Тысяча снов. Сборник рассказов

А. Писателев

Мир воображения, детства, любви и фантазии, пропущенный через призму человеческой жизни, в которой все это еще имеет смысл.

Маленький Броник (Донецк)

— Доктор, непонятно почему болит спина, ноет позвоночник в районе лопаток.

— Да. Верно. Вас кто-то обсуждает за спиной, делает пакости и строит козни.

Доктор зашелестел в своем столе медикаментами.

— Вот, возьмите. — Он протянул пациенту небольшую книжечку.

— Что это? Лекарство? — Но доктор просто мило улыбнулся ему и лишь глазами указал на обложку.

В тенистом воздухе города Кропивницкий цвели низкие райские яблоки, отдавая запах утру. Влажный от утренней росы, холодящий руки песок впускал в себя мечтательные ладони мальчика Бронислава. Руки возводили мосты, маленькие домики с заборчиками, подпесочные тоннели, игрушечную жизнь.

— А что же построить здесь? — Спросил он негромко самого себя.

Бронислав всегда представлял себя маленьким эльфом, когда ему нужен был совет или подсказка, или просто, когда было скучно. Голова вдавилась в шею, внутренне снизив рост, ручки поджались к груди, а уши, так как их было не видно, вытянулись ввысь.

— Построй тут лабиринт, где можно будет играться. — Сказал хриплый волшебный голос.

Пухлые руки тут же стали вычерчивать угловатые закоулочки, лепить стены в конце длинных обходов, копать ямки на самых легких путях. Солдатики и человечки тоже помогали, отгребали песок, не боясь работы. Кто-то уже успел прыгнуть в маленькую полицейскую машину и помчаться вдоль непроходимых поворотов, огибая сорняки, которые были в песочном городе деревьями.

Старая куча строительного песка, где он игрался, долгие годы обрастала травой возле соседского забора, откуда его могла видеть мама, но не могла видеть соседка тетя Света. При строительстве нового флигеля, куча не израсходовалась до конца, но тетя Света очень ревниво следила, чтобы в ней никто не игрался, чтобы песок просто зарастал сорняками.

Дверь ее калитки тяжело скрипнула, босые ноги в протертых резиновых тапках ступили на песок, издав легкий скрип, как на снегу. Бронислав испуганно отпрыгнул назад, представляя себе, как его город рушится под тяжелыми шагами тапочных следов.

— Не надо!

Но тетя Света разрушила все домики, мосты попадали сами, засыпав подпесочные тоннели, а лабиринт остался лишь в воспоминаниях. Ее кремовые жирные руки схватили игрушки, с налипшими на них мокрыми песчинками и Бронислав разрыдался, протягивая руки к ней.

— Отдайте…!

Из окна выглянула его мама, обеспокоенная плачем. Она громко крикнула, чтобы голос долетел через забор.

— Броник! Что случилось? — Глаза пытались понять ситуацию, где ее сын плакал, а соседка возвышалась над ним с игрушками в руках на куче песка. — Света….

— Я тебе сколько раз говорила?! Если твой ребенок ненормальный, нечего его выпускать на улицу! Ему семнадцать лет, а он до сих пор в игрушки играет! Он отсталый!

— Броник, а ну, заходи домой. — Она опять посмотрела на соседку. — А ты за своим сыном следи!

— Мой-то уже работает в его возрасте. А этот — отсталый! Сам с собой разговаривает. Я все твои игрушки выброшу на помойку!

Когда дома мама успокоила его в объятиях пропахших луком рук, бурлящие звуки кухни пробудили в ней желание говорить. Он набрал свежих красок и открыл альбом, в котором выводил кистью свои обиды.

— Ну, ведь правда, сынок, сколько можно?

— Я просто хочу играться в игрушки. — Он отложил рисование, бросил кисточку в стакан с водой. — Ты вот, например, просто хочешь жить богато, а я….

— Просто? Хм. Знаешь, а ведь это непросто…. Чтобы стать богатым, нужно сначала обогатить тысячу других людей. Чтобы тебя любили, нужно полюбить тысячу других людей. Чтобы твои желания сбывались, нужно сделать счастливыми… — Тысячу людей! — Игриво добавил он.

Она мягко обрадовалась его пониманию, но в тоже время, слова соседки всплыли в памяти мачтой разбитого корабля. Как странно…. Равнодушный тебе человек может одним едким словом задеть за душу, заставить плакать внутренности.

— Иди, уберись во дворе и подстриги траву в саду. Живо! — Резко выпалила она. — Не хватало, чтобы ты еще вырос отсталым лодырем! Хватит у матери на шее сидеть!

— Ты чего? — В спокойном недоумении спросил он.

— Я сказала, марш за работу! Иначе я все твои игрушки вышвырну на помойку!

Старая, самодельная, собранная еще его отцом, ржаво-коричневого цвета газонокосилка взрычала, выплюнув несколько выхлопов плоти. Было досадливо шумно. Скрежет стрижки обрывал желание возвращаться к своему внутреннему голосу. Тогда он злобно выругался в полный звук, почти как взрослый, но ничего не услышал.

Бронислав пел и говорил сам с собой, воображая себя в этом шуме пилотом гоночной машины.

— Пилот один. Шик-шик. Вижу цель! Шик. Иду на обгон….

Трава взлетала вверх от ножей косилки, опоры были рулем. Ветер врывался в лицо и волосы, обдувая его радостью воображения.

Когда он проехал всю лужайку несколько раз, то увидел…. Он увидел…. Это был оставшейся только в памяти…. Газонокосилка заглохла, наступила полная тишина.

— Ну, конечно…! — У него перехватило дыхание….

— Как же ты раньше об этом не подумал…. — Прошептал волшебный голос.

Райские яблони выросли на метр вверх, а то и на два. Рубчатая рука провела по колкой щетине, опустила на землю сумку с инструментами и стряхнула капельки пота со лба. На столе ожидал ужин, встречавший его после работы.

Бронислав не стал заходить домой, а сразу бросился в сад, к своим игрушкам. Газонокосилка снова заурчала, как и десять лет назад, только теперь он управлял ей осмысленно: прямо, поворот, еще поворот, немного вперед, а затем, не разворачиваясь, точно так же назад.

На помощь подоспели солдатики и человечки, которые подносили кирпичи, садились на ручку мастерка с раствором, красили вертикальные трубы в разноцвет, обрезали стекла алмазными хрусталиками стеклореза.

Мама с тревогой наблюдала за ним из тени приоткрытого окна. Вроде бы ее Броник нашел работу на стройке, вроде бы приносит зарплату домой, помогает, вроде бы на десять лет повзрослел, но все также продолжал играться, только игрушки стали более взрослыми: пилы, кисточки, шпатели.

В саду зрели плоды, местами стенообразно всходила трава, вырастали маленькие домики….

Тетя Света часто заглядывала через забор к соседям, на раздающиеся шумы пыли. На ее глазах появлялись фундаменты, затем стены, крыши и окна, но…. От удивления ее глаза набухали. Окна были размером с альбомный лист, крыши — шириной с палатку, а домики были высотой с человека….

— Кто же здесь будет жить? — Прошептал волшебный голос эльфа из Броника.

— Такие, как ты. Эти дома, этот город… для эльфов и гномов.

— Как я…? Ух ты…!

В саду вызревал целый мир, воображаемый мир, который превращался в реальность, в несбыточную мечту несуществующего существа.

Подслушав разговор Броника самого с собой, когда уже почти стемнело и он наконец-то сел за свой остывший ужин, тетя Света взяла увесистый камень и бросила в окно одного из домиков. Стекла звоном стекли на землю….

Звонок раздался в выходной день. Кнопка на двери во двор дергалась от нажима. Бронислав открыл дверь, смиряя пришедших недоверчивым взглядом.

— Добрый день. Вас беспокоит государственная комиссия приватизации построек на частной территории.

— А у нас нет таковых….

— На вас поступила жалоба. — Бронислав повернулся в сторону двора тети Светы и увидел ее быстро ныряющую голову за забор. — Разрешите пройти.

Они внимательно осмотрели весь двор, пока Бронислав чинил окно одного из домиков, наслаждаясь не своим результатом, а процессом. Затем он предложил им показать некую часть двора, которую не видно из-за неподстриженных кустов. Они, кивая важными головами, охотно согласились.

Броник усмехнулся и манящим жестом завел их в свой десятилетний труд старенькой газонокосилки — лабиринт. Прыгая, как эльф, забегая за углы и срезая повороты, он быстро отстал от них, выйдя из него через приземистую едва заметную дырку в кустарной стене.

Густые кусты хлестали представителей комиссии по важным лицам, выбивая оттуда важность. Броник веселился, превращаясь в эльфа, звал их, спокойно занимаясь окном домика:

— Где же вы?

— Мы здесь. — Голос послышался из правого угла. — Куда вы исчезли?

— Вы не туда повернули. Вам надо идти прямо, потом налево. —

Усмехаясь, продолжал он.

Наконец, через несколько часов блужданий, они выбрались наружу, уставшие и злые.

— Значит так! — Заявил самый маленький и важный член комиссии. — Эти постройки незаконны. Дома необходимо приватизировать, иначе они будут подлежать сносу.

— Дома?! — В недоумении запинался Бронислав. — Какие же это дома? Это мое увлечение. Кто же, по-вашему, сможет здесь жить?! Здесь же нельзя даже встать в полный рост!

— И, тем не менее…. — Усмехнулся, глава комиссии, сам не веря, что это может быть правдой. — За каждый дом, а их 29, пожарную часть, театр, больницу, ресторан, общей площадью 64 квадратных метра, за каждый квадратный метр приватизированной постройки следует уплатить десять тысяч….

— Что…? Да вы что…?

Он осмотрел свой город. Таким красивым, каким он был сейчас, он еще не был. Спокойный и солнечный. Крыши домов отражались яркой разноцветностью, каждый дом был особенным, не похожим на другой. У пожарной части с красной вертикальной трубой уже стояла маленькая машинка, готовая ехать на вызов. Больница была вся усеяна подсолнухами. Один из домиков эльфов был перевернут на бок, а рядом стояла табличка:

«Искал второй носок». Еще один домик очень творческого эльфа был перевернут вверх ногами, он стоял на крыше, а чтобы войти вовнутрь, нужно было лезть на второй этаж.

И все это они собираются снести…? Не может быть….

— Послушайте, — обратился к нему один из представителей комиссии, — а что если мы преобразим это место немного, сделаем рекламу и откроем его для туристов, пополним бюджет государственной казны. Как вы относитесь к тому, чтобы на ваши домики приходили смотреть туристы?

— Но эти домики для….

— Или дети? Родители будут платить, а дети могут играть здесь. Вон там можно построить небольшое кафе, с детским мороженным, сладкой ватой и прохладительными напитками, а зимой там будут подавать горячий чай и какао. Ваша выручка будет составлять десять процентов, остальное мы внесем в счет налогов. А? Что скажите…?

«Ну, что скажешь?» — спросил Броник у эльфа внутри себя. Тот молчал…. В самый нужный момент, когда предстоит принять такое взрослое решение, детский голос пропал.

— Вот и отлично! — Сжимал руку Бронислава глава комиссии, соседка насмехалась, глядя одним лбом через забор. — Для полноты проекта, чтобы оформить территорию, как туристическую зону, нам необходимо дополнительные семь соток земли, которые мы можем изъять из соседнего участка. Кто владелец этой земли через забор?

— Тетя Света…. — Безразлично, голосом — не голосом, куда-то в никуда.

Ворота в его мир открывались и закрывались для посетителей уже десять лет, впуская их в коридор из величественных райских яблочных деревьев. Далее следовала касса, за которой сидела его мама, выдавая билетики с отпечатанными на них номерками платным посетителям. Первый шаг в мир фантазий и сказки осуществлялся в лабиринт, который рос с того самого дня, когда Бронислав, играясь, выстриг старенькой ржавой газонокосилкой непонятный узор, выросший в целую идею — сделать лабиринт из кустарников, который будет вести в маленький городок, где живут эльфы. По узким улицам бегали карликовые ежи, летали детеныши ласточек, иногда с соседней улицы забегали котята, которые никогда не растут. В фонтане, сделанного из обрезанной ванны плавали микро рыбки.

Родители умилялись цветущим разностям, дети бегали по лабиринту, лазили по домикам, катались на качелях, куда вряд ли поместился бы взрослый человек.

Кто-то из ребят, играя в латки, увидел мужчину, делающего из кадушки грузовую машину с прицепом-цистерной. Собравшись в кучу, ребята подбежали, и поинтересовались:

— А где же эльфы?

— Ага. Город эльфов, а никого нет!

— Где они все?

— Ребята…. — Устало ответил Бронислав. — Они все в вашем воображении…!

Он оставил свой грузовик, вытер руки о тряпку, потом подошел к самому дальнему мальчику, быстро дотронулся до его плеча и выкрикнул:

— Чур, ты латка! — Он стремительно побежал в лабиринт, все ребята расхохотались и стали разбегаться кто куда. Один лишь этот мальчик стоял и выбирал, за кем ему гнаться теперь.

Узнав из газет об этом славном месте, многие художники, писатели, даже мультипликаторы нарекли его «учителем фантазии», и приезжали с визитом, не только ради городка для эльфов, но и чтобы спросить лично у Бронислава уроки по фантазиям и лекции по воображению.

На что он всегда отвечал: «В этом нет ничего трудного, просто представьте, что вы играетесь….»

Впервые за все эти годы, тетя Света решилась посмотреть на его мир не через забор сокращенной территории, а изнутри. В след за ней вошли два ее внука, Миша десяти лет и Ваня двенадцати. Она, фыркая носом, оглядывалась вокруг, видя во всем признаки сумасшествия. Внуки прыгнули в лабиринт и исчезли, отдавшись моментам счастья.

Тетя Света медленно бродила глазами по всем предметам, пробуя их на ощупь. До тех пор, пока в поле ее зрения не попал домик творческого эльфа, который стоял на собственной крыше. По лицу пробежала коварная улыбка «наконец-то».

— Наконец-то, это место скоро закроют….

Она тихонько подошла к домику. В крышу плотно упирались деревянные туго сколоченные подпоры. Света огляделась вокруг, ее внуки бегали по бордюрам наперегонки так, чтобы не упасть вниз, вместе с Брониславом. Она подбила опору ногой, но та даже не шевельнулась.

Недалеко от забора стоял маленький гараж для ремонта машин эльфов. В нем было много инструментов, но все были маленькие. Тогда она вышла за пределы комплекса и вернулась к себе домой. Когда она возвращалась, за ее рукавом прятался металлический лом.

Первый удар сотряс весь дом, от него даже отвалился фонарь. Со второго удара она вышибла подпору, и перевернутый цементный домик зашатался, но устоял. Достаточно было одного касания ветра, чтобы тот завалился набок.

— Ну, давайте, ребятишки, поиграйте возле домика….

Как назло, все мальчишки и девчонки разбежались по лабиринту, играя с Броником.

На выходе из приземистой едва заметной дыры в стене куста показался мальчик, а вслед за ним и девочка, которые искали где можно попить воды. Света сразу бросилась невзначай к ним, и указала, вон в том перевернутом домике, внутри, есть кран с газировкой.

Они схватились за ручки и побежали туда. Не добегая десяти метров, их окликнули родители.

— Идите сюда, ребята. Аня, Паша. Скорее.

— Мам, пап. Мы сейчас газировки попьем и вернемся. — Увлеченно выкрикнули они и побежали дальше.

— Так вот я вам купил, скорее, пока холодная! — Завлекал их папа.

— Пап, ну, вот тут в домике ее сколько хочешь! Сейчас мы и вам принесем! — Говорил Паша, стоя у самого края дома. — Давай я тебя на руки подниму, а ты меня потом подтянешь, хорошо?

— Не лезь туда! Паша! Аня! — Встревожено вскричала мать. — Идите сюда!

Но Паша уже поднял сестренку на руки, и Аня потянулась пальчиками к двери домика, стоя прямо под опорой, которой уже не было.

— Я кому сказала! — Мама отдернула Пашу за плечо, и Аня так и не успела дотронуться до неизбежности.

Из-за спины тети Светы вынырнули ее внуки, Миша убегал от Вани, который был на два года старше и на пять сантиметров выше Миши. Ему удавалось уклоняться от всех догоняющих рук Вани. У ворот, поворот! Он бежал вперед, оглядываясь на быстро настигающего брата.

Вдруг его плечо зацепило край цементного домика, который стоял вверх ногами. От столкновения Миша упал на землю и увидел два приближающихся на него объекта: что-то кричащего ему Ваню, и падающий на него домик без опоры….

Хруст сухого цемента разлетелся по округе, вверх вспорхнуло облако пыли, словно чья-то душа….

Все, кто стоял рядом, с ужасом закричали. Бронислав был обездвижен…. Его лицо застыло в ужасе, а потом умерло еще до того, как домик успел опуститься.

Тетя Света помедлила с минуту, наслаждаясь его разбитым видом, и только потом вдруг вскрикнула:

— Люди! Что же это твориться?! Моего внука! Моего! Это место не безопасно для детей! Мой Миша…! Миша!

Последний домик во дворе был разрушен экскаватором от государственной службы по вопросам приватизации построек на частной территории. Ответственность за случившееся была возложена только на Бронислава, хотя он и не отпирался. Городок для эльфов был закрыт, территория в десять соток, а не в семь, была возвращена соседнему двору.

Пустота, заполоненная ничем. Его мир перестал существовать, а значит — он тоже…. За несколько дней он постарел на двадцать лет.

Его мать ушла еще пять лет назад. Как хорошо, что она этого не увидела, как хорошо, что она ушла, с мыслями о том, что ее сын — молодец. Что он смог добиться своей мечты. Но была ли это действительно его мечта?

В вечернем свете ламп соседнего двора, соседнего дома, соседнего окна приоткрылась дверь в детскую комнату. Тетя Света вошла и пожелала мальчикам спокойной ночи.

— А знаешь бабушка, — сказал ей Миша, лежа на кровати с загипсованной ногой до колена, — мне в этом городке вовсе не понравилось.

— Не понравилось? — Переспросила бабушка.

— Да. — Он посмотрел на Ваню, который вопросительно смотрел на него. — Там как-то скучно было. Ваня вообще ходил и зевал. Да, Ваня? — И он подмигнул ему, чтобы смягчить бабушку.

— Э…. Да. Мы уже взрослые для такого места.

— Не беспокойтесь, мы туда больше не пойдем. Туда теперь никто уже не пойдет. Никогда. Ложитесь…. Приятных снов.

Свет погас, дверь сомкнула последний луч в себя. Из-под одеяла появился круглый белый свет фонарика.

— Ты чего это? — Удивленно спросил его Ваня, направив на него фонарик.

— Ты же видишь, как бабушка за меня переживает, вот я и решил ее подбодрить. А тебе, правда, было скучно?

— Ты что! Это было самое лучшее место, где я когда-либо был! Самый счастливый день! — В мыслях пробежали вечные моменты сегодняшнего, задумчиво выдав улыбку на лице. — А тебе?

— Знаешь, — Миша сел удобнее на кровати, подтянув огромную ногу, — когда этот домик на меня падал, первым делом я подумал, что мой пропускной билетик в город эльфов порвется. Поэтому я крепко прижал его рукой к груди и стал отползать в сторону, чтобы его не задело. Поэтому только ногу зацепило, нога не успела.

— А какой у тебя там номер стоит? — Он посветил на свой билетик фонариком. — У меня 999.

— Дай фонарик. — Свет обжог число. — А у меня 1000!

Сутулый старик сидел абсолютно один в заброшенном кафе, где раньше продавали сладкую вату и мороженое. За пыльным столом, едва шевеля руками по последним краскам, ссохшимся от времени, он вырисовывал кистью свои обиды. Внутренний голос пробивался наружу тихим невнятным сопением, голова впадала в шею, уши вытягивались вверх острыми наконечниками. Измазанный краской на лице, как ребенок, с разжатой кисточкой в руке он заснул и не проснулся….

Легкие поглаживания по голове теплой пахнущей луком рукой, пробудили его в невероятном восторге. Перед ним лежал альбом и краски, распушенная кисточка стояла в стаканчике с водой.

— Мама! — Радостно воскликнул маленький Броник.