Один такой

А. Я. Миров, 2017

Люди? Люди! Люди.… Вокруг так много людей. Масса. Орава. Толпа. Толпы толп. Сложно не потеряться. Трудно найти того, кто затмит всех. Но он там точно есть. Присмотрись, он один такой. P.S. Жаль, что это не всегда про любовь. Но, может быть, сейчас?

Глава 2.

— И слышать ничего об этом не хочу! — в коридоре показалась фигура Симоны Ахилловны. — Я сказала «нет»! — Паркинсон хлопнула едва не разлетевшейся на щепки дверью. — И это моё окончательное «нет», — миролюбиво бросила она в лица замершим коллегам.

— Да почему нет? — раздалось в кабинете зама главы Управы по работе с населением. — Почему она всегда говорит «нет»?

Отсутствие Бог бы с ним вразумительного ответа — любого мало-мальски ощутимого звука не оставило Погремушкиной иного выбора. Уязвлённая тишиной по самые кончики свежевыкрашенных волос Леонелла Кузьминична выбежала из кабинета.

— Почему нет? — выпорхнув в коридор, Лёня едва не врезалась в величественную спину Паркинсон, — Симона! Ахилловна, — добавила она, заметив свидетелей.

Несмотря на то, что присутствующие откровенно раздражали зама по населению, те и не думали расходиться. Объятые любопытством и немотой, мелкие сошки упорно продолжали быть здесь.

Зам по медицине, зажав маленькую сумочку между рукой и телом, любовалась на значительную себя в крохотное зеркальце пудреницы. Погремушкина, осознав, что только чудом не угодила промеж лопаток заклятой подруги, испуганно уставилась в потолок, сложив руки на неожиданном для своей хилой комплекции бюсте. Мысленно выражая благодарность всем высшим силам, что уберегли её от этой незавидной участи, Леонелла помимо воли принялась часто моргать, барабаня маникюром по декольте.

— А, это ты? — обернулась Паркинсон, щёлкая замком сумочки. — А я стою и думаю, откуда чесноком повеяло?! Показалось, что….

— Показалось! — облизнувшись, прошипела зам по населению.

— Нет, ну, правда, — Симона хохотнула и окинула самодовольным взглядом внимающую толпу. — Я уж подумала в буфет бежать — узнавать, к какому часу прибудет делегация вампиров.

Реакция благодарного зрителя не заставила себя долго ждать: лица узкого чиновничества моментально расплылись в широких улыбках, а из особо смелых даже посыпались сдавленные смешки.

— Ну, — Леонелла судорожно дёрнула правым плечом, — Я бы на твоём месте так часто в буфет не бегала, — она прикрыла ладонью выпирающую ключицу. — Нет необходимости, — быстро добавила Погремушкина, ощутив на себе тяжёлый во всех смыслах взор коллеги. — Можно же кого-нибудь послать….

— Да, — внушительно протянула Паркинсон, — Можно же кого-нибудь…. Послать!

Собравшиеся затаили дыхание. Некоторые и вовсе норовили обойтись без воздуха, лишь бы ни коим образом не помешать любимому зрелищу впадать в вечность.

И хоть стычки зама по медицине с замом по населению носили ежедневный характер, прелесть сих взаимоотношений не то, что не угасала, а совсем наоборот. Как хорошее вино, знаете? Что с каждым годом становится всё лучше и насыщеннее. Так и вербальная перепалка этих двух, безусловно, леди с каждым разом приобретала новый, ранее не познанный смак.

Всё в лучших традициях заграничных сериалов, когда транслирующий бесконечное кино экран становится дороже скучной родни. Понимаете? Рядовые чинуши совершенно не имели возможности оторваться от словесных перипетий Сёмы и Лёни. Даже под угрозой увольнения. Это вам не какие-то там наркотики: тут желание бросить не возникнет.

— Симона, — выдохнула Погремушкина, очевидно прося и вряд ли требуя, — Объясни нам, пожалуйста, почему «нет»?

— Кому это «вам»? — Паркинсон прищурилась на один глаз, другим вытолкнула нарисованную бровь подальше от века.

— Нам? — Леонелла только сейчас заметила, что её супруг предпочёл остаться в кабинете. — Нам! — она развела руками, пытаясь задействовать дрожащую от восторга публику.

— Ах, вам! Вам с удовольствием! — Симона улыбнулась во весь коридор. — Уважаемые коллеги, — обратилась зам по медицине к многочисленным свидетелям.

Нет, ну какое везение! Присутствующие не решались до конца поверить в происходящее. Их любимая королева снизошла до них, безликих пешек. Та, на чью сторону они всякий раз тулили свои симпатии, сегодня дозволяет им потереться у самой сцены.

Очень любил народ Сёму Паркинсон — очень давно и очень безудержно. Что ни говори, а зам по медицине прям вот создана для людских почитаний. Не то, что эта Погремушкина! Высокомерная, красивая, худая, ещё и жена мэра. Лёнька, вне всяких сомнений, герой отрицательный. За неё никакой порядочный человек переживать не станет. Она же какая-то ненародная. Именно поэтому ей противостоит её полная почти противоположность.

Почему «почти»? Всё ж таки в красоте Паркинсон отказать сложно. Как и поверить в то, что дамская размолвка уходит корнями в почву банальной ревности. Мол, когда-то давно, когда город Эс ещё не был европейским, девочка Сима положила свой большой глаз на пухлого мальчика Эрю. Положила так основательно, что даже не замечала оставшимся окуляром ухаживания коротышки Славика-Мстиславика. И пролежал тот глаз вплоть до студенческих времён, пока его хладнокровно не смахнула костлявая рука воображалы Лёньки.

— И вы только представьте, друзья, — Паркинсон исходилась театральным гневом, — Что нам предлагает наш зам по работе с населением!

— Но это сейчас очень модно! — брызгала возмущением Погремушкина. — Как ты не понимаешь?! Это же тренд!

— Хрененд! — гаркнула Симона. — Сегодня мы, по твоей трендово-бредовой задумке станем себя холодной водой обливать, а завтра что? Все как один сляжем с воспалением лёгких?

Толпа неодобрительно поёжилась.

— Зато это модно и молодёжно! — удовлетворившись реакцией коллег, подытожила Сёма. — Как там твоя хрень называется?

— Айсбакетчеллендж, — уже тише произнесла Леонелла, сжимая в кулачках подбитую решимость. — Испытание ведром ледяной воды. И это, между прочим, благотворительная акция!

— Благотворительная для кого? Для фармацевтов? — Симона снисходительно общипывала со своих речей лишнюю сердитость. — Кому-нибудь ещё объяснить, почему я не даю своего согласия на проведение этой чуши?

Собравшиеся подобострастно замотали головой из стороны в сторону.

— То есть всем понятно, почему «нет»? — Паркинсон сделала контрольный выстрел.

Присутствующие яростно закивали. Некоторые норовили зааплодировать, да вот потные от напряжения ладошки не позволили.

— А раз всем, — зам по медицине пришпорила последнее слово к сознанию Погремушкиной, — Всё понятно, я, с вашего разрешения, — она слегка поклонилась коллегам, — Пойду работать.

Восторженные глаза воздыхателей, сколько могли, провожали шествующую на голубых туфлях победительницу.

Стиснутые зубы зама по населению, как могли, сдерживали клокочущий в горле мат. Отвернувшись от мелкого чиновничества, Леонелла откинула со лба иссушенную краской прядь и вцепилась в ручку двери.

— Открой! — злобно крикнула она тому, кто остался в кабинете. — Я кому сказала, открой! Немед….

Ключ еле слышно хрюкнул в замке. Ручка рухнула до упора, Погремушкина неистово дёрнула на себя дверь и под молчаливое осуждение растворилась в недрах кабинета.

О чём именно супруга на повышенных тонах решила поведать своей второй половинке, зрители так и не узнали. Во-первых, работники Управы слишком воспитаны, чтобы снизойти до подслушивания. А, во-вторых, сие моральное падение весьма чревато. Одной Леонелле Кузьминичне известно, в какой именно момент она соизволит выбежать в коридор, оставив мэра наедине с её непроизнесёнными вслух обвинениями в трусости. Посему хочешь не хочешь, а надобно лететь к своим унылым гнёздам, легитимно свитым на ветках бюрократического аппарата.