Дубль Деменция. Человек И Закон

Mr. Kisskin, 2021

Каждый хоть раз мечтал заиметь суперсилу или сверхспособность… Для чего? Альтернативный мир, где паразиты эволюционировали раньше человечества, которое об этом пока не знает, не сильно отличается от нашего. Они способны проникать в живые организмы, лишая рассудка, тем самым не могут сосуществовать в симбиозе. Но всегда бывают исключения. Молодой патриотичный офицер, думающий лишь о вечеринках, друзьях, работе и девушке, в которую он влюблён, обнаруживает в своей руке неладное – из неё вырывается черное щупальце, спасающее жизнь его возлюбленной. Почему-то именно после этого в жизни парня начинается чёрная полоса – одно за другим его настигают жесточайшие несчастья. Имея сверхчеловеческую силу и ощущая на себе весь ужас современного мира, какой путь выберет наш герой – убийцы или спасителя? К вашему представлению – жуткое тёмное фэнтези, меняющее стереотипы о добре и зле, содержащее в себе лишь серую мораль и раскрывающее антигеройскую сущность. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Столкновение с Левиафаном

Когда учился в морской академии, я первый год прожил в казарме. Тогда-то я и столкнулся с несправедливостью, системой и коррупцией. С одной стороны — ничего страшного, такова жизнь, с другой — познание той самой системы, которая в больших масштабах превращает даже достойных людей в монстров, из коих то и дело высасывает всё хорошее, порождая бесчинство, корысть, злобу.

Заметки Автора

Это был обычный вечер. Я, как обычно, прошёл через КПП, как обычно, направился в роту, чтобы зайти в канцелярию, а-ля свой кабинет, чтобы закинуть вещи и переодеться в форму. Армейская рутина. В тот день мне посчастливилось нести службу со срочником Филонидом, которого все звали просто Фил. Давай я попробую его описать.

Филонид Курийский был нелюдим и очень тяжело переносил службу. Характера в нём было мало. Типичный дрыщеватый задрот-анимешник. Но достаточно интересный и начитанный, поэтому мне было приятно и любопытно проводить с ним время. Я взял его под свою опеку, тем самым пытаясь предотвратить унижения и издевательства со стороны сослуживцев.

— О-о-о, здравия желаю, товарищ лейтенант! — поприветствовал меня Фил, когда я зашёл в роту, со всеми почестями: встал и приложил правую ладонь ребром к головному убору, в котором он зачем-то сидел.

— Вольно, вольно, — с улыбкой на лице произнёс я и подошёл к нему, чтобы нормально поздороваться. — Здарова, как дела, как служба? — эту фразу я сказал намного тише предыдущей, потому что лейтенанту не позволено общаться на «ты» со срочниками. Он был моим писарем, то есть, можно сказать, «подручным», который мне помогал.

— Всё как обычно, ничего нового, а ты как погулял? — он привстал, чтобы подтянуться к моему уху и тихо спросить. — Госпожа Эльза была?

— Была, была, — кивая, ответил я ему и тоже повернулся к его уху, чтобы шёпотом сказать: — Я сегодня был у неё дома.

Он прикрыл руками рот и выкатил глаза, глубоко вздыхая то ли от удивления, то ли от радости за меня, и сразу же притянулся обратно к уху:

— Я так понял, вы занимались непристойностями?

— Ха-ха, ты как обычно, дружище, — в дивной и весёлой манере ответил ему и сразу сменил тон на грустный, — но, к сожалению, нет…

— Ничего, я верю в вас, сенпай, — да, чуваком он был хоть и странным, но очень милым и прикольным. По-настоящему «не такой, как все».

— Никто не обижает моего кохая? — я любил ему подыгрывать, его это очень воодушевляло.

— Никак нет! — сказал он уверенно и по уставу, заметив кого-то.

— О-о-о, щегол зачирикал, вот это новость, — сказал проходящий мимо срочник, которого я увидел впервые. Наверняка не мне было адресовано. Самое интересное, что он это сказал и пошёл дальше как ни в чём не бывало.

— Это что за клоун? — спросил я Фила.

— Срочник… Недавно перевели с другой части…

— Слышь, пёс! — не выдержав, крикнул я.

Тот парень обернулся. По телосложению он был побольше меня, но лично мне это ни о чём не говорило. Он злобно потопал в мою сторону.

— Ты это меня псом назвал? — дерзко этот пёс сказал мне, но только потом его внимание переключилось на ключи от канцелярии, которые я держал в руке. Тогда-то он и понял, кто перед ним стоит.

— Ты же обернулся. Значит, считаешь себя псом. Прошёл и даже не поприветствовал офицера. Нельзя так, рядовой…

— Рядовой Коломенко! — представился он, хоть я видел нашивку с его фамилией на груди.

— Нельзя так, рядовой Коломенко. Это мой товарищ, которого ты назвал щеглом. Лично я не вижу тут птиц, как и псов, согласен, рядовой Коломенко?

— Так точно, товарищ лейтенант!

— И я считаю, что нужно уважать своих сослуживцев, верно, рядовой…

— Рядовой Коломенко, — я просто сделал небольшую паузу, а он успел меня перебить, наверно, подумал, что я либо слепой, либо склерозник. Он чересчур официально, по уставу, отвечал мне. Хоть так и положено, но меня это раздражало понемногу, — так точно!

— Давай я закрою глаза на произошедшее, а ты впредь будешь уважительнее относиться к своим товарищам?

— Так точ…

— Да хватит уже, по-нормальному можешь ответить?

— Могу… Я тебя понял, лейтенант.

— Рад знакомству.

Он слегка нахмурился, на секунду бросил взгляд на Фила, развернулся и пошёл, куда шёл. Всё это время мой бесхребетный друг стоял, уткнувшись в пол.

— Забавный парень, что ты ему сделал?

— Ничего особенного, я просто во время знакомства с ним начал заикаться, поэтому все начали смеяться и прозвали меня щеглом.

— Дружище, я не смогу всю жизнь тебя защищать, тебе стоит работать над собой, чтобы хотя бы словесно ставить людей на место. Ты же очень начитанный, острее языка я ещё не встречал. Так в чём дело?

— Когда я волнуюсь — начинаю заикаться. Друг мой, я социофоб, поэтому теряюсь при большом скоплении людей. Да и вообще, с людьми мне тяжело себя контролировать.

— Получается — я не человек?

— Человек, человек… Ты другой, мне с тобой легко. А остальные все злые, особенно под влиянием общества.

— Просто в людях надо искать что-то хорошее, тогда и на мир будешь по-другому смотреть… Ладно, Фил, я пойду в канцелярию, вещи скину и переоденусь.

— Давай, друг мой, приходи, как освободишься, а то мне скучно.

— Хорошо.

Я направился в канцелярию. Пока шёл, мне прилетело сообщение от Эльзы: «Чем занят?» Всего лишь сообщение, но оно согрело меня. Словно глоток свежего воздуха в грязной и вонючей канаве серой армейской бытовухи. Весь путь я любовался сообщением на заблокированном экране телефона и не хотел отвечать на ходу.

Когда я оказался в комнате — присел на стул и принялся отвечать: «Зашёл в казарму. А ты чем занята?» Далее следовала банальная переписка «обо всём, да ни о чём», но приятное чувство не покидало меня. Я не хотел выходить из помещения, не хотел, чтобы кто-то зашёл и прервал весь кайф, я лишь хотел просидеть так весь день, мило общаться с Эльзой и не думать ни о каких проблемах. А проблемы скоро начнутся, потерпи, мой милый читатель.

Мою благодать испортило сообщение от Фила: «Ты там уснул?» Сие сообщение вернуло меня обратно на землю. Так сказать, приземлило. Поэтому я незамедлительно переоделся и спешно разложил вещи, взяв с собой зарядку от телефона и книгу. После направился к своему подопечному.

Подойдя к нему, я вспомнил, что он стоит в патруле, так было задокументировано, когда объявляли наряд. То есть заступать он должен был вместе со мной, поэтому я спросил его:

— Ты же в патруль сейчас заступаешь, какого чёрта ты дежуришь в роте?

— Меня попросили часик постоять…

— Блядство! — меня раздражала бесхребетность моего приятеля, которая провоцировала соответствующее отношение к нему. — Кого ты заменил?

— Да ну брось ты…

— Кого ты подменил, спрашиваю?!

— Иванова…

Я сразу же подошёл к информационному стенду, чтобы узнать, где проживает Иванов, и, как узнал, направился в его кубрик. Зайдя, я крикнул:

— Рядовой Иванов!

— Я! — послышалось издалека, средь двухъярусных коек.

— Сюда, рядовой!

Ко мне подбежал коренастый парень ниже меня ростом, в трусах.

— Чего не на своём месте?

— Ну… Я… Там же вместо меня…

— Меня не ебёт, Иванов. Ты поставил подпись, что службу в это время несёшь ты. И ебать будут тебя, а не товарища Курийского, которому скоро заступать в патруль, — в армии такой тон нормальный, даже обязательный, ведь по-нормальному люди тебя не воспринимают там. — Ты меня понял?

— Да…

— Тогда натягивай форму и пиздуй на своё место, даю ровно минуту.

Я не спеша направился к Филу, рассчитывая, что Иванов подоспеет в тот момент, когда я окончательно достигну поста. И он не подвёл — чудесным образом собрался менее чем за 30 секунд и идеально финишировал со мной нога в ногу.

— Прошу впредь так не чудить, по крайней мере, при мне, а ты, Фил, получаешь последнее предупреждение от меня — ещё раз, и я перестану закрывать глаза на прочие косяки. Поймите, что вы делаете хуже себе и в то же время рискуете подставить меня. Всё ясно?

— Так точно! — тявкнули в два голоса.

— Фил, иди к себе, отдыхай, скоро заступать.

— Хорошо…

— Я не понял! — нельзя было допустить, чтобы кто-то видел неуставное общение между нами.

— Так точно! — сразу исправился он.

Сам я направился на принятие наряда. На место помощника дежурного полка, а дежурным был капитан-лейтенант на два года старше меня, спокойный и молчаливый, редко когда начнёт диалог первый. Фамилия у него была Тихий.

Мне выдали пистолет, после я направился проверять заступивший наряд, как закончил, пошёл в помещение, где должен нести службу и где, как мне казалось, ждал меня Тихий.

— Всё, я на месте, — сказал я, когда вошёл в комнату.

Он еле кивнул, будто ему абсолютно до одного места, есть я или нет. Но пока я обустраивался, он пристально смотрел на меня, будто вспомнил что-то важное, что-то, что хотел мне сказать. Поэтому я словил его взгляд и спросил:

— Что?

— У Майора к тебе дело есть, — он говорил довольно монотонно и тихо.

— О чём?

— Не могу знать, но разговор будет не из приятных.

— С чего ты взял?

— Он намекнул.

«Чёрт! И что ему надо от меня?» Я всегда нёс службу достойно и добросовестно, поэтому был в замешательстве от такой новости. «Два наряда в неделю? Но за что? Или, может, он узнал о драке? Сука, мне конец!» Я был в замешательстве. Поступательными движениями нахлынула паника. Больше всего мне не хотелось потерять работу.

— Чего ты так занервничал? — спросил Тихий.

— Да… Так… Просто накручиваю, в чём же дело может быть.

— Не парься, там что-то про срочников косячных было, возможно, тебя заставят с ними беседу проводить или ещё что.

«ЧТО? Какие ещё срочники? Ну хоть не о драке… Погоди…»

— Погоди, ты же сказал, что не знаешь, о чём разговор был.

— Я краем уха услышал, что он по телефону про срочников говорил, а потом мне сказал, что нужно будет тебя направить к нему на разговор.

— Ладно, волноваться тогда незачем…

— А что, есть о чём волноваться? — спросил он меня, чуть прищурив глаза.

— Эм… Что ты… нет, конечно. Просто мало ли — перевести меня хотят или ещё что.

— Не, не думаю, — промямлил он после небольшой паузы и пристального взгляда. В очередной раз это убедило меня, что чувак достаточно жутковат.

После разговора мне захотелось возобновить чтение книги, но капитан-лейтенант продолжил смотреть короткие видео танцующих перед камерой девочек под раздражающую и повторяющуюся музыку. Поэтому:

— Тебе дать наушники? — немного нервно спросил я.

— А? Зачем?.. — он чуточку растерялся, но понял, к чему вопрос, благодаря моему раздражённому лицу. — У меня есть, спасибо.

Он надел наушники, которые издавали еле слышимое жужжание. На удивление, оно приносило мне эстетическое удовольствие во время чтения.

Книга, что была у меня в руках, — очередное фэнтези про войну орков и эльфов, где главный герой, потенциально могучий эльф, объединяется с тёмными эльфами, чтобы установить мир в Средиземье посредством убийства злых магов, которые, притворившись милыми и пушистыми, управляют миром и истребляют эльфов. Там различные сюжетные повороты, предательства, «Санта-Барбара», мясо, драки — короче говоря, очень хорошая книга в руках у меня была.

В общем и целом, читая, я расслабился, но иногда закрадывались мысли о предстоящем разговоре, которые отвлекали меня, поэтому приходилось перечитывать упущенное. Знакомо? Надеюсь, ты сейчас внимательно читаешь…

Лично я тогда просидел четыре часа, наслаждаясь литературой, пока мой покой не прервал Фил. Он написал мне, что его товарищ, с кем он нёс вахту, забил на патруль и пошёл спать. Объясню. Так как это была ночь с воскресенья на понедельник, чаще всего на патруль забивали и ребята шли спать, а самые смелые убегали за территорию части. Бог знает, чем они там занимались. Я такому не придавал особого значения, однако, случись что: кража, пожар и тому подобное — патруль получал по полной.

Вернёмся к Филу. Он предложил мне пройтись по территории и поболтать, всё равно на дежурстве скучно и делать нечего, поэтому я согласился. Сказал Тихому, что сделаю обход, — ему, как обычно, было до одного места — и пошёл навстречу Филу.

— Я бы на твоём месте пошёл и поспал как следует, — сказал я Филу, когда встретил его на территории.

— Не хочется мне спать, друже. Ты мне лучше расскажи, как вечеринка вчера прошла?

— Ну-у, раз уж тебе так интересно… — я принялся рассказывать ему практически всё, за исключением моего «проклятия». Фил такой человек, который умеет слушать, ему приятно что-либо рассказывать, потому что он всей душой погружается в твой рассказ. Энергетика, исходящая от него, вселяется в тебя, отчего твой рассказ становится ещё интереснее. Из него вышел бы отличный психолог, но вот государство так не думало, поэтому в России до сих пор призывная армия.

— Ты придумал, как проведёшь вечер с госпожой Эльзой завтра?

— Эм… нет. Ну-у, в парк сходим.

— Какой парк, бестолочь. У вас свидание первый раз за довольно долгое время, и ты такой, — следующую реплику он пародировал голосом тупого быдла, — «Э-э-э, бля, пойду в парк или не в парк, да пофиг куда, лишь бы куда-то».

— И что ты мне предлагаешь?

— Да банально своди её на аттракционы. Либо там же на игровых автоматах повеселитесь. Такая обстановка её расслабит, и она не будет мыслить негативно. Как минимум вы классно и весело проведёте время, а в остальном — дело за тобой.

Я же говорил — он мозг. Никогда бы не придумал такого самостоятельно. Идея действительно крутая, к тому же добавится нотка ностальгии по былым временам, ведь мы часто там тусовались в детстве.

— И самое главное — не наседай своими тупыми вопросами. Ты порой такой нудный, что с ума можно сойти. Не спрашивай о бывшем, о вас и так далее. Постарайся просто хорошо и весело провести с ней время. Этого будет достаточно. Возможно, это ей сейчас необходимо.

— А чего это я нудный?

— Ну вот о чём я и говорил. Даже этот вопрос, после всего мною сказанного, характеризует тебя как нудного чувака. Постарайся поставить себя на её место.

— Ты прав, Фил. Абсолютно. Я просто не понял, почему я нудный.

— Боже-е-е, — он слегка ударил ладонью свой лоб и оставил её там, потом посмотрел на меня, — ты прикалываешься надо мной?

Я засмеялся, а он так и стоял, чуть улыбнувшись. Потом я взглянул на него и понял, что он сейчас лишь моя тень, моя совесть, если так можно выразиться. Создавалось ощущение, что он живёт только моей жизнью: переживает за мои отношения, интересуется моим свободным времяпровождением, даёт советы и напутствия, — а у самого толком нет друзей ни в части, ни в родном городе, родителям он звонит редко, и то, когда звонит, то всегда недоброжелательный разговор. Я это знаю, потому что он уже 2 месяца в моём полку, и знаком с ним с первого дня его приезда. Во мне проявилось сочувствие к моему, не постесняюсь сказать, другу, поэтому:

— Слушай, Фил.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Я тут подумал… Давай я тебе оформлю увал в субботу. У Антона, у которого мы тусим, дом свободен будет до следующего понедельника. Я возьму тебя с собой, познакомлю с друзьями. Что скажешь?

— Не уверен, что буду чувствовать себя там комфортно… Спасибо, мой милый друг, за столь грандиозное предложение, но я, пожалуй, откажусь…

— Не смей отказываться! Ты же в глубине души хочешь избавиться от своей социофобии, или как там её… Это первый шаг для достижения цели!

— Мне неудобно, что ты будешь договариваться за меня, к тому же мне немного страшно покидать территорию…

— Хоть я ни разу так не делал, но, уверен, у меня получится за тебя замолвить словечко. И тебе не должно быть неудобно, ведь это моя прихоть, ты сможешь её исполнить?

— Хм-м. Умеешь ты убеждать… Но посмотрим, до субботы ещё дожить надо.

— Отлично! Тогда по рукам?

— По рукам, мой друг! — с виду он был радостным, но его ладонь потряхивало, что я проникся его страхом.

— Знаешь, а ведь я никогда не бывал на вечеринках, — тихим голосом, смотря в асфальт, сказал он, — я даже на выпускной школьный не пошёл. Да и кто меня там ждал? Никто…

— В жопу школу! У тебя теперь есть я, который затянет тебя в тусовочный мир, — я старался произносить это как можно бодряще, чтоб он не унывал.

— Мне крупно повезло встретить такого человека, как ты, — он натянул улыбку. — Но что будет по окончании службы? Ты тут, а я обратно в Богом забытый Омск. И что мне делать там, я тоже не знаю.

— Поступи в университет или техникум либо подпиши контракт и оставайся тут, но, как я понимаю, армия — это не твоё.

— На университет нет денег, а про армию ты прав. Но кто знает, прошло только 2 месяца, может, я и втянусь. Тогда бы я с радостью остался. К тому же, у вас тут воздух чистый и намного инфраструктура лучше, нежели в нашей дыре. У нас там вообще разруха тотальная, всё серое и дышать нечем, у людей толком денег нет — любой бизнес душат налогами и прочими проверками, впрочем, как и у вас.

— Ничего не душат…

— Ой, я знаю, что с тобой бесполезно об этом говорить… Вот попадёшь в мою дыру (он имел в виду город, а не то, что ты подумал) либо в другую, коих полно в стране, тогда и убедишься.

— Возможно…

— Моего отца посадили в тюрьму, потому что он просто был внешне похож на разыскиваемого убийцу, при том, что было доказано, что находился он в другом городе. Понимаешь? Этим уродам просто было лень искать настоящего убийцу. А у нас ни связей, ни денег. Они просто выполнили требование начальства. Они просто лишили человека нормальной жизни. Вот она, система, — чтобы не потерять работу, ты должен, грубо говоря, ходить по головам.

— Мне… Мне очень жаль… — ничего другого я не мог ответить. Всё мнимое могущество, все эти пафосные фразы, то и дело вылетающие изо рта журналистов и депутатов, все эти парады Побед, вся пропаганда — всё стирается в пыль от подобных историй несчастных жизней, раздавленных моральными ублюдками, у которых нет внутреннего стержня сказать: «Нет!» Каждый сам за себя.

— Я сказал тебе это не затем, чтобы ты жалел меня, а затем, чтобы ты понял, что живёшь в иллюзии. Просто будь благодарен судьбе, что до сих пор она не столкнула тебя с системой, прогнившей от коррупции и беспредела, что крышует правительство. Я хочу, чтобы мой милый друг снял розовые очки и взглянул на реальность, и чтобы мой милый друг был готов к этой реальности, которая в любую секунду может его нагнуть, — каждое его слово эхом заполняло мою голову. Будто меня с ног на уши перевернули. Всё, на что я закрывал глаза, громадной волной накрыло мою голову, постепенно смывая весь тот патриотизм, что забивали мне в военном училище. Тут же вспомнил утренний разговор с мамой про отцовский бизнес, и сразу же мне причудилось лицо отца, когда я расспрашивал его про гостиницы. Я просто не заметил… Нет! Я просто не захотел замечать, как его улыбка на секунду скривилась. Все аргументы Александра, которые он мне вбивал постоянно при каждом споре, я услышал только сейчас. Почему прояснение появилось только в этот момент, я не знаю. Но это было словно удар молнии. Раз! «И я познал Будду».

На протяжении всего разговора мы еле волокли ноги по асфальтированной дорожке. Пока мой мозг перезагружался, Фил смотрел на меня так, словно дотошный учёный ждёт результата своего эксперимента.

— Я… Я…

— Если тебе интересно, то я могу тебе рассказать побольше таких историй от знакомых и из интернета. Но личный опыт куда слаще.

— Довольно. На сегодня с меня хватит. Я просто не хочу пока об этом думать.

Я поднял голову и устремил свой взгляд в звёздную бездну. Вздохнул полной грудью. О да, этот прекрасный запах летнего вечера. Часть была немного удалена от города, поэтому за ней было поле, а на территории росли ивы. Весь этот прекрасный запах создавала совокупность погоды, времени суток и, конечно, растительности. От блаженства все мысли улетели прочь. Я прикрыл глаза и просто шёл прямо, немного качаясь в разные стороны. Связавшись, как мне казалось, со Вселенной, я сказал:

— Знаешь, Фил. Я просто хочу, чтобы все были счастливы и верили в ещё более счастливое будущее. Чтобы, как в хорошей концовке, у всех всё хорошо. У тебя тяжёлая жизнь, но я уверен, что после службы тебя ждёт отличное будущее. Я в это верю…

— Спасибо, мой дорогой друг, мне этого тоже хочется. Но одной веры мало…

— Просто верь, мой друг, просто верь… — связь была настолько сильная, что я, похоже, перенасытился ею, либо это просто отход после шока.

— Ты меня пугаешь, сенпай. Ты словно священник какой-то, которому не хватает денег с пожертвований на новый Мерин.

— Ха-ха. Священники, я так понял, ещё те жулики? — я словно свихнулся и был навеселе.

— Боюсь, ты в обморок упадёшь, если расскажу.

— Рассказывай, я не против тут поваляться.

— Да ну тебя, ты походу разрыв шаблона получил, вот и странный такой…

Дальше не было грустных разговоров. Мы плавно перешли к баловству и просмотру мемов. Нам было весело. Я забыл и о предстоящем разговоре, и о непонятной штуковине в руке, и об Эльзе, и обо всех проблемах. Я просто побыл в роли беззаботного ребёнка, который хочет лишь играться и смеяться. Эх-х, прекрасное чувство.

Тихий, в кои-то веки, обеспокоился моим местоположением, поэтому я получил сообщение от него.

— Ладно, Фил, иди к себе либо патрулируй. Я пошёл к себе, Тихий паникует.

— Эх, как скажешь…

Вернувшись, я возобновил чтение, но через 2 часа меня отвлекла своим сообщением Эльза, которая пожелала мне спокойной ночи. «Ну да. Я бы с радостью лёг спать, да вот Тихому это не понравится». Когда ответил ей взаимностью и продолжил читать книгу, то понял, что это бессмысленно, потому что мысли о ней не покидали меня. Поэтому я достал наушники, включил меланхолические песни и просто мечтал.

Мечтал я о своём счастье. Мечтал о ней. В голову лезли картинки. К примеру, где я со своей семьёй и она со своей на природе жарим шашлыки, или где она играется с моим котом, а я лежу рядом на кровати и балдею. Хоть это была фантазия, однако она давала надежду на счастливое будущее, которое стало возможно. Потом семейная жизнь… Дети…

Тихий отпустил меня спать в два часа ночи, как и следовало. Этот сон я помню до сих пор.

Ночь. Тёмная комната. Свет еле попадает в неё из-за единственного окна. Кровь. Мои руки в крови. Куча трупов вокруг. Вероятнее всего, они убиты мной, по крайней мере, к лежащим на полу я испытывал ненависть. Но ещё большую ненависть я испытывал к человеку, стоящему напротив меня метрах в шести. Его лица не было видно. Он бросил труп, который держал в руках. Это была Эльза. Позже я заметил мёртвых родителей и друзей. Он тихо смеялся и шёпотом звал к себе. Меня разрывало от ярости и отчаяния, от скорби и непонимания происходящего. Я не верил своим глазам. Но решился подойти. С каждым шагом сердце стучало всё сильней настолько, что я слышал его биение в ушах. Этот звук, по мере приближения к оппоненту, заглушал все остальные. Он стоял неподвижно. Как только я подошёл к нему на расстояние вытянутой руки, то сразу быстрым движением схватил его и притянул к себе, чтобы разглядеть лицо. Это был я. Я, чьи глаза были чёрными. Я, который никогда так не улыбался. Словно поехавший серийный убийца, который наслаждается насилием. Его смех раздался эхом в моей голове, перебив стуки сердца, которое уже готово было вырваться. Я застыл, а он всё так же смотрел и смеялся. И только вдалеке был слышен звон. Довольно знакомый звон. Он становился громче и громче.

Я проснулся в холодном поту. Тот звон издавал будильник. Шесть утра. Я пытался прийти в себя. «Это лишь сон. Это лишь сон», — успокаивал себя. Окончательно очнувшись, оделся, спешно умылся и направился на пост.

— Как спалось? — спросил Тихий.

— Пойдёт…

— Сходи наряд проверь.

— Хорошо…

Пока делал обход, не мог выкинуть из головы этот кошмар. Окровавленное лицо мёртвой Эльзы и трупы родных и друзей вселяли страх. Я был сам не свой, что выкурил три сигареты подряд. Словно безумец, поверивший в сон, написал Эльзе и маме: «Доброе утро. Как спалось?» Время было ранее, поэтому ответа ждать пришлось достаточно.

Ответ от них получил примерно в одно время, часов в девять. Все живы, здоровы, спалось хорошо. За это время ничего особого не произошло на службе, кроме того, что я не мог найти себе места. «Столько всего навалилось за столь короткое время, ещё и этот сон…»

Но потом я увидел, как Тихий о чём-то общается с майором, тем самым вспомнил, что он хотел со мной поговорить. Я немного заволновался из-за незнания темы разговора. Когда Тихий пришёл обратно, я у него спросил:

— Так что там Майор? О чём он хотел поговорить?

— А! Тут такое дело…

— Что? — его тон мне совсем не понравился.

— Короче, Начальнику позвонил сослуживец с другой части, где-то с Центральной России — нужно прикомандировать десятерых срочников. Чтобы эту авантюру грамотно организовать, отправить нужно нарушителей…

— Но у нас таких нет. Все адекватные ребята, лично в моём взводе с этим проблем нет, — перебил его я.

— Если нет, то нужно таковых сделать. В этом и заключается твоя задача. Тебе ровно неделя, чем больше подставишь, тем лучше, из них потом выберут самых залётных из всех взводов, — он выглядел иначе. Решительнее, чем когда-либо, будто он репетировал этот разговор дома перед зеркалом.

— Я не собираюсь подставлять пацанов! — естественно возразил я.

— Я всё понимаю, но это, считай, приказ.

— Из-за того, что какому-то там командиру части нужны люди, я должен засадить пацанов? Вы что, издеваетесь.

— Тебе какое дело? Эти срочники — скот, с которым можно делать что хочешь. Что ты так паришься?

— Это неправильно! Так нельзя! — я был зол. Не только от таких новостей, но и от последних слов Тихого.

— Короче говоря, разговор закрыт. Если не выполнишь приказ — пеняй на себя, — после этих слов он удалился, наверняка не желая находиться со мной в одной комнате.

Очередное внутреннее опустошение. За последние два дня слишком часто я его испытывал на себе. «Если я не выполню приказ, то проблем со службой у меня будет достаточно. Плюс ко всему, отношения с коллегами будут не из приятных. Но я не хочу и не могу себе позволить так сделать. Словно мне приказали расстрелять таких. Что если я не согласен? Хоть приказы не обсуждаются, но это полнейший абсурд. Фил был прав — система. Дьявольская система, которая заставляет людей «расстреливать» своих. Если я подставлю пацанов, то чем я лучше того судьи, что вынес приговор отцу Фила», — если сжать, то такие размышления беспокоили меня на протяжении всей вахты. Я был погружён в свои мысли и не замечал ничего вокруг. Уверен, начальство заметило мой злобный взгляд в их сторону. Я не стал спрашивать или оспаривать приказ. Я решил, что ни за что на свете не прогнусь под них и не подставлю никого из своего взвода, каким бы наказанием мне ни вышло.

До конца службы с Тихим особо не разговаривал. Только то, что касалось наряда, нами обсуждалось. Филу я не рассказал о неприятном разговоре. Когда передал оружие сменщику и пришёл в канцелярию, чтобы переодеться, я взглянул на свою форму и почувствовал отвращение. Отвращение оттого, что я гордился этой формой, которая символизировала честь и доблесть. Однако в тот момент она вызывала лишь чувство стыда и неприязни.

Домой я вернулся без настроения. Вся семья была в сборе. Родители сразу почувствовали мой недуг, поэтому мама во время ужина прилипла с расспросами. Я не выдержал и поделился с ними случившимся.

— И что ты решил? — спросила мама.

— А ты как думаешь?

— Думаю, что ты ещё, наверно, не решил…

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения, — меня разозлило, что мама действительно верит, что у меня ещё могут быть сомнения, — ничего я не буду делать. Пошли они в задницу с такими приказами.

— Ты же понимаешь, как это отразится на твоей карьере? — мама начала раздражать.

— Я не такой моральный урод, как они! Пусть увольняют! Что угодно пусть делают — я не опущусь так низко!

— Сынок, — я почувствовал нежное прикосновение на своей руке — это был отец, — я горжусь тобой! Не переживай, ничего они тебе не сделают — я улажу вопрос с твоим начальником…

— Спасибо, но не надо. Я как-нибудь сам. Не ребёнок давно…

— А я говорила, на хер тебе эта армия! С твоими оценками мог бы получить отличную профессию и работать себе спокойно на гражданке.

— Лиз, успокойся, — вмешался отец.

— А что успокоиться? Вы же такие умные, моё мнение ни во что не ставите…

Они начали спорить, кто прав, кто не прав. А мне пришло сообщение от Эльзы: «Ты не забыл, что мы договаривались погулять?» «Чёрт возьми, — подумал я, — из-за всего свалившегося сегодня совсем забыл про Эльзу». Однако я смог выкрутиться:

«Нет, конечно. Я только пришёл домой, хотел тебе позвонить. Я собираюсь и через час буду готов, ты как?»

«Я была уверена, что ты не подведёшь, поэтому почти готова. Жду».

Нужно было прекратить споры родителей, поэтому я пошёл на компромисс:

— Довольно вам! Давайте каждый при своём мнении останется. Всё будет хорошо, и, возможно, я просто получу выговор за неисполнение. Это не повод для переживаний. Верно?

— Да, сынок, ты прав, — поддержал отец.

— Главное, чтобы с тобой ничего не случилось. Ты куда-то спешишь? — спросила мама, заметив, как я после того, как переписывался по телефону, принялся в спешке доедать.

— Да, с Эльзой договорились погулять.

— Неужели! — обрадовалась мама.

— Эльза? Кто такая Эльза? Твоя новая подруга?

— Ты её знаешь, пап, — ответил я с набитым ртом.

Он сидел в недоумении, вспоминая «какую-то там Эльзу». Но потом вспомнил.

— А-а-а! Эльзочка! Ничего себе! Сто лет её не видел. Наверно, красавица сейчас?

— Конечно, пап. Иначе бы я с ней не пошёл гулять, — вот так вот я умею шутить.

— А-ха-ха. Сразу видно, кто тебя воспитывал, сынок.

— Ну хватит, мужики, — у мамы сыграла женская солидарность.

Как только я доел, быстро положил тарелку в раковину и побежал в свою комнату собираться.