Судьба амазонки

Milla Smith, 2014

Мир меняется… Он всегда в движении. И те, кто жил задолго до нас, также трудились и мечтали, смеялись и плакали, боролись и побеждали. Архелия избрала трудный путь, но девушка не привыкла сдаваться. Она – дочь барона и воин. Ей придется восстать против воли отца и покинуть родной дом навсегда. Что ждет странницу впереди? Новые друзья и светлые дни? Жестокие войны, отнимающие надежду, предательства, гасящие веру в душе… И несмотря на все испытания, выпавшие на её долю, на ошибки и промахи, Архелия сумеет выстоять и объединить под своими знаменами смелых и отчаянных женщин. Путь их тернист, враги сильны, а покровители требовательны. Амазонки не вспоминают о тихом семейном счастье в темные времена надвигающихся бед и разрухи. Многочисленные распри и борьба за власть разоряют периферийные земли небольших землевладельцев. Интриги и войны… Мужчины гибнут. Женщины пытаются выжить сами и спасти своих детей и близких наперекор злому року, а черпают силы в любви, даже когда отрицают её…

8. Ненужные чувства

Осень выдалась по-летнему тёплой. Прогулки Исама и Архелии становились всё более продолжительными. Место, которое облюбовал для привала любимый, было тихо и прекрасно, как и всё, что он делал для девушки.

Река делала крутой изгиб и неспешно несла свои воды в неведомые дали. Лошади мирно паслись на берегу, степенно похрустывая поздними травами. Белый круп одной из них нереальным пятном выделялся на фоне осенних красок. Пряный запах опавшей листвы нежно убаюкивал уставшее гореть страстью сердце дочери барона. Природа милосердно подарила влюблённым тёплый ласковый вечер. Деревья уже постепенно окрашивались в пурпурные и золотые тона. Блики божественной палитры лежали на каждом творении Земли. Две маленькие фигурки внизу казались пролетающим перелётным птицам лишь крошечными песчинками в вечных часах мироздания.

Архелия сидела на склоне и любовалась открывающимся видом и гордым профилем любимого. Она не думала о прошлом или будущем. Рядом со ставшим таким близким и родным человеком дочь барона забывала себя. Девушка жила каждой чудесной минутой, наслаждалась покоем и ощущением сладкой беззащитности, которое вливалось в тело от «случайно» положенной на её талию сильной ладони.

— Ты чувствуешь? — осторожно начал он.

— Что?

— Что боги сейчас благословляют нас.

— У нас разные боги, — Архи повернула своё лицо к Исаму, их дыхание смешалось.

— А что говорят твои?

— Кажется, они на этот раз согласны.

Он бережно взял юную воительницу за подбородок и приблизил к себе её лицо. Красавец заглянул в глаза девушки, в самую душу:

— Ты уверена, что они считают именно так?

Исам про себя удивился, как легко поддаётся ему гордая дочь барона, сбежавшая от власти над двумя княжествами. Сейчас девушка отдаёт себя, как он полагал, первому встречному! Молодой военачальник в порыве неуместной жалости благородно подсказывал ей дорогу к отступлению, но Архелия была глуха к его туманным намёкам. Любовь толкала свою жертву вперёд. Сердцем почувствовав сомнения, отразившиеся в его голосе, Архи неверно истолковала их как робость юноши.

— Смелей. Ты словно отговариваешь меня.

— Нет. Конечно, нет.

Исам крепко обхватил голову девушки своими сильными ладонями и притянул к себе. Её распущенные волосы колдовским ветром коснулись его лица, и красавец-воин забыл о существовании Хозяина и его приказе. Забыл обо всём мире, позволив своей сущности взять верх над волей и разумом. Существовали только он, Архелия и безмолвная вечность, ожидающая всякого. И непростительно было потерять ни одного из редких драгоценных мгновений блаженства в земной жизни…

Спустя время, когда страсть улеглась на время и притворилась белым и пушистым котёнком, затаившимся в солнечном сплетении, Исам лениво сел, опершись спиной на тёплый ствол высокой сосны и утомлённо закрыв глаза. Архи впервые потеряла силы в любовном поединке и, уронив голову красавцу на колени, тоже отдыхала от сладких грёз. Солнце уже коснулось горизонта, и надо было спешить, чтобы вернуться в город засветло.

— Что теперь будет? — одними губами произнесла она, но Исам услышал.

— Не знаю, — он положил руку на её волосы и с удовольствием ощутил прикосновение шёлковых прядей.

— Ты будешь со мной всегда?

Он молчал, на губах его появилась грустная улыбка. Военачальник не знал, что ответить на наивный и прямой вопрос молодой женщины.

— Я воин и ты тоже воин. Наши пути могут оказаться короткими.

— Зачем ты думаешь о смерти сейчас?

— Хочу, чтобы ты думала о жизни. Прости меня, — по-восточному туманно ответил он.

— Ничего не поняла, — она весело тряхнула растрепавшимися каштановыми прядями. — Ладно, пойду искупаюсь. Пора собираться.

На реку наползала вечерняя дымка. Холодная вода вернула бодрость телу и немного трезвости уму. В сердце Архи начал закрадываться страх, который был ей незнаком раньше. Кто из них сделал первый шаг? Воительницу ещё недавно не волновал подобный вопрос. Она пошла на поводу своих желаний, потому что привыкла брать то, чего хотела. Теперь же видела, что вина за происшедшее лежит целиком на ней. Отступать дочь барона не любила и решила принять груз ответственности на себя, ничего не требуя от любимого. Последовавший разговор с Исамом, пока они собирались в обратный путь, лишь утвердил девушку в её решимости.

Всю дорогу назад они ехали в молчании. Командир дружины думал о своём и хмурился. Архелия не решалась обратиться к нему — непривычное для неё состояние. Возле ворот кареглазый красавец как ни в чём не бывало пожелал ей спокойной ночи и исчез, оставив влюблённую женщину в растерянности. Дочь барона не привыкла к подобному обращению и впервые за долгое время их встреч почувствовала неладное. Теперь Архи расстроилась всерьёз.

С первого взгляда Коринн и Хельга поняли, что случилось. Охотница, сидя на полу, с недовольным видом занялась своим луком, поправляя тетиву, а Коринн долго и внимательно изучала дочь барона, которая с ходу завалилась на шкуры, стараясь не смотреть на подруг. Наконец Хельга решилась:

— Будем надеяться, что ничего не зацепилось.

— Я хочу, чтобы ребёнок был, и он будет! Таким же… как Он. Я ни о чём не жалею… — голос Архелии предательски дрожал.

— Конечно, потому что ты не знаешь, что тебя ждёт! — охотница с досадой бросила лук оземь. — А на моих глазах росло множество племянников. Поверь, всё не так просто.

— Верю, — но в голосе дочери барона не было ни капли раскаяния.

Хельга и Коринн безнадёжно переглянулись.

Пролетело несколько тягостных дней ожидания — Исам не появлялся. Он будто навсегда исчез из жизни Архи. Юная воительница не могла поверить, что обманулась в своих надеждах. Наивные мечты таяли подобно утреннему туману, побеждённому горячими лучами солнца. Жестокая действительность прожигала огромную дыру в надеждах Архелии, и некому было залатать образовавшуюся рану. Подруги больше старались не беспокоить предводительницу напрасными разговорами. Однако удручённое состояние влюблённой женщины заставляло страдать и их.

В один из вечеров Коринн не выдержала. Красавица осторожно приблизилась к привычно распластавшейся на лавке Архелии и вкрадчивым голосом предложила:

— В этих местах живёт одна колдунья. Говорят, что она может остановить ребёнка, только надо обратиться к ней сразу, не раздумывая. Некоторые девушки, с которыми случилось несчастье, чтобы не быть опозоренными, нашли у неё спасение. Поедем, я знаю дорогу…

— Я не хочу. Я люблю его. Люблю его ребёнка.

— А себя ты любишь? Надо ехать, — вступила в разговор Хельга с присущей ей прямотой. — Нельзя медлить.

— Нет, не проси.

— Ты не имеешь права так распоряжаться своей судьбой. Для богов мы отверженные. Даже сейчас приходится терпеть обиды, а потом ты станешь совсем смирной и покорной. Тобой легко будут управлять, ради ребёнка ты всё стерпишь. Не забывай, Архи, пока никто не отменял твоей власти в родных землях и богатства! Ты единственная дочь барона. И мне порой кажется, что на тебя начата настоящая охота.

— Тебе везде охота мерещится. Никто меня не знает здесь.

— По твоим замашкам и так всё заметно.

— Зачем ты мучаешь меня? — Архелия села и с грустью посмотрела на подругу.

— Вспомни, что Исам обещал тебе? Мужчина, не отвечающий за свою женщину и дитя, не имеет права на продолжение рода, так говорил мне отец. Подумай хорошенько, разберись в себе и в «любви» нашего командира, — Хельга была непреклонна.

— Расскажи нам всё. Ты была так счастлива, что совсем забыла о нас. Вспомни мелочи — в них чаще кроется суть… Поговори о Нём. Мы вместе обдумаем, что делать, — Коринн подсела к влюблённой воительнице и ласково прильнула к ней.

Архелия сдалась. Она опустила голову на руки, стараясь припомнить каждую деталь последнего разговора с Исамом. Затем дочь барона начала своё повествование, глядя в одну точку, словно читала невидимую книгу. Казалось, что всё, о чём говорит девушка, произошло не с ней, а с другим человеком. Чем дальше Архи уходила в своих воспоминаниях, тем яснее ей самой становилась картина произошедшего. Она увидела себя со стороны и ужаснулась. Покровы безумной лихорадки любви, окутывающие сердце и разум, медленно спадали. Бушующее море чувств успокаивалось, и над гладью начали выступать опасные очертания рифов, ожидающих безоглядных паломников Любви. Рифов лжи, которые в горячке страсти дочь барона просто не замечала или не хотела замечать.

–…Когда я вышла из реки, Исам уже привёл лошадей и ждал меня. Он трепал свою кобылу по шее и говорил ей что-то, как человеку. Я всегда восхищалась его прекрасной белоснежной Бабочкой. Оказывается, Хозяин подарил её Исаму за верную службу. Очень дорогая, её с востока привезли ещё жеребёнком. Исам сам вырастил и воспитал лошадь. Какой невесомый шаг, ох, какая лебединая шея! Неутомимая. Представь, мой конь после бега еле держится на ногах, а ей хоть бы что. Даже дышит легко, словно только что из стойла.

— Ты не отвлекайся, — напомнила Хельга. — Нам сейчас не о Бабочке болтать надо.

— Извини… — дочь барона выдержала паузу. — Исам мне её подарил, кстати, — Архи с удовольствием наблюдала за произведённым эффектом.

— Мы не ослышались?

— Нет, — дочь барона невольно рассмеялась. — Дело было так. Я была мокрая и дрожала от холода. Он укутал меня своим плащом, а потом указал на Бабочку и сказал: «Я хочу, чтобы ты приняла мой дар».

— Откупается, — проворчала Хельга.

— Но как красиво! — мечтательно добавила Коринн.

— Не перебивайте! Меня тоже, как ни странно, его слова совсем не обрадовали. Сердце защемило, и показалось, что Исам со мной прощается. Он исчезал, переставал быть моим, хотя стоял рядом. Поэтому я решилась спросить: «Значит ли это, что большего ты не сможешь мне дать?» — «Поверь, Бабочка — всё, что у меня есть». — «А себя? Будь моим мужем, будь моим». — «Женщина не должна предлагать первая. Неправильно». — «Что же ты раньше не сказал? Я слишком много уже предложила, — съехидничала, каюсь. — Видишь ли, я, наверное, не такая, как все, и могу позволить себе не обращать внимания на некоторые условности». — «Здесь и сейчас ты, как любая обычная женщина, просишь моей защиты, причём навсегда». — «Я прошу немного — любви и чтобы ты был рядом. Чтобы боги… Странно, но ты будто не знал, к чему мы придём. Ты никогда не обещал вечно быть со мной, но…»

«Не надо», — он отвернулся и погладил крутой изгиб шеи своего живого подарка так, словно прощался навеки. «Возьми Бабочку, — снова попросил Исам. — Она унесёт тебя от стрел, особенно, если придётся спасаться бегством».

«Я не хочу опять убегать», — я проговорилась и заметила, что он незаметно улыбнулся.

«Иногда нужно… отступить, если другого шанса спастись нет. Ты ушла из дома и выбрала жизнь, полную риска. Теперь тобой должен управлять только холодный расчёт. Отодвинь чувства и эмоции. Архи, тебе придётся стать немножко мужчиной. Иначе слишком доверчивое сердце доведёт тебя до беды».

«Ты как будто ругаешь меня за то, что я тебя люблю?» — я старалась заглянуть ему в глаза.

«Перестань, — он резко отвернулся. — Я не могу тебе объяснить…»

Он заметил, что я почти плачу от бессильных попыток понять, что происходит. Исам сжалился и ободряюще погладил меня по щеке. Негусто для влюблённого.

Архелия дотронулась до своего лица, стараясь воскресить ускользающее ощущение тепла его руки на щеке, затем тряхнула волосами, отгоняя тяжкие предчувствия. Подругам предстала снова решительная предводительница. Дочь барона горько улыбнулась:

— Знаете, что он сказал на прощание? «Мне, право, искренне жаль, что ты так сильно в меня влюбилась. Поверь, я этого не заслуживаю». Когда Исам закончил отповедь, я поняла, что обманулась. Но любить не перестала… Не могу поверить, что потеряла его навсегда.

— Нельзя потерять, не имея, — язвительно упрекнула подругу Коринн. — Я тебе всегда говорила…

— Ты приняла подарок? — перебила Хельга красавицу, ей сильно надоели намёки бывшей крестьянки.

— Мы больше не говорили о Бабочке, но думаю, что да.

— Ну и правильно, раз он такой… — Коринн грязно выругалась. Она была недовольна, что ей не дали высказаться.

Архелия переглянулась с верной охотницей. Похоже, они смогли вырастить своими стараниями из мягкой домашней кошечки опасную тигрицу.

— И всё-таки непонятно, почему Хозяин держит Исама в чёрном теле. У главного военачальника ничего нет. Так не бывает! Либо он врёт, либо тут скрыто что-то другое… — Хельга никак не могла взять в толк очевидное. — Надо бы выяснить.

— Так мы едем к колдунье? — вмешалась Коринн. — Хватит романтичных сказок — сочиним страшную!

— А я буду главным действующим лицом в ней? Ладно… Раз красавчик не любит меня, — Архелия подписывала приговор своему разбитому сердцу, — снова отправляет в бега, а со мной не собирается… Неужели я всё сама придумала? Я хочу ребёнка от несбывшейся мечты. Ребёнка, который всегда будет напоминать мне о моём поражении. Любовь — действительно игра.

— И ты проиграла, — сочувственно констатировала Хельга.

— Едем, — вдруг решилась Архелия. — Исам недостоин…

— Отлично! Золото возьми. Колдунья его уважает, — напомнила предусмотрительная Коринн.

Дочь барона зло ухмыльнулась. Архи не любила подобных мест, но, видимо, они были созданы тёмными силами специально для того, чтобы добрые люди могли отстрадать часть грехов ещё на земле.