Избранные психологические труды

А. В. Брушлинский, 2006

В книге представлена эволюция научного мировоззрения выдающегося российского психолога А. В. Брушлинского: от разработки теории мышления как прогнозирования, исследования фундаментальных вопросов соотношения природного и социального в детерминации психики к важнейшим проблемам методологии и истории психологии. Описан новый вариант системного подхода – континуально-генетический (недизъюнктивный) метод исследования человека как субъекта деятельности и собственного бытия. На основе этого метода разработано оригинальное научное направление – психология субъекта. В книге субъект проанализирован как созидатель своего бытия и результат целостного видения человека в единстве его природного, социального и духовного начал. Показано, что гуманистичность психологической науки проявляется в исследовании вершинных проявлений психологии субъекта – духовности, нравственности, свободы, ответственности. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Предисловие

Предложенный читателю сборник избранных трудов А. В. Брушлинского строится не по хронологическому принципу, отражающему временную последовательность публикаций тех или иных работ. Принцип его построения раскрывает логику научных исканий, эволюцию взглядов ученого в процессе творческого осмысления основных положений концепции психологии субъекта, ядром которой является континуально-генетический метод. С каждой работой он продвигался в реализации континуально-генетического подхода, применяя его уже к вершинным проявлениям человеческой психологии — психологии субъекта как созидателя собственного бытия. В трудах А. В. Брушлинского, собранных в данной книге, логика научного поиска, трансформация идей, кристаллизация теории психологии субъекта выступает с особой отчетливостью.

В раздел I «Социальная и биологическая детерминация психического развития человека» входят четыре работы, которые остаются актуальными и в наше время. Актуальность данных работ состоит в глубоком анализе рассматриваемых проблем, в точном и тонком проникновении в идеи, деликатном изложении теорий и гипотез других авторов, в высокой культуре научного мышления и научной речи. Образцом для науки и научного сообщества служит стиль его критического отношения к взглядам и гипотезам других авторов. Каким глубоким уважением и скрупулезными доказательствами эта критика пронизана! Он разбирает критические замечания в свой адрес и отвечает на них. Читателю становится понятней, почему А. В. Брушлинский играл такую консолидирующую роль в отечественном психологическом сообществе. Здесь уместно напомнить высказывание В. В. Давыдова, критика работ которого содержится в данном разделе. Это высказывание приводит в предисловии к последнему труду А. В. Брушлинского «Психология субъекта» В. В. Знаков (2002, с. 11): «Широта научного кругозора и большая эрудиция, прямо-таки вулканический творческий темперамент, полемический задор и вместе с тем умение спокойно, последовательно, многосторонне разобраться в той или иной сложной проблеме, беспредельная преданность друзьям, трогательная забота о своих учениках и жесткая непреступность по отношению к тем, кого он считал своими врагами, искренняя заинтересованность в нерасторжимом единстве психологической науки и педагогической практики — вот лишь некоторые и очень разные штрихи к портрету этого замечательного человека и ученого».

Особенно хотелось бы подчеркнуть, что в работах А. В. Брушлинского ясно проявляется универсальность его континуально-генетического подхода как в создании собственных научных исследований и теорий, так и при анализе работ других авторов. Он показывает генезис взглядов ученых. Так, подробно раскрываются истоки, предшествующие становлению культурно-исторической теории Выготского (идеи Жанэ, Пиаже, Болдуина, Басова и др.), а также постепенная трансформация идеи культурно-исторического знака, в большей степени формалистического, к несущему значение, а затем и смысл. Он прослеживает генезис взглядов В. В. Давыдова, ориентированных на леонтьевско-гальперинскую школу, а затем их постепенное движение к культурно-исторической теории Л. С. Выготского. А. В. Брушлинский, анализируя подобные изменения представлений в теории В. В. Давыдова, подчеркивает принципиальное различие школы деятельности А. Н. Леонтьева и школы Л. С. Выготского в понимании природы психического, процесса интериоризации, а следовательно, и роли обучения в психическом развитии человека. Это обстоятельство делает невозможным соединение представлений двух указанных направлений, а следовательно, и невозможность непротиворечивого перехода от содержания категорий одного подхода к другому; такой переход представлен в трудах В. В. Давыдова.

А. В. Брушлинский, применяя принцип исторической континуальности, показывает изменения содержания психологических категорий (например, способностей человека), континуального поля научного мышления, в котором кристаллизуются новые направления и решения, включающие всю историю развития науки, самые продуктивные идеи. Именно благодаря подобному филигранному анализу идей С. Л. Рубинштейна, они стали современным направлением отечественной психологии. Удивительно, что идеи непрерывности, континуальности психического развития, исторической обусловленности более сложных форм простыми, поздних уровней — ранними составляют сейчас основополагающий принцип в самой распространенной современной теории развития — теории динамических систем Э. Телен и Л. Смит (Telen, Smith, 1994, 1998)^[24], разработке которой посвящены многочисленные экспериментальные исследования и тысячи теоретических статей. Таким образом, разработка А. В. Брушлинским континуально-генетического принципа, принципов единства внешнего и внутреннего, биологического и социального предвосхитила самые современные решения в психологии.

Раздел II «Мышление и творчество: процесс, деятельность, общение» состоит из шести работ А. В. Брушлинского. В них ярко видно зарождение идеи непрерывности, континуальности в ходе исследования закономерностей мыслительного процесса. Начиная с разработки идей теории деятельности С. Л. Рубинштейна, автор раскрывает логику философских и психологических исканий своего учителя и обосновывает становление деятельностно-процессуального подхода к изучению мышления. Андрей Владимирович создает и экспериментально реализует континуально-генетический метод исследования мышления как процесса, показывает микрогенез этапов поиска решения, через их микро-семантический анализ, непрырывное взаимодействие и взаимосвязь этапов, роль прогнозирования и обратной связи в нахождении решения, принципиальную континуальность мышления как процесса. Рассматривая детерминанты мышления, он также раскрывает роль общения и личности, анализируя их как соотношение индивидуального и общего, личного и общественного, субъективного и объективного. Диалектично автор решает вопрос и о возможности математизации психологии. Выделяя дизъюнктивные и недизъюнктивные составляющие психологического знания, автор приводит доказательства возможности математического описания только его дизъюнктивной составляющей.

В раздел III «Психология субъекта — психология созидания» входят четыре работы, которые посвящены основным положениям теории психологии субъекта. Эти работы непосредственно предшествовали созданию последней монографии А. В. Брушлинского «Психология субъекта». В них он уточнял и развивал различные аспекты психологии субъекта. Психология субъекта, ставшая вершиной субъектно-деятельностного подхода, вобрала в себя фундаментальные проблемы нашей науки: биологические и социальные детерминанты развития, сознательное и бессознательное, индивидуальное и общественное, субъективное и объективное и мн. др. Решения кардинальных проблем психологии с позиций психологии субъекта отражает эволюцию взглядов Ученого, новый этап его поисков. Принципиальная новизна психологии субъекта состоит, во-первых, в переносе континуально-генетического принципа микросемантического анализа на макроаналитическое познание психического. Во-вторых, в значительном расширении представлений о содержании активности как детерминирующего фактора и, в-третьих, в системном характере исследования динамической, структурной и регулятивной сторон психологии субъекта.

В разделе IV «Нравственность, духовность, гуманизм», состоящем из пяти работ, А. В. Брушлинский поднимает методологически сложный вопрос о соотношении психического и нравственного, обращаясь к проблемам мировоззрения, интеллектуального и нравственного потенциала личности. Показано, что уже в исходных основаниях психологической науки заложена ее органическая связь с этикой, и именно поэтому любое психическое явление содержит в себе оценочный, а значит, и моральный аспект. Раскрывая специфику нравственного поведения субъекта, автор обосновывает положение о том, что оно не сводимо к простому выбору из ряда альтернативных суждений. По существу, это не выбор, а размышление субъекта над этическими проблемами, которое должно пониматься именно как процесс решения моральных задач, а не результат этого выбора.

Обсуждение проблем психологии и этики приводит к выделению ряда дискуссионных вопросов, в частности, к вопросу о толковании личности как особого психологического инструмента, которым оперирует социум. Выступая против такой трактовки личности, А. В. Брушлинский отмечает, что многообразные, в том числе и этические, отношения возникают вследствие того, что человек объективно выступает в разных, но взаимосвязанных качествах, т. е. как субъект, как личность, как организм и т. д. Он творит свою историю, выполняя не инструментальную, а созидательную, продуктивную миссию в обществе.

Сравнительный анализ теорий С. Л. Франка и С. Л. Рубинштейна, работы которых были реакцией на кризис психологии начала XX в., крайне актуален для современной науки. Брушлинский показывает, что одна и та же проблема может быть решена существенно по-разному, и эти различия доказывают сложность, многогранность и системность предмета психологии, рождая дискуссию, об основании для развития научной мысли. Трактуя психическое как важнейшее качество субъекта, включенного в бытие, отстаивая идею «монизма» духовного и материального, душевного и телесного, оба ученых (но каждый по-своему) показали исходно целостный, неразложимый на отдельные фрагменты характер внутреннего мира человека.

В целом утверждается, что неразрывное единство природного и социального в человеке, его активность как субъекта собственной жизни, творческий, продуктивный характер деятельности являются основой понимания гуманистической направленности психологии, ценность которой не утрачена и поныне.

В заключение хотелось бы повторить высказывание академика А. Е. Ферсмана, ученика В. И. Вернадского, которое приводит в своей работе А. В. Брушлинский, оно в полной мере может быть отнесено и к его наследию. «Десятилетиями, целыми столетиями будут изучаться и углубляться его гениальные идеи, а в трудах его — открываться новые страницы, служащие источником новых исканий; многим исследователям придется учиться его острой, упорной и отчеканенной, всегда гениальной, но трудно понимаемой творческой мысли»^[25].

Редакционная коллегия

Примечания

24

Thelen E., Smith L. A. Dynamic systems approach to the development of cognition and action. Cambridge, MA: MIT Press, 1994; Thelen E., Smith L. Dynamic systems theories. // Theoretical models of human development. Handbook of child psychology: V.1. N.Y.: Wiley. 1998.

25

Такое разделение явно или неявно предполагает, что субъектом может быть лишь индивид, а не человечество в целом и не различные общности людей.