Бодигард моей души

Vita Shu, 2023

– Ты ведь понимаешь, что ничего не изменится? – оборачиваюсь на него, вдыхая его аромат на себе. – Да, Дерек. – искусственная улыбка растягивается на моем лице: – Не переживай, я не из тех, кто будет вешаться тебе на шею или плакать в подушку от твоего потребительского отношения. – хотя, со вторым я бы поспорила. – Эрика. – сжимает челюсть: – Все закончится и я снова уеду. – Мы оба знали на что идем, так ведь? У каждого из нас в жизни слишком много всего происходит, чтобы добавить к этому несуществующие отношения. – вполне искренне отвечаю, и вижу, как глаза горького шоколада сканируют меня.Они ошиблись, считая, что их страсть может быть временной.

Глава 5

Дерек

Настороженно осматривается в моей берлоге, периодически на ее лице отражаются эмоции. Видя стеллаж с книгами, брови удивленно приподнимаются, а вид на террасу вызывает лёгкую улыбку. Сегодня передо мной та ее сторона, которая мне не настолько по нраву. Хотя наряд не отметить невозможно. Брюки, обтягивают так, будто это ее кожа, а кусок яркой ткани прикрывающий грудь и открывающий полоску живота прямо просит поднять его ещё выше или сдернуть к чертовой матери. Плюсуем ее аромат, который моментально повышает слюноотделение. Добавить ко всему этому боевой раскрас на лице, красиво, но вычурно, и высоченные каблуки. Мисс Кауфман во всем своем великолепии. Заканчиваю разглядывать, пряча от самого себя картинки в голове, где я уже оставил ее только на этих шпильках.

— Кофе? — хрипло предлагаю я гостье.

— Была бы благодарна. — лишь на секунду устремляя свой взгляд на меня, продолжает осмотр: — У Вас уютно.

Практически в том же виде я и покупал это жилье, несколько атрибутов сменил, например, стол на террасе с деревянного заменил на стеклянный. Ненужную мебель продал. В гостиной оставил светлое пространство с темным покрытием пола, добавив лишь больше дерева. Контраст темной мебелью, несколько ковров тут уже были. Панорамные окна не во всем пентхаусе, но гостиная и спальня, безусловно, с ними. Если в спальне большую часть времени жалюзи закрыты, то в гостиной полная противоположность. Убрал из пентхауса всю зелень, и соорудил что-то вроде зеленого уголка на террасе.

— Редко тут появляюсь, но хочется чувствовать себя в нормальном месте. — туманно отвечаю я, ставя кружку в кофемашину: — Эрика, перейдём, наконец, на ты, чтобы было проще. В ближайшее время будет много работы.

— Хорошо. Что я должна буду делать? — присаживается за стол в гостиной.

Запускаю кофе машину, пытаясь сформулировать то, что хочу от неё. Облокачиваюсь на столешницу, скрещивая руки на груди:

— Нужно вести себя, как и обычно. Ничто не должно выдавать, что это фикция. Нужно научиться не выдавать своего страха или растерянности. — начинаю я: — На встречу мы оденем оборудование, я буду слышать о чем вы говорите. Если мне что-то не понравится и я скажу уходить, ты уходишь. Если я скажу что-нибудь спросить, ты спрашиваешь. Если я говорю не отвечать, ты молчишь. То есть, Эрика, ты реагируешь на любой мой приказ, это понятно? — вскидываю бровь, видя, как девушке это не нравится.

Трёт шею и хмурит брови.

— И перестань это делать. — кивком указываю, на что ее лицо принимает недоуменное выражение: — Невербальный знак, что ты нервничаешь. Потираешь шею, когда не знаешь, как реагировать. — заканчиваю я, наливая кофе и беру чашки, чтобы сесть напротив.

— Что ещё не так? — вспыхивает она глазами, убирая руку.

— Твои глаза. — буравлю ее своим взглядом: — Как бы ты не пыталась скрыть истинные эмоции, получается это у тебя плохо.

Вижу, как она поджимает губы, но быстро берет себя в руки, являя мне усмешку.

— Так может выбрать иной путь, чем дрессировать куклу из шоу-бизнеса?

— Будь он у меня, я бы выбрал… И заметь, не я тебя так назвал. — нагло усмехаюсь на ее молнии в глазах.

— Получается, у меня будет ускоренный курс молодого бойца? — девушка кипит, но сдерживается.

— Нет, Эрика. Та подготовка, что проходят молодые бойцы, сломала бы тебя спустя десять минут. Если я ещё что-то отмечу, я обязательно тебе сообщу. — мы разговариваем о чем то глупом, тем не менее обстановка накаляется, и я чувствую, искрящийся воздух вокруг: — Я не услышал, что ты поняла необходимость полностью подчинятся моим указаниям.

— Я поняла, но вот незадача…не могу обещать. — дерзко отвечает она, вздергивая бровь.

Так и хочется взять ее за волосы и стереть с лица эту надменную улыбку, заставив стонать в забвении. Понимаю, что если бы не озвучил ей все это, была бы сговорчивее, но соблазн испытать малышку Кауфман велик.

— Эрика. — предостерегающим тоном говорю я: — Не нужно.

Она не спускает взгляда, и эти глаза завораживают пленяя. В штанах шевелится орган, на который с недавних времён воздействует эта девушка.

— В ресторане за несколько столиков от вас будет сидеть мой человек. Ты его не знаешь, но поверь, парень ни разу не промахивался. — продолжаю, игнорируя собственные ощущения, наблюдаю, как глаза расширяются от удивления: — Зак и я будем в машине, как и говорил ранее. Три человека, двое из которых проводили операции в Ираке и один армеец, прошедший войну в Афганистане. Полагаю, этого будет достаточно.

— Ого! Отец в курсе? — хмурится.

— Нет. И пока ему не стоит знать.

— Что произошло с этим Мортоном?

— Полагаю, это должен рассказывать не я.

— То есть, ты не откроешь карты? Даже, несмотря на то, что по своей прихоти подвергаешь меня опасности, если тебе верить? — скептически выдаёт она.

— Если бы я был бы не уверен, в том, что смогу спасти при плохом раскладе, я бы не затеял это. — твёрдо отвечаю ей правду: — У меня остался вопрос в отношении твоей семьи.

Жду ее реакции, потому что мой вопрос ей не понравится.

— Слушаю. — настороженно она смотрит, возможно догадываясь о природе этого вопроса.

— Кайл. — одно слово и я вижу, как Эрика, опускает взгляд в чашку, делая глоток и после отворачивается, разглядывая террасу.

Вновь потирает шею, теребя цепочку, уходящую в ложбинку.

— О нем нет информации вообще. Это была естественная смерть?

Она возвращает свой взгляд на меня, но будто находясь не здесь. И в ее медовых зрачках я вижу, вероятно то, что не должен. Тоска, вина, боль… Она старается, действительно, старается и закрывает глаза, прогоняя все эти эмоции. А вновь открывая, является мисс Кауфман, которую якобы ничем не проймешь. Но я уже все увидел и понял. Такие эмоции надежно скрыты и у меня в душе. В этот момент, эта девушка стала ещё более интересной, чем была до.

— Отец скрыл в информацию о брате. — сипло говорит она: — Я не знаю какая была смерть, я была в турне. Но заключение врачей выдало удручающую новость, что брат был наркоманом. В крови нашли психотропные вещества. Больше я ничего не знаю. — смотрит твердо и закрыто.

— Соболезную. — прекрасно знаю, что эти слова ни хрена не значат, но не сказать их будет неправильно.

— Знаешь, возможно тебе не нужна эта информация, но он был единственным живым среди нас… — печальная улыбка трогает ее губы: — Мне пора. Я услышала тебя. Ключи от пентхауса оставила. У Зака есть коды от входа в комплекс. — резко поднимается с дивана, оставив почти полную чашку кофе.

Киваю и провожаю ее, не обращая внимания на осадок от окончания этого разговора. Выхожу на террасу, чтобы убедиться, что все в порядке и вижу то, что отзывается в чёрной дыре моего тела болью. Эрика Кауфман стоит недалеко от своего автомобиля и смотрит в небо, рукой вытирая слезы. Дьявол! Этот эпизод вызывает какое-то иррациональное чувство защитить ее. Буквально спустя минуту, она собирается с силами и с напряженным видом садится в порше, тут же срываясь с места.

Возвращаюсь в квартиру, в которой витает ее аромат, наполняющий легкие. Глупо не признать, что я ее хочу, но это не как обычно. А значит нельзя давать себе возможность потрогать и попробовать, иначе сяду на дозу Мисс Кауфман.

Эрика

Пятница наступает незаметно, потому как репетиции начались, и теперь нет минуты сходить поесть. Но сегодня у меня важная встреча, которая может многое показать или наоборот не показать ничего. Райт предупредил, что они с Заком уже будут в моем пентхаусе, поэтому к этой встрече мне тоже нужно подготовиться. Тот разговор, который велся в Бруклин хайтс до сих пор не выходит из моей головы. Мало того, что этот мужчина впустил меня в свой дом, который, к слову, довольно уютный и просторный. Пусть я не была везде, но главная гостиная мне понравилась. Темно-синяя мебель, диван и два кресла, огромный телевизор, столик и стеллаж, заполненный книгами. Полное отсутствие лишних деталей. Кухня тоже темных оттенков, от темно серого до светлого. Разбавляет композицию грубое дерево, по потолку и стенам гостиной пущены деревянные балки. Панорамные окна из которых виден Манхэттен и зона живой зеленой террасы. Такое место несложно назвать домом. Мой дом по сравнению с его жилищем, выглядит, как апартаменты для съемок. Наверно потому что и сама ощущаю себя так, что и озвучила ему. Вроде бы не было ничего такого в разговоре, что должно бы меня задеть. Однако, все, что делает этот парень, странным образом, меня задевает. Но больше всего я корю себя за то, что чуть было не дала слабину. Его вопрос о брате выбил весь дух, я не ожидала. Но только услышав, что у него есть вопрос, поняла, это именно оно. Брешь в биографии моей семьи, подчистую стертая личность самого близкого мне человека. Кое-как удержавшись в его присутствии, не смогла остановить безмолвные слезы уже стоя на улице в незнакомом районе. До сих пор это та тема, на которую я не могу поговорить ни с кем, кроме Николь. До сих пор выжигаю в воспаленном мозгу извечное «почему». Мы были близки с братом, насколько могут быть близки двойняшки. Но факт, что он не сказал о своих проблемах, когда мы старались делиться абсолютно всем, изводит меня и по сей день. Первое время я просто не верила в произошедшее, устраивала истерики отцу. А в один прекрасный момент, он не выдержав моих концертов, презрительно высказал мне правду. То чувство отвращения к собственному ребёнку мне теперь не забыть. Затем на место неверию пришла апатия и чувство потери. Я не знаю, как пережила это мать, потому как не появлялась в их доме, пропадая в своем иллюзорном мире за сочинением музыки. Но с того дня в семье никто не говорит о Кайле. Любые попытки пресекаются на корню, будто и не было второго ребёнка. После апатии пришло самобичевание и заданные вопросы в воздух “а что если бы”. Смирения так и не произошло, как и принятия. Я просто заморозила этот момент в голове, и по настоящее время строю домыслы «что было бы, если бы я тогда не уехала».

Вопрос дерзкого «тюленя» всколыхнул это все, и потребовалось не менее пары часов, чтобы восстановить свое прежнее состояние. Помогли репетиции и спланированная на сегодня операция с моим участием. Паркуюсь у своей высотки и сделав пару заметных вдохов захожу в холл. Консьерж приветливо улыбается, я же просто киваю, заходя в лифт. Когда подхожу к двери, встряхиваю головой надевая невозмутимый вид.

— Добрый… — моя гостиная превратилась в штаб-квартиру из эффектных фильмов Голливуда: — день.

Осматриваю это великолепие, на журнальном столике какой-то непонятный мне реквизит: аккумуляторы, провода, портативная техника. Спортивные сумки опустошенно стоят на полу. Зак, одетый вновь, как парень из Бронкса, что-то сосредоточенно соединяя, кивает мне мимолетным взглядом. Напротив него вальяжно раскинувшись на диване сидит какой-то молодой человек, сошедший, будто с обложки. Можно было бы так подумать, если бы не пустые глаза и верно трёхнедельная щетина. Массивный, с буграми мышц, шатен с серо-голубыми глазами, лишенными блеска. По фигуре ему уступает даже Райт. Оглядываюсь в поисках него, он стоит чуть поодаль ближе к кухне, внимательно что-то читая в телефоне.

— Эм… Эрика Кауфман. — перевожу взгляд на вальяжного парня.

— Салют, Лиам. — отвечает он, не меняя выражения лица.

— Эрика, этот парень будет в ресторане. — включается в разговор Дерек.

— Даже не буду интересоваться что это. — неоднозначно обвожу рукой гостиную.

— Тебе надо готовиться, мы не будем мешать.

Дерек смотрит мне в глаза, предлагая свалить и не мозолить им глаза в собственном пентхаусе. Не помню когда здесь было столько людей в последний раз. Киваю, и поднимаюсь в сторону спальни.

Через час стою в гардеробной совершенно не понимая, мне нужно что-то особенное из одежды или нет? Решаюсь спросить, поэтому затягивая потуже халат, выхожу.

— Дерек. Могу спросить? — уже подходя к ступенькам, спрашиваю я.

— Слушаю. — вскидывает он вверх голову от проводов и скользит глазами по оголенным ногам.

— Форма одежды, под эти все ваши армейские штуки особенная? — жестикулирую, указывая на стол.

— Цып, мы найдём куда вставить… — начинает незнакомец, но понимая, что несет, замолкает и пожимает плечами, слегка усмехаясь.

— Лиам имел в виду, что желательно, чтобы горло было закрыто. — бросает на него жесткий взгляд Райт, от чего тот будто подбирается.

Они точно вместе служат, видно по заправке, по манере, по пустым глазам и степени понимания друг между другом.

— Спасибо. И Лиам… Я в этом не сомневаюсь. — посылаю ему ответную ухмылку.

Парень поворачивается, и можно увидеть, как чуть светлеет его лицо.

Выбираю платье синего цвета с закрытым горлом, но открытым декольте, и длиной чуть выше колена. Пусть мистер Мортон отвлечется и будет понятно что ему интересно, я или нечто иное. Волосы решаю распустить и выпрямить, на всякий случай закрыть уши, и как обычно, кричащий макияж. Выхожу в гостиную, когда шпионское трио смотрит в окно на парк Сэйнт-Джонс. Ощущение, что каждый из них ушел глубоко в свои мысли.

— Я готова.

Первым поворачивается Зак, и пряча глаза, пытается не смотреть. Вторым оживает незнакомый Лиам и кивая на мой выбор, подходит к столу. И третий, кто возвращается в реальность, одаривает меня сшибающим взглядом темных глаз. В эту секунду исчезает все, он медленно скользит по мне снизу вверх, разгоняя внутри нечто томное и волнительное. Когда, наконец, его глаза достигают моих, уверена, что кожа моего лица стала румянее. Не могу выразить, как один лишь взгляд может действовать таким образом. Он будто только что раздел меня, при этом не меняя выражения своей физиономии. Все также немного сжатая челюсть, и небрежная, но собранная поза.

— Надо одеть наушник. — спустя паузу рокочет он.

Подхожу к столу, перекидывая волосы на левую сторону. Полагаю Лиам будет снаряжать меня, но все меняется, когда Райт подходит сзади, окутывая меня своим запахом. Мурашки начали свой спринт, почуяв его рядом. Подаёт мне наушник, одеваю его в правое ухо, а он тем временем пропускает провод через пальцы.

— Я расстегну молнию. — констатирует он хрипло.

Киваю не в силах ответить, слышу звук молнии, и чувствую как чуть шершавые пальцы аккуратно продевают провод к белью. Тело реагирует на эти не интимные прикосновения, а дыхание застревает где-то в горле. Бесшумно закрепив нужную вещь, он застегивает молнию и возвращает волосы на место. Уверена, что покрылась краской, но не от смущения, а от необъяснимого желания.

— Готово.

Поворачиваюсь и не нахожу глаз горького шоколада, потому что он уже двигается на террасу. Хмурюсь, но так и стою, пока в ухе не слышится его голос:

— Эрика.

— Вот черт! — парни посмеиваются, а я аж подпрыгнула.

— Иногда меня и так называют. — слышится в ухе.

— Мистер Райт, это была шутка? — усмехаюсь я.

— Нет, мисс Кауфман, факт. — вижу, как он возвращается со своей привычной ухмылкой.

Следующий час проходит в подготовке, и в том, что делать, если будут определенные фразы от Мортона. Стараюсь запомнить, кивая как болванчик. Чем ближе эта встреча, тем сильнее меня мандражит. Чашка чая, которая не успокаивает так и стоит на столике, теперь уже пустом от оборудования. Все едут отдельно, Лиам чуть позже. Я с Филом оказывается, чтобы не нарушать политику, если будет слежка. А Зак и Дерек в отдельном фургоне. Лиам, действительно, успокаивает своими, должно быть шутливыми, фразами. Просто этот человек не меняет выражения лица даже когда шутит. Перед выходом из пентхауса Дерек посылает в меня взгляд, рукой указывая на ухо, киваю и выхожу. Честное слово, ощущаю себя в шпионском блокбастере, но мои недостаточные навыки заставляют сомневаться в верности этого решения. Фил коротко приветствует кивком, открывая дверь мерседеса, я же растерянно моргаю и сбито здороваюсь с ним.

Мы двигаемся в медленном потоке Бродвея из-за пятничных пробок, хотя ехать нам минут десять. Самая длинная улица Нью-Йорка пестрит неоновыми огнями и многообразием билбордов. Несмотря на то, что тут офисные здания вперемешку с театральным настоящим улицы это создаёт свой антураж. Высотные и не очень, совсем отличающиеся от центральной части Манхэттена, здания продают места для рекламы за бешеные суммы, а все маркетинговые компании бьются за место на Бродвее. Премьерные фильмы, театральные постановки, знаменитые шоу показывают свои лучшие ролики с баннеров. Множество туристов, снующих туда-сюда в любое время суток, в попытках запечатлеть колорит этой улицы.

— Я никогда не проходила эту улицу до конца. — обращаюсь то ли к себе самой, то ли к Филу.

— Смею предположить, что минимум пятьдесят процентов Нью-йоркцев даже не задумывались над этим. — внезапно раздается в моем ухе хриплый голос.

— Возможно и так. — задумчиво тяну.

— Эрика, все будет в порядке. — уверенность сочится в каждой букве.

— Верю. — отвечаю, глуша внутренние переживания.

Разговор дальше не идёт, но он и не нужен, потому как мы уже подъехали на улицу Лафайет, где во французском ресторане забронирован стол. Выхожу из машины, стараясь вспомнить все, что говорил мне Дерек. Твёрдый взгляд, не трогать шею, скрывать любые ноты раздражения или недовольства, кокетливо улыбаться и быть той самой, кем являюсь для поклонников.

Ресторан вполне в духе Сохо, излишне претенциозен, хотя внутреннее убранство меня не впечатляет. Круглые столики в два ряда, один у окон, кирпичная кладка и перегородки между зонами посадки, имитирующие те самые окна. Хостес приветственно мне улыбается, озвучиваю фамилию Мортон, и она кивая, ведёт меня к столу. Расположение стола, за которым я уже вижу мужчину, чуть удалено от входа в ресторан. Завидев меня, он встаёт, поправляя полы серого пиджака и расплывается в улыбке.

— Мисс Кауфман.

— Мистер Мортон. — мне кажется или мой голос звучит приторно.

— Вы ослепительны. — сальный взгляд проходит по моему платью.

— Благодарю. — сажусь за стол, пряча потеющие ладони.

Пока официант раскладывает меню, он не спускает взгляда, я же, не зная куда себя деть просто молчу, оглядываясь по обстановке ресторана.

— Я рад, что Вы нашли время. — говорит он, как только мы остаемся одни.

— Признаться, Вы меня заинтриговали. — беру бокал с водой, чтобы избавиться от сухости в горле.

— Чем же? — деланно удивляется он, а я не спускаю с него глаз.

— Вероятно настойчивостью. — приподнимаю я бровь в ехидной улыбке.

В ухе слышится тихое «умница» и это будто дарит мне силы и уверенность.

— Эрика, не буду ходить вокруг да около. Вы пленяете своей красотой. — через наушник передается что-то нецензурное: — Я давно за Вами наблюдал, но не решался.

— Наблюдали за моим творчеством?

— Я знаком с Вашим отцом, мисс Кауфман. Ещё одна причина моей нерешительности. — будто бы даже правду говорит он.

— Отец наверно много Вам рассказывал о бунтах моей молодости? Это его самое нелюбимое время. — глупо хихикаю я.

— Нет, очаровательная Эрика. Билл не сильно распространялся о Вас, но это не помешало мне, буквально, увидев Вас впервые, потерять рассудок. — вот же черт, это выглядит правдой.

Те же самые эмоции выливаются в наушник хриплым голосом.

— Скажите, Роберт, — делаю театральную паузу: — какой сингл Вам нравится больше, первый или третий? — этот вопрос назревал еще с момента встречи в театре.

В ухе слышится ещё один голос по обращению которого я понимаю, что это Лиам. «Молодец цыпа», а после рык Дерека. Смех рвётся наружу, и я тут же расплываюсь в кошачьей улыбке. Вижу, как мужчина напротив снисходительно улыбается и следующая его фраза ставит меня в тупик.

— Похож ли я на человека, увлекающегося такими вещами, очаровательная Эрика?

— Но откуда тогда… — наивно хмурясь, хочу спросить я.

— Я увидел Ваше фото с отцом много лет назад… — перебивает он, в момент, когда официант подходит с вопросом готовы ли мы сделать заказ.

Беру первый попавшийся салат, а внутри просыпается подозрительность. Он заказывает что-то из морепродуктов, и бутылку выдержанного вина.

— Так вот…запомнил Вас ещё тогда. Но не было возможности встать вровень с Вами, чтобы заинтересовать. И вот, я здесь, ужинаю с моей мечтой. — пахнет каким-то расстройством.

— Вау! — это все, что я способна сейчас выдать.

«Спроси, что значит не было возможности».

— Это, конечно, мне льстит, но что Вы подразумеваете под не было возможности?

— Стыдно признаться, но раньше я не мог себе позволить подобный ресторан. — оглядываясь по сторонам усмехается он: — Однако, теперь я могу хоть звезду достать с неба для Вас. — чуть меняется его тон, напоминая психопата.

— Это лишнее, Роберт.

— Ты правда очень красивая девушка, образованная, умная, талантливая, сексуальная. Вероятно, ночи с тобой заставляют мужчин гореть. — а вот это уже странно: — Идеальная.

«Эрика, не паникуй. Лиам на два стола вправо от тебя.»

На автомате поворачиваю голову, уверена, что в глазах ужас. Вижу парня, салютующего мне, а в ушах голос.

«Цып, сейчас поворачиваешься, и усмехаясь говоришь, что ты это слышишь постоянно».

— Благодарю Роберт. — делаю как велено: — Но таких речей я слышала уже слишком много.

— Я докажу, мисс Кауфман. — в человека напротив будто вернулся интеллигент с начала беседы.

Усмехаюсь, неверяще крутя головой. Увидев официанта с блюдами, мысленно благодарю его. Пока расставляют тарелки, за столом напряженная тишина. То есть с моей стороны напряженная, а с другой стороны, я прямо-таки чувствую каждым волоском тела плотоядный взгляд.

Салат выглядит неаппетитно или у меня резко пропал аппетит. Ковыряюсь в тарелке, пока напротив, поистине, с аристократическими замашками трапезничает, как оказалось, мой воздыхатель. Бокалы с вином стоят и ждут своего часа, но я даже боюсь сделать глоток в его присутствии.

— За тебя. — будто прочитав мои мысли поднимает он свой бокал.

— Благодарю. — опускаю взгляд словно все это мне приятно и смущает.

— Ты близка с отцом, Эрика? — вдруг задаёт вопрос, а воздух застревает в груди.

Ответь «Достаточно для дочери».

— Вполне. — послушно выполняю.

— Расскажи о том, как проводишь время, наверняка ездишь к ним в Верхний Ист сайд? — мне определённо это все не нравится.

— Не без этого. А Ваша семья? — вижу как заостряются черты его лица.

— У меня нет семьи. Ее убили. — вздрагиваю от того, как жестко это было произнесено.

— О Боже! — якобы хватаюсь за сердце, а у самой внутри все леденеет: — Соболезную. Как это произошло?

— Это было давно. Долгая история, не для сегодняшнего вечера. — вновь вернулся интеллигент: — Сегодня я хочу посвятить его тебе. — сальная улыбка.

Скажи «В другой раз».

— Хорошо, в другой раз. — наблюдаю, как одномоментно зрачки мужчины расширяются: — Я вернусь через минуту. — встаю из-за стола, мне нужна передышка.

Двигаюсь в уборную по наитию, пока не уточняю у первого попавшегося официанта направление. Лиам остаётся в другой стороне, но боюсь он мне сейчас не поможет. Как только захожу в уборную, закрываю кабинку и потираю шею.

— Дерек?

— Тут, Эрика. Успокойся.

— Успокойся?! Да он маньяк, мать вашу! — ору я шепотом от переполняющих меня эмоций.

— Эрика! — тверже звучит голос в ухе: — Все в порядке. На тебя пускает слюни не одна сотня человек. Дыши. Нам недостаточно информации. Сейчас он либо просто свихнувшийся психопат, болеющий тобой, либо комбо.

— Комбо? — переспрашиваю я.

— И то и то, цып. — включается Лиам: — Но то, что он психопат точно. Он сейчас достал карманное зеркало и смотрится в него. Подождите, ему позвонили, говорит по телефону.

— Может быть он смотрит на тебя? — выдаёт предположение Дерек.

— О Боже! — выдыхаю я панически, садясь на закрытый унитаз.

— Нет, бро, меня не видно. Как не крути, наши столы в одну линию. — уверенно заявляет второй"котик".

— Эрика, ты умница, девочка! Поклюй еще салат и прощайся. — довольно мягким тоном для себя говорит Райт.

— Не хочу я этот салат. — практически хнычу, но спустя паузу сокрушенно выдаю: — Так ладно, ещё полчаса… больше не смогу.

— По рукам.

— Лиам, что там с разговором? — задает вопрос Дерек, пока я обмакиваю щеки холодной водой.

— Ни хрена не слышно, но выглядит напряженным.

— Так, ладно. Эрика, выходи. — киваю, хотя он меня не видит.

Возвращаюсь в зал, бросая извиняющуюся улыбку Мортону, но в его глазах что-то поменялось.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, внутреннее молясь, чтобы эти полчаса быстрее закончились.

— Пока нет. — туманно заявляет он, обводя меня жёстким взглядом: — Мне, к сожалению, пора, мисс Кауфман. — черт, я готова станцевать ламбаду: — Но я хочу еще одну встречу. — протягивая руку, чтобы взять мою, озвучивает он свои намерения.

— Роберт, у меня скоро сольный концерт, мало свободного времени… — «скажи, что выкроишь вечер»: — Но я постараюсь выкроить пару часов. — подаю ему свою руку, на которой он оставляет поцелуй.

— Не сомневаюсь. — бросает напоследок и грациозно, будто весь мир в его руках, он удаляется.

Сижу не в силах пошевелиться, как ко мне подходит официант и говорит следующее:

— Мистер Мортон передал, чтобы не терять этот пятничный вечер, можете насладиться вином со своими друзьями. Счёт оплачен. — кровь стынет в жилах.

В ушах синхронно раздается мат. Я же, кивая официанту, встаю из-за стола и двигаюсь к выходу. Слышу, как в ухе раздаётся рявканье похожее на «Фил». Уже оказавшись в машине меня слегка бьет дрожь. Дерека в наушниках я не слышу, но вижу, как Филипп сворачивает не к Трайбеке. Думать сейчас не могу, пытаюсь собрать эту встречу воедино, но не получается. Лишь когда мы подъезжаем к повороту на Бруклинский мост до меня доходит. Только один из моих знакомых живет в Бруклине. Машина останавливается, а Фил просит пересесть меня в сзади стоящую машину. Киваю и на ватных ногах двигаюсь к матовому доджу цвета мокрого асфальта. Передняя дверь открывается изнутри, и я вижу за рулем Дерека. Сажусь на автомате, а он, оставляя позади Филиппа разгоняется по направлению на Дегро стрит двести пятнадцать.