Сондер

А. Фрей, 2023

Каждые двадцать восемь дней, ровно в полнолуние, мой до ужаса угрюмый коллега берет выходной. Я могла бы подумать, что он оборотень, но запах сородича я бы учуяла точно…

Муки правотворчества

Пусто.

Убитый будто был призраком: ни зубной карты, ни отпечатков. Не сказать, что я была удивлена. Когда зубы меняются ежемесячно, не особо волнуешь по поводу стоматолога. Рой неприятных опасений гудел, разрывая виски. Казалось, что вот-вот мой череп треснет, открывая миру гниль мыслей.

Полгода я кропотливо строила свою жизнь так, чтобы больше никогда не столкнуться с тем, что уничтожило мою семью и мое прошлое. Полгода я убегала, пряталась и молчала только чтобы сохранить рассудок и собственную шкуру. Я предала семью, традиции, долг, потому что испугалась. И сейчас я снова чувствовала это — первобытный инстинкт раненной антилопы, загоняемой в ловушку прайдом. Это отчаяние, притупленное маячащим на задворках сознания смирением с неизбежностью. Но как я могу быть жертвой, когда я сама по природе — хищник, которого стоит бояться? Когда я стала такой жалкой?

Когда отвергла свою природу?

Я тешила себя мыслью о том, что во мне осталась хоть капля благородства, ведь я не дала осудить невиновного. Я так хотела отдать всю себя борьбе за справедливость, потому что не могла найти ее для собственного отца и брата. Потому что испугалась отдавать себя мести.

— Детектив? — Аарон смотрел прямо на меня, пытаясь заглянуть в глаза.

— Да… — я рассеянно оглянулась по сторонам. — Что такое?

— Есть желающие пойти на опознание.

— Хорошо, я тогда распишусь за служебную машину.

— Я бы хотел повести, — тон не предполагал отказа.

Я подняла руки, ничего не имея против. Мне все равно больше нравится смотреть в окно по дороге. Мне нравится ездить за рулем в полном одиночества, а наличие пассажиров лишь нервирует. Я потянулась, оглядывая стол, заваленный разными папками. Почему в двадцать первом веке нам нужно столько бумаги? Я собрала распечатанные фотографии с места преступления в конверт, чтобы любопытные коллеги или случайные посетители не добрались до них. Капитан довольно ясно поручил держать подробности дела в секрете даже от других полицейских.

***

Ехать до морга не так долго по меркам большого города: около тридцати минут. Но перспектива провести эти полчаса в компании Фостера не то чтобы радовала. Мне не было неловко, я не чувствовала какого-то давления от нависшей тишины, но что-то не давало мне покоя. Тревога. Почти беспричинная, раздражающе пульсирующая во всем теле. Меня тошнило, руки слегка дрожали — тело подает сигналы об опасности. Почему?

Я облокотилась о стекло и рассматривала профиль Аарона. Он смотрел прямо перед собой, прям как робот. Его длинные пальцы сжимали руль, плечи напряжены.

— Это фамильный перстень? — зачем-то спросила я. Не потому, что мне было не о чем говорить, а из искреннего интереса. Не думала, что Фостер склонен носить украшения, тем более столь сентиментальные.

— Да… — он впервые оторвал взгляд от дороги, хмурясь. Наши глаза встретились. — Не знал, что Вы страдаете тягой к… пустым разговорам, — произнес Аарон.

— Не страдаю. Стало интересно, вот и спросила, — я отвернулась. Почему-то мне хотелось застать его врасплох, увидеть реакцию. Такое же бесполезное желание, как и узнать, зачем ему выходные каждые двадцать восемь дней, в полнолуние.

Он не ответил, да и я ничего не ждала — отвернулась, наблюдая за проплывающими мимо фасадами зданий. С одной стороны я скучала по старому доброму разговорчивому напарнику, с другой же, меня вполне все устраивало.

***

Трупы пахнут горьким миндалем.

Трупы пахнут почти как мой любимый кофе.

Я поморщилась, утыкаясь в ворот собственной рубашки. Помимо всего, ужасно пахло спиртом, старостью и смертью. Отвратительное сочетание.

Вот только никакой из этих ароматов не перебивает стойкий запах оборотня. Даже двоих. Они оба поднимают на меня взгляд, стоит мне зайти в комнату. Оба морщатся, делая шаг друг к другу. Не отрывают от меня глаз, ожидая чего-то непонятного. Я качаю головой, отодвигая полы пальто, чтобы показать полицейский жетон, прикрепленный к ремню. Двое — молодой мужчина и довольно пожилая женщина — будто бы слегка успокоились, но их спины оставались напряженными. Парень был поразительно похож на убитого: такие же длинноватые светлые волосы, четко очерченные скулы и прямой нос.

Патологоанатом надел новые перчатки и проверил записи. Перед ним была металлическая стена, усеянная квадратными дверцами. Потянув за одну из ручек, он выдвинул ящик с телом так, чтобы было видно лицо и верхнюю часть грудной клетки ровно до того места, где начинался разрез, предусмотрительно прикрытый белой тканью.

— Не смотри, — твердо произнес мужчина, взяв женщину за плечи. Та, не скрывая слез, помотала головой и хотела было сделать шаг вперед, но ее тут же схватили за плечи и развернули, будто тряпичную куклу. — Мам, я сам, — настойчиво повторил парень, буквально нависая над ней. Он был на две головы выше собственной матери.

— Шон… — слова застряли в ее горле, заглушенные всхлипом. Я дернулась, услышав его имя. Разве так может быть?

— Мама, стой, — он устало вздохнул и сделал шаг вперед, наклоняясь над телом. — Это он, — на выдохе. Полушепотом. Смерть любит тишину.

Парень сжал губы и отошел. По его лицу сложно было понять, испытал он злость, страх, потрясение или… облегчение.

— Джордан Нокс, — четко сказал Шон, отворачиваясь. Его мама приоткрыла рот и разочарованно посмотрела вбок, качая головой. По ее лицу, чуть тронутому паутиной морщин, прокатилась еле заметная слеза.

— Приношу свои соболезнования, — ровно произнес Аарон, включая диктофон на телефоне. — Могу я побеседовать с вами?

Парень сжал кулаки, смотря куда-то в сторону, а женщина никак на слова моего напарника не реагировала. Я укоризненно взглянула на Аарона, но тот лишь вопросительно нахмурился.

— Мэм… Мы действительно очень хотим как можно быстрее найти того, кто это сделал, — произнесла я, стараясь поймать взгляд миссис Нокс. — Нам очень нужна ваша помощь.

— Шо-он… — она резко замолкла и замотала головой, прижав ладонь ко рту. Сквозь пальцы прорвались сдавленные всхлипы.

— Она не может пока говорить, — произнес Шон. Он заключил мать в объятия и погладил по светло-серым волосам. Его взгляд был такой пустой, потерянный. — Я дам показания, но… Только ей, — он кивнул на меня.

— Мистер Но… — начал было Аарон, но я его прервала.

— Как вам будет удобно, — понимающе произнесла я. — Мы будем ждать вас у выхода.

Я выразительно посмотрела на Фостера и направилась к двери. Он был явно недоволен сложившейся ситуацией, но все же последовал за мной. Когда мы оказались в длинном белом коридоре, освещенном противным голубоватым светом флуоресцентных ламп, он вздохнул.

— Почему он согласился давать показания только вам? — голос Фостера эхом отражался от стен.

— Вероятно потому, что важно проявлять эмпатию к людям. Они только что потеряли близкого человека, — отстраненно сказала я.

Я невольно вспоминала себя. Вспоминала, как стояла посреди гостиной не в силах пошевелиться. Кровь в венах будто бы остановилась, я была парализована. Клянусь, несколько секунд я заново училась дышать, моргать и шевелиться. Я помню, как неистово жгло в груди, хотелось бежать куда-то далеко, пока не откажут ноги. Хотелось чувствовать жжение в легких, хотелось чувствовать боль просто чтобы чувствовать хотя бы что-то. Я ощущала вину, потому что не могла заплакать. Ни когда нашла тела двух самых родных мне человек, ни на похоронах, ни после. Слезы пришли потом, спустя пару месяцев. Штатный психолог говорила, что это нормальная реакция, надо позволить себе чувствовать, но мне было страшно. Страшно принять все, что произошло, пропустить это через себя. Гораздо легче отказаться от чувств, выключить их и убрать куда-то далеко, чтобы ненароком не дотянуться.

— Возможно, — задумчиво произнес Аарон, спасая меня из ловушки собственного разума.

Фостер тоже думал о своем. Его глаза были устремлены куда-то в пол пока мы не вышли во внутренний двор. Он сжал губы, чуть мотнул головой, будто отгоняя от себя какие-то воспоминания или мысли.

Я с удовольствием вдохнула полной грудью свежий воздух. После всего этого дико хотелось простоять под душем с полчаса, а потом, когда флер смерти смоет в канализацию, залезть в ванную. Это было бы прекрасным завершением рабочего дня, если бы не предстоящий допрос, который займет по меньшей мере пару часов. Руки затряслись, я потянулась в карман пальто, чтобы нащупать пачку сигарет.

Нет ничего хуже ожидания. С этим может сравниться, разве что, допрос пары оборотней, только что лишившихся родственника. В голове уже рисовались всевозможные сценарии, все, к сожалению, не особо радующие. Я выудила сигарету и, зажав ее между зубов, щелкнула зажигалкой. Ничего.

— Черт, — произнесла я, не вынимая сигарету изо рта. Бумага неприятно прилипала к губам.

— Зажигалка? — неожиданно поинтересовался детектив. Я удивленно подняла на него взгляд. Он стоял неожиданно близко, я подняла голову, чтобы лучше видеть его лицо.

— Да… да, если есть, — я зажала меж пальцами сигарету, наблюдая за тем, как Аарон достает из кармана пальто зиппоZippo — металлическая бензиновая ветрозащищённая зажигалка. На ней была достаточно лаконичная гравировка: «Sonder». Я загородила пламя от ветра и подожгла сигарету.

— Ее не обязательно закрывать, — голос раздался прямо над моей макушкой.

— Sonder? — спросила я, выпустив горький дым.

— Да, — Аарон явно не был настроен пояснять, что это значит. Детектив убрал зиппо в карман и отошел на несколько шагов.

— Не куришь, — произнесла я, отворачиваясь в другую сторону.

— Ага.

Но зажигалку носит. Значит, это подарок. Интересно. Никогда бы не подумала, что кто-то вроде Фостера будет хранить такие сувениры и даже носить их с собой. Видимо, это что-то действительно важное. Как и кольцо. Я скользнула взглядом по перстню, у меня так и не было времени и особого желания рассмотреть, что там изображено. Вероятнее всего, конечно, инициалы или фамильный герб, но такие вещи очень специфичны для американца.

Когда открылась дверь, я успела практически полностью докурить сигарету. Вторая за день. Плохо.

— Мистер Нокс, — я сделала шаг в сторону от пепельницы. — Оливия Вуд, детектив, — я протянула ему руку, показывая расположение. Важно уже сейчас дать понять, что я настроена исключительно доброжелательно и проблемы мне не нужны.

— Аарон Фостер, — мой напарник кивнул и сжал губы. Видимо, после произошедшего в морге, он не особо стремился проявлять какую-то инициативу. Верная стратегия.

— Да… — парень не отрывал от меня свои зеленые глаза.

— Шон… Мне нужно прилечь… — тихо сказала женщина, видимо, надеясь, что это услышит только ее сын. Я неловко переступила с ноги на ногу.

— Конечно… Вы не против, если мы побеседуем у нас дома, а не в участке? — вопрос парня был риторическим. На самом деле он узнавал, настолько ли нам важны их показания, чтобы поехать к ним.

— Как вам будет удобно, — произнесла я, чувствуя как холод ползет по коже.

Ловушка захлопнулась?