запустила. Так приятно…

— Я засну, если будешь так гладить! — говорю ей, а она смеётся.

— А почему ты… — начинает неуверенно.

— Привёз тебя сюда? — продолжаю и, кинув на неё короткий взгляд снизу, вижу, что она утвердительно кивает. — Ну, ты же сама сказала, что здесь здорово. Ты не рада?

— Рада, — подтверждает Жанна. — Я за городом редко бываю, а город так сильно утомляет…

— Ну, а кроме того, куда бы ты ещё хотела? В библиотеку, в музей? — предполагаю, и Жанна неуверенно улыбается. — Нет, я против библиотеки.

— Почему? — спрашивает нежно, а я снова смотрю на неё снизу.

— Тонны чужой мудрости навевают на меня тоску, — говорю. Пусть лучше считает, что я легкомыслен, незачем ей знать, сколько времени я провёл за бумажными и электронными страницами, пытаясь заполнить пустоту. — У меня есть своя жизнь, и я намерен её жить. Ну, а музей… Была в Эрмитаже?

— Нет, — Жанна качает головой, и освободившиеся от ветра из причёски пряди чуть колышутся вокруг порозовевшего лица. Да, это всегда так, мы живём в одном из красивейших городов мира, но не видим его, копошимся у его стен, как муравьи, занятые своими муравьиными делами. А Жанна, подумав, говорит: — В чужой мудрости можно найти свои ответы.

Да, возможно. Я не нашёл пока.

Я представляю себе радость Жанны, её восхищённое личико, когда она увидит Эрмитаж.

— Да, в Эрмитаж я с тобой сходил бы, — говорю и решаю: — Значит, сходим!

Закрываю снова глаза, подставляю лицо солнцу и её нежным рукам.

— Пей кофе, пока он не стал совсем холодный, — предлагаю ей и продолжаю: — А ещё я привёз тебя сюда, потому что хочу провести с тобой время… узнать тебя лучше.

Жанна что-то рисует тонким пальчиком на моём лице, обводит губы. Я ловлю вредный пальчик, целую с закрытыми глазами, хочу взять его в рот. Она отнимает палец, влажный от поцелуя, мягко трогает им татуировку.

— Что это? — спрашивает и наклоняется, рассматривает ближе.

— Это ты. У меня на сердце, — говорю ей, улыбаясь. Но она в ответ улыбается грустно.

— Ты совсем ничего про меня не знаешь.

Хм…

— Ты боишься темноты, любишь высоту, свою бабушку, не любишь быть в толпе и кушать в общественных местах. Ты тихая, но не безропотная. Думаю, ты добрая, жалко тебе всех. Дай, угадаю — наверное, кормишь бездомных животных… кошек там, собак.

— Они боятся меня, — говорит Жанна. — Разбегаются, только учуяв мой запах. Особенно кошки. Поэтому я кормлю только птиц. Голубей и уток в парке. А темноты я не боюсь, а опасаюсь. Но как ты…

— Догадался, — отвечаю. — Ты везде в квартире свет включаешь и задёргиваешь шторы. Думаю, и спишь при включённом свете. Да?

— Да, — и я снова ловлю её палец губами, она его отнимает, тогда я нахожу её руку и целую мягкую ладошку.

— И откуда ты такой взялся? — спрашивает вдруг. Я даже напрягся и глаза открыл, на неё посмотреть пытаюсь.

— Какой такой? — уточняю, глядя на неё снизу. Вижу, на лбу у Жанны вертикальная морщинка, и смотрит она на меня с непонятной печалью.

— Как мечта, — отвечает она. И шевелится, пытаясь встать. Я сажусь и смотрю на неё, недоумевая. — Как сон.

Жанна поднимается на ноги и идёт прочь от меня, к центру поляны.

— Смотри, Макс, раз хочешь узнать, внимательно смотри!

Я потерялся, в первый раз в жизни не понимаю, что происходит. Эта девочка всё время задаёт загадки — сначала парализует меня в коридоре, провоцируя на какие-то спецэффекты, по словам Валета, потом убегает (и это тоже в первый раз!), а теперь вот это!

Жанна отходит от меня метров на пятнадцать и начинает раздеваться. Сначала наклоняется и развязывает ботинки, снимает их, переступая. Потом берётся за подол туники двумя руками, стягивает через голову и её. Я шокировано смотрю на неожиданное действо, исполненный худших предчувствий. Вижу, что был прав (да я давно это понял!) — Жанна не носит бюстгальтер. На автомате достаю телефон и включаю камеру, ставлю режим мульти-съёмки. Зачем я тогда это сделал? Вот кто бы мне самому сказал!

Пока я вожусь с телефоном, остальную часть непредвиденного стриптиза пропускаю. Поднимаю голову и вижу её обнажённую фигурку — узкую спину, полуприкрытую чёрными блестящими волосами, развевающимися на ветру, тонкую талию. Плавный изгиб бедра, идеальной формы ягодицы… И размер у неё такой… короче, тот самый! Да, пусть лучше носит свои балахоны, чтобы никто такую красоту, кроме меня, не видел. Длинные стройные ноги дополняют картину. Фарфорово-белая кожа будто светится в солнечном свете. Это вот это она хотела мне показать? Делаю несколько снимков.

В камеру вижу, что происходит нечто странное, и вскидываю глаза. Жанна поднимает руки вверх, сводит их вместе, как ныряльщик с трамплина, и… нет, не пытается нырнуть, конечно, она падает вперёд, выставив перед собой руки. Сжав в руке телефон, я вскакиваю с одеяла. По-моему, надо уже идти и всё это прекращать, но почему-то стою и дальше наблюдаю.

Вижу, как тело девушки утратило чёткие очертания, будто подёрнулось радужной дымкой. Как вместо тонких рук на землю упруго опускаются мощные лапы, переступают вперёд, вытягивают за собой большое чёрное тело, словно складывая, сворачивая хрупкую человеческую оболочку. Всё происходит легко, быстро, беззвучно. Без крови, брызг непонятной жидкости, ломки костей и собирания зверя по кускам, как обычно бывает в книгах и фильмах. Это… оборотень? Или?

Я смотрю, глазам своим не веря. Вот он мой мир, к которому я так стремился! Он существует и зовёт, прекрасный, яркий и… возможно, хищный.

Существо выходит на поляну. Больше всего она похожа на земную чёрную пантеру, только раза в два больше и стройнее, ну, и шея у неё существенно длиннее. На спине волшебный зверь несёт огромные чёрные крылья, расправляет и вытягивает их, блестя на солнце глянцем перьев — сначала одно, потом другое. Вспоминаю про камеру, делаю снимок.

Всё же кошка! Она приседает на задние лапы, группируется и с места берёт разгон. В три прыжка преодолевает поляну и отрывается от земли, раскрывая крылья. Размах огромен! Она не поднимается высоко, не выше растущих по краю деревьев, облетает поляну — здесь для такой «птицы» слишком мало места. Проносится надо мной, обдавая сильным порывом ветра. Пригибаюсь и от неожиданности куда-то роняю телефон.

Сделала ещё круг и тяжело приземлилась в центре поляны, колотя крыльями, как огромная колибри. Сначала на задние лапы, потом на все четыре, развернулась. Сложила крылья. Она идёт ко мне.

Медленно, очень медленно подходит. Вижу, как переливаются мускулы под бархатистой чёрной шкурой, как светятся золотые глаза на треугольной морде, и чёрный длинный хвост бьёт по бёдрам. Слышу рокот, зарождающийся в широкой груди. Метрах в двух волшебная кошка остановилась, подняла над собой полураскрытые крылья и, изогнув в мою сторону шею, оскалила огромные белые клыки и зашипела. Так шипела бы гигантская змея, если можно такую представить. А, да, я про такое слышал — так иногда делают некоторые птицы, чтобы показаться больше, напугать, сбить врага с толку. Увести от гнезда, например. Она меня пугает! Удивляюсь, что вообще ещё соображаю.

— Я боюсь, — говорю ей. — Правда.

Но не выдерживаю — смеюсь, сам делаю шаг навстречу. Жанна подходит ко мне, дугой изгибает шею и упирается мне в грудь лобастой головой. Толкает мягко, но настойчиво, это что, такая ласка? Боднула ещё раз, сильней. Теряя равновесие, обхватываю лоснящуюся шею, шепчу в поджатое округло-бархатное ухо.

— Хочу тебя поцеловать!

И падаю! Лечу на одеяло, потому что сверху на меня падает обнажённое женское тело.